плоских плит, все  увеличиваясь,  вздымался
вверх гигантский столб; он расширялся, рос, пока наконец не оттеснил и  не
заслонил все остальное и остался один в холодной, мрачной тени никогда  не
видавших солнца мест.
     Они как раз ступили на пятно вечного снега, покрытое брызгами камней,
слетавших с высоты, когда Массена замедлил шаг, потом остановился,  словно
прислушиваясь. Пиркс, который подошел к нему первым, понял - Массена ткнул
пальцем в собственное ухо, где торчал шарик динамика.
     - Он был здесь?
     Массена кивнул, поднеся к грязной, спрессовавшейся поверхности  снега
металлический прутик индикатора  радиоактивности.  Подошвы  ботинок  Анела
были насыщены радиоактивным изотопом, и счетчик обнаружил его след.  Робот
прошел здесь вчера, только неизвестно, по пути туда или  уже  обратно.  Во
всяком случае, они отыскали его трассу. Начиная с этого  места,  замедлили
шаг.
     Казалось, темный каменный столб вздымается рядом, но Пиркс знал,  что
в горах нельзя определять расстояние на глаз. Теперь они были  выше  линии
снегов и валунов и шли по древней округлой грани. В полной  тишине  Пирксу
казалось, будто он слышит попискивание в наушниках Массены, хотя это было,
конечно, совершенно невозможно. Время от времени  Массена  останавливался,
водил концом металлического  прута,  опускал  его,  почти  касаясь  скалы,
рисовал в воздухе петли и восьмерки, будто древний маг,  наконец,  отыскав
след, снова пускался в путь. Они уже приближались  к  этому  участку,  где
Анел должен был провести  замеры;  Пиркс  внимательно  разглядывал  скалу,
словно искал следы, оставленные пропавшим.
     Но скала была пуста.
     Самая легкая часть пути осталась позади -  впереди  из-под  основания
столба торчали наклонившиеся под всевозможными углами плиты, будто  кто-то
специально сделал гигантский разрез скальных пород  и  приоткрыл  каменное
чрево, обнажив сердцевину горы, древнейшие  слои,  местами  потрескавшиеся
под чудовищной тяжестью всей этой стены, на целые километры  взметнувшейся
в небо. Еще сто, сто пятьдесят шагов - дальше пройти невозможно.
     Массена, водя перед собой концом индикатора, кружил на первый  взгляд
бесцельно и бессмысленно, с бесстрастным выражением лица, прищурив  глаза,
сдвинув на лоб темные очки, потом остановился и сказал:
     - Он был здесь. И довольно долго.
     - Откуда ты знаешь? - спросил Пиркс.
     Массена пожал плечами, вытащил из уха  шарик,  от  которого  тянулась
тонкая нитка провода, и вместе с прутом индикатора протянул Пирксу.  Пиркс
услышал стрекотание и писк. На поверхности скалы не было ни отпечатков, ни
следов - ничего, только  этот  звук,  отдающийся  в  голове  пронзительным
звоном, свидетельствовал, что Анел, должно  быть,  действительно  довольно
долго  топтался  здесь.  Почти  каждый  метр   поверхности   выдавал   его
присутствие. Постепенно в  хаосе  звуков  Пиркс  сумел  что-то  уловить  -
по-видимому, Анел пришел той же дорогой, какой и  они,  расставил  треногу
аппарата и ходил вокруг него, пока делал замеры и  снимки,  несколько  раз
передвигал треногу в поисках более  удобного  места  для  наблюдения.  Да,
картина получалась вполне ясная. Но что же произошло потом?
     Пиркс принялся делать вокруг этого места  все  более  широкие  круги,
двигался  по  спирали,  чтобы  отыскать  след,  идущий  от  центра,   след
возвращения, но такого следа не было.  Получалось,  будто  Анел  вернулся,
ступая точно  по  собственному  следу,  но  это  уж  выглядело  совершенно
неправдоподобно. Ведь у него не было чувствительного к радиации индикатора
и он не мог знать, где проходил раньше, да еще с точностью до сантиметра.
     Крулль  что-то  говорил  Массене,  но  Пиркс,  не  слушая,  продолжал
кружить, и вдруг ему показалось, что наушники  пискнули  -  один  раз,  но
явственно. Он замедлил шаг. Да, здесь. Он оглянулся. След был у стены, как
будто робот повернул не  к  лагерю,  а,  напротив,  двинулся  к  скальному
столбу.
     Это было непонятно. Что ему там понадобилось?
     Пиркс искал еще хотя бы один след, но скалы молчали, и  ему  пришлось
проверять все потрескавшиеся плиты,  нагроможденные  у  основания  колонн;
трудно было предугадать, на какую из них Анел поставил ногу. Наконец Пиркс
отыскал след в пяти  метрах  от  предыдущего;  неужели  Анел  прыгнул  так
далеко? Но зачем? Он опять отступил и немного погодя обнаружил  потерянный
след - робот перескакивал с камня на камень. Вдруг Пиркс, плавно  водивший
прутом по камням, вздрогнул, словно у него в  голове  взорвался  разрывной
патрон; крохотный динамик-шарик в ухе  так  взвыл,  что  Пиркс  поморщился
почти как от боли. Он взглянул на каменную плиту и остолбенел. Заклиненный
между двумя  камнями,  на  дне  естественного  колодца  лежал  целехонький
аппарат рядом с фотографической камерой. По другую сторону плиты  к  камню
был прислонен упакованный как  полагается  рюкзак  Анела  с  расстегнутыми
ремнями. Пиркс кликнул остальных. Крулль проверил кассеты  -  походило  на
то, что замеры были проделаны.  Работа  была  сделана.  Оставалось  только
выяснить судьбу Анела. Массена  сложил  ладони  рупором  и  несколько  раз
громко крикнул. Далекое, протяжное эхо  отозвалось  от  скал.  Пиркс  даже
вздрогнул; этот призыв прозвучал для него  так,  словно  искали  человека,
заблудившегося в горах. Спустя  минуту  интеллектроник  вынул  из  кармана
плоскую коробочку передатчика, присел на корточки и начал вызывать робота,
но было видно, что делает он это скорее по обязанности, чем по  убеждению.
Тем временем Пиркс продолжал искать  следы.  Походило  на  то,  что  робот
довольно долго топтался на одном  месте  -  столько  едва  слышных  писков
издавал наушник. Чересчур большое  количество  следов  окончательно  сбило
Пиркса с толку. Наконец он грубо очертил  границу  района,  которую  робот
наверняка не пересекал, и стал ходить вдоль нее, рассчитывая  на  то,  что
отыщет новый след, который укажет направление дальнейших поисков.
     Описав очередной круг, он вернулся к скале. Между каменным  выступом,
на котором он стоял, и совершенно  отвесной  скалой,  вздымающейся  вверх,
зияла   полутораметровая   расщелина;   ее   дно   было   усеяно   мелкими
остроконечными обломками гравия. Пиркс тщательно исследовал и  это  место,
но наушники молчали. Он оказался  перед  совершенно  непонятной  загадкой:
Анел словно растворился в воздухе. Массена и Крулль вполголоса  совещались
за его спиной, а он медленно поднял голову и  впервые  с  такого  близкого
расстояния взглянул на уходящий вверх каменный столб.
     Непреоборимой была сила вызова, которую он ощущал  в  каменном  покое
скалы; скорее это был даже не вызов, а что-то похожее на протянутую  руку.
Тут же у Пиркса появилась уверенность, что от этого  нельзя  отказываться,
что это начало дороги,  по  которой  он  не  может  не  пойти.  Совершенно
непроизвольно он представил себе первые шаги; тут  все  было  ясно.  Одним
длинным, точно рассчитанным прыжком можно перемахнуть через щель  и  сразу
оказаться на небольшом  уступе,  затем  надо  двигаться  наискосок,  вдоль
трещины, чуть дальше переходящей в неглубокую расщелину. Не  зная  толком,
зачем он это делает, Пиркс поднял индикатор и, высунувшись насколько  мог,
поднес его к каменному уступу по другую сторону щели. Динамик пискнул. Для
верности Пиркс еще  раз  повторил  ту  же  операцию,  с  трудом  удерживая
равновесие, и снова услышал короткий писк. Теперь он уже не сомневался.
     - Анел пошел наверх, - вернувшись к товарищам, спокойно произнес он и
указал на каменный столб.
     Крулль вроде бы не понял, а Массена повторил:
     - Наверх? Не понимаю. Зачем наверх?
     - Не  знаю.  Туда  ведет  след,  -   ответил   Пиркс   с   притворным
безразличием.
     Массена был склонен думать, что Пиркс ошибся, но тут же убедился сам,
что это правда. Анел одним широким шагом перемахнул  через  щель  и  пошел
вдоль каменного завала. Возникло замешательство. Крулль считал, что  после
того  как  замеры  были  сделаны,  робот  вследствие   какого-то   дефекта
распрограммировался;  Массена   придерживался   того   мнения,   что   это
невозможно, - ведь Анел оставил все аппараты и рюкзак  совсем  так,  будто
обдуманно готовился к трудному восхождению и, значит, что-то заставило его
сделать это.
     Пиркс молчал. Он уже решил,  что  пойдет,  даже  если  придется  идти
одному;  Крулль  все  равно  не  пошел  бы,  потому  что   это   требовало
альпинистских навыков, и немалых. От Массены  он  слышал,  что  тот  ходил
много и, кажется, был неплохо знаком с техникой восхождения на крючьях; и,
когда наступило молчание, он просто сказал, что намерен идти  -  готов  ли
Массена сопровождать его?
     Крулль тут же стал возражать: инструкция запрещает  подвергать  людей
опасности, в полдень за ними прилетит "Ампер", им  еще  предстоит  сложить
дом и упаковать вещи, замеры сделаны, робот явно попал в аварию,  -  стало
быть, надо открыто признать, что он  исчез,  то  есть  изложить  в  отчете
обстоятельства его исчезновения.
     - Значит ли это, что мы  должны  оставить  его  здесь  и  улететь?  -
спросил Пиркс.
     Его  спокойствие,  казалось,   раздражало   Крулля,   который,   едва
сдержавшись, ответил, что в докладе исчерпывающе изложит все  события,  не
забудет привести мнения членов экспедиции и даст  наиболее  правдоподобное
объяснение  случившемуся:  выход   из   строя   мнестронов   памяти   либо
направленного мотиварного контура или же десинхронизация...
     Массена заметил, что ни первое,  ни  второе,  ни  третье  невозможно,
поскольку у  Анела  вообще  нет  никаких  мнестронов,  а  лишь  однородная
монокристаллическая система,  выращенная  молекулярно  из  переохлажденных
диамагнитных растворов, обогащенных изотопными элементами...
     Было ясно, что он хотел уязвить Крулля, показать ему, что тот говорит
о вещах, в которых вообще ничего не смыслит. Пиркс перестал прислушиваться
к разговору. Отвернувшись, он снова смерил взглядом основание  столба,  но
уже иначе, чем до этого, - воображаемое стало реальным и,  хоть  ему  было
немного не по себе, он чувствовал явное удовлетворение, что может вступить
в единоборство с горой.
     Массена  решил  идти  с  Пирксом,  быть  может,   для   того,   чтобы
окончательно противопоставить себя Круллю. До Пиркса долетали  обрывки  их
разговора: загадку необходимо выяснить любой  ценой,  а  если  они  просто
вернутся, то,  может  быть,  упустят  что-то  столь  же  важное,  сколь  и
таинственное,  вызвавшее  такую  неожиданную  реакцию  робота,   и,   если
существует всего лишь пять шансов из ста, что это "что-то" произошло, риск
восхождения будет полностью оправдан.
     Крулль, надо отдать ему должное, признал себя побежденным и больше не
тратил слов. Воцарилось молчание. Массена начал снимать со спины аппараты,
а Пиркс, который тем временем уже приготовил свою веревку, молоток, крючья
и сменил тяжелые ботинки на легкие, украдкой  поглядывал  на  него.  Пиркс
видел, что Массена немного расстроен. Вероятно, на него  подействовала  не
столько стычка с Круллем - это было делом привычным, - сколько мысль,  что
он, видимо, сгоряча впутался в историю, из которой теперь  не  выпутаться.
Пиркс подумал, что, предложи он Массене остаться, тот, может, и согласился
бы. Впрочем, тут была задета честь! Однако Пиркс молчал, потому что,  хоть
вначале восхождение и обещало быть легким, нельзя  было  предсказать,  что
ждет их выше, особенно там, где большую  часть  каменной  стены  заслоняли
козырьки. Ведь он  даже  не  осмотрел  стены  в  бинокль,  потому  что  не
собирался штурмовать ее. А все же взял веревку и крючья  -  зачем?  Вместо
того чтобы ответить на этот вопрос, он стоял и ждал Массену. Потом они уже
вдвоем медленно двинулись к подножию скалы.
     - Я пойду первым, - сказал Пиркс, - сразу же на всю  веревку,  а  там
поглядим.
     Массена кивнул. Пиркс еще  раз  обернулся  -  посмотрел,  что  делает
Крулль, с которым они  расстались  в  полном  молчании.  Крулль  стоял  на
прежнем месте около брошенных рюкзаков.  Пиркс  и  Массена  были  уже  так
высоко, что могли видеть раскинувшееся  за  северными  отрогами  оливковое
пятно далеких низин. Основание каменистой осыпи еще лежало в тени,  только
вершины гор ослепительно блестели,  освещая  выщерблины  почти  совершенно
плоской стены, высоко вздымающейся над нами.
     Пиркс сделал большой шаг, нащупал ногой выступ, оттолкнулся  и  легко
подался вверх. Первые  метры  были  действительно  нетрудны.  Он  двигался
размеренно, как бы лениво, перед самыми глазами проплывали  шершавые  слои
скалы,  неровные,  с  впадинами  более   темного   цвета.   Он   упирался,
подтягивался,  делал  бросок   вверх,   чувствуя   неподвижное,   морозное
прикосновение ночи, идущее от каменного массива. Сердце забилось  быстрее,
он дышал свободно, из-за работы мускулов приятное тепло разлилось по телу.
Массена, шедший вторым, понемногу травил веревку, и в  прозрачном  воздухе
было отчетливо слышно, как она шуршит, касаясь скалы. Прежде  чем  веревка
кончилась, Пиркс отыскал удобное для страховки место;  может,  кого-нибудь
другого он бы просто вытянул наверх, но  сейчас  ему  хотелось  проверить,
чего стоит Массена. Он стоял,  втиснувшись  в  трещину,  которая  шла  под
небольшим углом через весь  столб,  и,  ожидая  Массену,  мог  рассмотреть
большую расщелину, которую они обходили, двигаясь параллельно ей - она как
раз тут расширялась, серый камнепад образовал  вогнутую  нишу;  снизу  это
место выглядело совершенно неинтересным, плоским, и  только  тут  во  всем
своем великолепии стала видна поверхность скалы. Пирксу было так хорошо  в
одиночестве, что теперь, увидев рядом Массену,  он  словно  возвратился  к
действительности. Они сразу же двинулись  дальше.  Так  они  и  взбирались
вверх, ритмично и спокойно, и на каждой остановке Пиркс ловил  индикатором
сигналы, проверяя, не выдаст ли  писк  в  наушнике  присутствия  автомата.
Только раз он сбился со следа, и пришлось отказаться от удобной расщелины,
потому  что  Анел  поднялся  здесь  наискось  по  стене,  хотя  и  не  был
альпинистом; Пиркс легко угадывал все его последующие решения, настолько -
если можно так выразиться - однозначна, логична была эта дорога  в  скале,
дающая возможность поскорее достичь вершины. Во всяком случае, было  ясно,
что Анел совершил восхождение. Пиркс ни на одну минуту не задумался, зачем
робот сделал это. Он приучил себя не  рассуждать  напрасно.  Понемногу  он
знакомился со скалой - своим противником. В его памяти  всплыли,  казалось
бы, забытые способы и приемы, он безошибочно угадывал, что и когда делать;
и, хотя ему довольно  часто  приходилось  высвобождать  одну  руку,  чтобы
поискать индикатором радиоактивный след, это  не  доставляло  ему  никаких
хлопот.
     Один раз, держась за выступающий камень, который тем не менее  крепко
сидел в скале. Пиркс посмотрел вниз. Они были уже довольно  высоко,  хотя,
казалось, двигались медленно. Крулль уже превратился в маленькое  пятнышко
- зеленоватый комбинезон на плоской серой осыпи, так что  Пиркс  не  сразу
отыскал его не дне воздушного колодца, который разверзся у самых ног.
     На пути попалась небольшая щель; дорога  становилась  трудней,  но  с
каждой  минутой  восстанавливались  навыки,  и  подчас   безопаснее   было
довериться  собственному  инстинкту,  чем  сознательно  обдумывать   выбор
приемов; в том, что дорога стала трудней.  Пиркс  убедился  в  ту  минуту,
когда  хотел  освободить  правую  руку,  чтобы  взять  свисавший  с  пояса
индикатор, - и не смог этого сделать. У него была только одна точка  опоры
для левой руки и что-то весьма  непонятное  под  носком  правого  ботинка;
отодвинувшись насколько возможно от скалы, он попытался отыскать опору для
другой ноги и не нашел. Тогда он отказался от индикатора, потому что  выше
вроде бы угадывалась небольшая полочка.
     Она была покрыта ледяной коркой и наклонена в сторону пропасти, но  в
одном месте лед был сбит с камня. Пиркс никогда бы не смог этого  сделать.
Ему пришло в голову, что тут поработал ботинок Анела -  ведь  робот  весил
около четверти тонны.
     Массена,  который  до  сих  пор  шел  вовсе  недурно,  что-то   начал
отставать.
     Они приближались  к  вершине  каменного  столба.  Скала,  по-прежнему
шершавая, начинала все явственнее наклоняться в сторону пропасти,  и  идти
дальше без солидной  опоры  было  невозможно;  в  нескольких  метрах  выше
расщелина, до сих пор достаточно широкая, кончилась, у  Пиркса  оставалось
еще метров пять свободной веревки, но  он  приказал  Массене  выбрать  ее,
чтобы осмотреться. Прошел же здесь робот - без крючьев, без веревки и  без
страховки. "А стало быть, и я смогу", - подумал Пиркс. Он  стал  ощупывать
скалу над головой; правую ступню, заклиненную в сузившейся  расщелине,  по
которой он до сих пор передвигался,  кольнуло  от  резкого  поворота.  Вот
кончиками пальцев он нащупал узенькую площадку. Держась за  нее,  пожалуй,
можно было подтянуться, ну а дальше что?
     Это было уже соперничеством не только со скалой, но как бы и с Анелом
- ведь он здесь прошел, и к тому же один. Правда у него стальные пальцы...
Пиркс начал высвобождать  ступню  из  щели;  при  этом  небольшой  камешек
выскочил из-под ноги и помчался вниз. До Пиркса  отчетливо  донесся  свист
рассекаемого воздуха,  и  через  несколько  долгих  мгновений  -  ох,  как
нескоро! - четкий, резкий удар. "Ну что ж, - подумал он, - ситуация ясна".
Он решил не подтягиваться и стал искать место, где  можно  было  бы  вбить
костыль. Однако на скале не было и  намека  на  трещину;  Пиркс  высунулся
насколько мог, но ничего не нашел.
     - Что там? - донесся снизу голос Массены.
     - Порядок. Осматриваюсь, - сказал он.
     Нога давала о себе знать, он чувствовал, что долго в таком  положении
ему не протянуть. Эх, если б можно было найти другой путь! Но стоит только
потерять след, и его уже не отыщешь на этой высоченной  стене.  Он  поднял
глаза вверх и стал пристально вглядываться.  Каменная  поверхность  стены,
которая отсюда была видна  под  очень  небольшим  углом  зрения,  казалась
покрытой многочисленными трещинами, но в действительности впадин почти  не
было - рассчитывать можно было только на ту полочку. Когда  он  подтянулся
на обеих руках вверх, извлек ступню из расщелины, у него мелькнула  мысль,
что возврата уже нет: он висел, скала сразу  же  как  бы  оттолкнула  его,
носки ботинок отдалились от нее сантиметров  на  тридцать.  Вверх!  Что-то
мелькнуло у него над головой. Трещина? Но до нее надо было дотянуться. Еще
немного! В следующую  секунду  он  потерял  способность  размышлять:  надо
повиснуть на кончиках четырех  пальцев  правой  руки,  отпустить  левую  и
дотянуться ею до той царапины или же  трещины  неизвестно  какой  глубины.
"Этого нельзя было делать!" - мелькнуло у него в голове,  когда  он  вдруг
оказался на два метра выше и всем телом прижался к  скале;  чувствуя,  что
еще секунда - и мускулы лопнут, он тяжело дышал и злился на  себя;  теперь
он обеими ногами стоял на полочке и мог вбить костыль, для  верности  даже
два, потому что первый вошел не  очень  глубоко.  Так  он  и  поступил,  с
удовольствием  вслушиваясь  в  чистый,  звенящий  высокий  звук.   Веревка
заскочила в карабин. Пиркс  знал,  что  придется  помочь  Массене;  нельзя
сказать, чтобы все прошло очень гладко,  но  ведь  это  же  не  Альпы,  по
крайней мере сейчас положение у него было вполне сносное.
     Над полочкой была узкая, очень  подходящая  трещина.  Пришлось  взять
короткий прут индикатора в зубы, потому что  Пиркс  боялся  ударить  им  о
камень. Выше виднелась порода другого  цвета.  Черная  стена  с  древними,
коричнево-серыми подтеками осталась внизу, а над  головой  слабо  искрился
рыжеватый,  покрытый  коричневато-красными  прожилками  диабаз.  Несколько
метров - и эта царская дорога  кончила