жно  сломать,  если  стукнуть
очень сильно.
   - Ну ладно. - Дэмьен отстегнул пряжку перевязи, снял ножны  с  мечом  и
протянул Сиани. - Подашь мне, как я пролезу.
   Меч Тарранта висел на той  же  перевязи,  но  Дэмьен  его  отвязал.  Не
хватало только схватить его по ошибке. Даже сквозь толщу одеял, в  которые
тот был завернут, он излучал недобрую власть, и Дэмьену казалось,  что  он
чувствует... голодную дрожь. Не  потому  ли,  что  меч  тянулся  к  своему
господину и создателю? Или он предвкушал  битву,  и  раны,  и  вожделенную
боль?
   Дэмьен освободился от мешающей одежды: стащил куртку, шерстяной свитер,
толстую рубаху. Остался  в  плотной,  столько  раз  спасавшей  ему  жизнь,
кожаной рубашке, надеясь, что она не прибавит ему толщины.
   - Бросьте все, - велел он. - Возьмите оружие, инструменты, немного  еды
и воды. Мы сюда потом вернемся.
   "Если сумеем".
   - Еще возьмите свет.
   Он снял с пояса драгоценную сумочку с Огнем и перевесил ее на шею,  под
рубаху, чтоб она не мешала ему в узкой дыре.
   И   полез:   головой   вперед,   задевая   плечами   шершавые   стенки,
медленно-медленно. Длинный нож он зажал в зубах;  какая  бы  опасность  ни
ждала на том конце, его не застанут  врасплох.  Кальцитовые  иголочки,  по
которым он полз, обламывались, застревали в рубашке и  торчали  как  шипы.
Ничего. Он полз на локтях, а туннель все сужался, пока не  сдавил  его  со
всех сторон. Тут он натолкнулся на один из сталагмитов  и  налег  на  него
всем своим весом; тот хрустнул  и  сломался  у  основания.  Второй  также.
Туннель чуть-чуть  расширился,  достаточно,  чтоб  проползти.  И  внезапно
впереди открылась большая пещера.
   Дэмьен протиснулся в нее, встал на ноги и обернулся  к  проходу.  Сиани
ползла сразу вслед за ним, так  что  его  протянутая  рука  наткнулась  на
рукоять поданного ею  меча.  Вооружившись,  он  осмотрелся.  Большой  зал.
Врагов не видать, но вонь  свидетельствовала,  что  они  недалеко.  Дэмьен
заметил, что напротив продолжается тот же туннель, но уже шире и  удобней.
Он усмехнулся с мрачным удовлетворением. "Вот оно. Здесь они и обитают".
   - Сюда, - прошипел он. - Осторожней.
   Его спутники выбрались из лаза без особых затруднений. Если им придется
спасаться этим же путем, ему придется идти последним, чтобы не  заставлять
их ждать, пока он протиснется. Эта мысль его не порадовала.
   - Ты можешь Видеть? - спросил он Сиани. Но его интересовал  не  столько
ответ, сколько ее реакция. Однако женщина уже взяла себя в руки.  Кивнула,
посмотрела под ноги.
   - Чуть-чуть. Фэа очень слабо.
   - Хватит и этого. Нельзя зажигать настоящий свет - его увидят за милю.
   Сиани опять кивнула, и он погасил лампу. Та и  так-то  едва  тлела,  но
теперь угасла и последняя искорка. Он передал фонарь Сиани, она  подвесила
его себе на пояс. Теперь у них был только слабый свет земной Фэа,  ручеек,
ведущий их к цели.
   - За мной, - шепнул священник и  повел  отряд  в  самое  сердце  логова
демонов.
   Там было темно и холодно  и  смердело  смертью.  Ее  леденящее  дыхание
замораживало сильнее, чем холод  подземного  царства,  словно  некая  сила
выпила последнее  тепло  из  окружающего  камня;  Дэмьен  подумал  о  мече
Тарранта  -  тот  вновь  висел  на  его  поясе  -  и  поразился  сходству.
"Пожиратель душ" - так его назвал утыканный. Как и тех, за кем они  сейчас
охотятся. До чего похоже.
   Хессет предостерегающе  зашипела,  и  Дэмьен  попятился.  Прижавшись  к
каменной стене, он невольно прислонился к мечу Тарранта,  и  ледяная  боль
пронзила его мышцы. Он заставил себя молчать и  не  шевелиться,  пока  его
спутники также прятались, выжидая, когда опасность выдаст себя звуком  или
движением. И дождались. Шлепанье шагов,  шелест  одежды.  Хриплое  дыхание
того, кому нет  нужды  прятаться,  негромкий  разговор  тех,  кому  нечего
бояться.
   Они  завернули  за  угол,  и  Дэмьен  помедлил  ровно  столько,   чтобы
убедиться, что их всего двое.  Он  вложил  всю  силу  в  удар,  зная,  что
незаговоренная сталь  невидима  для  тех,  чье  зрение  поддерживает  Фэа.
Свистнув, меч прорезал воздух, с хрустом  врезался  в  шейные  позвонки  и
прошел  насквозь,  даже  не  замедлив  движения.  Брызнула  кровь,  голова
ударилась о стену и отскочила наземь, тело  медленно  сползало  по  стене,
словно не веря в собственную смерть. Дэмьен быстро повернулся ко  второму,
ожидая, что тот окажет сопротивление, но  у  лица,  смотревшего  на  него,
вместо одного глаза зияла  черная  дыра,  из  нее  струился  едкий  дым  и
сыпались  золотые  искорки.  Он  заметил  оперение  металлической  стрелы.
Существо  судорожно  извивалось,  Огонь  жег  его,  как  смертельный   яд.
Священник обернулся к Сиани. Та держала арбалет, и лицо ее горело румянцем
не то недоверия, не то гордости.
   - Кажется, я сделала то, что надо, - выдохнула она. Дэмьен наклонился и
осмотрел безголовое тело. По виду похоже на человека. Одежда как с  чужого
плеча, плохо подобранная. Босой. Дэмьен потрогал тело.  -  Теплое.  Живой.
Кто угодно, только не демон. Живой во плоти.
   - И что это означает? - спросила Хессет.
   - Что они истекают кровью. Что они мертвы. - Он снизу  вверх  посмотрел
на нее, сдерживая злость. - Это значит, что кем бы они ни были,  на  нашей
стороне небольшой перевес.
   Они спрятали тела как смогли. Остались, правда, кровь на камнях и запах
паленого мяса, но тот, кто пройдет здесь  достаточно  быстро,  не  заметит
ничего. Земное Фэа здесь слишком слабо,  чтоб  помочь  разглядеть  детали.
Темное Фэа гораздо сильнее, но оно не любит мертвецов, оно обтекает трупы,
как обтекает холодный, мертвый камень, и ничего не освещает.
   - Ну хватит, - распорядился Дэмьен.
   Они пошли  дальше.  Дэмьен  впереди,  Хессет  справа  от  него.  Красти
улавливала звуки и запахи не в пример лучше человека, так что он доверился
ее чутью. Сам он следил за потоком, разглядывал стены, пытаясь определить,
где они находятся. Эта система пещер была явно перестроена, так  что  люди
могли пройти не сгибаясь. Дэмьен отдал свой арбалет ракханке, другой несла
Сиани. Священник предпочитал меч; не потому, что тот эффективнее -  ничего
подобного, - и не потому, что он берег его на крайний случай  -  хотя  это
действительно так, - нет, просто меч был ему как-то... ближе.  Это  оружие
послужило ему в стольких битвах, выручало из стольких бед, что как будто и
вправду стало частью его тела. Второй натурой.  "А  кроме  того,  -  думал
священник, - его не нужно перезаряжать". Утыканный нес  тонкое  деревянное
копье, которое захватил в родной пещере. Судя по его хватке, он знал,  как
с ним обращаться.
   "Вооружен и очень опасен", - хмуро подумал священник.
   Они миновали множество переходов и  залов,  несколько  раз  встречались
перекрестки. В этих случаях Дэмьен останавливался, пытаясь запомнить схему
пути. Здесь он не осмеливался делать  отметки  на  стенах,  как  во  время
спуска в пещеры; любые отметки скорее выведут врага на их след,  чем  хоть
как-то помогут им самим.
   И вот  он,  конец  пути.  Утыканный  почуял  первый  и  предостерегающе
прошипел что-то, обращаясь к Хессет.
   - Жарко, - перевела она. - Над головой.
   Путники переглянулись. Ракханка прошептала:
   - Я ничего не чувствую.
   - Ты и не можешь, - шепнул  в  ответ  Дэмьен.  -  Это  особое  чувство.
Температура в пещерах всегда постоянная, малейшее  изменение  должно  быть
ему заметно.
   Он с одобрением - с восхищением - посмотрел на утыканного. И  тщательно
проверил поток, прежде чем они двинулись дальше.
   Теперь они шли  еще  осторожнее,  чем  раньше,  если  только  это  было
возможно. Если это место  охраняют,  стража  должна  встретить  их  именно
здесь. Дэмьен почувствовал, как легкое дуновение погладило  его  по  лицу.
Больше походило на  ветерок  наверху,  чем  на  движение  воздуха  в  этом
подземном муравейнике. Он понял: это огонь. Горение создает тягу,  и  сюда
подходит свежий воздух. Как иначе он горел бы столько времени,  даже  если
бы не было нехватки в топливе?
   -  Очень  близко,  -  прошептал  он.  Знаком   показал,   чтобы   отряд
остановился, и до предела напряг все чувства.
   Здесь еще сильнее смердело  зловонным  логовом  демонов:  должно  быть,
огонь притягивал и запах. Не надеясь, что даже Хессет  различит  отдельный
запах в этой отвратительной смеси, он вслушивался,  ловя  шорох  движения.
Ничего. Ни звука, ни запаха, ни намека на  присутствие  чужих  ни  в  этом
помещении, ни в примыкающем туннеле. Почти наверняка - никого.
   "Здесь они нас  не  ждут",  -  напомнил  он  себе.  Значит,  существует
вероятность, - только вероятность - что огонь  не  охраняют.  Вообще.  Раз
так, они могут встретиться с Таррантом раньше, чем  станет  известно,  что
они здесь...
   "И ад сорвется с цепи".  Что  бы  ни  сотворил  с  Таррантом  враг,  он
наверняка чертовски внимательно  следит  за  результатом.  И  значит,  как
только они вмешаются в его планы, враг мгновенно узнает и об их появлении,
и об их целях. Хорошо еще, если не уничтожит их на месте. Но  если  он  на
такое не способен, то уж своих слуг за ними пошлет наверняка. И  не  стоит
соревноваться с ними  в  умении  ориентироваться  в  их  родном  подземном
лабиринте.
   "Вот тогда и будем об этом думать".
   Показался свет. Мерцающий, еле уловимый, но вполне настоящий золотистый
свет, как будто от далекого костра. И Дэмьену почудилось, что и он  теперь
чувствует кожей тепло, с каждым шагом приближаясь к его источнику.  Спиной
же он чуял ледяной зуд -  меч  Тарранта  недовольно  жужжал,  реагируя  на
тепло. "Вот сволочь". Дэмьен наткнулся на острый угол, осторожно  двинулся
вперед, огибая препятствие,  -  свет  стал  гораздо  ярче,  и  слышен  был
отдаленный рев пламени. И вдруг...
   Огонь. Он полыхнул так внезапно, что Дэмьен  попятился.  Но  и  за  это
мгновение огонь успел опалить до красноты кожу его  лица.  Какое-то  время
Дэмьен не видел ничего, кроме пылающего пламени, что вырывалось  из  узкой
щели футов на пятьдесят  вверх.  Жарким  языком  облизывая  камень,  огонь
исчезал в широком проломе в потолке пещеры. Потом уже священник  разглядел
зал - шириной сорок футов, а то и больше, посреди пола дыра, через которую
и выходил горючий газ. Когда, в какие времена его подожгли и кто  или  что
это  сделало  -  осталось  неизвестным.  Легенды  не  сохранили   истории.
Потерянные считали, что огонь горел всегда.
   Дэмьен посторонился, чтобы вошли другие. А сам осматривал  пещеру,  ища
следы присутствия врага. Но насколько могли видеть его привыкшие к темноте
глаза в этом ослепляющем свете, путники были одни.  Только  охапка  тряпок
была свалена под дальней  стеной,  да  на  ней  валялось  что-то  длинное,
тонкое...
   И священник пошел туда, уверенный, что остальные следуют за ним. В  нем
поднималось страшное предчувствие. Он всей душой  надеялся  ошибиться,  но
вот  груда  оказалась  прямо  перед  ним,  и  он  понял,  что  не  ошибся.
Темно-голубой шелк, тонкая серая шерсть были слишком ему знакомы. И пустые
ножны, на которых выгравированы древние символы.  Ножны  Тарранта.  Одежда
Тарранта. Когда Дэмьен понял, почему все это  здесь  лежит,  его  чуть  не
вывернуло.
   Он обернулся к огню, щурясь против света, присмотрелся  внимательнее  и
наконец негромко сказал:
   - Он там. Внутри.
   Сиани содрогнулась, глядя на пламя.
   - Но это не Творение. Как он может...
   - Он не может Творить с огнем, - твердо заявил Дэмьен. -  И  ни  с  чем
подобным.
   Вдруг  он  понял,  что  это  означало,  как  это  было  сделано:  сила,
обращенная  в  бессилие,  сведенная  на  нет,  совершенно   уравновешенная
система. И эта боль, и это унижение были столь сильны, что он  отшатнулся,
точно его ударили. Человеку, надменному, как Таррант, и  так  попасться...
Он усомнился, сможет ли безумный гордец вообще  пережить  это.  Сможет  ли
тот, кого они знали как  Джеральда  Тарранта,  выйти  из  этого  испытания
невредимым или хотя бы узнаваемым.
   - Что меня больше всего пугает, - задумчиво произнес Дэмьен, - так  это
то, как хорошо наш враг знает нас. Он отлично  знает,  как  подобраться  к
каждому.
   Он медленно приблизился к огню. Глаза его слезились от жара, опалявшего
лицо. Но он  подошел  как  мог  близко  и  всмотрелся.  В  самую  пылающую
сердцевину, в средоточие кошмара.
   Там, среди  пляшущих  языков,  чернело  человеческое  тело.  Растянутое
поперек щели, наподобие распятия. Пальцы вытянутых рук - если там еще были
пальцы - почти что выступали за границу огня.  Дэмьен  разглядел  под  ним
толстые стальные брусья, опиравшиеся на края  щели.  Металл  был  раскален
добела даже там, где касался камня. Он  лежал  на  этом  каркасе,  видимо,
прикованный к нему... Боже  милосердный!  Наверное,  восходящий  воздушный
поток уносил смрад горелого мяса, потому что  Дэмьен  его  не  ощущал.  Но
сомневаться не приходилось.
   - Надо убрать огонь,  -  пробормотал  Дэмьен.  Его  разум  стремительно
перебирал и отбрасывал множество способов, как это сделать. - Не могу же я
подобраться к нему, пока он горит!
   - Потушить? - спросила Сиани. Она стояла рядом, рукой загораживаясь  от
яркого света.
   - Не выйдет. Тяга его только раздувает, воздух подходит отовсюду. -  Он
указал на мелкие трещины в полу. - Снизу тоже.
   - Тогда перекрыть? - предложила Хессет.
   Закусив губу, Дэмьен прикинул возможности.
   - Попробуем. Земное Фэа слабо, но есть еще один  вариант.  -  Священник
повернулся ко входу в пещеру - там стоял на страже утыканный. - Как только
я начну Творение, они появятся здесь. Может быть, им понадобится  какое-то
время, но они прибудут достаточно  быстро.  Очень  быстро.  Как  только  я
Изменю огонь.
   - Надо их встретить, - оскалилась ракханка, поднимая арбалет.
   Дэмьен отошел туда, где лежали вещи  Тарранта.  Внимательно  рассмотрел
их. Потом осторожно раскутал ледяной  меч.  Заговоренная  сталь  вспыхнула
холодным голубым сиянием, заискрилась, как  снег  на  морозе,  и  потухла,
когда он осторожно вложил ее в колдовские ножны.  Потрогал  рукоять  и  не
ощутил ничего зловещего. "Спасибо небесам хоть за это".
   Он разместил своих бойцов так, чтобы как можно лучше  быть  готовыми  к
появлению слуг врага. "Но лучшего  иной  раз  недостаточно",  -  мелькнула
мрачная мысль. Без могущества Тарранта они не смогут  противостоять  ордам
демонов, воплощенных или бесплотных. Следовало побыстрее провести операцию
и убраться отсюда, в надежде, что Таррант сможет восстановиться  до  того,
как начнется настоящая битва.
   Он покосился на тело в пламени. В душе его поднималось отчаяние.  "Если
он только сможет восстановиться,  -  горько  подумал  он.  -  А  если  все
окажется напрасным?"
   Он мотнул головой и сосредоточился  на  Творении,  пристально  глядя  в
огонь. Не в самый огонь - ниже,  туда,  где  устье  в  камне  расширялось,
уступая дорогу подземному газу. Он задействовал Видение - что само по себе
было  нелегко  -  и  попытался  проникнуть  взглядом  поглубже,  разведать
строение щели. Но стенки ее нигде не сближались. Вздохнув, он  вернулся  к
верхнему краю и попытался Творить, напрягая все свои силы.
   Вокруг ревел воздух, его жадно засасывало пламя. Земное Фэа  ускользало
из рук, настолько слабое, что не ухватиться. Он попытался  укрепить  поток
собственной волей, придать ему форму и направление, но тот протекал сквозь
пальцы, как дымок, и сочился наземь. "Слишком Мало. Слишком мало!" Там, на
поверхности Эрны, текут мощные, глубокие потоки, и  достаточно  простейшей
мысли, чтоб придать им форму, простейшего Творения, чтоб  овладеть  ими...
но здесь Творение над Фэа было подобно дыханию  в  вакууме.  Энергии  было
просто слишком мало.
   "Но действовать надо. У нас же нет  выбора".  Он  уже  чувствовал,  как
сгущается над ними злобная мысль врага,  точно  сжимается  кулак.  Сколько
можно ждать, пока он ударит? Вряд ли больше нескольких минут. Он вложил  в
Творение все, что мог: всю силу ненависти к Тарранту, всю любовь к  Сиани,
все отчаяние от того, что у него дважды отобрали любимую женщину -  сперва
те, кто напал на нее в Джаггернауте, потом предательская власть  Тарранта.
Если бы душевный порыв мог подчинить земное Фэа! Его равно жгло и желание,
и страдание, он пытался  удержать  ускользающую  власть,  соткать  из  нее
препону огню, дорожку, по которой он смог бы пробраться к пылающему устью.
Но снова и снова ему не хватало сил. Снова и снова он начинал  сначала,  и
тело его содрогалось от непомерных усилий, и душа его содрогалась от боли.
Но связующие заклятия рассыпались, как только он  их  накладывал,  и  сила
огня прорывалась сквозь любое Творение.
   - Не могу, - выдохнул он. - Не могу.
   Голова его пылала,  мышцы  дрожали,  в  сознании  все  смешалось.  "Что
теперь, - задыхался он в отчаянии, -  что  теперь?"  А  за  спиной  стояла
Сиани, и ее отчаяние убивало его вернее смерти. "Я проиграл".
   Сколько времени он сражался с земной Фэа? Он не  смел  спросить.  Но  с
каждой  секундой  росла  опасность.  Может  быть,  уже  отрезаны  пути   к
бегству...
   "Думай. Думай! Земное Фэа не помогает.  Темное  Фэа  не  может  связать
огонь. Голыми руками мы ничего не сделаем. Дальше что? Что еще?"
   Вдруг он понял. И обернулся к Хессет.
   - Энергия прилива...
   - Нестабильна. Нельзя положиться на то, что сделано с ее  помощью.  Это
опасно.
   - К дьяволу опасность! Больше нам ничего не осталось.  -  Он  обливался
потом, но упорно не желал отходить от огня. - Ты можешь справиться с ней?
   Глаза красти устремились на его лицо, но смотрела она куда-то за  него.
Сквозь него. Ему припомнилась Фэа  прилива,  растекающаяся  над  Морготом,
яркая радуга энергии, которая  внезапно  вспыхнула  в  небесах  и  так  же
внезапно исчезла. Неустойчивая, изменчивая энергия. Опасно неустойчивая. И
теперь только она была их последней надеждой.
   - Я попробую, - кивнула ракханка. - Но ты же понимаешь...
   - Так скорее! - Он отсчитывал в уме секунды, гадая, сколько еще времени
понадобится наймитам врага, чтобы  добежать  сюда.  -  Быстрей!  -  Может,
внимание врага не сразу обратилось на них, может, он промедлил с откликом?
Дэмьен молился, чтобы это оказалось правдой. Каждая минута на счету.
   Хессет повернулась к огню, и священник проследил  за  ее  взглядом.  Он
попытался Увидеть силы, которые она привела в действие,  но  столь  тонкая
энергия была неподвластна наблюдению. Сколько Фэа она сумеет подчинить,  и
надолго ли? Рисунок приливных  энергетических  линий  постоянно  меняется,
пока волна прилива огибает планету. И даже сумей  она  соткать  колдовской
мост, продержится ли тот, успеют ли они?..
   - Получается, - прошептала Сиани, указывая на трещину. На одном ее краю
явственно сгущался темный туман, уплотнялся  на  глазах,  заслоняя  огонь.
Кровь застучала в ушах Дэмьена, взгляд его не отрывался от темного сгустка
- вот он стал расти, вот протянулся  к  середине  расщелины  на  несколько
дюймов, на фут, два фута... Влажным  от  пота  рукавом  Дэмьен  утер  лоб.
"Давай, Хессет. Ты можешь". Пламя яростно  взревело,  будто  сопротивляясь
невидимым путам, темно-багровые языки метались в поисках выхода, из мелких
трещин потянулись струйки дыма. Дэмьен испугался, что огонь пересилит, что
Творение Хессет заставит его прорваться  сквозь  камень  в  другом  месте,
прямо под их ногами. Последний оранжевый язык, рванувшись, лизнул  высокий
потолок и вдруг исчез, как не бывало. Тень затянула устье.
   Теперь они хорошо увидели, что враг  сделал  с  Таррантом:  раскаленный
стальной каркас, служивший ему ложем, давал достаточно света.  На  толстых
стальных брусьях лежало тело, сожженное до угольев, исцеленное,  сожженное
вновь - и так до бесконечности, так что  кожа  его  представлялась  теперь
бесформенной  массой  спаянных  воедино  шрамов.  Через  трещины  медленно
сочилась кровь и шипела, вскипая  и  испаряясь,  едва  коснувшись  пышущей
жаром обугленной кожи