на  в
интеллектуальном отношении и в подметки не годилась.
     В реальности явлений, противоречащих известным ранее знаниям
о природе, таких, как  чтение  мыслей  или  ясновидение,  твердой
уверенности  у  нас  уже  нет.  Если  же  мы  сопоставим  твердую
уверенность с шаткой, то будем вынуждены  склониться  на  сторону
первой. Именно поэтому никакие воспоминания не могут считаться  в
точных науках действительными фактами. Такого права наука  никому
не дает, в том числе, разумеется,  и  ученым.  Если  какой-нибудь
физик сообщит, что провел  эксперимент,  в  котором  был  нарушен
закон сохранения энергии, то другие физики не станут  изучать  ни
ученых степеней, ни диплома  этого  физика,  а  просто  попробуют
повторить  эксперимент,  и  это  вовсе  не  значит,  что  ученого
подозревают в  жульничестве,  --  такова  лишь  обычная  в  науке
процедура. Если же  опыт  по  каким-либо  причинам  повторить  не
удается, то он просто не будет принят во внимание. Это необходимо
подчеркнуть: _н_е_в_о_с_п_р_о_и_з_в_о_д_и_м_ы_е_  _я_в_л_е_н_и_я_
_н_е_  _я_в_л_я_ю_т_с_я_   _с_у_б_с_т_р_а_т_о_м_     _н_а_у_к_и._
Поэтому я был удивлен, прочитав недавно в прессе запись дискуссии
по парапсихологии, в ходе  которой  некий  ученый  приводил  свои
необычайные переживания в доказательство того, что "что-то в этом
есть".  Воистину  необычайная  беззаботность.  Поскольку   законы
физики  выполняются  только    статистически,    то,    например,
проникновение карандаша через лист бумаги при  полном  отсутствии
следа  (дыры)  в  высшей  степени  невероятно,  но  не  абсолютно
невозможно. Другое дело, что вероятность такого события, то  есть
проявления  квантовотуннельного  эффекта    в    макроскопическом
масштабе, неслыханно мала. Космос должен был  бы  существовать  в
миллиард раз дольше, чем в действительности, для того чтобы  один
такой случай мог произойти. Все же речь идет о вероятности,  хотя
и  микроскопической,  но  не  нулевой.  Однако  физик,   которому
довелось  бы  наблюдать  такое  проникновение,  не  отважился  бы
рассказать о нем коллегам как о факте, потому что его высмеяли бы.
     Нужно  понять,   что    существует    огромное    множество,
объединяющее случайные события, происходящие  чрезвычайно  редко,
множество, состоящее как бы из одних исключений, а нам приходится
решать, нет ли в этом множестве  явлений  качественно  совершенно
отличных,  то  есть   вызванных    таким    причинно-следственным
механизмом, который до сих пор не распознан наукой и  поэтому  не
признан ею официально. А из попыток ученых конструировать --  как
в рамках своей специальности, так и вне этих рамок  --  гипотезы,
которые должны  рационально  объяснить  механизм  чтения  мыслей,
ясновидения и т. п., до сих  пор  не  вышло  ничего  такого,  что
удовлетворило  бы  всех  экспертов.  Я  лично  считаю  все,   что
говорится об электромагнитной (мозг  как  передатчик)  нейтринной
или же квантово-волновой  основе  телепатии,  не  соответствующим
реальным фактам.
     Всякое излучение подчиняется своим законам,  которые  никому
не позволено менять для подкрепления  угодной  ему  концепции,  а
если так, то, к примеру, результаты  приема  передаваемых  мыслей
должны  быть  тем  лучше,  чем  больше  количество    принимающих
телепатов (которые могли  бы  совместно  корректировать  принятые
поодиночке мысли). Это очевидно даже  для  профана.  При  высоком
уровне шумов в канале связи и низкой  избирательности  приемников
прием  сообщения  большим  количеством  аппаратов    одновременно
увеличивает шансы воссоздания оригинала  сообщения,  ведь,  кроме
шумов в канале  связи,  существуют  собственные  шумы  приемника,
причем в каждом аппарате они искажают разные фрагменты сообщения.
Между тем такого  кумулятивного  эффекта  в  телепатии  вовсе  не
наблюдается. Здравый смысл подсказывает провести  эксперимент,  в
котором зеркальце, помещенное на кварцевой нити гальванометра, мы
просили бы сдвинуть усилием воли не одного человека,  а  ста  или
ста тысяч. Если они  попробуют  объединенными  усилиями  сдвинуть
зеркальце влево,  то,  казалось  бы,  оно  должно  двигаться  тем
заметнее,  чем  больше  "телекинетических  атлетов"  участвует  в
эксперименте. Однако зеркальце и не думает двигаться.


V


     Я в общих  чертах  представил  две  закономерности,  которые
проявляются в истории сверхчувственных явлений: их  подчиненность
духу времени  и  неуловимость.  В  соответствии  с  духом  нашего
времени   иррациональное    тайное    знание    превратилось    в
рационализированную психотронику, ибо явления эти всегда попадают
под опеку области знания, которой в  данную  эпоху  присваивается
наивысший  социальный  статус.  Genius  temporis  [Дух    времени
(лат.).] облачал эти явления в  одежды  не  по  росту,  взятые  у
других явлений, которые потом неизбежно с них спадали. Так  было,
например, с магией sensu stricto [В строгом смысле (лат.).],  так
было потом с "животным  магнетизмом"  или  гипнозом.  "Магнетизм"
скончался естественной смертью, а гипноз  унаследовала  медицина.
Из-за неуловимости всех этих феноменов мы не в состоянии  так  их
сгустить, сконцентрировать, усилить, чтобы они удовлетворяли хотя
бы минимуму исследовательских  критериев,  чтобы  их  можно  было
воспроизвести и выделить среди случайных отклонений длинных серий
хаотических по своей сути событий.
     Из всего этого следует удручающий вывод, который  ранее  был
обещан как нечто вроде прогноза на будущее. Я считаю, хотя  и  не
мог бы этого доказать, что в  ближайшие  50  или  80  лет  ничего
принципиально  важного  в  рассматриваемой  нами    области    не
произойдет.  Это  значит,  что  интерес  к  этим  явлениям  будет
по-прежнему осциллировать -- то усиливаться, то  ослабевать,  что
новые  методы  исследования,  возникающие  по    мере    развития
естественных наук, будут и далее вторгаться  в  эту  область,  но
по-прежнему   будут    получаться    неоднозначные    результаты,
возбуждающие то большие надежды,  то  скептицизм,  но  ничего  не
будет решено окончательно, и вся эта  гора  экспериментов  сможет
родить  только  мышь.  Иначе   говоря,    практические    эффекты
исследований окажутся близкими к  нулю  и  немногим  лучше  будут
обстоять дела в  области  теории.  Все  по-прежнему  останется  в
полумраке на границе принятия наукой и изгнания из нее, и  вместе
с тем по-прежнему будут даваться самоуверенные обещания  быстрого
успеха,  решающего  перелома,  который  уже   близок,    обещания
необычайных открытий,  весьма  полезных  для  различных  областей
жизни, и по-прежнему они будут завершаться  положением,  которое,
не будучи ни полным  разгромом,  ни  победой,  носит  в  шахматах
название пата.
     Но это предсказание выглядит как увертка, потому что из него
не ясно, что означает такое топтание  на  месте  --  трудность  в
доказательстве истинности парапсихологии или в доказательстве  ее
ложности? Оно может означать и то и другое. Ибо неслыханно трудно
решительно доказать, что явление происходит или не происходит,  в
том  случае,  если  оно  --  а  именно  так  обстоит    дело    с
парапсихологией  --  противоречит  почти  всему  комплексу  наших
фундаментальных    знаний.    При    доказательстве      ложности
парапсихологии нам мешает то, что научные законы всегда  являются
лишь приближением к реальности, хотя порой они  достаточно  точно
соответствуют ей. Но и тогда нельзя утверждать,  что  это  "почти
полное соответствие" в  формулировке  сегодняшнего  дня  означает
абсолютное и окончательное тождество теории и фактов. Это следует
как из самой природы наших теорий, так и из  подбора  фактов,  на
которых они основываются. Это значит -- здесь мы  уже  совершенно
отвлекаемся от конкретной проблемы парапсихологии, -- что если мы
когда-нибудь и достигнем "вершины  познания",  то  есть  построим
такие теории, точнее и истиннее которых уже не может быть ничего,
то не будет и никакого метода, которым этот факт  --  наступившей
кульминации познания -- можно было бы доказать.
     Не менее плачевно обстоит дело при доказательстве истинности
парапсихологии,  ибо  эта  задача  --  согласовать  существование
парапсихологических явлений с нашими естественнонаучными знаниями
-- наталкивается на непреодолимые противоречия.
     Я попытаюсь показать, что  эти  противоречия  не  только  не
ослабевают, но,  напротив,  усиливаются,  и  сейчас  они  гораздо
острее, чем 30 - 40 лет назад. Парапсихологические явления  можно
расположить по степени их несоответствия с положениями науки.
     Этот перечень -- впрочем,  не  претендующий  на  полноту  --
выглядит следующим образом.

1.   Телепатия означает сверхчувственную передачу  информации  от
одного интеллекта к  другому.  В  передаче  могут  участвовать  и
несколько  интеллектов.  Поскольку  такая  передача  предполагает
существование  межмозговой  связи  и  способности  одного   мозга
находить  в  другом  существенную  информацию,  то    а    priori
представляется невероятным, чтобы такая связь и  такое  получение
информации  ("information   retrieval"    --    в    терминологии
информатики) у разных телепатов могли  осуществляться  различными
способами.
     Задача   создания    сверхчувственной    связи,    мгновенно
выхватывающей нужные данные из соответствующего мозга,  настолько
трудна, что мы не можем даже приблизительно наметить хотя бы один
способ ее реализации, между тем из данных наблюдений следует, что
разные телепаты решают эту задачу поразному. В одном случае связь
осуществляется на языковом уровне, а в другом --  на  внеязыковом
(например, на уровне символов, образов или же глубинных  телесных
ощущений);  в  одном  случае  телепат  контактирует  с  сознанием
человека, близкого ему, а в другом -- с незнакомым  человеком;  в
одном случае информация  передается  на  малые  расстояния,  а  в
другом расстояние не имеет  значения.  Таким  образом,  здесь  мы
имеем не одну задачу, а множество. Ведь прочитать мысли человека,
стоящего перед нами, -- это все равно что  читать,  держав  руках
закрытую книгу, а если неизвестно,  кто  знает  интересующие  нас
сведения, то это равносильно чтению книги,  стоящей  на  полке  в
одной из миллиона земных библиотек.
     Как можно отождествлять такие задачи?  Получается  так,  как
если бы все люди вообще не умели  летать,  а  некоторые  люди  не
только бы умели, но, кроме того,  каждый  из  них  делал  бы  это
по-своему: один словно  птица,  другой  как  ракета,  третий  как
вертолет, четвертый как реактивный самолет и т. п. Известно, что,
чем труднее задание, тем меньше способов его решения. А по данным
парапсихологии, то, что мы считаем невозможным, не  только  можно
исполнить, но и многими разнообразными способами,  причем  каждый
из них противоречит нашим знаниям иначе, чем все  остальные!  Это
значило бы, что наши знания основаны не на одном  заблуждении,  а
на огромном их комплексе, что их ошибочность тем  самым  является
многосторонней, прямо-таки универсальной!
     Следует  уяснить  себе  разницу  между  тем,  что    кажется
необычайным и невозможным необразованному рассудку  --  и  науке.
Для профана самопроизвольное "срастание" на его глазах  разбитого
стакана было бы чем-то необычайным, но все  же  не  таким  чудом,
каким  он  считает  воскресение  Лазаря.  А  для   ученого    нет
принципиальной разницы между  обоими  этими  явлениями:  и  то  и
другое  как  грубое  нарушение  законов  термодинамики  одинаково
недопустимо.  В  тридцатые  годы  исследователям  парапсихологии,
которые ничего не знали о термодинамических ограничениях передачи
информации,  чтение  мыслей  живущего  человека    представлялось
задачей в любом случае значительно более легкой, чем чтение того,
что мог знать умерший. Первую задачу они (например, Макс Дессуар)
считали явлением, в принципе объяснимым научно,  причем  во  всех
случаях, в то время как решение второй, по их мнению, должно было
свидетельствовать о существовании загробного  мира.  Поэтому  они
старались в каждом случае убедиться, могли ли данные,  полученные
от телепата, быть известны хотя бы одному живущему человеку,  или
же их мог знать только умерший. В  свете  же  современных  знаний
трудность первой и второй задач при определенных  обстоятельствах
одинакова. Предположим, что  кто-то  из  живущих  знает  факт,  о
котором мы спросили телепата. Дессуару казалось, что если искомая
информация заключена в мозгу живущего человека,  то  получить  ее
телепатическим путем несравненно легче, чем  сведения,  унесенные
кем-то в могилу.  Однако  это  вовсе  не  обязательно  так.  Дело
выглядит следующим образом: телепат должен  разыскать  конкретное
воспоминание, заключенное в памяти неизвестного человека. Сначала
он должен при помощи своего сверхчувственного  дара  найти  этого
человека среди миллиардов людей на Земле, а потом перетрясти  его
память, чтобы обнаружить информацию и передать ее  исследователю.
Между вопросом экспериментатора  и  ответом  телепата  иногда  не
проходит и одной минуты.
     Так вот с точки зрения теории  информации  такое  достижение
представляется  чудом.  Сканирование  миллиардов  мозгов,    даже
проводимое со скоростью света, потребовало бы многих часов,  ведь
каждый мозг должен быть  прозондирован  в  отдельности.  Если  же
скорость причинно-следственного процесса  (а  именно  таков  этот
зондаж) превышает скорость света (если световая скорость в данном
случае недостаточна), то это чудо не меньшее, чем  чтение  мыслей
мертвеца. О том, что телепат способен сканировать миллиард мозгов
сразу, не может  быть  и  речи,  поскольку  психические  процессы
независимо от того, как они протекают, подчиняются законам теории
информации. Психика -- это канал связи с определенной  предельной
пропускной  способностью,  с  определенным,  выраженном  в  битах
пределом переработки данных в единицу времени  и  т.  п.  На  это
могут возразить, что телепату вовсе не обязательно решать  задачу
наведения  разума  на  другой  разум,  то   есть    идентификации
разыскиваемого, а также  проблему  селекции  данных  (information
retrieval), потому что  телепатическая  связь  возникает  как  бы
путем короткого замыкания, в котором  ограничения,  накладываемые
теорией информации, не действуют. Правда, это аргумент вчерашнего
дня, потому что, как уже говорилось, мы  знаем,  что  психические
процессы точно так же  подчинены  законам  термодинамики,  как  и
нервные (  в  контурах,  проводящих  ощущения  к  мозгу).  Однако
забудем на минуту то, что нам известно.  Люди,  приводящие  такие
аргументы, не дают себе отчета в том, что перед нами  по  крайней
мере две загадки, а не одна; первая  --  это  механизм  типичного
телепатического акта, вторая -- его  чрезвычайная  редкость.  Это
два отдельных вопроса, ведь мы все могли  бы  быть  телепатами  и
все-таки не знать механизма этого явления так же, как сейчас.
     Если психика у некоторых людей может устанавливать  контакт,
освобождаясь от всеобщих законов природы, то почему не у всех? На
это,  в  свою  очередь,  иногда  отвечают,  что  речь  идет    об
индивидуальных различиях, аналогичных разнице в  интеллектуальных
способностях, в таланте и т.  п.  Но  каждый  нормальный  человек
располагает  умственными  способностями,  которые  в    усиленной
степени у некоторых людей составляют основу  творческого  таланта
или даже гениальности. А телепатические способности у нормального
человека всегда равны нулю.
     Различие между телепатом и обыкновенными людьми  имеет  либо
физическую, либо сверхфизическую  природу.  Если  это  физическое
различие, различие в строении мозга, то физической должна быть  и
природа  телепатической  связи,   следовательно,    она    должна
подчиняться законам передачи информации. Как же иначе?  Может  ли
то,  что  по  природе  является  физическим  ("мозговой    орган"
телепата), не подчиняться законам физики? Если же допустить,  что
это различие не  физическое,  то  тем.  самым  мы  вторгаемся  из
реального мира туда, где уже все возможно. Но тогда надо навсегда
отказаться от научного объяснения телепатии, подобно тому как  мы
воздерживаемся от информационных замеров явления  святых.  Таково
reductio ad  absurdum  [Доведение  до  абсурда  (лат.).]  слишком
сильного постулата.
     Мои  рассуждения  приводят  к  следующему  положению:   если
что-либо  и  происходит,  то,  во  всяком  случае,  не  в  рамках
указанного  выше  противоречия,  то  есть  телепат    не    может
одновременно подчиняться и не подчиняться законам  Природы.  Если
он этим  законам  подчиняется,  то  не  может  моментально  найти
необходимые данные независимо от того,  скрыты  ли  они  в  живом
мозгу или в мертвом, обратившемся в прах. Не может, потому что  с
точки  зрения  физики  и  то  и  другое  одинаково    невозможно.
Невозможности не различаются по степеням. .Воскресение из мертвых
столь же невозможно, как и нарушение  законов  термодинамики  или
действие со скоростью, произвольно превышающей световую. То,  что
никогда не происходит, не происходит никогда, и все тут.
     Телепатию следует поэтому признать явлением природным и  тем
самым признать, что большинство высказываний  об  обстоятельствах
получения телепатами  информации  основано  на  ошибках  опыта  и
наблюдений. Я утверждаю, что хотя бы часть тех задач, которые, по
данным парапсихологических протоколов, решали телепаты,  является
фикцией, которой  в  действительности  не  соответствует  ничего,
кроме  ошибочной  интерпретации  явлений.    Так,    моментальное
нахождение определенного человека среди миллиардов  других  людей
невозможно физически, тем более невозможно "выудить"  у  него  из
головы конкретные сведения так, словно кто-то, водя  магнитом  по
миллиардам пылинок, выхватил бы оттуда несколько железных опилок.
Минимальное  время  таких  поисков  можно  сегодня    приближенно
вычислить,  каков  бы  ни  был  механизм  мозговой   деятельности
телепата, потому что нам известны  граничные  возможности  всякой
передачи информации и всякой ее переработки так же, как  известна
граничная производительность  энергетических  машин,  которую  не
перешагнут никогда никакие машины будущего. Хотя  мы  по-прежнему
не знаем механизмов кодирования памяти, которым пользуется  мозг,
это  не  имеет  существенного  значения:  ведь  речь   идет    об
определении верхней границы его эффективности, а не о  конкретной
схеме функционирования мозга, логического  автомата  или  другого
информационного устройства.
     Таким  образом,  мы  знаем,  что  в   телепатии    наверняка
невозможно, если подвергнуть ее  рациональному  рассмотрению.  Но
даже при таком ограничении  сфера  телепатии  содержит  множество
задач,  которые  нам  не  по  зубам.  Однако  из    всех    задач
парапсихологии эти задачи легче всего реконструировать и понять.

2.   На втором месте по  степени  нарастающего  асхождения  между
сверхчувственными феноменами и научными знаниями  я  поместил  бы
телекинез. Передатчик любого типа энергии не  может  осуществлять
воздействие, превышающее его собственную мощность,  установленную
мощность,  как  выразился  бы  инженер.  Если  же  он  производит
воздействие большее, чем его установленная мощность, то действует
либо как  спусковой  механизм  (то  есть  пускает  в  ход  данный
процесс,  а  энергию  для  его  осуществления  доставляет  особый
источник), либо нарушает законы сохранения энергии. Но на законах
сохранения основываются все  наши  знания.  Ни  на  Земле,  ни  в
космосе мы не открыли ничего, что их нарушало бы. В таком  случае
более вероятен вариант спускового механизма. Но  откуда  в  таком
случае  берется  используемая  энергия?  Каков  бы  ни  был    се
конкретный источник, в опытах можно обнаружить  перетекание  этой
энергии как "убыток" ее в каком-то месте. Ни о чем подобном я  не
слышал.  Никто  в  парапсихологии  до  сих  пор  не    высказы