,  должны
пройти за ночь столько, сколько  смогут.  Так  что  они  выжали  одежду  и
подождали, пока священник  достаточно  подчинит  себе  земное  Фэа,  чтобы
защитить их от усталости, и приведет в норму температуру их тел -  никакой
гарантии в таких потоках, предупредил он их, но лучше уж так,  чем  вообще
ничего не делать. И путь продолжился.
   Первым  признаком  того,  что  они  приближаются  к   цели,   послужило
отдаленное ворчание, похожее на то, что можно услышать, приложив  раковину
к уху или уловив шум бегущей в теле крови. Звук не был ритмичным, как  шум
прибоя,  что  разбивался  о  неровный  берег;   он   скорее   походил   на
стремительный напор воды,  мчащейся  сквозь  теснину.  "Река",  -  подумал
Сензи. Он увидел, как Дэмьен вскинул голову,  услышав  этот  шум,  и  лицо
священника слегка помрачнело. "Дело плохо?" - встревожился подмастерье. Но
спросить не решился. Даже  его  собственное  искусство  мало  принесло  бы
пользы в бурлящей белой реке, и что это будет  за  путь...  Он  вздрогнул.
Воля богов, земля здесь достаточно прочна, чтоб выдержать их.
   Еще около часа понадобилось,  чтоб  достигнуть  устья;  им  встретилось
множество препятствий, и порой Сензи думал, что они так и  не  дойдут.  Но
когда  рев  бушующей  воды  стал  таким  громким,  что   невозможно   было
разговаривать без крика, они обогнули мыс, и река предстала перед ними  во
всем своем неистовом великолепии. Слева в скальной стене открылся  пролом,
сквозь который и вырывалась вода, подобно стае диких зверей, в  паническом
бегстве бросающихся на гряды камней и прибрежные отмели,  а  навстречу  ей
вздымались волны прилива. Ревущие белые буруны увенчивали  волны  Змеи,  и
лунный свет дробился миллионами искр на ее яростно вспененной поверхности.
Рой мельчайших капель густым облаком висел над  водой,  и  туманные  вихри
ходили внутри него, как духи, призраки, которые едва нарождались из  воды,
как ветер беспощадно развеивал их.
   Сензи прижимался к стене утесов, ослепленный рассеянной влагой.  Трудно
было что-то увидеть, трудно сориентироваться, где они находились и где  им
надо оказаться. Он попытался Творить, но его Действие  полностью  зависело
от поля зрения - а здесь оно сузилось до невозможности.
   -  Сюда!  -  Возглас  Тарранта  прозвучал  неожиданно  отчетливо,   но,
разумеется, посвященный Усилил свой голос.
   Сензи попытался отозваться, но его лошадь  шарахнулась  от  невиданного
доселе зрелища, и он вынужден был укротить ее, прежде чем посмотрел,  куда
показывает Охотник. Еще он заметил, как Дэмьен  одной  рукой  придерживает
лошадь Сиани - та, обезумев от страха,  готова  была  нестись  стрелой,  и
давно бы так и сделала, если б ее не держали.
   - Сюда, - повторил Охотник, указывая на скальную стену.
   В первый момент ничего не было видно. Потом - по  воле  случая  или  по
воле Тарранта - стена тумана  перед  ними  разошлась.  Теперь  можно  было
разглядеть брешь в стене утесов, через которую вырвавшаяся  на  волю  река
невысоким, но яростно грохочущим  водопадом  низвергалась  в  Змею.  Стало
видно еще, что уровень воды в реке когда-то был выше - или  это  был  след
дождливого сезона - и в стене вдоль течения выточен эрозией узкий уступ. В
десяти ярдах над потоком, в полумиле пути от них. Все равно что на  другой
планете.
   - Как насчет того, чтоб расступились воды? - прокричал Тарранту  Дэмьен
- это, видимо, было шуткой на религиозные темы, потому что  Охотник  скупо
усмехнулся.
   "Назад пути нет, - мрачно размышлял Сензи. - А вперед ведет только этот
путь".
   Как бы в ответ на его мысли Дэмьен соскользнул со спины своей лошади  и
потоптался на галечной насыпи. Некоторое время повозившись среди тюков, он
отвязал один и взвалил его себе на плечи. И посмотрел на своих  спутников.
Его лицо выражало мрачную решимость, и Сензи понял, что так или  иначе,  с
лошадью или без нее, священник поднимется на уступ. Пойдут ли они за  ним?
Сензи посмотрел на Сиани, и сердце его сжалось, когда он увидел ее глаза и
прочел, что в них было. Это была не храбрость,  даже  не  твердость  -  ей
просто уже нечего было терять.
   Остальные тоже спешились. У Тарранта были с собой личные вещи, но кроме
этого  его  лошадь  везла  часть  лагерного  снаряжения   отряда;   Дэмьен
просмотрел узлы, выбрал наиболее нужные и  молча  забросил  их  на  спину.
Лошадь Сиани, почувствовав, что ее освободили от  груза,  встала  было  на
дыбы, но резкое слово  Тарранта  прорезало  рев  реки,  и,  вздрогнув,  та
покорно подчинилась.
   Ведя лошадей в поводу, они осторожно двинулись вперед, ничего не видя в
сплошных брызгах, ощупью отыскивая тропу. Рев воды был подобен грому, в ее
оглушающей какофонии невозможно было говорить и почти  невозможно  думать.
Но Сензи пытался ступать твердо. Сиани однажды споткнулась, но  он  быстро
подхватил ее под руку, поддержав сзади, пока она  искала,  куда  поставить
ногу. Его поразило, что лошади еще тащились  за  ними,  хотя  и  выглядели
совершенно ошалевшими. Наверное, Таррант помог этому; но, видят боги,  они
сейчас от кого угодно приняли бы помощь.
   Вот наконец и подножие каменной стены; ближе подойти, не рискуя угодить
в воду, было нельзя. Сензи видел, что Дэмьен показывает вверх, но  не  мог
разглядеть, что священник там высмотрел. Он  последовал  за  ним  вслепую.
Карабкаясь вверх по склону, скользкому от воды и  водорослей,  он  пытался
отыскать безопасную тропу для лошади там, где едва  мог  найти  опору  для
себя самого. Он чувствовал, что животных охватывает  паника,  и  страх  их
настолько велик, что уже волнует Фэа; облако лошадиного  испуга  вырастало
перед ним, засасывало его,  едва  он  пытался  двинуться  вперед,  гонимый
острым животным ужасом, раздирающим его собственную плоть. Он  споткнулся,
почувствовав, что нетвердые ноги больше  не  служат  ему.  В  отчаянии  он
попытался Творить - под ним была твердая земля, следовательно, земное  Фэа
должно было быть доступно - и  сумел  провести  Изгнание;  этого  хватило,
чтобы  ужас  немного  отступил,  но  никак  не  хватало,  чтоб   вызволить
остальных. "Паршиво..." Стиснув зубы, он противостоял волнам  страха,  что
поднимались внутри него, - его собственный, лошадиный, боги  одни  ведают,
чей еще, - он бросил всю свою волю в  Действие,  всю  до  последней  капли
власть, которую вообще мог явить. И гнетущее  облако  ужаса  заколыхалось,
поредело и рассеялось наконец в тумане.
   Он распрямился в изнеможении. И  как-то  сумел  дойти  сам  и  затащить
насмерть перепуганную лошадь на самый  верх  склона,  к  узкому  уступу  в
скале, что нависала над Ахероном. Дэмьен подхватил его за руку и  подтянул
- разве этот человек мог хоть  чего-то  испугаться?  -  и  вот  уже  туман
остался позади, грохот стал глуше, превратился в простое ворчание,  и  под
ногами опять была ровная прочная дорога. Он протянул руку к уздечке  своей
лошади и внезапно перегнулся пополам, и его мучительно вырвало.
   Когда он выпрямился, то  увидел,  что  и  остальные  его  товарищи  уже
наверху. Тоже вымокшие, такие же измученные, но наверх поднялись все. Даже
лошади. Дэмьен навьючивал свой тюк на спину своего скакуна.  Сензи  слабо,
благодарно улыбнулся ему. Они прошли. Худший участок пути уже  позади.  По
крайней мере, худший из всего, что было раньше.
   Тарранту понадобилось еще несколько минут, чтоб выгнать последний страх
из животных. Может  быть,  он  поставил  своеобразные  шоры,  заслоняя  их
сознание от опасностей пути, а может, просто подавил их эмоции, но  Сиани,
казалось, была благодарна за передышку, как и Сензи. Женщина отжимала воду
из своих волос, пытаясь не смотреть вниз. Там, несколькими ярдами ниже  их
ног, стеклянная гладь воды  уже  начинала  пениться,  предчувствуя  скорое
падение.
   Взгляд Сензи скользнул над кипением водопада, дальше, к Змее. Но  видел
он только облака - белые, серебряные, они поднимались, как испарения,  над
поверхностью воды. И какие-то неуловимые блики вспыхивали и гасли в черном
небе, дрожали, переливались  и  таяли,  как  призрачные  искры  в  морской
пузырящейся пене. Завеса. Так близко?
   Он повернулся и обнаружил, что Дэмьен наблюдает за ним. Когда священник
убедился, что с  ним  все  в  порядке,  тревожное  участие  в  его  глазах
сменилось кривой усмешкой; напряженное лицо смягчилось.
   - Добро пожаловать в земли ракхов, - хмыкнул он.


   Ахерон  прокладывал  свой  прихотливый  путь  через  земли  ракхов   на
протяжении веков и теперь струился  в  глубоком  извилистом  каньоне,  чьи
выветренные, изъеденные эрозией стены были прорезаны узкими уступами,  что
располагались над водой вдоль течения, словно чьи-то тропы. Они  ехали  по
одной такой, растянувшись цепочкой, пока  наконец  та  не  расширилась  до
почти удобной дороги. Когда  уже  можно  было  не  опасаться  свалиться  в
стремительный поток,  они  наконец  остановились  перевести  дух.  Бледная
Сиани, дрожа, опустилась на землю - ноги ее не держали.  Сензи  чувствовал
себя немногим лучше.  Даже  неутомимый  Дэмьен  Райс  выглядел  измученным
часами борьбы с холодными волнами, предательскими скалами и страхами,  что
столпились вокруг них, как неутомимые призраки в ночной тьме.
   - Дьявольское восхождение, - выдохнул он.
   - Мы должны развести огонь, - сказала Сиани.
   - Обсохнуть бы надо, - согласился Сензи.
   - Поищем укрытие, - спокойно предложил Таррант - и что-то  в  его  тоне
привлекло их внимание, так что  все  дружно  обернулись,  увидев,  что  он
смотрит на скалу за  их  спинами,  в  точку  ярдах  в  двенадцати  над  их
головами.
   - За нами следят? - напряженно прошептал Дэмьен.
   Охотник покачал головой.
   - Сейчас нет. Но след есть. - Он сосредоточенно  сощурил  глаза,  потом
пробормотал: - Такой же след. Но старый.
   - Насколько старый? - настаивал Дэмьен.
   - Один день. Или два. Полагаю, это часть той же системы наблюдения, что
отметила нас, когда мы высадились; может, даже тот же шпион  перебрался  с
одного поста на другой. Выглядит очень похоже.
   - Но не точно так же? - не унимался Дэмьен.
   Охотник поглядел на него. Выражение его лица было не разобрать.
   - Не человек, - тихо сообщил он. - Достаточно?
   Дэмьен  пристально  посмотрел  вверх  на  отвесную  стену  и   негромко
выругался.
   - Удобное место для наблюдения, - мрачно пробормотал он. -  Кто  бы  ни
поднимался от берега, он обязательно остановится здесь передохнуть.
   - Наш враг неплохо расставляет свои посты, - подтвердил Охотник. -  Мне
бы надо... - Его голос отдавался эхом во тьме.
   - Чего? - потребовал ответа священник.
   Таррант, казалось, колебался.
   - В другом месте я бы смог... не здесь. Не там, где Фэа так слабо.
   - Увидеть?
   - И это тоже. Я имел в виду, надо бы разведать дорогу. Но вот  беда,  -
проговорил он быстро, подав короткий знак Дэмьену, -  я  не  могу  сделать
это. И, естественно, никто из вас не может.
   - Я не смогу пройти еще хоть сколько-то, - прошептала Сиани.
   - И совсем не могут лошади, - кивнул Таррант. - До сих пор  я  добавлял
им сил на подъем... но мои собственные силы  тоже  имеют  предел,  как  вы
понимаете.
   И он снова взглянул на Дэмьена - очень странно, подумал  Сензи,  -  как
будто напомнил ему что-то тайное, известное только им двоим.
   - Мы станем на дневку, как только выпадет такая возможность, - пообещал
священник.
   Однако им пришлось встать на ноги. Пришлось  пробираться  дальше,  хотя
тела отчаянно протестовали против малейших усилий. По мере  того  как  они
продвигались, стены каньона над  головой  поднимались  все  выше,  а  река
зарывалась все глубже. Блуждающие искры слюды  вспыхивали  там  и  тут  на
слоистых скалах, как будто духи пытались выбраться на волю. Прямой  лунный
свет уже не проникал в ущелье; а лампы, что  еще  горели,  едва  разгоняли
тьму перед собой, их явно не хватало, чтоб рассеять  темное  Фэа,  которое
медленно собиралось вокруг. Однажды Сензи показалось, будто он видит лицо,
принявшее форму поблескивающего обнажения скальной породы,  но  он  быстро
пробормотал ключ Изгнания, и лицо исчезло. Раз  или  два  он  слышал,  как
Дэмьен шептал слово, которое могло быть  ключом  Творения,  и  сердце  его
уходило в пятки при мысли о том, какого рода твари могли появиться в таком
месте. Ему даже почудилось, что он слышит шепот Творения со стороны Сиани,
но это лишь показывало, до какой степени  он  испуган,  до  какой  степени
может потерять рассудок. Как могла Сиани Творить? Только  Таррант  молчал,
явно будучи в мире с ночью и ее тьмой. А почему бы и  нет?  Половина  тех,
кто мог жаждать их жизни, кто мог принимать хорошо знакомые  формы,  чтобы
получить доступ к их крови и их жизненной силе, были ему сродни.  Чего  он
должен бояться?
   Как бы отвечая на подобные мысли, Таррант придержал  коня.  Всмотрелся,
потом указал куда-то во тьму.
   - Укрытие или что-то вроде того. - Он  посмотрел  вверх,  на  скалистую
стену, что возвышалась над ними, как  будто  чего-то  ждал.  Первых  лучей
рассвета? - Солнце скоро взойдет.
   Дэмьен тщетно вглядывался в темноту.
   - Ваши глаза лучше моих, Охотник.
   - Само собой. - Тот указал чуть вперед и налево. - В эту щель, сюда.
   Скосив глаза, Сензи еле-еле различил очертания  трещины  в  скале.  Она
была очень узкой,  но  проходимой,  и  за  ней  могла  скрываться  широкая
каверна.
   - Думаешь, там безопасно? - спросил он.
   - Думаю, нигде здесь не безопасно, - коротко отозвался  Таррант.  -  Но
если мы сейчас пойдем дальше, пользы не прибудет, а риск  возрастет.  Враг
ожидает нас. Солнце вот-вот покажется. А я, к  вашему  сведению,  не  имею
намерения геройствовать. Вы можете поступать как хотите.
   Он спешился и шагнул ко входу в расщелину. Его  конь  был  либо  хорошо
вымуштрован, либо совершенно обессилел от усталости; он покорно застыл  на
месте, поджидая хозяина, который не потрудился даже привязать его. Пытаясь
совладать  с  поднимающимся  отчаянием,   Сензи   смотрел,   как   Таррант
приблизился к темному зеву пещеры, окинул его взглядом и скользнул внутрь.
И как будто  челюсти  капкана  сомкнулись  вокруг  них,  глаза  невидимого
соглядатая буравили спину, вокруг  безопасного  убежища  стягивались  орды
невиданных воинственных тварей, ждущих только слова, чтоб ударить... Дрожа
от холода и дурных предчувствий,  Сензи  сгорбился,  тесно  обхватив  себя
руками. Как будто пытался удержать рвущийся наружу страх.
   "Не теряй голову, Зен! Как поступит враг... Они  знают,  где  мы  можем
остановиться на отдых, но их не было там, когда мы  появились,  ведь  так?
Они не знают, что мы путешествуем только ночью,  следовательно,  не  могут
сразу догадаться о наших планах. Они не знают, что мы нуждаемся в  укрытии
от солнца, что пещера может приманить нас, как сыр в  мышеловке..."  Слова
звучали убаюкивающе, но страх внутри не утихал.
   Внезапно из отверстия пещеры  вырвался  рык,  дикий  звериный  вой,  от
которого мороз пробежал по коже. Сензи увидел, как Дэмьен рванулся вперед,
но с усилием остановил себя. Лицо священника было мрачно.  Вой  перешел  в
визг, крик боли, шум драки, вопли ужаса и  отчаянной  защиты  собственного
логова - и вдруг все оборвалось. Все поглотила тишина ночи.
   Появился Таррант. Проведя рукой по плечу,  стряхнул  какой-то  пещерный
сор, приставший к одежде.
   - Один день здесь провести можно,  -  сообщил  он.  Может  быть,  Сензи
почудилось, но когда он говорил, на  зубах  его  сверкнул  слабый  красный
отблеск.
   - Не занято? - спросил Дэмьен.
   Глаза Тарранта холодно блеснули.
   - Теперь  нет.  Можете  даже...  приготовить  обед,  если  хотите.  Там
найдется толика  мяса.  -  И  добавил,  нехорошо  усмехнувшись:  -  Я  уже
пообедал.
   Все трое молча уставились на  Охотника.  Никому  особенно  не  хотелось
видеть, что за укрытие он для них нашел и что  за  мертвечину  оно  сейчас
скрывало.
   - Какого черта! - Сиани опомнилась первая. Она  соскользнула  со  спины
лошади и как-то умудрилась устоять, хотя ноги ее явно не держали. Боги, да
она же сейчас просто рухнет! - Останемся, пока не обсохнем, - сказала она.


   Что-то произошло между ними, решил Дэмьен. Что-то произошло между Сиани
и Джеральдом Таррантом, и это ему очень не  нравилось.  Он  не  мог  точно
сказать, что именно, но это случилось без сомнения. Словно какой-то  канал
образовался и между ними. Он почти мог Увидеть его.
   Пока  готовились  к  дневке,  он  вполглаза  следил  за  ними.  Таррант
исследовал  глухие  закоулки  в   задней   части   узкой   пещеры,   чтобы
удостовериться, что там не скрывается опасность, а Сиани сопровождала его.
Таррант - в последний относительно темный час - взял на  себя  обязанность
проследить, чтоб лошади были вытерты насухо, и успокоить их,  и  привязать
там, где они могли пощипать сочный кустарник, и Сиани, у которой было мало
опыта в таких делах, ходила помогать ему. Дэмьен догадывался о  тихом,  на
пределе слышимости, шепоте, о безмолвно заключенном тайном соглашении.  Но
какие цели оно могло преследовать? Ничего толком не зная, говорил он себе,
ты не имеешь права вмешиваться. Сиани имеет свои причины проявлять интерес
к посвященному, и если Таррант отвечал на ее вопросы, тем лучше для нее. И
если дело только в этом, Дэмьен действительно не имел  права  вмешиваться.
Но если нет? Достаточно ли Сиани понимает, как опасен Охотник, - до  какой
степени должна быть развращена душа, опустившаяся с вершин  пророчества  к
такому убийственному, паразитическому  существованию?  Одна  мысль  об  их
затянувшемся общении вызывала у Дэмьена  желудочный  спазм.  Он  осторожно
наблюдал.  Стараясь  хотя  бы  слышать  их.  Надеясь  под  любым  разумным
предлогом удержать Сиани подальше от ее жуткого спутника.
   Пещера, которую освободил  для  них  Таррант,  -  чуть  больше  обычной
трещины при входе, шесть футов в самой широкой части и значительно  меньше
там, где она врезалась под острым углом в  слоистую  скалу,  -  явно  была
долгое время населена. В  воздухе  стояла  густая  вонь  многих  поколений
животных,  пахло  брачными  играми,  птичьим  пометом,   едкими   брызгами
территориальных отметин. Не говоря уж  о  той  убоине,  что  предложил  им
Таррант, - мокрый комок окровавленного меха и  парного  мяса  еще  источал
животный ужас. Но здесь было сухо и безопасно, и пол  был  покрыт  толстым
слоем мусора, а больше им ничего и не требовалось. Они расстелили  постели
вдоль пещеры,  разделали  добычу  Тарранта,  вырезали  съедобные  куски  -
остальное выкинули в Ахерон - и разложили при входе свою влажную одежду  -
почти все, что у них с собой было, чтобы ее  высушило  восходящее  солнце.
Распределили часы дежурств. Разожгли небольшой костерок,  и  пещера  стала
почти уютной. Самозваные захватчики даже  приготовили  роскошную  трапезу,
хоть и с душком. И терпеливо ожидали, когда взойдет солнце, зная, что лишь
несколько часов его прямые лучи  смогут  освещать  узкое  ущелье,  глубоко
прорезанное течением Ахерона, - ждали, когда смогут увидеть,  куда  завела
их дорога, что обещают им эти места и какие еще опасности явятся при свете
дня.
   Под конец своей вахты Дэмьен прошел в дальний конец пещеры, в угол, где
укрылся Таррант. Ему хотелось увидеть, что делает посвященный.  В  глубине
пещеры прятались укромные ниши, их отгораживала от входа  огромная  глыба,
отколовшаяся от  потолка  при  последнем  землетрясении.  Когда  священник
попытался обогнуть ее, перед ним, в углублении, куда не  достигал  дневной
свет,  выросла  стена  холодного  огня.  Абсолютно   холодная.   Абсолютно
непроходимая.
   - Ах, так? - хмыкнул он. - Отлично. - И добавил, надеясь,  что  Охотник
его слышит: - Я тоже верю вам.


   Земля, через которую протекал Ахерон, походила на роскошный  трехмерный
гобелен, на котором были вытканы  все  этапы  геологической  истории;  его
изнанку обнажило разрушительное действие течения. Внизу -  гранитное  ложе
реки, выше -  слои  черного  базальта  и