все вместе, - угрюмо подытожил Дэмьен.
   Ракхи  поговорили  между  собой  на  своем  рычаще-лающем  языке:   без
сомнения, решали, как много могут открыть людям и в каком виде.
   - Приведи ее, -  наконец  распорядилась  старуха,  и  мужчина-недомерок
послушно выбежал из круга.
   Несколько минут спустя он вернулся, таща за собой на веревке  крохотную
женщину. В отличие от других, она была одета в однотонную рубаху, и мех ее
был редким и клочковатым. Затравленный, мечущийся взгляд делал ее  похожей
на зверька больше, чем любого ракха, - по контрасту они казались разумными
вдвойне.
   - Она пришла с востока много больших месяцев назад, - перевела  красти.
- Ее приютило одно из  южных  племен,  здесь,  на  равнинах.  Наши  "хрис"
послали за ней этим утром.
   Явно нервничая, женщина ступила в круг света; Дэмьену  показалось,  что
она готова стрелой рвануться в  укрытие  при  первом  признаке  опасности.
Священника тянуло успокоить ее, избавить от ужаса, но он знал, что ему  не
хватит навыков, языка, знаний. Да и вряд ли она вообще подпустит  человека
так близко. Он заставил себя оставаться на месте, пока она приближалась, и
ничего ей не говорить, но его Просто трясло от вынужденного бездействия.
   Приведенная упала  на  колени  в  центре  круга,  лицом  к  старейшинам
племени. Женщина мягко обратилась к ней:
   - Ты из Лема.
   Девушка поколебалась, затем кивнула. Дэмьен догадался, что она почти не
владеет английским.
   - Расскажи нам, - приказал старший мужчина. -  Расскажи  нам  на  языке
людей, что ты там видела.
   Она оглянулась на круг, кажется, только сейчас заметив людей. И чуть не
закричала,  но  крик  замер  на  ее  губах;  рванулась  было  бежать,   но
остановилась. Дэмьен взглянул на Тарранта, на его сосредоточенный  взгляд.
Творение. Успокоение?  Нет.  Что-то  гораздо  более  жестокое.  Не  в  его
характере было заниматься Исцелением. Но результат тот же.
   - Я вижу... Лема... - Несчастная судорожно, глубоко вздохнула;  под  ее
глазами блеснула влага. - Я вижу... мой народ в страхе. Много ушло кормить
голодных, исчезли из семей. Многие годы так было.  Много  таких,  кто  ест
души. Все голодные. Всегда голодные.  -  Она  задрожала,  и  порыв  страха
донесся до Дэмьена; эмоции ракхов  раздражали  земное  Фэа.  -  Все  ракхи
боятся. Все работают днем, неправильно, живут на солнце, чтоб освободиться
от страха. Днем больно, асссст, но безопасно. Да? Безопасней, чем во тьме.
Они охотятся во тьме.
   - Расскажи нам про голодных. - Голос Тарранта, ровный и  глубокий,  был
полон властного спокойствия. Дэмьен почти видел связь, которую посвященный
установил с безумно испуганной женщиной - возможно, потому что и  сам  был
связан с  Охотником,  хотя  сейчас  канал  не  действовал.  Он  чувствовал
гипнотическую силу посвященного, как будто та была направлена на него. Как
будто это в него, а не в женщину, вливалось  знание  английского  языка  и
вместе с тем вынужденное спокойствие.
   - Они пришли с востока, - прошептала она. - На  больших  лодках,  какие
делают люди. Через Огненное Море. Много, много лет назад. Их было мало.  И
долго еще их было мало. Они охотились, как звери, ночью. Несколько  ракхов
погибло, но не очень много. Некоторые... - Женщина запнулась,  вздрагивая,
как будто воспоминания причиняли ей боль. -  Они  ели  мысли  ракхов.  Они
оставляли тела, но ели разум. Иногда ракхи охотились на них сами,  убивали
их. Но голодные прятались. Очень хорошо прятались. Приходили потом, позже.
Но всегда их было мало. Раньше.
   Она обвела взглядом круг, всматриваясь в слушателей. Ее  глаза  надолго
задержались  на  Тарранте,  и  внезапно  Дэмьен  понял,  что  за  Творение
успокоило ее. Нет - что за внушение сделало ее  с  виду  такой  спокойной,
пока  Таррант  с  острым  наслаждением   впитывал   ее   ужас.   Священник
инстинктивно рванулся вперед  и  с  усилием  остановился.  "Ты  ничего  не
сможешь сделать, - горько сказал он  себе.  -  Он  нуждается  в  этом.  Он
приступил  к  трапезе.  Если  лишить  его  пищи,  лишить  страха,  который
гнездится в ней, он пойдет и сам внушит кому-нибудь  страх.  А  это  будет
гораздо хуже, не так ли?" Но душа  его  болела,  пытаясь  освободиться  от
тягостных пут. Дэмьен напомнил себе: "Власть Тарранта - единственное,  что
удерживает ее ясное сознание". И только это удержало его от вмешательства.
   "Будь ты проклят, Охотник. За то, что нужен нам.  Будь  ты  проклят  за
все".
   - Расскажи нам про этого человека, - подсказала старуха.
   - Я... - Женщина не решалась, борясь с ужасом. Дэмьен не поднял  взгляд
на Тарранта, боясь увидеть, каким удовольствием светятся его  глаза.  Если
бы увидел, мог бы убить. - Я думаю... это началось, когда пришел  человек.
Стало больше пожирателей. Вдруг намного больше, и они принялись  охотиться
стаями. Целые семьи ракхов исчезали. Я вижу... Я вижу...  -  Она  тряхнула
головой в раздражении, нужные  слова  никак  не  приходили.  -  Ракхи  без
разума, ракхи с половиной разума, мертвые,  искалеченные,  израненные,  их
так много... - Ее голос прервался, ее плечи тряслись.  -  Лема  наполовину
мертва, многие пытаются убежать, но голодные охотятся на границах...
   - Ты спаслась, - мягко сказала старая женщина.
   Беглянка утвердительно кивнула: "Да".
   - Очень немногим удается уйти, - вздохнула она. - Очень трудно. В  Лема
нет ездовых животных, какие есть у вас, надо идти пешком... Но  идти  надо
не один день, а ночью приходят они...
   Она спрятала лицо в ладонях и вздрогнула; короткие  взвизги  доносились
из спутанного меха - должно быть, так плачут ракхи.
   После короткого совещания старейшин женщина-красти сообщила людям:
   - Она больше ничего не сможет рассказать вам, даже  на  ее  собственном
языке. Все, что у нее осталось, - это частица памяти и страх.
   - Мы  понимаем,  -  тихо  проговорил  Дэмьен.  Он  видел,  как  Таррант
растворяет связь, - с сожалением, как  ему  показалось,  -  и  ждал,  пока
юноша,  который  привел  сюда  беженку,  уведет  ее.  Ждал,  пока  до  нее
перестанут доноситься голоса, - это обсуждение могло  причинить  ей  новую
боль.
   Затем он начал:
   - Они захватили целый край.
   Янтарные глаза красти  обратились  к  нему.  Трудно  было  понять,  что
выражало ее непроницаемое лицо.
   - Похоже, что так, - тихо подтвердила она.
   - С помощью человека. Кто он - господин? Слуга? Возможно, их создатель,
если это посвященный. - Дэмьен шумно вздохнул. - Неудивительно, что вы так
ненавидите нас.
   - Это наименьшая из причин.
   Но тут заговорил Сензи, и в голосе его прозвучала непривычная сила:
   - Послушайте! Вы все хотите того же,  что  и  мы.  Убить  этих  тварей.
Спутать их планы. Если вы позволите нам уйти, позволите  нам  сделать  то,
зачем мы пришли, разве это не поможет вашему  народу?  -  Он  помолчал.  -
Разве не этого вы хотите?
   - Сейчас это будет нелегко, - заявила старшая из женщин. - Раньше - да.
Четыре человека, четыре лошади, оружие, припасы, планы. Вы идете на восток
и, может быть, умираете. А может, и  нет.  Может,  вы  убиваете  тех,  кто
пожирает души ракхов. Но теперь... -  Она  многозначительно  помолчала.  -
Людям теперь мало просто уйти. Просто быть  свободными.  Четыре  человека,
две лошади, половина припасов, мало оружия. Если вы пойдете  вот  так,  вы
умрете наверняка. Вы проиграете. - Голос старухи ясно  давал  понять,  что
именно это беспокоит ее.  -  Понимаете?  Я  достаточно  ясно  говорю?  Или
перевести?
   - Не надо, - тихо сказал Сензи. - Мы поняли.
   - Освободить вас сейчас, сделать только это - все равно что убить  вас.
Почему бы не просто убить? Куда легче, разве нет? И мы получим ваши  вещи.
Но если люди свободно уйдут - если они уйдут убивать Темных, - тогда ракхи
должны помочь. А помогать людям... - Она выразительно содрогнулась.
   И тут заговорила Сиани:
   - Вы уже все решили.
   Та поколебалась, затем кивнула:
   - Мы решили.
   - И?.. - требовательно вопросил Дэмьен. Старуха взглянула на красти. Та
хладнокровно произнесла:
   - Вам нужны верховые животные. У нас есть  ксанди.  Вам  нужно  оружие.
Наше оружие примитивно по сравнению с вашим, но с его помощью  тоже  можно
пролить кровь. Еще у нас есть пища и одежда про запас и  масло  для  ваших
фонарей. - Она искоса взглянула на Дэмьена. И добавила уже несколько суше:
- Вам нужен проводник.
   Он кивнул в знак согласия:
   - Ракх.
   - Краст. Один из тех, кто знает ваш народ так же хорошо,  как  и  свой.
Кто знает нашу землю, где живут наши родичи. Кто проведет  вас  на  восток
целыми  и  невредимыми,  чтобы  вы  сделали  то,  что  должны   сделать...
Освободили наш народ от ужаса, так же, как и свой. Это сделка, - заключила
она. - Послужите нам, как вы служите себе. Или умрите - и мы проиграем все
вместе.
   - Небогатый выбор, - заметил Дэмьен.
   Красти ухмыльнулась, обнажив острые зубы:
   - Больше предложить нечего, человек. Итак, что скажешь?
   Священник посмотрел на своих товарищей и увидел в  их  глазах  то,  что
ожидал. Кивнул и повернулся к красти.
   - Мы согласны, - объявил он. - Благодарим вас.
   - Вы дадите слово, - предупредил старейшина.  -  Вы  вернетесь  сюда  и
расскажете все, что увидели. Понимаете?
   - Мы так и сделаем, - заверил его Дэмьен. - И сразимся с  демонами  как
сумеем. Я обещаю.
   Он оглядел по  очереди  всех  Краст,  увидел  полуодетую  женщину,  что
прижалась  к  пышногривому  мужчине.   Увидел   янтарные   глаза   ракхов,
сощуренные, возмущенные, полыхающие расовой ненавистью.
   - Кто же будет проводником?
   - Кто может им быть? - ответила красти. -  Тот,  кто  знает  вас  лучше
других. Тот, кто встречался с вами на ваших  землях,  среди  вашей  родни.
Тот, кто сейчас уже притерпелся к смраду вашей расы, так что его  обоняние
онемело и может выдержать вашу смешанную вонь.
   - Короче говоря, ты.
   Ее тонкие ноздри раздулись.
   - Если только у тебя нет на примете еще кого-нибудь.
   Он выдавил из себя подобие улыбки:
   - Я не настолько самонадеян.
   Красти повернулась к остальным:
   - Это вас устроит?
   Один за другим путники кивали в знак согласия - Сензи решительно, Сиани
облегченно, Джеральд Таррант... дьявол, да  пусть  хотя  бы  сделает  вид!
Наконец и он кивнул. Но под его внешним спокойствием, под  безукоризненной
выдержкой тлело пламя ненависти, и Дэмьен знал, как мало требуется,  чтобы
вспыхнул всеуничтожающий пожар.
   "Не теперь, Охотник. Только сдержись еще немного. Пожалуйста. Мы  скоро
окажемся далеко отсюда".
   - Полагаю, - заключила ракханка, - мы достигли соглашения.


   Арбалет  представлял  собой  беспорядочную  груду  разбитого  дерева  и
перепутанных деталей,  и  при  нормальных  обстоятельствах  Дэмьен  просто
достал бы другой. Но до ближайшего рынка было добрых двести миль, и потому
он разложил перед собой части этой чертовой штуки и подпиливал, и  сгибал,
и шлифовал одну деталь за другой - под аккомпанемент доброй  молитвы  -  и
наконец тщательно собрал весь механизм заново, надеясь,  что  он  все-таки
заработает.
   Ракханка молча следила за его работой, неподвижная,  как  статуя.  "Или
как зверь в засаде", - подумал  Дэмьен.  Он  взвел  курок  раз,  другой  и
наконец  остался  доволен  его  действием.  Стрела  вставала  на  место  с
уверенным щелчком. Слева  Сензи  протирал  лезвие  своего  меча,  а  Сиани
смазывала второй из уцелевших арбалетов.  Тому,  что  им  вернули  оружие,
стоило порадоваться, но это только напомнило, сколько они потеряли в реке,
насколько не подготовлены они для штурма вражеской крепости, если они туда
когда-нибудь  доберутся.  Что  до  Тарранта...  Тот  исчез,  как  исчезают
посвященные, когда  хотят  Творить  в  одиночку.  Или  же  ему  просто  не
нравилась компания.
   "У меня еще есть Огонь. Этого враг  не  может  предвидеть.  И  ни  один
колдун не способен противостоять его  могуществу.  Пока  у  нас  есть  это
оружие, есть и шанс на успех".
   "Хоть он и невелик", - добавил Дэмьен через  силу.  Стрелы,  напитанные
Огнем, пропали, как и остальной его арсенал. В десятый раз за эту ночь  он
пытался смириться с потерей лошади - вместе с его записями,  его  одеждой,
вместе со всем тщательно подобранным  снаряжением  путника.  Следовало  бы
сделать новые стрелы, но он боялся истратить на это слишком много Огня.  У
них только два арбалета, и вряд ли они послужат им основным оружием.
   Желая проверить работу, он приложил вновь собранный арбалет к  плечу  и
взвел рычаг; резкий щелчок спускового механизма показал ему, что машина  в
полном боевом порядке; Со вздохом облегчения он опустил арбалет.  Все-таки
у них осталось серьезное оружие. Могло быть и хуже. Священник попытался не
думать о пропавшей лошади, пока закручивал  тугую  нить,  заставляя  рычаг
лечь вдоль ложа. Вдруг он  громко  и  замысловато  выругался  -  спусковой
механизм щелкнул, сломался, и рукоять отлетела вперед.
   - В чем дело? - спросила ракханка.
   - Чертова система натяжения. Он будет стрелять, и я могу  взвести  его,
но Си или Зен... - Он хмуро мотнул головой. Здесь  нельзя  было  найти  ни
хитро  выточенных  деталей,  чтобы  заменить   поврежденные,   ни   вообще
какой-нибудь железки, которая подошла бы  на  скорую  руку.  Какого  черта
таскать с собой это дерьмо, даже в рабочем состоянии, если половина отряда
не сможет им воспользоваться?
   Ракханка потянулась к  арбалету,  он  позволил  ей  взять  оружие.  Она
осмотрела полуразобранный механизм, ее уши с  кисточками  встали  торчком,
глаза ярко светились любопытством, словно у кошки.
   - Так в чем дело?
   Он с отвращением ткнул во взводный рычаг и пробормотал:
   - Чертову штуку сейчас можно взвести только грубой  силой.  Сейчас  это
хороший кусок дерьма, и все! Я-то его натяну, да что толку...
   Красти зацепила рычаг когтем и взвела его одним неуловимым движением, с
грацией  потягивающегося  танцора.  Ее  многослойные  рукава  и  свободная
накидка скрыли игру мускулов и суставов, когда  она  отвела  рычаг  назад,
далеко назад, до самого упора. И защелкнула его там. Без видимых усилий. И
взглянула на него.
   - Черт... - прошептал он.
   - Этого достаточно? - В ее глазах горел свирепый огонек. -  Достаточно,
чтобы убить? - А в голосе ее сквозила нетерпеливая  страсть,  первобытная,
всеобъемлющая - казалось, она наполняла палатку. Дэмьен почувствовал,  как
и в нем самом,  где-то  глубоко  внутри,  пробуждается  к  жизни  какой-то
первобытный инстинкт, и с трудом заставил себя подавить новое ощущение.
   - В общем,  да,  -  кивнул  он.  Его  мускулы  заныли,  потому  что  он
бессознательно представил ее силу. Сопереживал ее жестокости. - Более  чем
достаточно.
   И мысленно добавил: "И да поможет Господь тому, кто  встанет  на  твоем
пути".


   Охотник одиноко стоял на невысоком холме, черный силуэт на фоне  черной
ночи. И пристально смотрел вдаль, как будто простым сосредоточением  мысли
мог преодолеть сотни миль между собой и  своей  целью.  А  может  быть,  и
мог... Дэмьен не имел бы ничего против.
   Священник подошел к нему и молча ожидал, зная,  что  Таррант  чувствует
его присутствие. Через минуту посвященный пошевелился и  глубоко  вдохнул.
Первый раз за все то время, что Дэмьен стоял рядом.
   - Как там дела? - спросил Охотник.
   - Да вроде ничего. Многое  мы  потеряли  в  реке...  но  насколько  это
повредило, покажет время. Я хотел спросить... Твои карты...
   - Возможно, уже в Змее.
   Дэмьен медленно вздохнул:
   - Жаль.
   - Мне тоже. Очень. Это были драгоценные реликвии.
   - Я знаю собирателей, которые пошли бы из-за них на убийство.
   - Я и пошел, - невозмутимо отозвался Таррант.
   Дэмьен взглянул на собеседника, потрясенный ответом. Потом сменил тему:
   - Я тебя едва нашел.
   - Прошу прощения. Мне было необходимо уйти. Не от вас, - быстро пояснил
он. - От ракхов.  Они  перекрывали  потоки,  делали  их  недоступными  для
чистого Творения. Мне нужно было избавиться от их влияния.
   Дэмьен посмотрел на восток, но не увидел ничего, кроме тьмы.
   - Ты пытаешься Познать врага?
   Тот подтвердил кивком.
   - И пытаюсь не дать ему Познать нас. Потоки здесь направлены на восток,
а значит, каждое наше намерение становится ему известным. Это  как  запахи
по ветру - легко читать, просто понять.  Я  пытался  провести  Затемнение.
Удалось ли мне... - Посвященный как-то стесненно пожал  плечами.  -  Время
покажет. Я сделал все, что мог.
   Он повернул лицо к Дэмьену,  и  светлые  серые  глаза  впились  в  лицо
священника. Серебряные озера неведомой глубины, что  впитывали,  втягивали
знание: на миг у Дэмьена закружилась голова,  он  пошатнулся...  Но  глаза
колдуна были  уже  просто  глазами,  и  канал  между  двумя  людьми  вновь
закрылся.
   - Зачем ты пришел сюда? - спросил посвященный.
   Дэмьен  попытался  составить  дипломатичную  фразу,  вежливый   оборот,
нейтральную словесную конструкцию. Но надо  было  отвечать,  и  он  выбрал
простейший вариант - и наиболее прямой.
   - Я хочу знать, кто ты такой, - тихо сказал он.
   - А-а, - хмыкнул посвященный. - Вот оно что.
   - Это путешествие с каждой ночью становится все опасней. Одному  трудно
решать за четверых, и я не хочу утверждать, что это у меня получается  или
что это мне нравится. Но это нужно делать. А как это делать, если  я  даже
не знаю, кто мой спутник? Мы уже попадали в ситуацию,  когда  я  не  знал,
как, черт побери, помочь тебе или  хотя  бы  не  помешать...  Я  не  люблю
чувствовать себя беспомощным. Но там, на реке, было именно так. Я не люблю
путешествовать с загадками, но ты  заставляешь  меня  так  поступать.  Это
никому из нас не облегчает путь.  -  Он  подождал  мгновение,  надеясь  на
ответ. Не дождавшись, продолжил: - Я думаю, они могли убить  тебя  там,  у
реки. И не думаю, что ты смог бы им помешать. Я не прав?  Столетия  жизни,
могущество, о котором другие не осмеливаются даже мечтать,  -  и  все  это
могло закончиться одним ударом копья. Скажи мне, Охотник, я неверно оценил
тебя?
   Глаза посвященного сузились: память о той ночи явно растравила его.
   - Если бы я решал только за себя, они бы меня даже не коснулись.  Но  я
беспокоился за леди, а значит, ты... - Он запнулся. - Нет, это сложно.
   - У нас с тобой общее дело. Ни мне, ни тебе  может  не  нравиться  этот
факт, но мы оба согласились принять его. Я выполнил свою часть договора  -
ты знаешь это, Охотник. Теперь твоя очередь.
   Тихий голос Тарранта звенел от напряжения:
   - Ты спрашиваешь, чтобы узнать мои слабости.
   - Я спрашиваю, что ты такое. Разве это так неразумно? С каким человеком
- или существом - мы странствуем бок о бок. Черт бы тебя побрал, колдун! Я
устал гадать! Устал надеяться, что  нас  не  застанет  врасплох  ситуация,
когда мое неведение дорого нам обойдется. Я мог  бы  помочь  тебе  там,  у
реки, но как я мог узнать, что тебе нужно? Они  могли  угрожать  тебе  чем
угодно, но что может действительно угрожать твоей власти? Чем ближе  мы  к
нашему врагу, тем яснее видно, насколько он силен. В один прекрасный  день
мы столкнемся с  главным  ублюдком  лицом  к  лицу,  и  ты  должен  будешь
рассчитывать на одного из нас, как на поддержку. Помилуй нас Боже, если  и
тогда я должен буду гадать. Ты что, рискнешь своей жизнью, положась на мои
догадки?
   Охотник взглянул на него. Холодные глаза, и еще холоднее их  выражение;
слова его падали как льдинки:
   -  Человек  не  должен  выказывать  свои  уязвимые  места   тому,   кто
намеревается его уничтожить.
   Дэмьен резко вдохнул, задержал воздух. Медленно выдохнул:
   - Я никогда не говорил этого.
   Слабая улыбка - почти улыбка - смягчила выражение лица Охотника.
   - Ты и вправду считаешь, что можешь скрыть  от  меня  хоть  что-нибудь?
После всего, что произошло между нами? Я знаю, каковы твои намерения.
   - Но не здесь, - твердо заявил Дэмьен - Не сейчас. Не во  время  нашего
путешествия. Я не могу сказать, что случится потом, когда мы оставим земли
ракхов, но с