╤ЄЁрэшЎ√: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
хромота стала более заметна.
- Со десу, Анджин-сан, - сказал он, тяжело дыша после такого
напряжения.
- Со десу, Касиги Ябу-сан, - ответил Блэксорн, используя ту же самую
фразу, которая обозначает что-то вроде "хорошо", или "действительно", или
"это верно". Он показал в направлении, куда бежали бандиты.
- Домо, - вежливо поклонившись, как равный равному, ответил он и
заговорил снова, благодаря про себя Фриара Доминго. - Гомен насаи, нихон го
га ханасе-масен - "Извините, я не могу говорить по-японски".
- Хай, - ответил Ябу, нисколько не удивленный, и добавил что-то, чего
Блэксорн не понял.
- Тсуаки га имасу ка? - спросил Блэксорн. - У вас нет переводчика?
- Ие, Анджин-сан. Гомен насаи.
Блэксорн почувствовал, что ему немного легче. Теперь он мог общаться
напрямую. Его словарный запас был бедноват, но это было начало.
"Э, мне нужен переводчик, - подумал Ябу с воодушевлением. - Клянусь
Буддой! "
Мне хотелось бы знать, что случилось, когда вы встретили Торанагу,
Анджин-сан, какие вопросы он задавал и что вы отвечали, что вы сказали ему о
деревне, ружьях и грузе, корабле и галере, и о Родригесе. Мне хотелось бы
знать все, что было сказано, и как это было сказано, и куда вас отправили, и
почему вы здесь. Тогда у меня появится идея о том, что было на уме Торанаги,
как и о чем он думает. Тогда я мог бы придумать, что сказать ему сегодня. На
данный момент я беспомощен.
Почему Торанага захотел увидеть вас, именно вас, сразу как вы прибыли,
а не меня? Почему от него не было ни слова, ни приказа с того момента, как
мы причалили, и до сегодняшнего дня, кроме обычных, вежливых приветствий и
фразы "Я очень хочу повидаться с вами как можно скорее"? Почему он послал за
мной сегодня? Почему наша встреча дважды откладывалась? Не из-за того ли,
что вы сказали? Или из-за Хиро-Мацу? Или это нормальная отсрочка, вызванная
другими неотложными делами?
О, да, Торанага, перед тобой почти неразрешимая проблема. Влияние Ишидо
распространяется со скоростью пожара. А ты уже знаешь о предательстве
господина Оноши? Ты знаешь, что Ишидо предлагал мне голову Икавы Джикья и
его провинцию, если я присоединюсь к нему?
Почему ты собрался именно сегодня послать за мной? Какой добрый ками
направил меня сюда, чтобы спасти жизнь Анджин-сана, не только в насмешку
надо мной, потому что я не могу разговаривать непосредственно с ним или даже
через кого-нибудь еще, чтобы найти ключ к твоему секрету? Почему ты заключил
его в тюрьму для смертников? Почему Ишидо хочет освободить его из тюрьмы?
Почему бандиты пытались захватить его для выкупа? Выкуп от кого? И почему
Анджин-сан еще живой? Этот бандит легко мог разрубить его надвое.
Ябу заметил глубоко врезавшиеся морщины, которых не было на лице
Блэксорна, когда он впервые встретился с ним. "Он похож на голодного, -
подумал Ябу. - Он словно дикая собака. Но нет никого из его стаи, где же
вожак этой стаи, а? О, да, кормчий, я дал бы тысячу коку за надежного
переводчика, прямо сейчас.
Я собираюсь стать твоим хозяином. Ты будешь строить мне корабли и учить
моих людей. Я должен как-то уладить дело с Торанагой. Если не смогу, это уже
не будет иметь значения. В следующей своей жизни я буду лучше подготовлен".
- Хорошая собака! - сказал Ябу вслух Блэксорну и слегка улыбнулся. -
Все, что нужно, это твердая рука, несколько костей и немного плетей. Сначала
я передам тебя господину Торанаге - после того, как вымою в бане. От тебя
воняет, господин кормчий!
Блэксорн не понял этих слов, но почувствовал в его голосе дружелюбие и
увидел улыбку Ябу. Он улыбнулся в ответ.
- Вакаримасен. - Я не понял.
- Хай, Анджин-сан.
Дайме отвернулся и взглянул на бандитов. Он сложил руки рупором и
крикнул. Мгновенно все коричневые вернулись к нему. Командир самураев в
сером стоял в центре дорожки. Он также позвал преследовавших. Никто из
бандитов не вернулся.
Когда командир серых подошел к Ябу, они долго спорили, указывали на
город и замок, между ними явно не было согласия.
Наконец Ябу переубедил его, держа руку на мече, и сделал Блэксорну знак
войти в паланкин.
- Ие, - сказал командир.
Они опять стали в боевую стоику, серые и коричневые нервно задвигались.
- Анджин-сан десу шанджин Торанага-сама...
Блэксорн схватывал то одно, то другое слово. "Ватакуси" означает "я",
"хитачи" - "мы", "сандзин" - "заключенный". И потом, он помнил, что говорил
Родригес, поэтому он покачал головой и резко прервал их: "Сандзин ие!
Ватакуси ва, Анджин-сан! "
Оба уставились на него.
Блэксорн нарушил молчание и добавил на ломаном японском, зная, что его
слова грамматически неправильный звучат по-детски, но надеясь, что они будут
поняты. "Я друг. Не пленный. Поймите, пожалуйста. Друг. Так что извините,
друг хочет в баню. Баню, понятно? Устал. Голоден. Баня". Он показал на
главную башню замка. "Идти туда! Сейчас, пожалуйста. Во-первых, господин
Торанага, во-вторых, господин Ишидо. Идти сейчас! "
И с напускной властностью в голосе на последнем "има" он неуклюже залез
в паланкин и лег на подушки так, что его ноги как палки торчали далеко
наружу.
Тогда Ябу засмеялся, и все присоединились к нему.
- Ах, так! Анджин-сама! - сказал Ябу с насмешливым поклоном.
- Ие, Ябу-сама. Анджин-сан, - поправил его удовлетворенно Блэксорн. -
Да, ты негодяй. Я знаю теперь кое-что. Но я ничего не забыл про тебя. И
скоро я приду на твою могилу.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
- Может быть, лучше было бы посоветоваться со мной, прежде чем забирать
у меня моего пленного, господин Ишидо, - сказал Торанага.
- Чужеземец был в обычной тюрьме вместе с обычными преступниками.
Естественно, я считал, что вы больше им не интересуетесь, иначе бы я не
забрал его оттуда. Конечно, я не собирался вмешиваться в ваши личные дела, -
Ишидо был внешне спокоен и уважителен, но внутри весь кипел. Он знал, что по
неосторожности попал в ловушку. Это было верно, что он должен был первым
спросить Торанагу. Этого требовала обычная вежливость. Это бы вовсе ничего
не значило, если бы чужеземец был в его власти, в его доме, он просто
передал бы чужестранца, если бы этого попросил Торанага. Но несколько его
людей были захвачены и с позором убиты, и то, что дайме Ябу и люди Торанага
захватили чужеземца, отобрав его у людей Ишидо, полностью меняло положение.
Он потерял лицо, в то время как вся стратегия уничтожения Торанага была
направлена на то, чтобы поставить его в такое положение.
- Я еще раз приношу вам свои извинения. Торанага глянул на Хиро-Мацу;
извинения звучали для их ушей как самая прекрасная музыка. Оба знали,
сколько крови стоило это Ишидо. Они были в большой комнате для аудиенций. По
предварительному соглашению присутствовало только по пять телохранителей со
стороны каждого из противников, все они были очень надежны. Остальные ждали
снаружи. Ябу также ждал снаружи. И чужеземец, которого основательно
почистили. Хорошо, подумал Торанага, чувствуя глубокое удовлетворение. Он
бегло поразмыслил о Ябу и решил не встречаться с ним сегодня вовсе, но
продолжать играть с ним, как кошка с мышкой. Поэтому он попросил Хиро-Мацу
отправить того и опять повернулся к Ишидо.
- Конечно, ваши извинения принимаются. К счастью, никакого вреда
нанесено не было.
- Тогда я смогу представить чужеземца наследнику, как только он будет
доставлен?
- Я пришлю его, как только кончу с ним.
- Могу я спросить, когда это будет? Наследник ждет его этим утром.
- Нам следует быть очень осторожными с этим, вам и мне, не так ли?
Яэмону только семь лет. Я уверен, что семилетний мальчик может запастись
терпением. Не правда ли? Терпение - это форма дисциплины и требует практики.
Не так ли? Я объясню ему это недоразумение сам. Я дам ему этим утром еще
один урок плавания.
- Да?
- Да. Вам также следовало бы научиться плавать, господин Ишидо. Это
превосходное упражнение и может быть очень полезным во время войны. Все мои
самураи умеют плавать. Я настаиваю, чтобы все учились этому искусству.
- Я использую их время для тренировок в стрельбе из лука, фехтовании,
верховой езде и стрельбе из ружей.
- Я добавляю сюда поэзию, владение пером, аранжировку цветов, чайную
церемонию. Самурай должен быть хорошо сведущ в искусствах мира, чтобы быть
сильным в искусстве войны.
- Большинство моих людей уже более чем искусны в этих вещах, - сказал
Ишидо, сознавая, что сам он пишет плохо и его познания ограниченны. -
Самураи рождены для войны. Я хорошо разбираюсь в военном искусстве. В
настоящий момент этого достаточно. Этого и повиновения воле господина.
- Урок плавания Яэмона проводится в час лошади (День и ночь у японцев
делились на шесть равных частей. День начинался с часа зайца; с пяти до семи
часов до полудня, потом час дракона, с семи до девяти часов до полудня. Часы
змей, лошади, козы, обезьяны, петуха, собаки, кабана, быка следовали один за
другим, и цикл заканчивался часом тигра - между тремя и пятью часами до
полудня). - Вы не хотели бы присоединиться к нашем уроку?
- Спасибо, нет. Я слишком стар, чтобы менять свои привычки, - сказал
Ишидо с намеком.
- Я слышал, ваш командир охраны получил приказ совершить сеппуку.
- Конечно. Бандитов следовало поймать. По крайней мере одного из них
следовало взять живым. Тогда мы бы нашли остальных.
- Я удивлен, что такой отряд мог действовать так близко от замка.
- Согласен. Может быть, чужестранец сможет описать их нам.
- Что может знать чужеземец? - Торанага засмеялся. - Что касается
бандитов, они были ронины, не так ли? Таких много среди ваших людей.
Расследование может дать интересные результаты, правда?
- Расследование проводится. И во многих направлениях. - Ишидо пропустил
скрытую насмешку о ронинах, не имеющих господина, почти отверженных наемных
самураях, которые тысячами собрались под знаменем наследника, когда Ишидо
пустил слух, что он по поручению наследника и его матери принимает их к себе
и, что невероятно, прощает и забывает их провинности и их прошлое, а со
временем оплатит их преданность с щедростью, свойственной Тайко. Ишидо знал,
что это блестящий ход. Это дало ему огромное количество подготовленных
людей, это гарантировало их верность, так как ронины знали, что другого
такого шанса у них не будет, это привело в его лагерь всех недовольных,
многие из которых стали ронинами из-за войн Торанаги и его союзников. И
последнее - это отодвинуло опасность увеличения числа бандитов: почти
единственный путь, приемлемый для самурая, которому не повезло, - это стать
монахом или бандитом.
- Я многого не понимаю в этой истории с засадой, - сказал Ишидо, его
голос был полон яда. - Да. Почему, например, бандиты пытались схватить этого
чужеземца, чтобы получить за него выкуп? В городе много других, гораздо
более ценных людей, ведь именно об этом говорил бандит? Он хотел выкупа.
Выкуп от кого? Чего стоит этот чужеземец? Ничего. И как они узнали, где он
был? Это только вчера я дал приказ привести его к наследнику, думая, что это
развлечет мальчика. Очень любопытно.
- Очень, - сказал Торанага.
- Потом это совпадение, когда господин Ябу оказался рядом и с вашими, и
с моими людьми в одно и то же время. Очень любопытно.
- Очень. Конечно, он оказался там потому, что я послал за ним, а ваши
люди были там, потому что мы договорились - по вашему предложению, - что это
будет хорошая политика и способ начать залечивать разногласия между нами,
если ваши люди будут сопровождать моих повсюду, пока я нахожусь здесь с
официальным визитом.
- Странно также, что бандиты, которые были достаточно смелы и хорошо
организованы, чтобы убить первую десятку без борьбы, действовали как
корейцы, когда туда прибыли наши люди. Обе стороны были хорошо подобраны,
одинаково вооружены. Почему бандиты не сражались или не взяли с собой
варвара сразу же в горы и не глупо ли было оставаться на главной дороге к
замку? Очень любопытно.
- Очень. Я, конечно, возьму завтра с собой двойную охрану, когда поеду
на охоту с ловчими птицами. Неприятно знать, что бандиты так близко к
крепости. Может быть, вам тоже хотелось бы поохотиться? Выпустите одного из
ваших ястребов против моих? Я буду охотиться на холмах с северной стороны
замка.
- Спасибо, нет. Завтра я буду занят. Может быть, послезавтра? Я прикажу
двадцати тысячам человек прочесать все леса, рощи и поляны вокруг Осаки.
Через десять дней на протяжении двадцати ри не останется ни одного бандита.
Это я вам могу обещать.
Торанага знал, что Ишидо использует бандитов как повод, чтобы увеличить
количество своих ловушек в окрестностях. Если он говорит двадцать, это
значит тысяч пятьдесят. "Вход в ловушку закрывается, - сказал он себе. -
Почему так быстро? Какое новое предательство произошло? Почему Ишидо так
уверен? "
- Хорошо. Тогда послезавтра, господин Ишидо - Вы не будете направлять
своих людей в мои охотничьи места? Я бы не хотел, чтобы они помешали охоте,
- добавил он с намеком.
- Конечно. А чужестранец?
- Он есть и всегда был моей собственностью. И его корабль. Но вы можете
взять его, когда я кончу с ним. А потом вы сможете отправить его на казнь,
если захотите.
- Спасибо. Да, я так и сделаю. - Ишидо сложил свой веер и спрятал его в
рукав. - Он не представляет никакой ценности. Почему я пришел навестить вас,
- о, кстати, я слышал, что госпожа, моя мать, находится в монастыре Джоджи.
- Да? Я думал, что для сезона, когда любуются цветущей сакурой, уже
поздновато. Конечно, они хороши и после расцвета?
- Мы никогда не можем ничего сказать про стариков, у них своя голова, и
они по-другому смотрят на вещи, не так ли? Но у нее неважно со здоровьем. Я
беспокоюсь о ней. Ей надо быть очень осторожной, она легко простужается.
- То же самое с моей матерью. Надо следить за здоровьем стариков. -
Торанага отметил про себя, что надо послать срочное письмо, напомнить
аббату, чтобы он тщательно следил за здоровьем старухи. Если она умрет в
монастыре, впечатление будет ужасное. Он должен будет стыдиться перед всей
империей. Все дайме поймут, что в сложной игре за власть он использовал
беспомощную старуху, женщину, мать своего врага, как заложницу и не оправдал
возлагаемой на него ответственности. Взятие заложника действительно было
опасной игрой. Ишидо почти ослеп от ярости, когда узнал, что его мать,
почитаемая им, была в замке Торанаги в Нагое. Полетели головы. Он немедленно
привел в действие планы войны с Торанагой и принял важное решение -
произвести осаду Иагои и уничтожить дайме Кацамаки, на чьем попечении она
была это время, и началась воина заложниками. Наконец было послано частное
письмо аббату через посредников, что, если она не будет выпущена из
монастыря невредимой через двадцать четыре часа, Нага, единственный сын
Торанаги, которого можно было захватить, и любая из его женщин, которых
можно будет взять в плен, отправятся в деревню прокаженных, где их будут
кормить, поить и дадут ему одну из их проституток. Ишидо знал, что, пока его
мать находится во власти Торанаги, он должен ходить с большой осторожностью.
Но он дал также понять, что, если его мать не будет отпущена, он ввергнет
империю в ад.
- Как госпожа, ваша мать, господин Торанага? - вежливо спросил он.
- У нее все очень хорошо, благодарю вас, - Торанага позволил себе
показать, как он счастлив при мысли о своей матери и о бессильной ярости
Ишидо. - Она замечательно выгладит для своих семидесяти четырех лет. Я
только надеюсь, что и я буду так же силен в ее возрасте.
"Тебе пятьдесят восемь, Торанага, но ты никогда не достигнешь
пятидесяти девяти", - мысленно пообещал себе Ишидо.
- Пожалуйста, передайте ей мои самые наилучшие пожелания долгой
счастливой жизни. Спасибо и извините, что я был так навязчив. - Он
поклонился с величайшей вежливостью и потом, с трудом удерживая все
возрастающую радость, добавил:
- О, да, важная вещь, из-за которой я хотел повидать вас: последнее
официальное собрание регентов откладывается. Мы не встретимся сегодня
вечером.
Торанага продолжал сохранять улыбку на лице, но внутри он окаменел.
- О? Почему?
- Господин Кийяма болен. Господин Судзияма и господин Оноши согласились
с отсрочкой. Я тоже. Несколько дней не играют роли, не так ли, при таком
важном решении?
- Мы можем провести встречу без господина Кийяма.
- Мы согласились с тем, что нам не следует делать этого, - Глаза Ишидо
насмехались.
- Официально?
- Вот наши четыре голоса с печатями.
Торанага закипал. Любая отсрочка представляла для него огромную
опасность. Мог ли он обменять мать Ишидо на согласие на немедленную встречу?
Нет, потому что потребовалось бы слишком много времени на отправку приказов
и он потерял бы большое преимущество из-за пустяка.
- Когда будет проведена встреча?
- Я так понял, что господин Кийяма поправится к завтрашнему дню или,
может быть, на следующий день.
- Хорошо. Я пришлю моего личного врача осмотреть его.
- Я уверен, что он примет его. Но его личный врач запрещает ему
принимать посетителей. Болезнь может быть заразной, не так ли?
- А что за болезнь?
- Не знаю, мой господин. Это все, что мне сказали.
- Доктор - иностранец?
- Да. Я так понял, что это главный врач христиан. Христианский
доктор-священник для дайме-христианина. Наши недостаточно хороши для такого
важного дайме, - сказал Ишидо с насмешкой. Беспокойство Торанага
увеличилось. Если бы доктор был японец, он бы мог сделать многое. Но с
христианским доктором - несомненно, иезуитским священником - идти против
одного из них или даже пересекаться с одним из них - это могло объединить
всех христиан-дайме, а он не мог допустить такого риска. Он знал, что его
дружба с Тсукку-сан не поможет ему в. борьбе с христианскими дайме, Оноши
или Кийяма. В интересах христиан было выступать единым фронтом. Скорее он
должен сблизиться с ними, христианскими священниками, определить их
положение, чтобы установить цену их сотрудничеству. "Если Ишидо
действительно объединился с Оноши и Кийяма - и все христиане-дайме пойдут за
этими двумя, если они действуют все вместе, тогда я изолирован, - подумал
он. - Тогда мне остается один путь - выполнить план "Малиновое небо".
- Я навещу господина Кийяма послезавтра, - сказал он, называя крайний
срок.
- А зараза? Я никогда бы не простил себе, если бы с вами что-нибудь
случилось, пока вы здесь, в Осаке, мой господин. Вы наш гость. Я вынужден
настаивать, чтобы вы не ходили.
- Вы можете успокоиться, мой господин Ишидо. Зараза, которая свалит
меня, еще не появилась на свет, не так ли? Вы забыли предсказание провидца.
- В китайском посольстве, которое приезжало к Тайко восемь лет назад,
пытаясь развязать японско-корейско-китайскуто войну, был известный астролог.
Этот китаец предсказал много вещей, которые впоследствии подтвердились. На
одном из роскошных официальных ужинов Тайко просил предсказателя определить
время смерти нескольких своих советников. Астролог предсказал, что Торанага
умрет от меча в среднем возрасте. Ишидо, известный завоеватель Кореи, или
Чозена, как называли эту стра
╧Ёшъы■ўхэш 