▌ыхъЄЁюээр  сшсышюЄхър
┴шсышюЄхър .юЁу.єр
╧юшёъ яю ёрщЄє
╧Ёшъы■ўхэш 
   ╧Ёшъы■ўхэш 
      ╩ыртхыы ─цхщьё. ╤хуєэ -
╤ЄЁрэшЎ√: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  -
из ловушки, в которую попал". Завещание начиналось словами: "Долг правителя провинции - обеспечивать мир и безопасность населения, а не прославлять своих предков или обеспечивать потомков". Одна из максим гласила: "Помните, что везение и невезение должны быть оставлены на волю небес и зависят от законов природы. Они не покупаются молитвами или хитроумными интригами, придуманными людьми или мнимым святым". Торанага подумал и вместо "людьми или мнимым святым" написал "людьми, какими бы они ни были". Обычно он радовался, заставляя себя писать ясно и коротко, но в последние дни и ночи все его самообладание уходило на то, чтобы играть столь несвойственную ему роль. То, что это ему так удавалось, обрадовало, но и напугало: как люди могут быть столь доверчивы? "Слава богам, что это так, - ответил он сам себе в миллионный раз. - Приняв "поражение", ты дважды избежал войны. Ты все еще в ловушке, но теперь твое терпение принесло плоды и у тебя есть новый шанс... Нет, возможно, будет еще один шанс, - поправил он себя. - Если только все это правда, если эти секреты не подсунул враг, чтобы совсем тебя запутать". Боль в груди, слабость и головокружение обрушились на него неожиданно - пришлось сесть и глубоко дышать, как много лет назад обучили его монахи, исповедовавшие религию дзен: "Десять глубоких, десять медленных мелких, погрузите свой разум в пустоту... Там нет прошлого и будущего, тепла и холода, боли и радости - из ничего в ничто... " Скоро ясность мысли вернулась к нему. Тогда он встал, подошел к столу и начал писать. Он просил мать быть посредницей между ним и сводным братом и представить ему предложения о будущем клана. Первая просьба, с которой он обращался к брату, - подумать о женитьбе на госпоже Ошибе: "... Конечно, с моей стороны это неразумно, брат. Многих дайме разъярит моя "поразительная амбиция". Но такая связь с Вами упрочит мир в государстве и подтвердит наследование Яэмона - в Вашей лояльности никто не сомневается, хотя некоторые ошибочно сомневаются в моей. Вы, несомненно, можете взять и более подходящую жену, но госпоже Ошибе вряд ли удастся найти лучшего мужа. После того как будут убраны все изменившие Его Императорскому Величеству, я снова займу свое законное место президента Совета регентов. Тогда я приглашу Сына Неба и попрошу его потребовать этого брака, если Вы согласитесь нести такую ношу. Я всей душой чувствую, что такая жертва - единственный путь, которым мы можем обеспечить продолжение нашей династии и выполнить наш долг перед Тайко. Это первое. Во-вторых, Вам предлагаются все земли христиан-изменников Кийямы и Оноши. В настоящее время они вместе с иностранными священниками замышляют предательскую войну против всех нехристиан-дайме; война будет поддержана вторжением вооруженных мушкетами чужеземцев - все так, как они когда-то уже делали против нашего сюзерена Тайко. Далее, Вам предлагаются все земли других христиан острова Кюсю, которые встанут на сторону изменника Ишидо в последней битве со мной. (Известно ли Вам, что этот крестьянин, этот выскочка, был столь дерзок - и это перестало быть секретом, - что планировал роспуск Совета регентов и женитьбу на матери наследника? ) И взамен всего этого, брат, мне нужны тайный договор о союзничестве сейчас, гарантирующий безопасный проход моих армий через горы Синано, и совместная атака под моим руководством против Ишидо - выбор времени и способа остается за мной. Как знак моего доверия я сразу же посылаю моего сына Судару, его жену, госпожу Дзендзико, и их детей, включая моего единственного внука, к Вам в Такато... " - "Это не действия побежденного, - сказал себе Торанага, запечатывая свиток. - Затаки сразу же поймет это. Да, но теперь капкан поставлен. Дорога через Синано - мой единственный путь, и брат - мой первый шаг на пути к равнинам Осаки. Но верно ли, что Затаки нужна Ошиба? Не слишком ли многим я рискую, полагаясь только на глупую болтовню слуг, которые вечно где-то слоняются и что-то подслушивают, на шепот в исповедальне и бормотание отлученного священника? А если Дзеко, эта пиявка, просто солгала ради каких-то своих выгод... Два меча - вот настоящий ключ, чтобы открыть все ее секреты. У нее наверняка есть улики против Марико и Анджин-сана. Почему бы еще Марико пришла ко мне с этой просьбой? Тогда - Марико и чужеземец! Чужеземец и Бунтаро! Э-э-э, жизнь такая странная вещь... " Знакомая боль опять подступила к груди. Через несколько минут он написал письмо для почтового голубя и с трудом потащился вверх по лестнице на голубятню. В одной из клеток он тщательно выбрал голубя на Такато и прикрепил ему на ногу маленький цилиндрик с письмом. Голубя он посадил в открытой клетке наверху - улетит сразу же, как рассветет. В послании к матери он просил разрешить безопасный проезд Бунтаро, который везет важное послание ей и его брату. И подписано оно было, как и само письмо: ╨си-Торанага-нох-Миновара. Этот титул он использовал впервые в жизни. - Лети спокойно и уверенно, маленькая птичка, - напутствовал он голубя, погладив его оброненным пером. - Ты несешь наследство династии на десять тысяч лет... Глаза Торанага еще раз опустились на расстилающийся внизу под ним город. Узенькая полоска света видна была на горизонте с западной стороны. Внизу, около домов, он мог разобрать крошечные, с булавочный укол факелы, что окружали корабль чужеземцев. "Вот еще один ключ", - подумал он и стал снова и снова обдумывать эти три секрета. Он знал, что ему чего-то не хватает... - Хотел бы я, чтобы Кири была здесь, - сказал он ночи. Марико стояла на коленях перед зеркалом из полированного металла. Наконец она отвела взгляд и посмотрела на нож, который держала в руках. Лезвие отражало свет масляной лампы. - Мне бы надо воспользоваться тобой, - сказала она, охваченная горем. Ее глаза обратились к Мадонне с младенцем в нише, украшенной изумительно красивой веточкой цветов, и наполнились слезами: "Я знаю, что самоубийство смертный грех, но что я могу сделать? Как мне жить с таким позором? Лучше сделать это, пока я еще не предана". Комната была очень тихая, как и весь их семейный дом, построенный внутри кольца укреплений и широкого рва с водой вокруг всего замка; здесь имели право жить только самые любимые и надежные хатамото. Через разбитый у дома сад с бамбуковым забором бежал маленький ручей, отведенный от одной из многих окружающих замок речек. Услышав, что заскрипели, открываясь, передние ворота и слуги сходятся, приветствуя хозяина, Марико быстро спрятала нож и вытерла слезы. Вот раздались шаги... она открыла дверь и вежливо поклонилась Бунтаро. Он явно был в мрачном расположении духа. Торанага, сообщил он ей, опять передумал и приказал ему выехать немедленно. - Я еду на рассвете. Хотел пожелать вам спокойного путешествия... - Он запнулся и взглянул на нее. - Почему вы плачете? - Прошу извинить меня, господин. Только потому, что я женщина и жизнь кажется мне такой трудной. И из-за Торанаги-сама. - Он ненадежный человек. Мне стыдно это говорить. Ужасно, но вот чем он стал. Мы должны вести воину. Намного лучше начать войну, чем знать, что единственное, что ждет тебя в будущем, - это увидеть перед собой грязное лицо Ишидо, смеющегося над моей кармой! - Да, простите. Я желала бы чем-нибудь помочь. Не хотите ли чаю или саке? Бунтаро повернулся и рявкнул на служанку, которая смотрела на них стоя в дверях: - Приноси саке! Быстро! Бунтаро вошел в ее комнату. Марико закрыла дверь. Теперь он стоял у окна, откуда видны были стопы замка и главная башня за ними. - Пожалуйста, не беспокойтесь, господин, - сказала она успокаивающе. - Ванна готова, и я пошлю за вашей любимой наложницей. Он все смотрел на главную башню замка, стараясь сдержать закипающее раздражение. - Торанаге следовало бы отказаться в пользу господина Судару, если он хочет остаться в живых, - ведь будет драка за положение главы рода. Господин Судару - его сын и законный наследник, не так ли? - Да, господин. - Или он мог бы сделать лучше, так, как предлагал Затаки, - совершить сеппуку. Тогда вместе с нами сражался бы Затаки со всеми его армиями. С ними и с мушкетами мы прорвались бы до Киото, - я знаю, что это нам бы удалось. А если мы и проиграли - все же это лучше, чем сдаваться, как грязные, трусливые любители чеснока! Наш хозяин потерял все права! Правда ведь? - налетел он на Марико. - Пожалуйста, извините меня - я не могу так говорить. Он наш сюзерен. Бунтаро стоял задумавшись, не в силах отвести взора от главной башни, словно она излучала гипнотическую силу. На всех этажах светились огни, ярче всего - на шестом. - Мой совет его Совету - предложить ему покончить с собой, если он не захочет - помочь ему. Таких прецедентов достаточно! Многие разделяют мое мнение, господин Судару - пока еще нет. Может быть, он действует тайно, - кто его знает, что он на самом деле думает? Когда встретите его жену, когда вы встретите госпожу Дзендзико, - поговорите с ней, убедите ее. А она убедит его, - она водит его за нос, правда? Вы ведь подруги, она вас послушается. Убедите ее. - По-моему, очень плохо так поступать, господин. Это предательство. - Я приказываю вам поговорить с ней! - Я выполню вашу просьбу. - Да, вы выполните приказ, не так ли? - прорычал он. - Подчинитесь? Почему вы всегда такая холодная и печальная? А? - Он поднял зеркало и протянул его Марико. - Посмотрите на себя! - Пожалуйста, извините меня, если я огорчила вас, господин, - она говорила ровным голосом, глядя мимо зеркала ему в лицо. - Я не хотела рассердить вас. Он какое-то время угрюмо наблюдал за ней, потом положил зеркало на лакированный столик. - Я не обвиняю вас. Если бы я думал, что я... я бы не колебался. Марико как бы со стороны услышала, как она непримиримо бросила ему в ответ: "Не колебались бы сделать это? Убить меня, господин? Или оставить меня жить с еще большим позором? " - Я не обвиняю вас, только его! - проревел Бунтаро. - Но я обвиняю вас! - крикнула она в ответ. - И вы обвинили меня! - Придержите язык! - Вы опозорили меня перед нашим господином! Вы обвинили меня и не выполнили ваш долг. Вы испугались! Вы трус! Грязный, пропахший чесноком трус! Его меч выскользнул из ножен, - она обрадовалась, что наконец-то осмелилась вывести его из себя. Но меч остался в воздухе. - Я... Я имею ваше... Вы обещали, клялись своим Богом, в Осаке. Прежде чем мы... пойдем на смерть... Вы мне обещали, и я... Я настаиваю! Раздался ее издевательский смех, пронзительный и злобный. - О да, могущественный господин! Вашей подушкой я стану лишь однажды, но торжество ваше сухое, горькое - подпорченное! Обеими руками Бунтаро изо всех сил рубанул мечом по угловому столбу - лезвие почти перерубило выдержанный брус толщиной в фут. Он потянул меч на себя, но тот крепко сидел в дереве. В неистовстве Бунтаро что есть мочи тянул и расшатывал меч... пока не сломал клинок... Выругался в последний раз, кинул рукоятку через бумажную стенку и как пьяный зашагал к двери. Там стоял дрожащий от страха слуга, держа поднос с саке. Бунтаро ударом кулака вышиб поднос из рук слуги - тот мгновенно упал на колени, уперся головой в пол и замер... Бунтаро кинулся в разбитую вдребезги дверную раму. - Подождите!.. Подождите до Осаки! - Слышно было, как он выбежал из дома. Некоторое время Марико оставалась неподвижной, как бы в трансе... Постепенно смертельная бледность исчезла с ее лица, глаза снова обрели способность ясно видеть все вокруг. Она молча вернулась к зеркалу, минуту изучала в нем свое отражение - и совершенно спокойно занялась макияжем. Блэксорн бежал по главной лестнице башни, перескакивая через две ступеньки, за ним торопились охранники. Он был рад, что у него отобрали мечи, - послушно отдал их во дворе первым часовым, которые к тому же и обыскали его, вежливо, но тщательно. Лестница и площадки на ней освещались факелами. На четвертой площадке он остановился, чуть ли не разрываясь от сдерживаемого возбуждения, и позвал, обернувшись: - Марико-сан, как вы, нормально? - Да, да. Я прекрасно, спасибо, Анджин-сан. Блэксорн начал взбираться дальше, чувствуя себя легким и сильным, пока не достиг последней площадки на шестом этаже. Этот этаж, как и все другие, тщательно охранялся. Сопровождавшие его самураи подошли к тем, что стояли у последней, обитой железом двери, и поклонились. Им ответили и сделали Блэксорну знак подождать. Все в замке, что было сделано из дерева и железа, казалось, нельзя выполнить лучше. Большие, с тонкими переплетами окна башни могли все же служить бойницами для лучников, а тяжелые, окованные железом ставни, снабженные приспособлениями для быстрой установки, - отличной защитой. Марико обогнула последний поворот на этой лестнице, так хорошо оборудованной для обороны, и подошла к Блэксорну. - Вы в порядке? - О да, благодарю вас, - ответила она, слегка запыхавшись. Но он сразу заметил: она все еще хранит ту же безмятежность и отстраненность, на которую он обратил внимание, когда они встретились во дворе, - раньше он как-то не наблюдал у нее такого состояния. "Ничего, - подумал он уверенно, - это просто вид крепости так действует, а тут еще Торанага и Бунтаро, да и вообще пребывание здесь, в Эдо. Я знаю, что сейчас нужно сделать". С тех пор как он увидел "Эразмус", чувство безграничной радости не оставляло его. Не ожидал он, никак ив ожидал найти свой корабль таким прекрасным - ухоженным, чистым, нарядным, надежно охраняемым. "Теперь нет смысла оставаться в Эдо. - подумал он. - Мне только нужно заглянуть в трюм... попробовать дно... немножко понырять сбоку до киля... потом проверить пушки, пороховой склад, снаряжение, заряды, паруса... ". По дороге в Эдо он все размышлял, из чего сшить паруса: Марико сказала, что брезента в Японии нет, - придется взять плотный шелк или хлопчатое полотно. "Нужно купить паруса, - буркнул он тогда, - и все другое, что нужно в запас... В Нагасаки ехать, как можно скорее". - Анджин-сан! - Это вернулся один из самураев. - Хай. - Досо. Укрепленная дверь без звука повернулась и открылась. В дальнем конце квадратной комнаты, на приподнятой площадке, устланной татами, сидел Торанага - один. Блэксорн стал на колени и низко поклонился, положив ладони плашмя на пол. - Конбанва, Торанага-сама. Икага дес ка? - Окагесана де дзснки дес. Аната ва? Торанага казался старше, и бесстрастнее, и намного тоньше, чем раньше. "Сигата га наи, - сказал про себя Блэксорн. - Карма Торанаги не тронула "Эразмус" - он собирается быть его спасителем, ей-богу". Отвечая на стандартные вопросы Торанаги на простом, но с правильным акцентом японском языке, он использовал упрощенную речь, которую освоил с помощью Алвито. Торанага похвалил его успехи и стал говорить быстрее. Тогда Блэксорн вспомнил одну из главных фраз, которую он освоил с помощью Алвито и Марико: - Пожалуйста, извините меня, господин, - так как мой японский недостаточно хорош, не могли бы вы говорить медленнее и употреблять простые слова, - извините, пожалуйста, что причиняю вам такое беспокойство. - Да, конечно. Хорошо. Скажите мне, как вам понравилось в ╨косе? Блэксорн отвечал, держась близко к уровню Торанаги, хотя ответы его были неуверенны, а словарный запас еще очень ограничен. Но вот Торанага задал очередной вопрос, а он не успел уловить ключевых слов. - Дозо? Гомен насаи, Торанага-сан, - произнес он извиняющимся тоном. - Вакаримасен. Я не понимаю. Торанага повторил сказанное более простыми словами, но Блэксорн опять не все понял и взглянул на Марико: - Простите, Марико-сан, что такое "сонхей су беки уми"? - Мореходное, Анджин-сан. - Ах, домо. - Блэксорн опять схватил нить разговора: дайме спрашивал, сможет ли он быстро определить, в достаточно ли хорошем состоянии его корабль, и сколько именно времени это потребует. - Да, господин, смогу, конечно, это нетрудно, - всего полдня. Торанага мгновение подумал, потом приказал сделать это завтра утром и дать свое заключение в обед, в час козла. - Вахаримас? - Хай. - Тогда вы сможете встретиться и со двоими людьми, - добавил Торанага. - Простите, господин? - С вашими вассалами. Я послал за вами, чтобы сказать, что завтра у вас будут ваши вассалы. - Ах, простите. Теперь я понял. Самураи, вассалы. Двести человек. - Да. Спокойной ночи, Анджин-сан. Я увижу вас завтра. - Прошу меня извинить, господин, могу ли я почтительно спросить у вас о трех вещах? - Каких? - Первое: пожалуйста, не разрешите ли вы мне повидать мою команду? Мы сэкономим на этом время, не так ли? Торанага согласился и коротко приказал одному из самураев сопровождать Блэксорна: - Возьмите десять человек, отведите туда Анджин-сана и приведите обратно в замок. - Да, господин. - Что еще, Анджин-сан? - Пожалуйста, можно поговорить наедине? Очень недолго. Прошу простить, если я позволил себе какую-то бестактность. - Блэксорн пытался не выказывать беспокойства, когда Торанага осведомился у Марико, о чем пойдет речь. Она ответила правду: знает только, что Анджин-сан хотел поговорить о чем-то личном, но она не спросила его, о чем. - Вы уверены, что мне удобно просить его, Марико-сан? - засомневался Блэксорн, когда они поднимались по лестнице. - О да. При условии что вы дождетесь, когда он кончит. Но будьте уверены, что точно знаете, о чем собираетесь говорить, Анджин-сан. Он... он не так терпелив, как обычно. - Марико не задала ему никакого вопроса, а он предпочитал умолчать. - Очень хорошо, - позволил Торанага, - пожалуйста, подождите снаружи, Марико-сан. - Она поклонилась и вышла. - Да? - Простите, но я слышал, что господин Харима в Нагасаки теперь наш враг. Торанага был поражен: даже он услышал, что Харима открыто заявил о переходе на сторону Ишидо, только когда сам попал в Эдо. - Где вы получили такую информацию? - Простите? Торанага повторил вопрос медленнее. - А! Понятно. Слышал о господине Хариме в Хаконе, Дзеко-сан нам сказала. Дзеко-сан слышала в Мисиме. - Эта женщина хорошо информирована. Может быть, даже слишком хорошо. - Простите, господин? - Ничего. Продолжайте. Tax что о господине Хариме? - Господин, могу я со всем почтением сказать вам: мой корабль намного лучше вооружен, чем Черный Корабль, не так ли? Если я быстро захвачу Черный Корабль, священники будут очень недовольны, так как христиане здесь другими способами денег не получают - и в других местах денег для португальцев не будет. В прошлом году здесь не было Черного Корабля и денег тоже, не так ли? Если сейчас быстро захватить Черный Корабль, причем очень быстро захватить, и на следующий год тоже, - все священники очень испугаются. Это правда, господин. Подумайте - священникам придется подчиниться, если перед ними возникнет такая опасность. Священники уступят Торанаге-сама? - Блэксорн сжал руку в кулак, подчерки

╤ЄЁрэшЎ√: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  -


┬ёх ъэшуш эр фрээюь ёрщЄх,  ты ■Єё  ёюсёЄтхээюёЄ№■ хую єтрцрхь√ї ртЄюЁют ш яЁхфэрчэрўхэ√ шёъы■ўшЄхы№эю фы  ючэръюьшЄхы№э√ї Ўхыхщ. ╧ЁюёьрЄЁштр  шыш ёърўштр  ъэшує, ┬√ юс чєхЄхё№ т Єхўхэшш ёєЄюъ єфрышЄ№ хх. ┼ёыш т√ цхырхЄх ўЄюс яЁюшчтхфхэшх с√ыю єфрыхэю яш°шЄх рфьшэшЄЁрЄюЁє