верьки,  питающиеся  виноградом.
Когда зверьки вышли из-под контроля, по их следу пустили хищников.  И  так
далее. Каждая форма жизни волнообразно распространяется из общего  центра.
А мы с вами направляемся...
   - Мы направляемся именно в этот центр, - внезапно вырвалось у Дэмьена.
   Охотник кивнул:
   - Точно так. И скоро нам предстоит встреча со следующим здешним  видом.
Последними нам на глаза попались грызуны, причем довольно крупные грызуны.
Все, что может справиться с этими грызунами, будет представлять  опасность
и для людей - и, соответственно, для собственных создателей.
   - Но их смогут уничтожить насекомые, -  заметила  Хессет.  -  Или  даже
микробы. Не представляющие опасности для человека.
   - Совершенно справедливо. И, затей все это я сам, я бы выбрал микробов.
Но тот, кто строит из себя Господа Бога применительно к данной экосистеме,
явно лишен подобной изощренности. Так кто же,  с  нашей  колдовской  точки
зрения, может оказаться надежным - и безопасным для нас самих  -  убийцей?
Еще один мелкий зверек?  Это  неэффективно.  Крупный  зверь?  Это  слишком
опасно. Может быть, нечто крупное, но ограниченное в  своих  передвижениях
так, что оно не может распространяться само по себе.  Тогда  смертоносного
контакта с ним можно избежать. Но ведь нельзя же расположить этих убийц  в
выбранных наугад точках? Остальная живность научится избегать  контакта  с
ними. Убийцы должны находиться где-нибудь в укромном месте - но все  же  в
таком, куда в конце концов непременно придут все звери...
   Он на мгновение всмотрелся в траву, затем, наклонившись, поднял с земли
камень. Тот был, как  заметил  Дэмьен,  плоским,  очень  тонким,  размером
приблизительно с мужскую ладонь. Изящно вывернув запястье, Таррант  бросил
камень в реку, причем тот несколько раз подпрыгнул над поверхностью  воды,
прежде чем то ли пойти на дно, то ли потеряться в тумане.
   - Ловко, - усмехнулся Дэмьен. - Но я не понимаю...
   Река пришла в движение. Там, где плоский камень впервые соприкоснулся с
поверхностью, из воды в хлопьях пены вырвалось нечто  зеленое.  Зеленое  и
поблескивающее, оно судорожно  зашарило  вокруг  в  поисках  осмелившегося
побеспокоить его предмета. Дэмьен разглядел зеленые щупальца,  между  ними
мелькнуло нечто ослепительно белое и страшно острое. Голод. О Господи,  он
прямо-таки  физически  ощутил  голод,  исходивший   от   этого   чудовища,
почувствовал, как этот голод парализует  ему  конечности,  лишая  малейшей
возможности как убежать, так и вступить в схватку...
   Резко встряхнув головой, он заставил себя отвернуться. И это  оказалось
нелегко. Какое-то время  спустя  шум,  доносившийся  с  реки,  затих.  Еще
какое-то время спустя Дэмьена оставило ощущение собственной беспомощности.
Он вновь повернулся к реке, но не увидел на ее поверхности  ничего,  кроме
легкой ряби.
   - Господи, - прошептал он. - Что это было такое?
   - Последний гамбит  нашего  колдуна,  так  мне  кажется.  А  что  может
произойти,  когда  выйдет  из-под  контроля  эта  тварь,  остается  только
догадываться. К счастью, следующим этапом здешней эволюции, судя по всему,
тоже должно стать речное чудовище. Благодаря  этому  путешествие  по  суше
выглядит до поры до времени более-менее безопасным.
   - Если вы  правы,  -  заговорила  Хессет,  -  если  все  это  дело  рук
человеческих... тогда, скажите, далеко ли  нам  еще  до  встречи  с  этими
людьми? Вы можете определить это хотя бы приблизительно?
   - Я бы сказал, что мы  подошли  к  ним  практически  вплотную.  Сколько
ступеней по живой лестнице  пропитания  остается  преодолеть,  прежде  чем
предмет эволюции решит, что ему  нравится  вкус  человеческого  тела?  Мне
кажется, отныне нам надо проявлять предельную осторожность, -  предостерег
их Охотник. - Здешние твари  с  каждым  разом  становятся  все  крупнее  и
крупнее, а значит, и опаснее. Не исключено, что в конце концов эти исчадия
окажутся даже опасней, чем местные люди.
   - А ваше Познание по-прежнему бессильно выяснить что-нибудь  о  них?  -
спросил Дэмьен.
   Таррант холодно посмотрел на него:
   - Увы. Я пытался. Все выглядит так, будто они исчезли напрочь.
   - Или были съедены, - предположила Хессет.
   - Я бы такое почувствовал, - невозмутимо ответил Охотник.
   "Предельная осторожность!" Вот о чем думал Дэмьен, пока  они  ехали  по
берегу, высматривая место для привала. Предельная осторожность. Как  будто
они не были предельно осторожны до сих пор! Как будто без Охотника они  бы
сами этого не поняли.
   "Он встревожен, - подумал Дэмьен. - Может  быть,  даже  напуган.  Да  и
случалось ли кому-нибудь пренебрегать его волей столь бесцеремонно?
   Но если он испуган... то какие же, к черту, выводы из этого вытекают?"
   Лагерь они разбили на скале над рекой.


   - Дэмьен! Дэмьен! Поднимайся!
   Встревоженный шепот проник в его сны. Прошло не меньше  минуты,  прежде
чем он понял, кто это и почему к нему взывают с такой страстью.
   - Дэмьен! Проснись! Пожалуйста!!
   И  тут  наконец  он  понял.  Сон  разлетелся  на  тысячу  обломков.  Он
проснулся.
   - В чем дело? - пробормотал он, неловко  усаживаясь.  В  горле  у  него
пересохло. - В чем дело?
   Он увидел, что Хессет вооружилась.
   - Кто-то  идет,  -  прошептала  она.  Уши  ее  стояли  торчком,  щетина
искрилась. - Я чувствую по запаху.
   Священник вскочил на ноги, огляделся  по  сторонам  в  поисках  удобной
позиции для стрельбы. Но место для привала они подыскали, исходя из  того,
чтобы оно было подальше от леса и в то же самое время подальше от реки,  а
вовсе не с учетом удобства для обороны. Он мысленно выругал -  и  себя,  и
Тарранта - за такую беспечность.
   - Где? - прошептал он.
   Ракханка кивнула в сторону юга. И, помедлив, сказала:
   - Их много.
   "Черт побери. Черт побери. Черт побери".  Он  выбрал  небольшую  группу
деревьев у них за спиной, где можно было  относительно  надежно  укрыться.
Однако лошадей прятать было некуда. Не хватало  времени  и  на  то,  чтобы
убрать признаки лагеря. Он жестом велел Хессет подползти поближе за низкий
и длинный бугор.
   Теперь он и сам услышал. Шорох. Голоса. Странное сочетание осторожности
и беззаботности: переговаривались они тихо,  а  по  земле  топали  громко,
вовсю. И, черт побери, их действительно было много. Несколько  человек  ни
за что не подняли бы такой шум.
   Они подошли ближе. Они подступали с юга, но затем  внезапно  переменили
направление и пошли в западную сторону. Это  означало,  что  они  окружают
лагерь. Голоса смолкли, они понимали, что их жертвы могли теперь  услышать
их.
   Выходит, им известно, где находится лагерь. Скорее  всего,  известно  и
то, на кого предстоит охота. Черт побери. Еще какая-то пара минут - и  они
с Хессет окажутся в окружении. А тогда не останется ничего другого,  кроме
как бежать к реке. Стремительно рванувшись на север,  они  бы  еще  сумели
вырваться из смертоносного круга... нет, это  означало  потерю  лошадей  и
всех припасов. А без провианта, снаряжения и лошадей им все  равно  ни  за
что не добраться до цели.
   Дэмьен почувствовал, что  им  овладевает  отчаяние,  но  вместе  с  тем
принялся  хладнокровно  просчитывать  варианты.  И  все  они  сводились  к
одному-единственному шансу, который у них еще оставался.  Он  потянулся  к
Хессет, взглянул ей в глаза,  кивнул  на  лошадей.  "В  седло,  -  гласило
выражение его лица, - и прочь отсюда". На север. Можно держаться реки - но
не слишком близко  к  ней,  -  там  лошади  смогут  развить  галоп.  И  не
исключено, что от этой оравы удастся просто-напросто оторваться.  Конечно,
поднимется страшный гвалт, но  человеку  не  угнаться  за  лошадью.  Ехать
придется долго, чтобы уйти от  преследователей  с  гарантией,  но  другого
шанса у них просто не было.
   Но как раз когда он бросился к лошадям,  заросли  винограда  на  опушке
леса раздвинулись, и он понял, что опоздал: враг вышел на открытое  место,
а это означало, что лагерь уже окружен. Возвращаться за бугор времени  уже
тоже не было, так что и с этой опорной точкой следовало проститься.  Кроме
того, вернувшись, он выдал бы тем самым, где прячется  Хессет.  Надо  было
предоставить шанс хотя бы ей.
   Сердце у него в груди бешено заколотилось. Взяв оружие на изготовку, он
повернулся лицом к противнику.
   Первым, что бросилось в глаза, было лицо. Чудовищное лицо с искаженными
очертаниями и самым страшным и  нелепым  образом  размалеванное.  В  своем
взвинченном состоянии он даже не  сразу  понял,  что  это  такое.  Но  тут
появилось и второе лицо - столь же гротескное, столь же размалеванное. Это
были лица из его детских кошмаров -  именно  такими  рисовало  подсознание
ночных  демонов  задолго  до  того,   как   он   столкнулся   с   ними   в
действительности. Да нет, это и впрямь оказались не лица, а  маски.  Он  в
недоумении наблюдал за тем, как из леса  выскакивали  все  новые  и  новые
вооруженные страшилища в масках, пока они наконец не окружили весь лагерь.
Воители в демонических масках явно рвались в бой, от их заляпанных  грязью
тел веяло кровью и смертью, деревянные копья с костяными  наконечниками  и
примитивные луки были в чем-то липком и буром - и Дэмьен ни  на  мгновение
не усомнился в том, что это  кровь,  кровь  бесчисленных  жертв,  которыми
кишат здешние леса.
   Следовало напасть на них, пока они не выстроились в боевой порядок. Или
вернуться к Хессет. Следовало сделать хоть что-нибудь.
   Но он не мог. Он, не веря собственным глазам, глядел на нападавших.
   Это были дети.
   Не меньше двадцати детей окружили лагерь, он не стал тратить  время  на
подсчет их точного числа. Лишь немногие из них были ростом ему  по  грудь.
Какая-то часть наверняка была из семи- или восьмилетних малышей, остальные
были  самую  малость  постарше.  Судить  о  возрасте  детей  в  масках   и
примитивных кожаных доспехах было трудно, и все же Дэмьен предположил, что
лишь двоим или троим исполнилось больше десяти лет.
   Странно. Чудовищно - и в то же время невероятно странно.
   Все дети были вооружены, а их оружие - при всей своей  примитивности  -
наверняка ничем не уступало взрослому. Пока они  подступали  все  ближе  и
ближе, Дэмьен понял, что ему остается одно из двух. Он  может  наброситься
на них, воспользовавшись преимуществом, которое  предоставляют  ему  рост,
сила и опыт.  Или  он  может  сдаться  и  попробовать  потянуть  время  до
возвращения  Тарранта.  Последнее  явно  претило  ему,  и  он  уже   начал
прикидывать, каким образом проще всего справиться с такой оравой... но это
же были дети. Дети! Как же он сможет рассекать мечом эти тщедушные тельца?
Да и сможет  ли?  Внезапно  он  утратил  уверенность  в  этом.  Руки  его,
сжимавшие оружие, задрожали.
   Выскочив из укрытия, к нему присоединилась и Хессет.  Он  услышал,  как
ракханка горестно зарычала, поняв, с кем и с чем приходится иметь дело.
   - Кто вы? - спросил Дэмьен. - И что вам нужно?
   Ему ответил мальчик - один из самых рослых:
   - Вы пойдете с нами. Немедленно. Положите на землю оружие и  пойдете  с
нами.
   - Или мы вас убьем! -  вмешалась  малышка,  по  плечам  которой  вились
нечесаные белокурые волосы.
   - Так что живо, - скомандовал мальчик.
   Дэмьен посмотрел на Хессет и увидел у нее в  глазах  отражение  той  же
душевной сумятицы, которая  охватила  и  его  самого.  Возможно,  какую-то
минуту назад он смог бы убедить себя в том, что это не люди,  а  оборотни,
смог бы, зажмурившись, изрубить их мечом или извести колдовством... но  не
сейчас. Не когда они заговорили. Все человеческое в нем восставало  против
насилия по отношению к детям. Детей следует защищать, а вовсе не убивать.
   Если бы они набросились на него, он, возможно, оказал бы сопротивление.
Если бы создалась реальная опасность для его жизни.  Если  бы  они  повели
себя яростно или бесновато, если бы решили убить его, а не взять  в  плен.
Если бы...
   Но они этого не сделали. И никак себя в этом смысле не проявили.
   Он опустил оружие.  Дети  ждали.  Он  посмотрел  на  Хессет  -  ее  уши
по-прежнему стояли торчком, и она тихо шипела, но, перехватив его  взгляд,
кивнула, и он положил оружие. И отступил на шаг. Конечно, все это  было  в
каком-то смысле жестом. С учетом его физической силы и когтей  Хессет  они
были в этой толпе не такие уж и беззащитные. Но, казалось, дети  в  масках
требовали от них именно этого.
   Он проследил за тем, как собрали все их припасы  и  взяли  лошадей  под
уздцы. Повадки у них не детские,  подумал  Дэмьен.  Слишком  деловитые.  И
слишком скованные. Он обнаружил, что за ними трудно наблюдать  с  близкого
расстояния. Трудно на мало-мальски длительное время  сфокусировать  взгляд
на ком-нибудь одном. Возможно, это остаточный эффект Затемнения? Во всяком
случае, ощущение было странным.
   В конце концов дети собрали и забрали все, кроме того,  что  показалось
им не заслуживающим внимания. Забрали оружие  и  у  самого  Дэмьена,  и  у
Хессет. Стройная девочка в маске хищного зверя  взяла  его  меч  вместе  с
ножнами: меч был больше ее самой.
   - Кто они? - прошептала Хессет. - Кто или что?
   Рослый мальчик расслышал эти слова. Дети уже взяли Дэмьена и  Хессет  в
круг, изготовившись вести пленников в глубь  леса  и  далее,  одному  Богу
известно куда. И теперь рослый мальчик встал лицом к лицу с  ними,  широко
расставив ноги и  опершись  на  воткнутое  в  землю  копье.  И  заговорил.
Заговорил с вызовом и торжеством.
   - Терата, - объявил он, и хотя лицо его было скрыто под маской, Дэмьену
показалось, что он ухмыльнулся. - Вот мы кто такие. Терата!



        23

   Руки ему скрутили за спиной. Покоряться Дэмьен  не  хотел,  но  другого
выбора не было. В конце концов, он же уже сдался им на милость. Когда руки
стягивали  грубой  веревкой,  он,  конечно,  постарался  напрячь  мышцы  и
утолщить запястья, чтобы позднее можно было высвободиться, а  они  сделали
вид, будто ничего не заметили. Покончив с ним, они занялись Хессет,  а  он
покрутил руками, определяя крепость узлов, и  с  удовольствием  обнаружил,
что те поддаются, что означало, что связали его хоть и крепко, но неумело.
С учетом этого и "задела" в виде напряженных  запястий,  позже  он  сможет
освободиться без труда.
   Убедившись в том, что пленники надежно связаны,  Терата  погнали  их  в
лес. Подталкивая копьями в спину, чтобы они шли веселее. Сперва Дэмьена  и
Хессет вели густыми зарослями вдоль берега,  потом  завернули  в  туманную
глубь леса.  Однажды  священник  споткнулся,  и  острый  наконечник  копья
немедленно кольнул его между лопатками; ему пришлось стиснуть зубы,  чтобы
не выругаться вслух.
   "Это же дети, - напомнил он себе. Подняться без  помощи  рук  оказалось
непростым делом. Он чувствовал, что по спине тонкой струйкой течет  кровь.
- Самоуверенные по природе и  не  обладающие  достаточным  разумом,  чтобы
управлять  своими  действиями...  Рассердишь  их  -  и  реакция   окажется
совершенно непредсказуемой. Так что будь поосторожней, Райс!"
   Откуда же они взялись, эти размалеванные дети под масками?  Какая  цепь
обстоятельств привела их сюда? Кое-как ковыляя по  темному  лесу,  он  мог
лишь  задаваться  этими  вопросами.  И  надо  было  идти   быстро,   иначе
какой-нибудь горе-вояка кольнет его еще раз.  Хессет  держалась  молодцом,
хотя торчащие уши и постоянное шипение свидетельствовали о  том,  что  она
далеко не в восторге от того, какой оборот приняло их путешествие.
   "Да уж, - мрачно подумал он. - Нам обоим не позавидуешь".
   Терата вели их на юг. По лесу, с нижних ветвей в котором листья слизало
какое-то травоядное - или же  это  очередное  колдовство?..  Голые  стволы
деревьев пестрели отметинами чьих-то зубов: из дерева выпивали сок, и  оно
умирало. Над головами нависали полые, высосанные изнутри и состоящие почти
из одной коры ветви, иногда Дэмьен  задевал  их  волосами.  Теперь,  когда
Таррант  истолковал  загадочный  характер  происходящего,  Дэмьен  повсюду
находил новые подтверждения его правоты. Но в отличие от Владетеля, так  и
не понявшего, что за существа способны на это и, более  того,  хотят  этим
заниматься, Дэмьен нашел ответ  и  на  этот  вопрос.  Ограниченный  разум.
Неискушенный и неопытный. Разум,  не  способный  охватить  взаимосвязанную
сущность природы с тем, чтобы научиться пользоваться ее дарами.
   Детский разум.
   И это означает, напомнил себе Дэмьен, что по меньшей мере один из  этих
детей обладает колдовскими способностями. Если  только  один.  Потому  что
мощь, необходимая для того, чтобы Творением  создать  или  изменить  целый
вид, должна быть  огромной;  эти  Терата,  конечно,  не  обладают  разумом
взрослого человека, но применительно к экстраординарным  возможностям  они
едва ли уступят и опытному колдуну.  Здесь  было  над  чем  призадуматься,
перешагивая  через  валежник  и  по   возможности   избегая   контакта   с
бесчисленными колючками, то и дело цепляющимися за одежду.
   Но тут впереди показалось нечто, заставившее его остановиться, -  и  на
этот  раз  никто  не  кольнул  его  в  спину.  Уставившись  на  совершенно
непроходимый бурелом, он подумал о  том,  как  же  им  удастся  расчистить
дорогу, не обладая ничем, кроме копий, луков и нескольких коротких  ножей.
Проходили ли здесь эти дети раньше? Маловероятно...
   Сбоку резко вспыхнул свет. Обернувшись, Дэмьен увидел в руке  у  одного
из мальчишек зажженный факел, чадное пламя разгоняло туман на расстояние в
несколько ярдов вокруг. Нагнувшись, мальчик вырвал из земли клок  травы  и
поджег его; черный дым, густой и удушливый,  рванулся  в  небо.  Затем  он
передал факел рослому мальчику, который заговорил с  Дэмьеном  при  первой
стычке и который, судя по всему,  был  у  них  главарем.  Бросив  короткий
взгляд на пленников, мальчик  подошел  к  преграде  из  бурелома  и  начал
всматриваться в нее, словно изучая. В свете факела стали  видны  огромные,
размером с человеческую ладонь, колючки, да и толщиной они были  в  палец.
На остриях колючек поблескивала какая-то темная  влага,  и  что-то  в  ней
очень не понравилось Дэмьену. К этому лучше не  прикасаться,  подумал  он.
Когда мальчик приблизился к бурелому, тот тихо затрепетал - или у  Дэмьена
всего лишь разыгралось воображение?.. И тут он  поднес  пылающий  факел  к
нижним ветвям, и те окутались дымом...
   Мертвые ветви  задрожали.  Колючки  принялись  дергаться.  С  ужасом  и
изумлением Дэмьен наблюдал за тем, как  сухие  и  безжизненные  на  первый
взгляд  ветви  пришли  в  движение  подобно  тысячам  рук,  как  в  ярости
изготовились  для  удара  колючки.  Мальчик  сунул  факел  еще  глубже   в
трепещущее месиво, и оно, словно вдруг  ожив,  отпрянуло.  В  непроходимой
преграде образовался проем - и мальчик теперь расширял его,  водя  факелом
из  стороны  в  сторону,  отпугивая  факелом  ветки,  которым   вздумалось
вернуться на прежнее место, пока наконец не образовался  проход  или  лаз,
достаточный для человека. К главарю подошла  маленькая  девочка,  держа  в
руке факел, который она  зажгла  от  уже  горящего.  Работая  вдвоем,  они
вырубили туннель высотой примерно в  шесть  футов  и  достаточно  широкий,
чтобы через него можно было провести лошадь.
   - Вперед, - распорядился мальчик.
   Терата быстро исполнили приказание.  Пока  они  проходили  по  туннелю,
ближние к ним ветви трепетали, и у Дэмьена не было  ни  малейших  сомнений
насчет того, что, стоит дыму поредеть хотя бы на миг, и  ветки  сомкнутся,
убив путников.  Но  крошечная  девочка  и  рослый  мальчик  управлялись  с
факелами с поразительным искусством, им даже удалось  настолько  расширить
проход, что гривы лошадей практически не прикасались  к  ветвям.  Войдя  в
туннель, Дэмьен: осмелился применить Познание - и увиденное им  колдовским
образом едва не заставило его застыть на  месте.  Но  в  спину  священника
уперлись детские ручонки -  и  его  вытолкнули  из  туннеля  так,  что  он
повалил