▌ыхъЄЁюээр  сшсышюЄхър
┴шсышюЄхър .юЁу.єр
╧юшёъ яю ёрщЄє
╧Ёшъы■ўхэш 
   ╧Ёшъы■ўхэш 
      ╩ыртхыы ─цхщьё. ╤хуєэ -
╤ЄЁрэшЎ√: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  -
у сделал коричневым знак ждать его в саду и один вошел в здание. - Это невозможно, господин генерал, - убеждала Ошиба. - Вы не можете допустить, чтобы дама с таким положением совершила сеппуку. Простите, но вы попали в западню. - И я так считаю, - заявил Кийяма. - Прошу прощения, госпожа, но что бы я ни сказал и ни сделал, - это для нее значит не более, чем отбросы последнего эта, - отпарировал Ишидо. - По крайней мере Торанага так решил. - Конечно, его воля стоит за поведением Марико. - Пока Кийяма говорил, Ошиба пыталась прийти в себя от грубости Ишидо. - Извините, но он снова вас переиграл! И все-таки вы не можете позволить ей совершить сеппуку! - Почему? - Простите, пожалуйста, господин генерал, но мы должны говорить потише, - напомнила Ошиба: они ждали в просторной комнате на втором этаже главной башни замка. Тяжко болела госпожа ╨доко, они пришли сюда ради нее. - Я уверена, что это не ваша вина и есть какой-то выход. Кийяма спокойно произнес: - Нельзя дать ей выполнить свою угрозу, генерал, это всколыхнет всех женщин в замке. Ишидо сердито посмотрел на него: - Вы, видимо, забыли о тех двух, что были случайно застрелены... И никаких волнений, зато и никаких попыток убежать. - Это жестокая случайность, господин генерал, - заметила Ошиба. - Согласен, но мы на войне. Торанага все еще не в наших руках, а пока он жив, вы и наследник постоянно в опасности. - Извините, я беспокоюсь не о себе - только о сыне. Через восемнадцать дней все они сюда вернутся. Советую дать им возможность уехать. - Это ненужный риск, простите. Мы не уверены, что она поступит именно так. - Она это сделает, - презрительно бросил Кийяма, - он ненавидел Ишидо за его неуместное присутствие в роскошных, богато обставленных апартаментах замка, которые так напоминали ему Тайко, его друга и уважаемого им военачальника. - Она - самурай. - Простите, но я согласна с господином Кийяма, - не сдавалась Ошиба. - Марико-сан осуществит свое намерение. Там еще эта ведьма Эцу! Маэда слишком горды... Ишидо подошел к окну и посмотрел вниз. - Насколько я себе представляю, они попытаются устроить пожар. Эта Тода... она же христианка? Разве самоубийство не противоречит ее религии? Ведь это самый страшный грех? - У нее будет помощник - это уже не самоубийство. - А если у нее не получится? - Как же это? - Ну, она будет обезоружена и не окажется помощника? - Как вы это сделаете? - Захватим ее в плен, окружим специально подобранными служанками и будем следить за ней, пока Торанага не пересечет наших границ... - Ишидо зловеще улыбался. - А уж потом - пусть делает что хочет - буду рад ей помочь! - Как вы возьмете ее в плен? - усомнился Кийяма. - У нее всегда будет время совершить сеппуку или воспользоваться ножом. - Ну... предположим, она будет схвачена, разоружена и ее продержат так несколько дней. Разве эти несколько дней не жизненно важны? Разве не поэтому она настаивает на выезде именно сегодня, прежде чем Торанага пересечет наши границы и сдастся нам? - А это разве возможно? - удивилась Ошиба. - Не исключено, - ответил Ишидо. Кийяма немного подумал. - Через восемнадцать дней Торанага - здесь. Он может задержаться на границе еще на четыре дня. Ее придется задержать максимум на неделю. - Или навсегда, - уточнила Ошиба. - Торанага настолько уже опоздал, что, думаю, никогда не появится. - Он должен быть здесь на двадцать второй день, - возразил Ишидо. - Ах, госпожа, это была замечательная идея! - Конечно, ваша идея, господин генерал? - Голос Ошибы звучал успокоительно, хотя она страшно устала после бессонной ночи, - А что с господином Судару и моей сестрой? Они приедут вместе с Торанагой? - Нет, госпожа, еще нет. Они прибудут морем. - Ее нельзя трогать! - заявила Ошиба. - Ни ее, ни ребенка! - Ее ребенок - прямой наследник Торанаги, из рода Миновары. Мой долг перед наследником, госпожа, заставляет меня еще раз напомнить вам это. - Мою сестру трогать нельзя! И ее ребенка - тоже! - Как пожелаете. Она обратилась к Кийяме: - Господин, и все же Марико-сан - хорошая христианка? - Это, конечно, так, - согласился Кийяма. - Она знает, что пострадает ее бессмертная душа. Но не думаю... - Тогда можно сделать проще, - Ишидо, казалось, больше не раздумывал. - Попросите главу христиан, чтобы он на нее повлиял - пусть не мешает законным правителям империи! - У него нет такой власти, - съязвил Кийяма. И добавил еще более ехидно: - Это вмешательство в политические дела, а ведь вы всегда были против этого, и совершенно справедливо! - По-моему, христиане вмешиваются только в тех случаях, когда это им выгодно, - отразил нападение Ишидо. - Я только предложил эту идею на обсуждение. Открылась внутренняя дверь, вошел пожилой врач, мрачный, от усталости казавшийся старше своих лет. - Простите, госпожа. Едока-сан просит вас... - Она умирает? - спросил Ишидо. - Она близка к смерти, господин генерал, но когда это произойдет, не знаю. Ошиба заторопилась... Она грациозно пересекла всю комнату и скрылась за внутренней дверью. Но казалось, ее темно-голубое кимоно, плотно облегавшее прекрасное, стройное тело, все еще изящно колышется при ходьбе... Мужчины, провожавшие ее взглядами, старались не смотреть друг на друга... Когда дверь бесшумно закрылась, Кийяма задал последний вопрос: - Вы действительно считаете, что госпожу Тода можно арестовать? - Конечно! - Ишидо все еще не отрывал глаз от двери... Ошиба пересекла роскошно обставленную комнату и стала на колени перед футонами. Их окружали служанки и доктора. Солнечный свет проникал сквозь бамбуковые жалюзи и отражался от золотых и красных гравированных украшений на балках, столбах и дверях. ╨доко, в своей удобной постели за инкрустированными ширмами, казалось, спит - и не спит... Бледное, бескровное лицо окружено капюшоном буддийской накидки, тонкие руки - в узловатых венах... "Как печально, что приходится стареть, - думала Ошиба. - Возраст беспощаден и несправедлив к женщинам! Не к мужчинам - только к женщинам... Боги, защитите меня от старости! - молилась она, - Будда, защити моего сына и помоги ему получить власть! Помоги мне, чтобы я могла защитить его и помогать ему! " Она взяла ╨доко за руку, приветствуя ее. - Госпожа? - О-чан? - прошептала ╨доко, называя ее по-домашнему. - Да, госпожа. - Ах, какая ты хорошенькая... Ты всегда такая хорошенькая... - ╨доко подняла руку и погладила блестящие волосы Ошибы. Молодой женщине было это приятно - она очень любила ╨доко. - Такая молодая и красивая... так сладко пахнешь. - Повезло тогда Тайко... - У вас что-нибудь болит, госпожа? Могу я чем-нибудь помочь? - Нет, ничем... Я хотела только поговорить... - Глаза у старухи ввалились, но взгляд был ясный, осмысленный. - Отошлите всех отсюда... Ошиба сделала знак всем выйти. - Да, госпожа? Мы одни, я слушаю вас. - Милая моя, заставьте господина генерала отпустить ее... - Он не может, госпожа, - тогда и все другие заложники уедут и мы потеряем такое преимущество. Все регенты с ним согласны. - Регенты! - В голосе ╨доко слышался оттенок презрения. - А вы согласны? - Да, госпожа. Вчера вечером вы тоже говорили, что ее нельзя отпускать. - Теперь вы должны отпустить ее, или остальные последуют ее примеру и совершат сеппуку, а вы и ваш сын будете опозорены из-за ошибки Ишидо. - Господин генерал верен нам, госпожа, Торанага - нет, прошу прощения. - Вы можете доверять господину Торанаге, а не ему. Ошиба покачала головой. - Простите, но я убеждена, что Торанага решил стать сегуном и уничтожить нашего сына. - Вы не правы. Он говорил тысячу раз... Другие дайме пытаются использовать его для удовлетворения собственных амбиций, они всегда так хотели. Торанага был любимцем Тайко. И он всегда любил наследника. Торанага из рода Миновары. Не поддавайтесь на уговоры Ишидо или регентов. У них свои собственные кармы, свой тайны, О-чан... Почему бы не отпустить ее? Это все так просто. Запретите ей плыть морем, тогда ее можно задержать где-нибудь на нашей территории. Она все еще в сети вашего генерала, вместе с Кири и всеми остальными. Она будет окружена серыми. Подумайте, как поступил бы Тайко или Торанага. Вы и ваш сын будете втянуты... - Голос прервался, глаза замигали. Старая госпожа собралась с силами и закончила: - Марико-сан не сможет возражать против охраны. Я знаю, она сделает то, что обещает. Пусть она уходит. - Конечно, мы подумаем об этом, госпожа, - успокоила ее Ошиба, голос ее был мягок и ровен. - Но за пределами замка у Торанага есть тайные банды самураев, спрятанные вокруг Осаки, - мы не знаем, сколько их, - и у него есть союзники - мы не уверены, кто они. Она сможет бежать. Как только она уйдет, за ней последуют остальные и мы потеряем заложников. Вы же согласились, ╨доко-сан, - разве вы не помните? Простите, но я спрашивала вас вчера вечером, - разве вы не помните? - Помню, дитя. - ╨доко все время отвлекалась, ей было трудно говорить. - О, как я хотела бы, чтобы здесь снова появился Тайко, чтобы руководить вами... - Дыхание ее прервалось. - Можно я дам вам чаю или немного саке? - Чаю, да... пожалуйста, немного зеленого чаю... Она помогла ей напиться. - Благодарю вас, дитя. - Голос стал слабеть, напряжение от разговора оказалось для ╨доко непосильным. - Послушайте меня, дитя... вы должны довериться Торанаге. Выходите за него замуж, заключите с ним такой договор, чтобы сохранить наследника. - Нет, о нет! - запротестовала пораженная Ошиба. - Яэмон может потом править вместо него... А потом - дети от вашего брака. Сыновья вашего сына торжественно поклянутся в дружбе с детьми Торанаги... - Торанага всегда ненавидел Тайко, вы знаете это, госпожа. Торанага - источник всех несчастий, и уже много лет. И вы предлагаете именно его! - А вы? Ваша гордость, дитя мое? - Он враг. Наш враг. - У вас два врага, дитя, - ваша гордость... и необходимость найти мужчину, который был бы ровней вашему мужу... Пожалуйста, послушайтесь меня: вы молоды, красивы, можете иметь детей и заслуживаете мужа... Торанага достоин вас, вы стоите его... Торанага - единственный шанс, оставшийся, у Яэмона... - Нет, он враг! - Он был лучшим другом вашего мужа и самым верным вассалом. Без... без Торанаги... вы разве не видите... ведь Торанага вам помогал... понимаете? Вы сможете влиять на него... руководить им. - Простите, но я ненавижу его - он не любит меня, ╨доко-сан. - Многие женщины... О чем я говорила? Ах да, многие женщины выходят замуж за мужчин, которые их не любят. Хвала Будде, что я не пережила этого... - Старуха улыбнулась и вздохнула. Это был долгий, печальный вздох, он длился так долго, что Ошиба подумала - уже наступила смерть. Но глаза открылись и опять появилась слабая улыбка, - Разве не так? - Да-да... - Ну, вот и вы... Ну пожалуйста... - Я подумаю об этом. Старые пальцы пытались собраться в кулак. - Я прошу - обещайте мне, что вы выйдете замуж за Торанагу, и я отойду к Будде, зная, что род Тайко будет жить вечно, как и его имя... его имя будет жить... По лицу Ошибы потекли слезы, она нежно погладила замерзшие руки ╨доко. Умирающая как будто впала в беспамятство... Но вот ресницы ее задрожали... она прошептала: - Ты должна дать уйти Акечи Марико. Не дай ей... не дай ей отомстить нам за то, что Тайко сделал... сделал... с ее отцом... Ошиба была застигнута врасплох. - Что вы говорите? Ответа не последовало. ╨доко вдруг забормотала: - Милый Яэмон, мой милый сын... ты такой хороший мальчик... но у тебя так много врагов... такой глупый... Разве ты тоже так думаешь, разве... Снова начался спазм... Ошиба гладила и гладила ее руки - так ласково, как только могла. - Наму Амида Бутсу! - прошептала она с великим почтением. Прошел еще один спазм, и старуха внятно произнесла: - Прости меня, О-чан! - Мне не за что вас прощать, госпожа. - Прости меня за многое. - Голос стал еще слабее, лицо угасало. - Слушай... обе... обещай насчет Торанаги, Ошиба-сама... Это важно... пожалуйста... ты можешь ему довериться... - Старые глаза умоляли, приказывали... Ошиба не хотела этого воспринимать, не хотела подчиняться, хотя и знала, что должна повиноваться ╨доко. Она не поняла того, что ей сказали про Акечи Марико, но в голове у нее все еще звучали слова Тайко, которые он повторял ей тысячи раз: "Вы можете довериться ╨доко-сама, О-чан, она мудрая женщина-никогда не забывайте этого! Она почти всегда видит правильный путь, и вы всегда можете доверить ей свою жизнь, и жизнь моего сына, и мою собственную". И Ошиба уступила. - Я обещаю... - Она резко оборвала фразу. Лицо ╨доко осветилось последний раз, и все кончилось. - Наму Амида Бутсу! - Ошиба поднесла ее руку к губам, поклонилась, положила руки умершей на одеяло и закрыла ей глаза, вспоминая смерть Тайко - единственную смерть, которую она тоже видела так близко. Тогда глаза умершему закрыла госпожа ╨доко - так как это было привилегией жены - и все происходило в той же самой комнате. Торанага ожидал снаружи, как сейчас Ишидо и Кийяма, продолжая бодрствование, начатое еще в предыдущую ночь. - Но зачем посылать за Торанагой, господин? - спросила она тогда. - Вам следует отдохнуть. - Я отдохну, когда умру, О-чан, - ответил ей Тайко. - Я должен позаботиться о наследнике, пока у меня еще есть силы. Так к ним присоединился Торанага - сильный, цветущий, пышущий энергией. Теперь их было четверо: Ошиба, ╨доко, Торанага и Накамура Тайко, властелин Японии, лежащий на смертном одре. Все ждали последних распоряжений. - Ну, Тора-чан, - сказал Тайко, обращаясь к нему по имени, которое Торанаге когда-то дал Города. Глубоко посаженные глаза Тайко смотрели с маленького, обветренного лица обезьяны, принадлежавшего такому же маленькому телу - телу, которое имело крепость стали, пока несколько месяцев назад не начался этот процесс разложения. - Я умираю. Из ничего - в ничто... Но вы все будете жить, рядом с моим беспомощным сыном... - Не беспомощным, господин. Все дайме будут почитать вашего сына, как они почитали вас. Тайко это было смешно: - Да уж, они будут... Сегодня, пока я жив, - конечно! Но как мне устроить, чтобы Яэмон правил после меня? - Назначьте Совет регентов, господин. - Регенты! - презрительно процедил Тайко. - Может быть, я бы сделал вас моим наследником и дал вам судить, достоин ли Яэмон править после вас. - Я недостоин этого, ваш сын должен сменить вас. - Да, и сыновьям Городы тоже следовало править после него. - Нет. Они нарушили мир. - И вы уничтожили их по моему приказу. - У вас был мандат императора. Они восстали против вашего законного мандата, господин. Дайте мне сейчас ваши приказы, и я буду их исполнять. - Вот поэтому я и позвал вас сюда. И Тайко произнес следующее: - Редко бывает, чтобы сын родился в пятьдесят семь лет, и ужасно, что сын - единственный и надо умирать в шестьдесят три, а других родственников нет и вы властелин Японии... - Да, господин, - отвечал Торанага. - Может быть, было бы лучше, если бы у меня вообще не было сына, тогда я мог бы передать государство вам, как мы и договаривались. У вас больше сыновей, чем у португальцев вшей. - Карма. Тайко засмеялся, изо рта у него потянулась нитка слюны с примесью крови. ╨доко осторожно вытерла слюну, и он улыбнулся жене: - Благодарю тебя, ╨доко-сан, благодарю. Потом его взгляд обратился на Ошибу... Она улыбнулась ему, но его глаза теперь не улыбались, только спрашивали, проверяли, задавали вопрос - тот самый, который он никогда не осмеливался произнести вслух, но который, она уверена, всегда был у него в голове: "А на самом деле - сын ли мне Яэмон? " - Карма, О-чан, правда? - Это было сказано очень мягко, но Ошиба так боялась, что этот вопрос зададут в открытую, что сразу же в глазах у нее заблестели слезы. - Нет нужды плакать, О-чан. Жизнь только сон в пределах другого сна. - Старик с минуту лежал задумавшись, потом снова посмотрел на Торанагу и с внезапной, неожиданной теплотой, которой он славился, заговорил: - Э-э-э, старина, что за жизнь у нас была, а? Одни сражения. Сражались бок о бок - вместе мы были непобедимы, мы делали невозможное. Вместе мы усмиряли сильных и плевали на их задранные зады, а они пресмыкались еще больше. Мы... мы делали это - крестьянин и представитель рода Миновара! - Старик хмыкнул. - Послушайте, еще несколько лет и я разгромил бы этих любителей чеснока. Потом с нашими и корейскими легионами резкий бросок на Пекин - и мы на Троне Дракона в Китае. Потом я отдал бы вам Японию, которую вы так хотели иметь, а я бы имел то, что хотел. - Голос у него был сильный вопреки всей его хрупкости. - Крестьянин может взойти на Трон Дракона с почестями и уважением не так, как здесь! - Да, в Китае они придумали умно. Начинал династию всегда крестьянин или сын крестьянина, трон захватывался силой, кровавыми руками. Там не было наследственного замка... Не в этом ли сила Китая? Сила и окровавленные руки, крестьянское происхождение - это я. Правда? - Да. Но вы к тому же и самурай. Здесь вы изменили правила. Вы первый в династии. - Я всегда любил вас. Тора-сан. - Старик с довольным видом прихлебнул чаю, - Да, представьте себе: я - на Драконовом Троне! Подумайте об этом! Император Китая! ╨доко - императрица, за ней - Ошиба Прекрасная, после меня - Яэмон, и Китай с Японией навеки вместе, как им и следует быть. Ах, это было бы так легко! Потом с нашими войсками и ордами китайцев я бросился бы на северо-запад и юг - и, как проститутки десятого класса, все государства мира лежали бы, изнемогая, в грязи, с широко расставленными ногами, чтобы мы могли взять все, что пожелаем... Мы непобедимы, вы и я, - были непобедимы! Японцы непобедимы! Конечно же, мы знаем, в чем смысл жизни! - Да, знаем. У Тайко странно блеснули глаза: - В чем же? - Долг, дисциплина и смерть! - произнес Торанага. Снова хмыканье, старик, казалось, стал еще меньше, еще морщинистее... И тут же, с той же печалью, которой он тоже славился, сразу потеряв всю свою теплоту, он спросил: - А что регенты? - Голос его стал ядовит и тверд. - Кого бы вы взяли? - Господ Кийяма, Ишидо, Оноши, Тода Хиро-Мацу и Судзияма. Лицо Тайко искривилось в зловещей усмешке. - Вы самый умный человек в империи - после меня! Объясните дамам, почему вы выбрали именно этих пятерых. - Потому что они ненавидят друг друга, но вместе могут управлять и уничтожать любую оппозицию. - Даже вас? - Нет, не меня, господин. - Торанага посмотрел на Ошибу и обращался теперь непосредственно к ней. - Чтобы Яэмон унаследовал власть, вы должны продержаться еще девять лет. Чтобы добиться этого, вам надо кроме всего остального сохранять мир, который установил Тайко. Кийяму я назвал потому, что он главный из дайме-христиан, крупный генерал и самый преданный вассал. Далее, Судзияма - он самый

╤ЄЁрэшЎ√: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  -


┬ёх ъэшуш эр фрээюь ёрщЄх,  ты ■Єё  ёюсёЄтхээюёЄ№■ хую єтрцрхь√ї ртЄюЁют ш яЁхфэрчэрўхэ√ шёъы■ўшЄхы№эю фы  ючэръюьшЄхы№э√ї Ўхыхщ. ╧ЁюёьрЄЁштр  шыш ёърўштр  ъэшує, ┬√ юс чєхЄхё№ т Єхўхэшш ёєЄюъ єфрышЄ№ хх. ┼ёыш т√ цхырхЄх ўЄюс яЁюшчтхфхэшх с√ыю єфрыхэю яш°шЄх рфьшэшЄЁрЄюЁє