▌ыхъЄЁюээр  сшсышюЄхър
┴шсышюЄхър .юЁу.єр
╧юшёъ яю ёрщЄє
╧Ёшъы■ўхэш 
   ╧Ёшъы■ўхэш 
      ╩ыртхыы ─цхщьё. ╤хуєэ -
╤ЄЁрэшЎ√: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  -
ершили сеппуку. Блэксорн подумал об этих пятидесяти восьми, и ему захотелось кричать от боли... Пять тысяч... и пятьдесят... Разве это вернет к жизни его корабль?! - Плохо, - произнесли его губы. - Очень плохо. - Да, Анджин-сан. Лучше отправляйтесь в Эдо. Сегодня. Война может начаться сегодня, завтра, послезавтра, на следующий день. Прошу прощения. Нага стал настойчиво доказывать что-то Ябу, а Блэксорн, плохо соображая, ненавидел эти неприлично звучащие слова... ненавидел Нагу, Ябу, всех остальных... Он почти не понимал, о чем речь, хотя и видел, что беспокойство Ябу увеличивается. Нага снова повернулся к нему и сказал решительно: - Сожалею, Анджин-сан, но больше я ничего не мог сделать. Хонто. Блэксорн заставил себя кивнуть. - Хонто. Домо, Нага-сан. Сигата га наи. Он еще поизвинялся и ушел к кораблю, чтобы побыть одному, - вряд ли ему удастся и дальше сдержать свой гнев... Ничего он не может поделать, никогда он не узнает всей правды - почему он потерял корабль... Возможно, священники умудрились нанять за деньги людей или обманом, угрозами заставили участвовать в таком подлом деле... Он медленно и прямо пошел прочь от Ябу и Наги, но, прежде чем ему удалось покинуть пристань, Винк бросился за ним. - Кормчий, не оставляйте меня здесь одного! - Блэксорн видел, что Винка обуревает страх, - пусть торчит рядом, надо просто полностью от него отключиться... Неожиданно они вышли на берег к тому месту, где эти ужасные останки человеческих голов... Более сотни... Скрытые от пристани дюнами, они возвышались над песком на специально вбитых кольях... Когда Блэксорн и Винк приближались, поднялось целое кричащее облако белых морских птиц... Когда уходили - птицы тут же уселись обратно, продолжая кричать и ссориться... Захваченный одной мыслью, Блэксорн смотрел на остров своего корабля. "Марико... Она все видела, понимала истинное положение вещей... Он так и слышит, как она шепнула священникам или Кийяме: "Без корабля Анджин-сан ничем не сможет повредить церкви. Прошу вас: оставьте его в живых... А корабль... " Она была права: это самое простое решение проблемы, возникшей из-за меня у католиков. Но ведь они и сами могли додуматься... А как они пробрались - четыре тысячи охраны?! Кого удалось подкупить? Как? Впрочем, теперь это неважно... " - Боже, помоги мне! Без моего корабля я мертв! Я не могу помочь Торанаге, и его война погубит всех нас... - Бедный корабль... Прости меня, прости... Погибнуть так бессмысленно... Сколько расстояний мы прошли с тобой? - Что вы, кормчий? - спросил Винк. - Ничего. Прости, мой корабль... Никогда бы я не пошел на такую сделку - ни с ней, ни с кем-нибудь еще... Бедная Марико! Прости и ее тоже! - Что вы сказали, кормчий? - Ничего, я только подумал вслух. - Я слышал - вы что-то говорили, ей-богу! - Ради того же Бога, заткнись! - Заткнуться? Мы застряли здесь до конца наших дней, с этими проклятыми японцами! Так? - Да, так. - Нам придется унижаться перед этими проклятыми Богом паршивыми язычниками до конца своих проклятых дней... А ведь они только и говорят, что о войне, о войне... - Верно... - Ах верно? - Винк трясся всем телом. Блэксорн насторожился. - Это ваша вина! Вы сказали - пойдем в Японию, и мы пришли сюда. А сколько умерло по дороге? Это ваша вина! - К сожалению, ты прав... - Вы сожалеете, кормчий? А как мы вернемся домой? Эта ваша работа - привести нас домой! Как вы собираетесь это сделать? - Не знаю... Сюда придут и другие наши корабли, Джохан. Мы только должны подождать... - Ждать?! Сколько же времени ждать? Пять лет... Двадцать? Боже мой, вы сами сказали, что эти дерьмоголовые готовятся воевать! - Мозг Винка переключился на другое. - Они собираются отрубить нам головы, насадить их на колья... Мы будем как те, что там... И птицы будут выклевывать нам глаза... - Взрыв безумного смеха всколыхнул все его тело, он полез рукой под свою рваную рубаху... Блэксорн видел конец пистолета... Ему ничего не стоило сбить Винка с ног и отобрать пистолет, но он не сделал ни малейшей попытки защититься... Винк размахивал пистолетом у него перед носом, топая вокруг него со зловещей безумной ухмылкой... Блэксорн ждал, - он не испытывал страха, он надеялся на пулю... Вдруг Винк повернулся и побежал к воде. Птицы взмывали перед ним в воздух с визгом и стонами... Винк в безумном темпе пробежал шагов сто - и упал, перевернувшись на спину... Ноги у него еще двигались, руки вздымались, он выкрикивал какие-то ругательства... Вот он перевернулся на живот, крикнул в последний раз, повернувшись лицом к Блэксорну, и замер... Наступила тишина. Когда Блэксорн подошел к Винку, пистолет был направлен прямо на него, глаза смотрели с бешеной злобой, зубы ощерены... Винк был мертв... Блэксорн закрыл ему глаза, поднял его, взвалил на плечо и пошел обратно. К нему уже бежали самураи во главе с Нагой и Ябу. - Что случилось, Анджин-сан? - Он сошел с ума... - Как это? Он мертв? - Да. Сначала надо похоронить, потом поедем в Эдо. - Хай. Блэксорн послал за лопатой и попросил оставить его одного. Он похоронил Винка выше линии прилива, на гребне, откуда видны были останки корабля. Он прочитал молитву и соорудил над могилой крест из двух обломков плавника - досок, прибитых к берегу течением. Читать молитву над покойником - это было для него привычным делом: много, много раз приходилось ему стоять так над телами своих товарищей... Только в этом плавании - больше ста раз, с тех пор как они покинули Нидерланды. Из всей его команды выжили только Баккус Ван-Нек и юнга Круук. Остальные пришли с других кораблей: помощник капитана Саламон, Жан Ропер, кок Сонк, парусный мастер Джинсель... Пять кораблей и четыреста девяносто шесть человек... И вот еще Винк... "Все умерли кроме нас семерых. А за что?... Чтобы быть первыми, обогнувшими земной шар? " - Не знаю. - сказал он могиле. - Теперь уже с этим покончено... Блэксорн привел могилу в порядок, попрощался: "Сайонара, Джохан! ", спустился к морю и, раздевшись, поплыл к останкам корабля - помыться. Он сказал Наге и Ябу, что у них такой обычай - мыться после похорон на берегу одного из команды. Капитан делает это как бы украдкой, в одиночку, если больше нет никого из команды, и море очищает его перед Богом, который тоже христианский Бог, но не совсем такой, как у христиан-иезуитов. Он уцепился за шпангоут судна и заметил, что там уже начинают скапливаться рачки... Песок заполнил все пространство, похоронив киль на три сажени. Скоро море предъявит свои права на него, и корабль исчезнет совсем... Он бесцельно посмотрел по сторонам. "Спасать уже нечего... " Блэксорн поплыл к берегу, где его уже ждали вассалы со свежим бельем. Он оделся, засунул за пояс свои мечи и пошел обратно к галере. Около пристани его окликнул один из вассалов: - Анджин-сан! Почтовый голубь, преследуемый ястребом, бешено махал крыльями - он искал спасения в клетке, висевшей на чердаке самого высокого деревенского дома, расположенного на спуске к морю, - своего дома. Когда до клетки осталось ярдов сто, ястреб высоко в небе сложил крылья над своей добычей и камнем устремился вниз... Атака его не удалась, - только облако перьев разлетелось от удара... Голубь падал и кричал, словно смертельно раненный, но перед самой землей выправился, полетел и проскользнул в отверстие в сетке... Ястреб кричал свое "ек-ек-ек" совсем рядом, в нескольких шагах... Все зрители обрадовались - кроме Блэксорна: его не тронули ум и смелость голубя, теперь его ничего не трогало... - Вот здорово! - не удержался один из его вассалов, хотя и смущенный суровостью хозяина. Блэксорн вернулся на галеру и застал там Ябу, госпожу Сазуко, Кири и капитана. Все было готово к отплытию. - Ябу-сан, има Эдо ка? - спросил Блэксорн. Но Ябу не отвечал, Блэксорна просто никто не заметил, - все смотрели на берег: к деревне торопливо шел Нага, из дома навстречу ему - владелец голубя. Нага сломал печать, вскрыл письмо и посмотрел на листок бумаги: "Галера и все находящиеся на борту должны оставаться в Иокогаме до моего прибытия. Торанага". Ранним утром по гребню волны мчались всадники. Впереди - пятьдесят сопровождающих и разведчики авангарда под командованием Бунтаро. За ними - большой военный отряд во главе с Оми. Следом - отец Алвито - Тсукку-сан и десять его монахов, державшиеся плотной группой. Затем - небольшой арьергард, с ним несколько охотников с соколами на перчатках, - соколы с колпачками на головах кроме одного, большого желтоглазого ястреба-тетеревятника. Все самураи - вооруженные до зубов, в кольчугах, с боевым кавалерийским оружием. Торанага ехал легко... При взгляде на него никто не узнал бы сурового, печального дайме, каким мы его оставили. Это был другой человек - сильный, бодрый, уверенный в своей цели и не таящий ее от других. Поездка его идет к концу, и он рад этому. Прошло два с половиной дня с тех пор как он приказал Hare задержать галеру в Иокогаме и выступил из Мисимы форсированным маршем. Ехали очень быстро, меняя лошадей через каждые двадцать ри. На одной станции, где не оказалось свежих лошадей, ответственный за это самурай был смещен, жалованье его было отдано другому, а ему приказано совершить сеппуку или побрить голову и стать монахом. Самурай выбрал смерть. "Глупец был предупрежден, - думал Торанага. - Все Кванто мобилизовалось и готовилось воевать. И все-таки этот человек погиб не совсем зря. Весть о том, что произошло на этой станции, облетела все мои владения - больше задержек не будет. Так много еще надо сделать... " Голова шла кругом от фактов, планов, альтернатив... Через четыре дня наступит Тот день - двадцать второй день месяца любования луной. Сегодня в Осаке придворный Огаки Такамото нанесет официальный визит Ишидо и с сожалением известит его, что Сын Неба из-за болезни принужден на несколько дней отложить свой визит в Осаку. Устроить эту отсрочку оказалось очень легко. Огаки, принц седьмого ранга, девяносто пятый в династии, ведущий происхождение от императора Го-Секо, как и все члены императорского двора, был беден. Двор не имел собственных доходов - ими располагали только самураи - и в течении сотен лет существовал на весьма скудное содержание, выдаваемое сегуном, квампаку или правящей хунтой сегодняшнего дня. К тому же содержание это тщательно контролировалось. Торанага почтительно и осторожно, действуя через посредников, выделил для Огаки десять тысяч коку в год. Огаки пожелал передавать эти деньги нуждающимся родственникам. Торанага скромно откликнулся: будучи Миновара и, стало быть, тоже ведя свой род от Го-Секо, он рад, что может услужить. И доверительно сообщил: климат в Осаке, особенно вовремя двадцать второго дня, так ненадежен... Возвышенному позаботиться бы о своем драгоценном здоровье... Конечно, гарантий не было - вдруг Огаки не убедит, не отговорит Возвышенного - но Торанага догадывался, что советников Сына Неба и самого Сына Неба задержка обрадует - даст надежду, что потом можно и вообще отменить поездку... Только раз за три столетия, правящий император оставлял свою резиденцию в Киото: четыре года назад он соблаговолил прибыть по приглашению Тайко - посмотреть, как цветут вишни у Осакского замка. Его визит совпал с передачей Яэмону титула квампаку, - таким образом, предполагалось, что новая династия сегунов будет подтверждена императорской печатью. При обычных обстоятельствах ни один дайме, даже Торанага, не осмелился бы сделать такое предложение кому-нибудь из придворных - это оскорбляло вышестоящие власти, в данном случае Совет регентов, лишало их многих привилегий и немедленно расценивалось как измена, - да так и было на самом деле. Но Торанага знал, что он уже все равно обвинен в измене... "Завтра Ишидо и его союзники выступят против меня. Сколько времени мне осталось? Где следует быть битве? В Одаваре? Победа зависит от времени и места, а не от числа воюющих. Соотношение сил у меня и у них - один к трем. Ничего... Ишидо выберется из Осакского замка! В шахматной борьбе за власть я пожертвовал своего ферзя, но Ишидо потерял две ладьи... Но в последней игре я утратил больше чем ферзя. Я лишился корабля. Ферзь может быть добычей, корабль - нет! " Они спускались с холма быстрой, тряской рысью. Внизу рокотало море. После поворота тропинки появилась Иокогама, вдалеке в море, у берега, - останки корабля. Торанага видел: на плато в боевом порядке выстроился мушкетный полк с лошадьми и снаряжением - мушкеты убраны в чехлы, почетный караул - самураи, прекрасно вооруженные, выстроились в ряд по линии его следования. На окраине деревни жители аккуратными рядами стояли на коленях, приготовившись приветствовать его, Торанагу. На галере вместе с капитаном, дожидались моряки. С обеих сторон пристани в идеальном порядке тянулись вытащенные на берег рыбачьи лодки... Торанага решил сделать замечание Нате: он приказал полку приготовиться к немедленному выходу, но отрывать рыбаков и крестьян от рыбной ловли и работы на полях - зачем это? Он повернулся в седле и подозвал самурая. - Передайте Бунтаро: пусть выезжает вперед и проверит, все ли благополучно и готово к моему приезду. Потом отправляйтесь в деревню и пошлите жителей на работу, кроме старосты. - Да, господин. - Самурай вонзил шпоры в бока лошади и ускакал. К этому времени Торанага подъехал к плато так близко, что мог различить лица; Анджин-сан, Ябу... Кири и госпожа Сазуко... Возбуждение его росло, настроение было приподнятое... Мрачный Бунтаро скакал вниз по дороге с луком и двумя колчанами стрел за спиной, шестерка самураев мчалась за ним по пятам. Свернув с дороги, их группа оказалась на плато. Он сразу же увидел Блэксорна и лицо его стало еще суровее; он натянул поводья и осмотрелся: лицом к полку была устроена крытая обзорная площадка с подушкой на помосте; еще одна подушка, поменьше, лежала ниже - там ждали Кири и госпожа Сазуко. Ябу, как старший офицер, стоял перед полком, Нага - справа от него, Анджин-сан - слева. Решив, что здесь все в порядке, Бунтаро сделал знак подъезжать основной партии. На рысях подъехали всадники авангарда, спешились и встали защитной цепью вокруг обзорной площадки. Вот в центр площадки выехал Торанага... Нага высоко поднял боевое знамя и четыре тысячи самураев грянули: - Торана-а-а-га-а-а-а!.. - И все поклонились... Торанага не ответил на приветствие. В полной тишине он оперся на седло и озирал всех: Бунтаро украдкой следит за Анджин-саном; Ябу держит меч - его подарок и, видимо, очень нервничает; поклон Анджин-сана корректен, но не выразителен, рукоятка меча у него сломана; Кири и самая младшая его наложница стоят на коленях, положив руки ладонями на татами, лица скромно опущены... Глаза его моментально смягчились... Но вот полк... Все еще стоят согнувшись в поклоне... Он так и не ответил поклоном, только коротко кивнул и почувствовал, как по рядам прошел шорох - выпрямляются после поклона... Он ловко спрыгнул с лошади, радуясь, что они боятся его кары... Самурай взял поводья и увел лошадь, а он повернулся спиной к полку и, весь в пятнах пота, что обычно было в этом влажном климате, подошел к своим женщинам: - Ну вот, Кири-сан, добро пожаловать домой! Обрадованная Кири изящно поклонилась. - Спасибо, господин. Я уж и не думала, что буду иметь удовольствие увидеть вас еще раз. - Я тоже, госпожа, - Торанага позволил себе показать, как он счастлив, потом взглянул на молодую женщину: - Ну, Сазуко-сан? А где мой сын? - С кормилицей, господин. - Она боялась дышать, счастливая его явным расположением. - Пожалуйста, пошлите кого-нибудь принести сюда нашего ребенка. - О, пожалуйста, господин. С вашего разрешения, можно мне принести его самой? - Да, госпожа, если хотите. - Торанага улыбнулся и с любовью посмотрел на нее. Потом перевел взгляд на Кири. - "У вас все хорошо? " - тайком спросили его глаза. Она поняла его. - О да, господин, благодарю вас. Мне так отрадно видеть вас сильным и бодрым. - Вы похудели, Кири-сан, и выглядите моложе чем когда-либо. - Ах, простите, господин, это не так, но все равно - спасибо. Он улыбнулся ей. - Как бы потом ни пошли дела, вам это идет. Трагедия, уединенность, заброшенность... Я рад видеть вас, Кири-сан. - Я так счастлива, господин, что повиновение вам госпожи Тода и такая ее жертва открыли Осаку. Ей было бы очень приятно, господин, знать, что все так удалось. - Сначала я разберусь с этой толпой, потом мы поговорим. Нам надо поговорить. - Да, о да! - Глаза Кири сверкнули. - Сын Неба откладывает свой визит? - Это было бы благоразумно. - У меня для вас личное письмо от госпожи Ошибы. - Благодарю, это подождет. - Он помедлил. - Госпожа Марико погибла с честью? По своему выбору или несчастный случай, ошибка? - Марико-сан выбрала смерть. Это было сеппуку. Если бы она не сделала то, что сделала, они бы захватили ее. О, господин, она держалась так безупречно в эти дьявольские дни, так мужественно. И Анджин-сан - тоже. Если бы не он, ее схватили бы и опозорили. Мы все были бы пойманы и обесчещены. - Ах да, ниндзя! - вздохнул Торанага. Глаза его потемнели, и Кири вздрогнула. - Ишидо за многое придется ответить, Кири-сан. А теперь пожалуйста, извините меня. - Он подошел к обзорной площадке и сел, приняв суровый, грозный вид. Его плотно окружали телохранители. - Оми-сан! - Господин? - Оми вышел вперед и поклонился; он выглядел теперь старше и казался худощавее. - Проводите госпожу Киритсубо в ее помещения и проследите за ними. Я останусь здесь ночевать. Оми отсалютовал и ушел, а Торанага порадовался, что внезапное изменение планов не вызвало у Оми ни малейшего удивления. "Оми обучается, - подумал он, - или его шпионы сообщили ему, что я тайно приказал Судару и Хиро-Мацу прибыть сюда. Может быть, я и останусь здесь до завтра". Теперь он все внимание обратил на полк. По его сигналу вперед вышел Ябу и отсалютовал. Торанага вежливо обратился к нему: - Я рад, Ябу-сан, что вы вернулись. - Благодарю вас, господин. Разрешите вам сказать: я счастлив, что избежал ловушки Ишидо. - Рад за вас. В Осаке дела не очень хороши? - Мой покой нарушен, господин. Я надеялся выбраться из Осаки и спокойно привести сюда обеих ваших дам, госпожу Тода, Анджин-сана и моряков для корабля. К несчастью, прошу прощения, нас дважды предали - и здесь и там. Торанага посмотрел на остов корабля, омываемый морем. Лицо его исказилось гневом, и все приготовились к взрыву... Но все обошлось. - Карма... - неожиданно спокойно произнес Торанага. - Карма, Ябу-сан. Что можно сделать против стихии? Небрежность - это другое дело... Теперь относительно Осаки. Я хотел бы услышать обо всем, что произошло, в деталях - как только мы распустим полк и я приму ванну. - У меня есть для вас письменный отчет, господин. - Благодарю вас, но сначала я бы хотел, чтобы вы сами мне рассказали. - Это верно, что Возвышенный не

╤ЄЁрэшЎ√: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  -


┬ёх ъэшуш эр фрээюь ёрщЄх,  ты ■Єё  ёюсёЄтхээюёЄ№■ хую єтрцрхь√ї ртЄюЁют ш яЁхфэрчэрўхэ√ шёъы■ўшЄхы№эю фы  ючэръюьшЄхы№э√ї Ўхыхщ. ╧ЁюёьрЄЁштр  шыш ёърўштр  ъэшує, ┬√ юс чєхЄхё№ т Єхўхэшш ёєЄюъ єфрышЄ№ хх. ┼ёыш т√ цхырхЄх ўЄюс яЁюшчтхфхэшх с√ыю єфрыхэю яш°шЄх рфьшэшЄЁрЄюЁє