это тебе.
   Дэмьен хотел что-то сказать, но вдруг раздался удар гонга.  Отвечая  на
его безмолвный вопрос, Таррант произнес:
   - Рассвет. У меня есть кое-какие дела,  прежде  чем  замок  закроют  на
день. - Он вынул из кармана маленький ключик и протянул его Дэмьену. -  От
окна. - Немного помолчал. - Думаю, ты понимаешь, что  вам  не  разрешается
гулять по крепости в дневное время. Пока не разрешается.
   Усталость последних дней навалилась на Дэмьена, у него даже не было сил
возражать.
   - Что с Сиани?
   - Завтра ночью. Обещаю... Я прослежу,  чтобы  вам  принесли  что-нибудь
поесть. - Он осмотрел священника и прищурился: - И проводили в  ванную.  К
этой комнате примыкает еще одна,  со  всеми  удобствами.  Можете  свободно
пользоваться. Двери на лестницу будут  заперты  до  заката,  открывать  их
будут только мои слуги. Я знаю, что ты легко  можешь  справиться  с  моими
слугами, если захочешь. И если  осмелишься  оставить  своего  друга  здесь
одного... - В голосе Охотника прозвучала нескрываемая угроза. - К тому  же
леди еще у меня,  не  так  ли?  Что  ж,  это  должно  подтолкнуть  тебя  к
сотрудничеству. - Он кивнул в сторону Сензи. - Проследи, чтобы он  полежал
под солнцем. Оно рассеет остатки моих чар в его крови. До этого  лучше  не
начинай Исцелять. - Прозвучал еще один удар  гонга,  уже  глуше.  -  Прошу
прощения...
   И Охотник вышел из комнаты. Вероятно, на  обратной  стороне  двери  был
засов, потому что Дэмьен не услышал щелчка замка. Священник  повернулся  к
окну и наконец позволил себе  расслабиться.  Тут  же  на  него  навалились
усталость, голод и  чувство  глухой  безнадежности,  накопившиеся  за  это
время. Он попытался сосчитать, сколько времени прошло с тех  пор,  как  он
очнулся на Морготе, но не смог. Казалось, минули месяцы или годы,  или  же
они не въехали в Лес только этим  вечером,  а  находились  в  нем  всегда,
борясь с голодом, страхами, извечной темнотой и силой его Фэа...
   Дэмьен устало подошел  к  окну.  Отодвинув  тяжелые  шторы,  он  увидел
внутренние деревянные ставни. Он достал ключ, который выдал ему Таррант, и
вставил  его  в  небольшой  позолоченный  замок  между   створками.   Ключ
повернулся легко, но все оставшиеся силы ушли на то, чтобы сдвинуть ставни
с места. Раздвинув их до середины, священник прислонился к  стене,  тяжело
дыша и размышляя, как долго может тело работать на пределе, без сна и еды.
   Над далеким горизонтом  разливался  серый  рассвет.  Дэмьен  просчитал,
сколько пройдет времени, прежде чем солнце  поднимется  на  уровень  окна,
затем оглянулся на Сензи, проверить, попадут ли на него солнечные лучи. На
большее у него не хватило сил. Слишком  долго  сдерживаемая  боль  в  боку
напомнила о его собственных ранах, да еще  сказывалось  напряжение  сорока
часов без сна, если не принимать во внимание краткое забытье  на  Морготе.
Какое-то время он  смотрел  на  горизонт,  следя  за  переменами,  которые
происходили слишком медленно, чтобы уловить  их,  но  когда  на  небосводе
показалось белое солнце Эрны, скрыв ночные звезды, он погрузился  в  такой
глубокий сон, что даже мысль о солнце над Лесом  не  могла  заставить  его
проснуться.


   За ним пришли на закате, как только  начало  темнеть.  Ему  дали  время
убедиться, что с Сензи все в порядке, что Исцеление, которое он  провел  в
середине дня, не пропало с приходом ночи, а  потом  повели  за  собой,  по
коридорам верхних этажей замка. Дэмьен не боялся оставлять своего спутника
одного. Вряд ли Охотник, потратив столько сил на то, чтобы вылечить парня,
вздумает убить его в отсутствие священника.
   Еда и отдых - не говоря уже о ванне и бритье - вернули Дэмьену  прежнюю
уверенность в себе. Он, правда, пару раз порезался, но зато со щек исчезла
многодневная щетина, и еще Дэмьен смыл с себя грязь Леса и пятна  засохшей
крови. Он даже обмыл влажной  тряпочкой  Сензи,  удалил  с  раненого  бока
запекшуюся кровь и обнаружил, что рана затянулась чистой розовой кожицей и
быстро заживает. Это было даром земного  Фэа  Леса  -  будучи  укрощенной,
стихия усиливала воздействие каждого заклятия тысячекратно. Ему даже стало
интересно - весь замок защищен от ярости потоков или только  эта  комната?
Если защищен весь замок, они с Охотником сейчас почти на равных...
   Наконец  Дэмьена  привели  в  комнату  для  гостей,  где  его  поджидал
Охотник... и где лежала Сиани, такая же бледная и неподвижная, как Сензи.
   Не обращая внимания на посвященного, Дэмьен кинулся к  Сиани.  Ее  тело
было холодным на ощупь, но когда священник  нащупал  пульс,  тот  оказался
сильным и ровным. Не успел Дэмьен убедиться  в  этом,  как  глаза  женщины
открылись - и она бросилась к нему в объятия, трепеща от смешанного страха
и облегчения, уткнувшись лицом в его шерстяную рубашку.
   - Видишь, - тихо сказал Охотник, - все как я обещал.
   - И к ней вернулась память?
   - Все, что я взял. - Посвященный помолчал как бы в нерешительности. - А
может быть... а может, и больше.
   Дэмьен внимательно посмотрел на мага. Сиани вздрогнула в его объятиях.
   - Ладно, не буду мешать радостной встрече.  Я  лучше  уйду,  -  буркнул
Охотник. - Да, кстати, леди очнулась впервые за все время, как я  увез  ее
из Моргота, так что она ничего не знает ни о ваших подвигах, ни о том, что
произошло  между  нами.  Расскажи  сам  о  последних  событиях.  А   когда
управишься, кликни моих слуг, чтобы отвели тебя в обсерваторию. Нам  нужно
обсудить наши планы.
   И ушел. И  лишь  когда  затворилась  тяжелая  дверь,  Сиани  осмелилась
оторваться от Дэмьена. Глаза у нее были красными, дыхание неровным.
   - Таррант...
   - Это Охотник, - тихо объяснил Дэмьен. И рассказал ей все  -  все,  что
они уже знали, о чем догадывались, чего боялись. Сиани жадно впитывала его
слова, словно где-то в этом  море  сведений  таился  ключ  к  спасению  их
жизней. Впрочем, для нее это так и было. Даже в ее нынешнем состоянии.
   Наконец женщина успокоилась. И  Дэмьен  убедился,  что  Охотник  сказал
правду: память  действительно  вернулась  к  ней,  память  обо  всем,  что
случилось с ними, вплоть до дня нападения в Джаггернауте.  Охотник  вернул
ей воспоминания.
   - Ему было больно, - шептала Сиани. - По-моему, это чуть не убило  его.
Такое впечатление, будто сама человечность моих воспоминаний  представляла
угрозу для него. Я это чувствовала. Хотя и не знала, где я и что  со  мной
происходит. - Сиани содрогнулась. - У меня было такое ощущение,  словно...
словно его мысли сделались моими.
   - А что еще?
   - Он был ужасно зол на вас. За то, что  вы  вошли  в  Лес.  Он  злился,
потому что теперь  придется  разбираться  и  с  вами,  вместо  того  чтобы
спокойно уладить все со мной. А любая связь с живыми представляет для него
угрозу... Вроде бы это даже может  стоить  ему  жизни,  хотя  здесь  я  не
уверена. Он проклинает вас за это.
   Глаза Дэмьена сузились.
   - Ну и поделом! Мне тоже есть за что его проклинать.
   Женщина еле заметно улыбнулась, и Дэмьен на миг увидел  в  ней  прежнюю
Сиани.
   - А что он имел в виду, когда сказал, что вам нужно  обсудить  какие-то
планы?
   - Он говорит, что поедет с нами.
   В глазах Сиани вспыхнул страх - но лишь на мгновение, а потом страх был
подавлен значительно более сильным чувством - любопытством.
   - Но ведь мы как раз этого и хотели, не так ли?
   - Это _ты_ хотела этого, -  напомнил  Дэмьен.  -  Впрочем,  теперь  уже
ничего не поделаешь - так или иначе, а нам придется ехать всем вместе. Нам
просто не выбраться отсюда без его помощи. Еще он говорил о таких вещах...
- Дэмьен запнулся. Ему не хотелось упоминать об этом. Не  сейчас.  Незачем
ей пока знать, что напавшие на нее твари  скорее  всего  были  всего  лишь
орудием в руках другой, значительно более могущественной  и  более  темной
силы.  С  нее  сейчас  хватит  и  других  забот.  -  Если  на  его   слово
действительно можно положиться, - а он утверждает,  что  это  так,  -  то,
возможно, мы будем почти что в полной безопасности.
   - Можно... - Сиани смотрела куда-то вдаль,  словно  вспоминая  какую-то
давным-давно позабытую  картину.  -  Честь  -  это  стержень,  на  котором
держится вся его жизнь. Последний осколок его человеческой сущности.  Если
он отречется от чести, он сделается всего лишь мертвой неразумной  тварью,
орудием ада, не имеющим собственной воли.
   - Веселенькая перспектива!
   - Он очень горд и очень решителен. Его воля к жизни так сильна, что все
прочие его  силы  и  стремления  подчинены  только  этому.  Только  это  и
позволило ему прожить так долго. - Сиани снова вздрогнула. - Если бы он не
чувствовал, что от чести зависит сама его жизнь...
   - Мы все сейчас были бы уже мертвы, - закончил  Дэмьен.  -  Это  многое
объясняет. Но чего я не могу понять, так это  того,  что  он  вернул  тебе
память - и часть своей собственной, насколько я понимаю, - и теперь мы все
здесь, снова вместе. Он Исправил то, что произошло по его вине. Отчего  же
он так стремится отправиться с нами? И при чем тут его понятия о чести  из
эпохи Возрождения?
   Ее глаза расширились, голос зазвучал торжественно:
   - Он кому-то дал слово. Вот и все. Он пообещал, что никогда не причинит
мне зла, - и нарушил обещание.  Он  нарушил  свое  слово.  Он...  -  Сиани
отвернулась. - Ты просто не можешь себе представить, как он ненавидит себя
за это. Но я помню это. У меня просто нет слов... - Она  судорожно  обняла
себя за плечи, словно желая защититься от воспоминаний. -  Он  балансирует
на  лезвии  меча,  а  по  обе  стороны  -  смерть.  И  если  он   потеряет
равновесие...
   - То погибнет, - пробормотал Дэмьен.
   - Если не хуже. То, что его ждет, гораздо хуже смерти.
   "Еще бы, разумеется, - подумал Дэмьен. - Более тысячи  лет  мы  творили
ад, и каждый новый грешник порождал  своих  дьяволов.  И  теперь  они  все
только и ждут, чтобы наброситься на гордого посвященного, который  до  сих
пор ускользал из их лап".
   Священник поцеловал Сиани в лоб.
   - Умница! - похвалил он. И даже, несмотря на все свои страхи  и  долгие
часы отчаяния, оставшиеся позади, улыбнулся. - Нам здорово повезло, что он
проявил небрежность, когда возвращал тебе память, - твои сведения дают нам
шанс вполне владеть ситуацией, чтобы спокойно  чувствовать  себя  рядом  с
ним...
   - Наверное, на это он и рассчитывал, - прошептала Сиани.
   Изумленный Дэмьен умолк. И задумался, что он вообще знает об Охотнике -
и насколько тяжело этому человеку  должно  было  обсуждать  такие  вещи  с
посторонними. Выставлять напоказ свою  душу  -  ведь  иначе  они  могли  и
отказаться ехать с ним. Что  означало  бы,  что  он  не  сможет  загладить
последствия нарушенного слова. И тогда...
   - Наверное, - тихо повторил Дэмьен. - Таррант, как и всегда, все держит
под контролем. - Он покосился на дверь и невольно покрепче обнял Сиани.  -
Даже когда его здесь нет. - Он встал, помог женщине подняться. - Пошли,  -
позвал он. - Думаю, пора потолковать с нашим хозяином.


   Обсерваторию устроили на крыше самой высокой башни замка. Площадка была
окружена низкой стеной с амбразурами, откуда открывался  великолепный  вид
на Лес. Повсюду стояли подзорные трубы  и  другие  более  сложные  приборы
непонятного назначения.  Кроны  Леса  далеко  внизу  были  затянуты  белым
туманом, и далекие горы вздымались над ним, словно острова над морем.
   В самом  центре  крыши  гордо  устремлялась  к  небу  особенно  большая
подзорная труба с каким-то замысловатым объективом. Вокруг нее  на  черном
каменном полу был начертан круг из магических символов.  Дэмьена  изумило,
что посвященный такого уровня пользуется подобными ухищрениями.  Обычно  к
символам прибегают лишь непосвященные.
   Когда они поднялись на башню, Джеральд Таррант возился как раз  с  этой
большой трубой, но он не задумываясь оторвался от  своего  занятия,  чтобы
приветствовать их. Он поклонился Сиани  -  жест  из  другого  времени,  из
другого мира. Он походил на существо  какой-то  иной  породы  -  настолько
изменилась Эрна за эту тысячу лет.
   - Вы приняли решение, - произнес он. Это был скрытый вопрос.
   Сиани хотела ответить, но Дэмьен перебил ее:
   - Насколько я понимаю, у нас нет выбора!
   - Вот именно, - подтвердил Таррант и отвернулся, вглядываясь в темноту,
как бы читая письмена ночи. - Возможно, вам будет  небезынтересно  узнать,
что ваши враги устроили засаду по дороге  на  Шиву  -  наиболее  вероятном
направлении, по которому можно выбраться из Леса.
   - А в сам Лес они не войдут? - осведомилась Сиани.
   - Если бы они это сделали, все было бы куда проще: любой вошедший в Лес
- в моей власти.
   - Сколько их?
   - Шестеро. Жуткая команда. Они оставили ложный след,  ведущий  к  Змее,
чтобы заставить вас поверить, будто убрались восвояси... Но на самом  деле
они прячутся на окраине моего королевства, и это терзает меня хуже раковой
опухоли. Мне было бы трудно не заметить этого. - Он взглянул на  Сиани.  -
Мне очень жаль, миледи, но, похоже, того, кто нападал на  вас,  среди  них
больше нет - вероятно, он исчез вскоре после той стычки  в  Морготе.  Быть
может, они почуяли, что,  если  бы  он  оставался  с  ними,  нам  было  бы
достаточно уничтожить этот мелкий отряд, чтобы ваши способности  вернулись
к вам.
   - А так... - с горечью вздохнул Дэмьен.
   - А так нам придется сделать то, что вы  собирались  сделать  с  самого
начала: войти в земли ракхов и выследить  эту  тварь.  Только  теперь  вам
придется путешествовать по ночам.
   Дэмьен не попался на эту удочку.
   - Я так понимаю, что Шиву мы обойдем стороной?
   - Чтобы они потом всю дорогу висели у нас  на  хвосте?  Ну  уж  нет.  -
Охотник улыбнулся. - У меня другие планы.
   Не дождавшись продолжения, Дэмьен прямо спросил:
   - А как насчет того, чтобы поделиться этими планами?
   - Пока еще рано. Я сообщу вам, когда все будет готово. Имейте терпение,
святой отец.
   Над головой неслись облака. Прима показалась из-за туч,  и  серебристый
свет залил все  вокруг.  Таррант  посмотрел  на  луну  и  стиснул  ладонью
подзорную трубу.
   - На звезды любуетесь? - поинтересовался Дэмьен.
   - Можете назвать это древним знанием. - Таррант  внимательно  посмотрел
на них с Сиани, как бы размышляя, что им можно объяснить, а что не  стоит.
Потом отступил и махнул  рукой  в  сторону  тяжелого  черного  прибора.  -
Взгляните!
   Дэмьен покосился на Сиани. Она кивнула. Священник с  некоторым  страхом
вступил в круг, очерченный рунами. Но если древние символы и таили в  себе
какое-то колдовство, Дэмьен этого не ощутил. Он приблизил  правый  глаз  к
окуляру - и Прима метнулась навстречу из  тьмы.  На  серебряном  горизонте
четко просматривался край кратера Магры, а под ним виднелись пять  длинных
каналов, расходящихся по диску луны, словно огромные пальцы.
   Вдоволь наглядевшись на знакомые черты луны, Дэмьен выпрямился:
   - Что-то она великовата для такого увеличения.
   - В самом деле? - мягко спросил Охотник. -  Пустите  в  ход  Видение  и
посмотрите еще раз.
   - Здесь? Но потоки...
   - Я оградил ваши комнаты, чтобы вы смогли  воспользоваться  Исцелением.
Здесь я сделал... нечто  подобное.  Пока  вы  здесь,  вы  в  безопасности.
Давайте, давайте, - подталкивал он. - Возможно,  это  зрелище  научит  вас
чему-то новому.
   Дэмьен колебался. Этот человек знал, чем его зацепить! И это  понемногу
начинало раздражать священника. Но наконец любопытство одержало  верх  над
осторожностью.
   - Ладно.
   Он пустил в ход первый из ключей Видения; земное  Фэа  сплелось  с  его
волей... И ничего  не  случилось.  Совершенно  ничего.  Дэмьен  попробовал
пустить в ход остальные чувства. Результат  был  тот  же.  Это  прямо-таки
ошеломило  его.  Такое  впечатление,  будто  Фэа   внезапно   сделалось...
неуправляемым. Как будто все  известные  Дэмьену  правила  вдруг  потеряли
смысл.
   - В этом кругу, - тихо сказал Таррант, - Фэа нет.
   Дэмьен услышал, как Сиани ахнула. Он и сам едва не ахнул.
   - Возможно ли это?
   - Ладно, оставьте! - Охотник взялся за  подзорную  трубу.  -  Взгляните
теперь.
   Дэмьен наклонился к объективу и снова увидел Приму,  такую  же,  как  и
раньше. В том же увеличении, те же самые детали, на которые  телескоп  был
направлен раньше. Дэмьен выпрямился, но ничего не сказал. У него  не  было
слов.
   - Дэмьен! - окликнула его Сиани.
   - То же самое, - еле выдавил он наконец. - Все то же  самое!  -  Правда
казалась слишком невероятной. - Это не подзорная труба!
   Таррант покачал головой.
   - В древности, на  Земле,  эта  вещь  называлась  "телескоп".  -  Он  с
гордостью погладил черную трубу. - Хрустальные линзы специальной шлифовки,
расположенные так, как советует земная  наука.  И  он  действует.  Всегда.
Независимо от того, кто в него смотрит, чего он ожидает, на что  надеется,
чего боится, - он действует всегда и без каких-либо изменений. - В  голосе
Охотника  зазвучало  нечто,  чего  Дэмьен  прежде  за  ним   не   замечал.
Благоговение? - Вы можете себе представить целый мир такой  же,  как  этот
телескоп? Мир, живущий по неизменным законам природы, мир, где воля  живых
не имеет власти над неодушевленными предметами, мир, где  один  и  тот  же
опыт, повторенный тысячу раз в тысяче разных мест  тысячей  разных  людей,
всегда дает одни и те же результаты? Вот наше наследие, преподобный  Райс!
Вот наш мир, куда мы не можем вернуться!
   Дэмьен посмотрел на телескоп и  попытался  вообразить  мир,  о  котором
говорил Охотник. И наконец пробормотал:
   - Я не могу себе этого представить!
   - И я тоже. А сколько  лет  пытался  это  сделать!  Но  это  просто  не
укладывается  в  воображении.  Целая  планета,  не  подверженная   влиянию
жизни... и все же на ней есть жизнь!
   - И весьма высокоразвитая.
   Охотник слабо улыбнулся.
   - Это мы предпочитаем так думать. - Он взглянул на Сиани и приглашающим
жестом указал на телескоп. Женщина подошла и нагнулась к объективу. И  тут
Таррант тихо спросил: - Готовы ли вы ответить еще на один вопрос?
   Дэмьен подобрался. Сиани подняла голову.
   - Какой?
   - Что было нужно тем тварям в Джаггернауте?
   - Это когда они напали на меня? - спросила Сиани.
   - Именно.
   - Отомстить, - уверенно заявил Дэмьен. - Сиани удалось...
   - Стоило ли тащиться в такую даль лишь ради мести?
   Ночь как будто замерла.
   - А как считаете вы?
   - Я ничего не считаю. Просто... спрашиваю. Например, что произошло  бы,
если бы тот, кто напал на леди, сразу после этого вернулся к себе, в земли
ракхов, как он, видимо, и собирался? - Таррант дал им время  обдумать  эту
мысль, затем продолжил: - Судя по тому, что нам известно о Завесе,  в  тот
момент, когда он пересек этот барьер, возникшая между  ними  связь  должна
была оборваться. Исчезнуть. Видимо, с  точки  зрения  леди,  это  было  бы
равносильно тому, что он умер.
   - И она бы освободилась!
   - Не очень-то эффективная месть, не правда ли? Она бы  помучилась  пару
недель, и на этом все бы и кончилось.
   Его светлые глаза были устремлены на Сиани, словно в  ожидании  ответа;
голод, светившийся в его взгляде, заставил Дэмьена поежиться.
   - То есть вы думаете, что они замышляли нечто иное?
   Таррант с очевидной неохотой отвел глаза от Сиани:
   - Я думаю, верно одно из двух. Либо они хотели убить ее, либо забрать с
собой. Так или иначе, им было выгодно лишить ее способностей - и памяти, и
колдовской силы.  С  той  разницей,  что  в  первом  случае  это  было  не
обязательно. Нож в сердце не менее смертелен  для  посвященного,  чем  для
любого прохожего на улице. Если она находилась в их власти так долго,  что
они успели лишить ее способностей, значит, они вряд ли хотели ее убивать.
   Дэмьен подвинулся ближе к Сиани, обнял ее за плечи. Женщина дрожала.
   - Вы хотите сказать, что они хотели увести меня с собой?  -  произнесла
она шепотом.
   - Боюсь, что так, миледи. Это единственное логичное объяснение. Видимо,
они именно за этим