вогнутую  гладкую
поверхность. Ощупав ее снизу доверху, я решил, что мы внутри какой-то ниши
или пещеры овальной формы. Дальше отверстия в полу  исчезли,  и  мы  стали
продвигаться немного  быстрее.  Роберт  меня  обогнал.  В  свете,  который
излучало  его  тело,  я  разглядел   противоположную   стену,   такую   же
закругленную.
   - Какое-то овальное подземное корыто... - сказал он.
   Я не ответил. Роберт достал  складной  нож,  приставил  его  к  матовой
поверхности и нажал. Лезвие вошло почти по рукоятку, так что он  с  трудом
его вытащил. В приступе бессмысленного гнева он еще  несколько  раз  ткнул
податливую субстанцию.
   - Оставь, - бросил я сердито. - Это нелепо.
   - Хорошо, хорошо. - Роберт спрятал нож и пошел дальше.
   Его  фигура,  бледно  светясь,  мелькала  передо  мной  в  темноте.  Он
остановился, наклонился, снова выпрямился и возбужденно окликнул меня:
   - Тут что-то есть... какая-то дорога...
   В стене туннеля, по которому мы  до  сих  пор  шли,  открылась  широкая
воронка. Возможно, это было начало ведущего куда-то коридора - сразу мы не
могли этого определить. Но я вглядывался в темную глубь так, что  закололо
в глазах, и мне показалось,  что  вдалеке  тлеет  мерцающая  искорка.  Дно
воронки находилось несколько выше уровня туннеля.  Мы  вошли  внутрь.  Под
ногами пружинило все то же эластичное вещество. Огонек  приближался,  рос,
наконец мы очутились прямо под ним. По вогнутому своду  бежала  светящаяся
полоска, сначала тонкая, как нитка, потом она становилась все толще,  пока
не перешла в голубоватую жилу,  протянутую  в  глубь  коридора.  Сбоку,  в
стене, появилось отверстие. Из него выходила  тонкая  светящаяся  жилка  и
соединялась с той, которая бежала под потолком.  Словно  сговорившись,  мы
остановились.
   - Ты знаешь, где мы? - тихо сказал Роберт.
   - Догадываюсь...
   - Внутри... метеора...
   - Это не метеор...
   - Нет. Это какой-то...
   Он не закончил. Я молчал. Эта  сумасшедшая  мысль  овладела  мной,  как
только я открыл глаза. Высказанную, я принял ее спокойно. Мы находились  -
как я мог в этом сомневаться?  -  рядом  с  непохожими  на  нас  разумными
существами,  должны  были  с  ними  встретиться,  увидеть  их,  это   было
неизбежно. Роберт думал о том же. До меня донесся его шепот:
   - Они должны быть где-то здесь...
   Там,  где  к  главной  жиле  присоединялась  другая,   коридор   плавно
изгибался. Мы шли дальше, наклонив головы, с ногами, слегка  увязающими  в
мягком полу, - у меня мелькнула мысль, что эти  существа  здесь  не  ходят
или... у них нет ног... Еще одна жила, и  еще.  Их  немного  змеистый  бег
наводил на мысль об их живой природе - обычный кабель шел бы прямо. Роберт
кончиками пальцев дотронулся до мерцающей над головой жилы.
   - Холодная, - шепнул он.
   Мы снова задержались. Стену  перед  нами  заливал  трепещущий  свет.  Я
чувствовал еле уловимое дуновение - там угадывалось какое-то пространство.
Мы замерли. Роберт стиснул мою руку.
   - Я думаю... мы в плену, - выдохнул он прямо в ухо.
   - Чепуха, - мигом ответил я, тоже шепотом.
   - Я тебе говорю.
   - Откуда ты знаешь?
   - Подумай: мы ведь можем дышать.
   Эти слова поразили меня. Роберт был прав. Трудно было предположить, что
помещение космического корабля с иной планеты наполняет земной воздух - не
похожий, а самый настоящий земной: я отчетливо  чувствовал  сырой,  свежий
запах озера.
   - Они о нас заботятся, - дыхнул мне в ухо Роберт.
   Толстый светящийся кабель пульсировал над нами. Я не  знал,  был  ли  в
словах Роберта страх. Сам я его не чувствовал.
   - Пошли! - нарочито громко сказал я.
   - Это не сон, правда? - спросил он, не двигаясь с места.
   - Общих снов не бывает. Пошли! - повторил я.
   За  поворотом  коридор  стал  просторней   и   закончился   отверстием,
обрамленным по кромке толстым валиком. Дальше  открывалась  ширь,  размеры
которой не  поддавались  определению.  Полумрак,  наполненный  кружащимися
вверху и внизу огнями. Искрящиеся жилы толщиной в человеческое тело шли  с
разных сторон, соединялись в извилистые переплетающиеся каналы,  в  местах
их соединений непрерывно циркулировали пушистые  продолговатые  светящиеся
комья. Из глубины выступали плотные  глыбы  темной  блестящей  материи,  в
которых  двигались  световые  блики,  повторяясь  в   сериях   удаляющихся
слабеющих вспышек. Все пространство попеременно расширялось и сокращалось,
сверкающие каналы то становились уже, то растягивались с какой-то  змеиной
грацией,  в  огнях  появлялись  полосатые  сгустки,  огни  распадались  на
отдельные облачка, чтобы через мгновение лениво, как бы сонно  разогреться
снова и плыть и кружиться в разгорающемся  блеске.  Внутри  толстой  жилы,
вознесенной высоко над нами, переплетенной с  другими  такими  же  жилами,
лениво проплывали продолговатые голубые огоньки. Серое, словно пригашенное
свечение  наших  тел  было  теперь  едва  видно.  Стоя  плечом  к   плечу,
недвижимые, мы рассматривали окружающее нас пространство.
   - Смотри, - ахнул Роберт.
   Пушистая светящаяся масса с темными сгустками внутри двинулась к нам. В
ее блеске совсем угасло свечение наших лиц; она взлетела вверх;  удаляясь,
она становилась все меньше.
   - Карл... - шепнул Роберт. - Может... это... они?
   - Эти огни?
   - Да, ведь мы тоже... наверно, у этого пространства такие  свойства.  А
рыбы? Помнишь? Они тоже светились... Все живое здесь так светится...
   Я молчал, глядя на хороводы парящих огней. Глубоко вдохнул  воздух.  Он
был холодный и чистый. Да, это не могло быть случайностью. От  этой  мысли
сердце у меня начало биться медленно и тяжело.
   - Карл, - снова зашептал Роберт.
   - Что?
   - Что будем делать?
   Этот беспомощный вопрос напомнил мне о чем-то.
   - Прежде всего нужно запомнить дорогу, которой мы сюда пришли, - сказал
я и оглянулся.
   Отверстия коридоров, таких же, как тот, что привел нас сюда, темнели  в
плавно  изогнутых  нишах.  "Наш"  вход  отличался  большими  размерами   и
окружающим его валиком.
   - Попробуем пройти, - сказал я и двинулся вперед.
   Роберт послушно пошел за мной.
   Все в той же абсолютной тишине кружились огни,  они  проплывали,  минуя
нас; пушистые светляки медленно пульсировали внутри  стекловидных  жил,  и
все пространство, казалось, мерно дышало, словно во сне. Удивительно:  эта
мысль появилась и у Роберта.
   - Карл!
   - Что?
   Я видел, что он пытается побороть страх. Он не сразу сумел произнести:
   - Может, это не внутренность звездолета, а...
   - А что?
   - Организма...
   Я вздрогнул.
   - Одного организма?
   - Да. В космическом корабле мог быть всего лишь один... одно  существо.
Может, это металлическая скорлупа, заполненная одним огромным  организмом,
который...
   -  Который  спит,  сейчас  проснется  и  проглотит  тебя,  -  сказал  я
язвительно. - И мы в его чреве, да? В брюхе Левиафана.
   - Почему бы нет?
   - Потому что исключено.
   - Почему?
   - Откуда бы в брюхе взялся воздух? Впрочем, хватит об этом. Это у  тебя
слишком буйное воображение, а не у меня. Пошли.
   Продвигаясь  шаг  за  шагом  под  перекрещивающимися   жилами,   огибая
вертикальные, выходящие из-под пола трубы, я старался привыкнуть к  мысли,
что  продолговатые  огни  -  живые  существа,  но  никак  не  мог  с  этим
примириться. Они не обращали на нас - насколько можно  было  судить  -  ни
малейшего внимания. Мы шли и шли  по  извилистой  запутанной  дороге.  Это
продолжалось, пожалуй, около часа. Постепенно обстановка изменилась.  Пол,
до сих пор гладкий, стал ребристым. В нем появились неглубокие  поперечные
желобки. Меня мучила жажда. Если бы  хоть  немного  воды.  Мне  вспомнился
ледяной водоворот озера, в котором мы чуть  не  утонули,  и  злая  гримаса
искривила мои  губы.  О,  человеческое  убожество,  вечные  метания  между
недостатком и  избытком...  Я  сразу  же  обругал  себя  за  это  дурацкое
философствование. Уголком глаза взглянул на Роберта. Он то убыстрял  шаги,
то останавливался и оглядывался, облизывая губы, один раз даже уселся, но,
когда я посмотрел на него, молча встал и  поплелся  за  мной.  Наконец  он
загородил мне дорогу.
   - Карл, это бессмысленно. Вернемся.
   - Куда?
   - Туда, откуда пришли. Там... рыбы.
   Я понял.
   - Ты голоден?
   - Я сгораю от жажды, я едва могу говорить.  С  меня  хватит.  Вернемся.
Попробуем прорезать ножом эти стены. Они словно резиновые.
   - Сначала  нужно  исследовать  здесь,  это  пространство.  Может  быть,
удастся найти выход. Я не думаю, что мы найдем его там, в темноте.
   - Пошли сейчас. Я больше не могу. Я... говорю тебе, за нами следят.
   - Следят? С чего ты это взял?
   - Не знаю. Я это чувствую.
   - Роберт, тебе почудилось. Чтобы выбраться из этой истории,  мы  должны
стараться...
   Его лицо исказилось, он закричал:
   - Перестань меня поучать! Знаю, знаю, мы должны вести себя  разумно,  я
должен быть рассудительным и осторожным...
   - Не трать силы на крик,  -  перебил  я.  -  Пока  нам  не  из-за  чего
отчаиваться; с нами не произошло ничего плохого и...
   - Конечно. Да, знаю, они заботятся о нас. Прошу тебя,  дай  им  понять,
что без воды и пищи мы не можем жить. Мы здесь будем подыхать, а  они  нам
посветят.
   - Роберт!
   Я подавил гнев.
   - Пойми, Роберт, они  не  могут  быть  такими,  как  мы.  Считать,  что
эволюция  повторяется  во  всем  космосе,  с  теми  же  формами,  мозгами,
отверстиями глаз и рта, мышцами,  -  это  же  чушь.  Мы  должны  сохранять
хладнокровие.
   - Ну и что? Ну и что? - снова взорвался он. - Разве я хочу,  чтобы  они
были на нас похожи? Разве я вообще чего-нибудь  хочу?  Очень  тебя  прошу,
будь разумным, будь здесь  гениальным  мыслителем,  Ньютоном,  Эйнштейном,
продемонстрируй им человеческое достоинство и мудрость.
   Роберт вдруг смолк, закусил дрожащие губы и пошел, даже  не  посмотрев,
иду ли я за ним. Огни по-прежнему плавали над нами. Мы продвигались по дну
длинного  желоба;  его  стены  становились  все  выше.  Сверкающие  клубки
рассыпали вокруг пятна света. Я размеренно шел вперед. Роберт иногда почти
бежал, все больше опережая меня, - я не пробовал его задержать, считая это
бесцельным. Светящаяся чащоба  пульсировала  огнями,  она  опускалась  все
ниже, ближе к нам, - огромные трубы, наполненные голубоватым мерцанием,  в
котором  все  чаще  появлялись  трепещущие  красные  полоски;  в   глубине
стеклянистых колонн они росли и превращались в сгустки. Я отчетливо видел,
как в одной колонне,  прямо  передо  мной,  такое  уплотнение,  освещенное
изнутри рубиновым огнем, отвердело, затем накатилась волна  более  мощного
света и движения и унесла пурпурные сгустки  -  снова  в  глубине  колонны
горела молочная белизна. Заглядевшись на  эту  игру  пурпурных  закатов  и
белых рассветов, я на мгновение потерял Роберта из вида. Осмотрелся  -  он
стоял в нескольких шагах от меня, словно окаменев. Вдруг он начал медленно
пятиться... Коснулся ногой чего-то на  полу  и  с  воплем  ужаса  бросился
бежать.
   - Стой, - крикнул я. - Роберт! Роберт!
   Я кинулся к нему. Он вырвался с такой  силой,  что  я  упал.  В  момент
столкновения я  заметил,  что  у  него  сумасшедшие  стеклянные  глаза.  Я
поднялся на колени и позвал его еще раз, не надеясь, что он  услышит.  Его
сверкающий силуэт становился все  меньше.  Он  несся,  согнувшись,  сквозь
переплетения  медленно  плывущих,  облачных  огней.  Я   видел,   как   он
перепрыгнул через какое-то препятствие, потом он исчез.  Я  остался  один.
Первым порывом было бежать за ним, но я мог бы часами искать  его  в  этом
лабиринте огней. Я повернул назад - что его  так  напугало?  В  неглубокой
выемке между двумя  стенами-желобами  притаился  съежившийся  человек.  На
темном фоне стен его тело бледно светилось, так же, как мое.  Он  наклонил
голову, подтянул колени к груди  и  сидел  совершенно  неподвижно.  Вверху
проплыла сверкающая масса, обдала нас светом. Ничего не понимая, с горлом,
сжатым отвратительным страхом, я схватил недвижимое тело за плечо и ощутил
под пальцами  нечто  твердое  -  оболочку  -  человек  был  покрыт  тонкой
стеклоподобной пленкой. Мумия? Я непроизвольно отпустил его - он  медленно
качнулся назад, уперся спиной в стену, так что его лицо, слабо  светящееся
в темноте, смотрело на меня.
   Какое это было потрясение! Я знал эти черты. Но не мог сразу понять, на
кого они похожи. Конечно - лицо Роберта, но похожее и на мое... Я еще  раз
схватил это тело... легкое... пустое...  это  не  был  живой  человек,  он
никогда не жил - это вообще был не человек, а кукла,  мертвая  кукла...  Я
был близок к истерике. Вокруг меня летали продолговатые извивающиеся огни,
и я смотрел на них, словно пытаясь найти разгадку. Еще  раз  добросовестно
ощупал светящуюся неподвижную фигуру. В голове моей был хаос.  Я  встал  и
осмотрелся; я  как  будто  что-то  искал.  Вдруг  вспомнил:  нет  Роберта.
Попытался убедить себя сохранять спокойствие - так же, как  убеждал  перед
этим Роберта, но во мне не было никаких мыслей, никаких слов.  Я  поплелся
туда, откуда пришел.
   Я был как в горячке, огни роились в глазах, изо всех  сил  я  стискивал
зубы и беззвучно повторял: "Спокойно... спокойно..." Жажда иссушила  меня,
я не мог даже облизнуть губ. Вдруг вспомнил о рыбах, об их  сочном  свежем
мясе, и у меня свело челюсти. Я уже ни о чем больше  не  думал,  только  о
том, чтобы найти  рыбину.  Шел  все  быстрее  под  толстыми  пульсирующими
кабелями, добрался до отверстия большого коридора  и,  спотыкаясь,  тяжело
дыша, побежал под  голубой  жилой,  тянущейся  по  потолку.  Горло  словно
скребло когтями, дыхание перехватывало. Мне пришлось замедлить бег,  когда
вокруг стало темно. Лишь мое тело давало во  тьме  толику  света.  Вытянув
руки, я двигался вперед, время от времени натыкаясь на эластичные стены, и
наконец ногой почувствовал  край  небольшого  отверстия.  Наверно,  где-то
здесь...  Я  упал  на  колени  и,  с  сердцем,  полным  отчаяния,  освещая
собственным лицом и руками пол, стал  лихорадочно  искать.  Нет  ничего...
Вдруг я коснулся чего-то скользкого, овального. Рыба!  Она  была  довольно
большая, но плоская, в ней было больше плавников, чем мякоти,  я  даже  не
почувствовал вкуса ее крови. Я начал искать дальше - ничего. Подумал,  что
они свалились вниз, в пустоту, разверстую под этими круглыми  отверстиями,
и все же искал, пока не увидел еле заметный огонек.  Это  была  рыба,  она
слабо светилась - я схватил ее и остолбенел... некоторое время смотрел  на
нее и разразился отчаянным хохотом. Не рыба, а имитация рыбы, стеклянистая
кукла - как и то подобие человека в пространстве кружащихся огней... Я  не
мог справиться со смехом, заходился  так,  что  потекли  слезы.  Замкнутое
пространство отозвалось тихим звоном. Внезапно я  умолк.  Сел  в  темноте,
стиснув голову руками, и  начал  думать  с  огромным  усилием,  как  будто
поднимал тяжести. Эта их систематичность в исследованиях, это предъявление
рыбам кукол рыбы, а нам  -  человека,  свидетельствовало  о  таком  полном
непонимании земного мира, что для веселья у  меня  не  было  ни  малейшего
повода. И где они вообще  есть?  Под  моими  опущенными  веками  появилась
картина пространства кружащихся огней. Мог это действительно  быть  единый
организм,  его  внутренность?  Не  верится...  Но  на  каком  основании  я
отбрасываю эту гипотезу? Из-за  присутствия  воздуха.  Организм  из  иного
мира, наполненный земным воздухом, - этого никак не объяснишь. Сравнение с
внутренностями было натянутым и примитивным.
   "На аналогиях далеко не уедешь, - подумал я. -  Что-то,  однако,  нужно
понять, с чего-то нужно начать, иначе грозит смерть.  Не  только  в  муках
голода и жажды, но и в полном незнании я буду блуждать здесь, в самом ядре
загадки, и до  самого  конца  ничего  не  пойму.  Что  за  издевательство!
Подохну, как эти рыбы, выловленные из воды, задыхающиеся рядом с деликатно
подложенной им имитацией..."
   Я нашел  отправную  точку.  Пожалуй,  это  было  доказательством  моего
отупения или утраты способности рассуждать логически - во  всяком  случае,
как открытие, как путеводную звезду я принял тот очевидный факт,  что  они
прибыли на Землю. Прибыли на корабле, который разогрелся  в  атмосфере,  а
значит,   должен   быть   сделан   из   какого-то    твердого    вещества,
нечувствительного к высоким температурам. Но  не  это  было  сейчас  самым
важным. Главное, что прежде, чем прибыть, они должны были захотеть  этого,
решиться на такой полет, и в этом оказались похожи на нас - мы  ведь  тоже
планируем космические путешествия. Итак, они предприняли  экспедицию  -  с
какой  целью?  Наверняка  с  научной.  Откуда?  Неизвестно.  Впрочем,  это
неважно.  Какой  еще  у  меня  был  материал?  Куклы.  Возможно,   попытки
установить  контакт.  Чем  это  подтверждено?   Нужно   быть   чрезвычайно
осторожным, чтобы не ошибиться, поспешно трактуя факты. Какой цели  должны
служить куклы? Изучение наших реакций? Людей - и рыб? Но этих реакций  они
не поняли бы, не сумели бы их расшифровать, так как не понимали ни  нашего
языка,  ни  значения  наших  жестов,  движений,  поведения.  Ничего.  Они,
наверное, не знали о нас ничего - разве  не  доказывало  этого  одинаковое
отношение к нам и к рыбам? Однако вот существенный  фактор  -  присутствие
воздуха. Почему нас они обеспечили воздухом, а рыбам воды не дали?
   У меня было неясное впечатление, что здесь кроется если не разгадка, то
начало какой-то путеводной  нити.  Я  перебрал  этапы  своих  рассуждений.
Воздух... Самый простой ответ такой: он наполняет это пространство, потому
что корабль сообщается (или какое-то время сообщался) с атмосферой.  Может
быть, открыты люки для проветривания? Нонсенс. Но возможно, они открыты по
другим, не известным мне причинам, безотносительно к  земным  условиям,  и
воздух вторгся в корабль и наполнил его совершенно случайно? Если так,  то
мой логический анализ я мог оставить  при  себе.  Из  присутствия  воздуха
ничего нельзя было вывести - во всяком случае, в  отношении  интеллекта  и
обычаев Существ. Они могли вообще не дышать, и состав  газа,  наполняющего
корабль, мог быть им совершенно безразличен. Это вполне вероятно. Нет, это
не тот путь - слишком много вариантов, и сверх того, случайности,  которые
я не мог угадать, - а они вполне могли быть причиной  событий.  Во  всяком
случае, благодаря истории с куклами, мысль о том, что Существа все знают и
хорошо ориентируются в земных условиях можно было похоронить. Но куда  они
подевались?  Или  же  мы  действительно  оказались  в  "брюхе  Левиафана",
втянутые потоком втекающей воды? И  эти  огни...  Что  потом  произошло  с
водой? Если она заполнила  помещение,  то  затем  вытекла  сквозь  круглые
отверстия, через которые ушли рыбы. Рыбы вернулись в воду? И об  этом  они
позаботились?
   На этом я со вздохом закончил анализ. Голова болела все сильнее, я  все
еще мог рассуждать. По-прежнему мучила жажда. В темноте  появилось  что-то
едва различимое -  я  вскочил.  Светящаяся,  удлиненная  фигура  была  уже
близко. Я узнал Роберта, но не сдвинулся  с  места.  Он  подошел  ко  мне,
осмотрелся - я понял его.
   - Рыб нет. Оставалась одна, я ее съел. Остальные,  должно  быть,  упали
вниз.
   Он молча  направился  туда,  где  поблескивала  стеклянистая  кукла.  Я
остановил его и в двух словах объяснил, в чем дело.  Роберт  пихнул  ногой
эту мертвую вещь и  мгновение  постоял  над  ней,  сгорбившись.  Когда  он
повернулся ко мне, я испугался: он выглядел постаревшим на много лет.
   - Что делал? Где был? - спросил я с перехваченным горлом.
   Он пожал плечами и медленно сел. Я последовал его примеру и спросил:
   - Видел что-нибудь новое?
   Он покачал головой.
   - Где нож?
   - В кармане.
   - Дай его мне.
   Он отдал нож.
   - Ты успокоился?
   - Перестань, - хрипло сказал Роберт.
   Мне стало жаль его.
   - Ладно, старик, что