зи
помог ему.
   - Ты уверен, что сможешь ехать?
   Дэмьен бросил на него свирепый взгляд:
   - Я должен. Мы оба должны.
   Он сдвинул кошелек на бок, бедром ощущая грани флакона.
   - Раз мы не собираемся брать с собой всех  лошадей,  то  остальных  нам
лучше продать. Нам ведь придется и переправляться...
   - Троих я  уже  продал  сегодня  утром,  -  хмыкнул  Сензи.  -  Выручка
невелика, но она покрыла оплату за услуги врача. Еще я собрал наши вещи  -
все, что от них осталось - и рассчитался со здешними хозяевами  за  еду  и
постой. А еще я нашел вот это.
   Он  протянул  священнику  небольшую  золотую  вещицу.  Всего  мгновение
понадобилось Дэмьену, чтобы догадаться, что это такое.
   - Мой Бог! - прошептал он, держа за разорванную цепочку раскачивающийся
перед глазами диск. На обратной стороне его был выгравирован некий изящный
знак.
   - Я нашел это возле того  места,  где  он  стоял.  Должно  быть,  Сиани
сорвала его, когда он напал. Дьявольски удачное совпадение, не находишь?
   - Зная Сиани, я бы сказал, что это совсем не совпадение.
   Дэмьен представил ее в то последнее ужасное мгновение. Какая-то частица
ее  сознания  оставалась  действующей  достаточно  долго,   чтобы   успеть
сообразить, что нужно сделать, разорвать ворот его туники, стиснуть амулет
и рвануть...
   - Что за женщина! - вздохнул он. - Дайте мне десяток таких, как она,  и
я стану императором!
   Сензи с трудом улыбнулся:
   - Нам бы одну найти!
   Дэмьен медленно наклонился вперед. Он вцепился обеими руками  в  спинку
кровати и немного посидел, тяжело дыша. Затем  осторожно  встал,  перенося
вес  на  ноги.  Левую  руку  пронзила  резкая  боль,  но  он  уже  немного
притерпелся к этому. Какое-то время он просто стоял. Чуть  погодя  комната
перестала вращаться. Он сделал шаг. Другой. Комната оставалась  в  прежнем
положении. Боль в руке уменьшилась до колющей пульсации.
   - Все в порядке, - объявил он. И посмотрел на Сензи. - Пошли.


   - Больше безоружными не  ходим,  -  тихо  приказал  Дэмьен,  когда  они
пересекали на пароме пролив перед Мордретом. -  Я  требую,  чтобы  ты  все
время был при оружии. Даже если отлучаешься за  кустики,  в  руке  у  тебя
должен быть меч. Даже если забавляешься в постели с женщиной, меч лежит  у
тебя на подушке. Понял?
   Сензи задумчиво смотрел на воду.
   - Думаю, ты прав.
   - Еще как! Ты чудом остался жив. А чудеса повторяются редко.
   В центре парома стояли несколько небольших столиков,  частично  занятых
переправлявшимися:  несколько  толстых  купцов  изучали  списки   товаров,
местные работники быстро поглощали какую-то снедь, чуть в  стороне  сидела
степенная нянька. Дэмьен нашел свободный столик и принес два стула.
   - Давай-ка за работу.
   Он положил на стол между ними колчан, вынул одну  арбалетную  стрелу  и
повертел ее  в  руках.  Короткое  деревянное  древко,  с  одного  конца  -
металлический наконечник,  с  другого  -  скрученное  оперение.  Священник
достал свой карманный нож и попробовал  отделить  наконечник  и  оперение.
Наконечник отстал легко. Оперение  же  сидело  слишком  плотно,  и  с  ним
пришлось повозиться.
   - Воск, - пробормотал он. - Клей.
   Сензи порылся в мешочке с припасами  и  почти  сразу  протянул  Дэмьену
маленький кусочек янтарного воска. Пакетик клея нашелся не так скоро.
   - Могу я поинтересоваться, что ты делаешь?
   - Готовлюсь к войне, - проворчал Дэмьен. - Смотри и учись.
   Он положил голое древко на стол и повертел его. Потом  расщепил  ножом.
Древко легко расслоилось по всей длине.
   Священник огляделся, не смотрят ли на них. Но  остальные  пассажиры  за
столами занимались своими делами,  другие  сидели  на  длинных  скамьях  у
ступеней, ведущих на верхнюю палубу, болтая со случайными знакомыми,  либо
стояли у поручней на палубе, глядя в мутную зеленую воду.
   Дэмьен достал серебряный флакон и бережно, почти  благоговейно,  открыл
его.  И  уронил  несколько  капель  драгоценной   жидкости   на   середину
расщепленного древка. Огонь мигом впитался в  дерево.  Древко  засветилось
тусклым светом, похожим на свечение потухающих углей.
   - Вот так.
   Дэмьен тщательно завернул флакон и бережно-бережно поставил его  рядом.
Потом  взял  у  Сензи  клей  и  сложил  половинки  вместе.  Древко   стало
точь-в-точь как было, только на месте раскола осталась тоненькая  полоска.
Дэмьен натер древко воском, затем аккуратно приклеил на место наконечник и
оперение.
   - Готово.
   Он положил стрелу перед собой. Она почти ничем не отличалась от прочих,
и Сензи захотелось проверить с помощью магического  Зрения,  действительно
ли она хоть в чем-то изменилась. Он с трудом удержался от  этого.  Разница
будет заметна, когда частицы Огня просочатся сквозь дерево и  появятся  на
поверхности. Быть может.
   - Думаешь, подействует?
   - Попытка - не пытка. Я вполне могу  пожертвовать  несколькими  каплями
Огня. Зато, если это подействует, у нас будет такое мощное оружие...
   Он поднял глаза на Сензи - и подмастерью на миг, всего лишь на  краткий
миг, показалось, что в глазах священника мелькнул страх.  У  него  сдавило
горло. Он знал, что напугать Дэмьена нелегко...
   "Ведь ты же так отважен, Дэмьен! Если ты сдашься... Что я смогу один?"
   - С тобой все в порядке? - тихо спросил священник.
   Сензи посмотрел ему в глаза. Ему удалось небрежно пожать плечами:
   - Конечно!
   - До захода солнца еще часа  два.  К  этому  времени  нам  надо  успеть
добраться до Леса. Он не мог обогнать нас  намного.  Если  мы  нападем  на
след...
   - А если нет?
   Дэмьен вонзил нож в следующее древко. Прут с треском  распался  на  две
почти равные половинки.
   - Тогда мне придется пустить в ход магию, - тихо сказал он.  -  Что  же
еще?


   Мордрет. Шахтерский  город,  город,  охваченный  "золотой  лихорадкой",
лагерь трапперов... Он соединял в себе худшие черты этих видов  поселений,
но был начисто лишен их лучших сторон. Это  был  всего  лишь  перевалочный
пункт, который сумел превратиться  в  постоянное  поселение  исключительно
благодаря тому, что располагался на берегу моря, и море  нуждалось  в  его
вонючих барах, гостиницах, похожих на мышеловки, и дешевых  увеселительных
заведениях, так же как и в  дешевой  рабочей  силе,  которой  Мордрет  был
особенно богат. И даже если  обитатели  Мордрета  где-то  в  глубине  души
питали любовь к красоте, по самому городу этого  было  не  заметно.  Здесь
преобладали всевозможные оттенки серого: мутно-серая вода, серая грязь  на
улицах,  серый  камень  домов.  Единственные  яркие  пятна   -   несколько
аляповатых вывесок, потрепанные вымпела  на  мачтах  да  крикливые  тряпки
шлюх, что торчат в окнах борделей, заманивая посетителей.
   Дэмьен с Сензи не задерживаясь миновали грязные улицы. Кони,  казалось,
не  меньше  хозяев  торопились  выбраться  из  этого  городишки.   В   нем
чувствовалось что-то от ловушки - создавалось такое впечатление, что  если
застрянешь здесь надолго, то потом  никогда  уже  не  выберешься.  К  тому
времени, как они добрались до окраин этой вонючей дыры, Сензи аж трясло  -
и не от холода.
   - Ты действительно хочешь оставить наши припасы здесь? - спросил он.
   Дэмьен мрачно  покачал  головой,  но  ничего  не  ответил.  За  городом
потянулась унылая равнина, где не росло ничего,  кроме  увядшей  травы,  -
лишнее напоминание о том, как близка зима. Почва под копытами  звенела  от
мороза.
   - Как славно, - заметил Дэмьен. - В другое время здесь небось болото.
   Сензи начал наконец  понимать,  почему  он  никогда  не  путешествовал.
Только через несколько миль им повстречались  первые  признаки  того,  что
здесь когда-то ступала нога человека. Обрывок  тряпки  на  кочке.  Обломки
деревянного ящика. Круг, выложенный обугленными камнями, а рядом  -  почти
свежие следы стоянки. Дэмьен мельком взглянул на них и проехал мимо:  тот,
за кем они гонятся, не станет разбивать лагерь.
   Они скакали без передыху. Солнце клонилось  к  западу  и  уже  начинало
окрашиваться   в   закатные   цвета.   Равнину   залил   зеленовато-желтый
предгрозовой свет. Так даже стало легче заметить все, что лежало на земле:
каждый бугорок отбрасывал четкую черную тень. Они перевалили через вершину
невысокого холма, потом еще одного.  И  еще.  Невысокие  сопки  постепенно
превращались в настоящие холмы - предгорья большого хребта. Как далеко они
забрались?
   Сензи внимательно приглядывался к местам, по которым они  проезжали,  и
боролся с наступающим ночным холодом. Боль в боку усиливалась. Каждый раз,
как конь неосторожно встряхивал его, бок словно пронзало огненной стрелой.
Сензи пытался не обращать на это внимания, пытался преодолеть подступающую
слабость и  головокружение,  разогнать  серый  туман,  который  потихоньку
затягивал поле зрения. Они не могли позволить себе  останавливаться.  Ведь
это значило потерять Сиани! "Тратить сейчас время на исцеление - все равно
что бросить ее на произвол судьбы!" -  твердил  он  себе.  И  упрямо  ехал
вперед, судорожно цепляясь за луку седла.
   В конце концов они добрались до цели путешествия. Дэмьен ехал  впереди.
Поднявшись на вершину особенно высокого холма, он резко  натянул  поводья.
Сенэи,  поравнявшись  с  ним,  сделал  то  же.  Запасная  лошадь  тревожно
всхрапнула и попыталась шарахнуться прочь, но кони под седлом были  хорошо
вышколены и остались на месте. Третью рванули за повод, и она успокоилась.
   Вот он, Лес!
   Линию деревьев как будто кто-то  четко  ограничил.  Они  стояли  стеной
черных, коричневых и серых  стволов,  поднимающихся  из  замерзшей  почвы,
заваленной сучьями и пожухлой листвой. Лес. Отсюда, с  холма,  было  видно
довольно далеко. Вершины уходили до самых гор на горизонте. Лес тянулся на
много-много миль - густая  мешанина  полуголых  вершин  и  лиан-паразитов,
оплетавших ветви, расстилалась, словно огромное гнилое одеяло. Среди голых
сучьев то тут, то там  виднелись  вечнозеленые  растения  -  темно-зеленые
пятна, прорывающиеся к свету. Сейчас все это  заливал  желто-зеленый  свет
ранних сумерек, и деревья выделялись четко, словно вылепленные из  единого
куска вместе с горами, долинами и реками, текущими с гор.
   Это бросалось в глаза прежде всего. Некоторое время они ни на что более
не обращали внимания. Пока не насытились этим зрелищем и посмотрели  вниз,
в долину.
   В долине были люди.
   Они стояли лагерем на самой опушке Леса, где почва была такой  скудной,
что на ней не росло ничего, кроме травы и  жиденького  кустарника.  Лагерь
выглядел суровым и убогим, только чтобы выжить, без всяких удобств.  Снизу
несло резким  аммиачным  запахом,  словно  какая-то  тварь  обрызгала  все
палатки мочой, метя свою территорию. Имелось там и несколько хижин  грубой
постройки, которые выглядели так, словно задумывались  в  качестве  сараев
при какой-то усадьбе, но  в  основном  поселок  состоял  из  недолговечных
матерчатых палаток. Виднелись деревянные рамы с  натянутыми  для  просушки
звериными шкурами, несколько костров, на  которых  готовилась  пища.  И  -
люди. Они толпились у подножия  холма,  словно  нарочно  собрались,  чтобы
приветствовать путников - или, скорее, бросить им вызов. Дэмьен  обернулся
к Сензи, видимо, собираясь выдать инструкции, но внезапно задержал взгляд,
озабоченно прищурясь.
   - Тебе что, плохо?
   - Жив пока что, - отозвался Сензи и  с  трудом  пожал  плечами.  Он  не
сказал больше ничего, но Дэмьен прекрасно понял, что Сензи имеет  в  виду:
не "Переживу", а "Я понимаю, что сейчас важнее всего найти Сиани.  Вперед.
Не останавливайся из-за меня".
   Дэмьен коротко кивнул в знак одобрения и начал спускаться с  холма.  Он
не стал браться  за  меч,  но  Сензи  по  опыту  знал,  что,  если  оружие
понадобится,  Дэмьен  сумеет  выхватить  его  в   мгновение   ока.   Сензи
позавидовал воинскому искусству священника. Если у подножия холма их  ждет
битва, его, Сензи, пришибут прежде, чем он успеет и пальцем пошевелить.
   "Впрочем, какая битва? - поправился он. - Нас двое, а их  вон  сколько.
Это называлось бы не битва, а убийство".
   Толпа сплотилась. Путники придержали коней  и  наконец  остановились  у
самого подножия холма. Все местные были мужчины, в основном крепкие  парни
моложе тридцати, в простой рабочей одежде. На  лицах  у  них  вполне  ясно
читалось: "Нам не нужны чужаки, и  мы  не  собираемся  отвечать  на  любые
расспросы. Объясняйте, зачем явились, либо проваливайте".
   Дэмьен привстал на стременах. Сензи заметил, как насторожилась толпа.
   - Мы ищем одного человека, - объявил священник. Его голос звучал звонко
и  отчетливо  в  сухом  осеннем  воздухе   -   мощный,   уверенный   голос
проповедника. -  Он  должен  был  проехать  здесь  сегодня,  незадолго  до
рассвета - высокий мужчина и с ним раненая женщина.
   Дэмьен  оглядел  череду  лиц.  На  них  не  отражалось  ни  вражды,  ни
сочувствия - лишь холодное равнодушие.
   - Мы хорошо заплатим за любые сведения, - добавил он.
   В ответ раздался ропот.  Во  взглядах,  обращенных  на  них,  появилась
откровенная злоба. Один, правда, ответил:
   - Ну, видели мы такого. Это был Владыка Леса. Пролетел как огонь  -  не
трожь его! И мы на него не глядели и  ни  о  чем  не  спрашивали.  Правило
такое, ясно? - В голосе прозвучала неприкрытая вражда.
   Дэмьен посмотрел в сторону говорившего:
   - А женщина с ним была?
   Люди переглянулись - явно решали, стоит ли отвечать.
   - Похоже, была, - подтвердил наконец один.
   - Он вез ее переброшенной через седло?
   - Верно, - кивнул другой. - Я видел.
   Человек, стоявший ближе всех к  Дэмьену,  попытался  положить  руку  на
спину его лошади, но обученное животное отпрянуло назад.
   - Видишь ли, - сообщил он Дэмьену, - мы никогда не вмешиваемся в  такие
дела, это пахнет смертью.
   - Вмешиваться буду я, - заверил священник. - Куда он поскакал?
   - Послушайте, - начал другой мужчина, выдвигаясь из толпы. Средних лет,
сереброволосый, с темной обветренной кожей и мозолистыми руками  рабочего.
- Три-четыре раза в год Его слуги проносятся мимо, как вчера. И  сразу  же
по их следам несется погоня: отцы, братья, мужья,  любимые.  Почти  всегда
они едут с только что купленными  мечами,  искренне  полагая,  что  именно
сейчас  и  только  сейчас  Охотник  получит   что   ему   причитается.   -
Прищурившись, сереброволосый смотрел на Дэмьена: - Ты что,  не  понимаешь?
Такие же люди, как и вы, и задают те же вопросы, что и вы. Вооруженные  до
зубов и готовые на все. Так они считают. Они въезжали в Лес с  проклятиями
на  устах...  и  никогда  больше  не  возвращались.  Никогда.   За   годы,
проведенные здесь, я повидал достаточно скрывшихся в Лесу, но никто еще не
вернулся обратно.
   Дэмьен посмотрел на Сензи, и в его взгляде мелькнул  холод,  какого  не
было раньше.  Казалось,  ему  в  голову  пришла  какая-то  ужасная  мысль.
Мгновение спустя парень  понял,  о  чем  подумал  священник,  и  руки  его
непроизвольно стиснули поводья, а сердце сжалось в груди.  Сиани  -  дичь?
Такая возможность не приходила им в голову. Но если она жива  и  находится
во власти Охотника...
   - Куда он направился? - прорычал  Дэмьен,  повернувшись  к  человеку  с
серебряными волосами. - Вы  наверняка  знаете,  где  он  живет.  Как  туда
добраться?
   Мужчина глядел на него как на сумасшедшего, хотя, может, отчасти это  и
было правдой. А потом тихо сказал:
   - В самом сердце Леса стоит замок. Говорят, он из черного обсидиана. Он
скрывается среди теней, и увидеть  его  невозможно  -  разве  что  Он  сам
захочет, чтобы вы его увидали. Там он, Охотник, и живет. Он почти  никогда
не выходит оттуда, кроме как на охоту. Ее повезли туда.
   Дэмьен оглядел толпу:
   - Кто из вас там был?
   - Никто, - фыркнул  сереброволосый.  -  Никто  никогда  не  возвращался
оттуда, чтобы рассказать об этом месте. Вы  что,  не  поняли?  Если  ищете
Охотника - не важно, по какой причине, - вы никогда  не  вернетесь.  Ни  с
женщиной, ни без женщины.
   - Охотник не знает жалости, - пробормотал кто-то еще, а другой добавил:
   - Откажитесь от своей затеи.
   - Пусть Охотник подавится своим  Лесом!  -  разозлился  Дэмьен.  -  Как
добраться до черного замка?
   Все замерли от столь неслыханного богохульства. Наконец  сереброволосый
промолвил:
   - Все дороги ведут к замку Охотника. Поезжайте в Лес как можно  глубже,
и когда сгустятся тени, вы доберетесь к нему. Увидите вы его или нет,  это
уже другое дело. Но обратной дороги нет, - в последний раз предупредил он.
- Не по всяким тропам можно ходить живым людям.
   Дэмьен посмотрел в сторону  Леса.  Между  деревьев  змеилась  тропинка,
словно  след  огромного  червя.  Внезапно  из-за  поворота  выехали   двое
всадников и направились к своим товарищам.
   - Так все-таки кто-то возвращается! - в негодовании вскричал Дэмьен.
   - Не всегда, - буркнул кто-то рядом.
   Священник услышал приглушенные  проклятия.  Суровый  мужчина  в  черной
шерстяной куртке хрипло обронил:
   - Там есть ради чего рискнуть. Такие травы больше нигде  не  растут,  к
радости знахарей,  а  животные  мутируют  так  быстро,  что  у  следующего
поколения уже другой мех. Здесь водятся белые волки,  принадлежащие  лично
Охотнику. Если вы добудете достаточно, чтобы пошить из шкур шубу,  я  могу
показать покупателя, который отвалит кругленькую сумму за  товар.  Да,  мы
идем на риск. Но мы знаем правила. Делай все, что угодно, днем... но  если
ты остался в Лесу на ночь, ты - Его добыча. Точка. Поэтому мы  делаем  все
быстро и чисто. Оставляй чистый след,  а  перед  закатом  убирайся.  -  Он
нервно взглянул в сторону Леса и содрогнулся. - Но не так это  легко,  как
кажется. Когда ты не видишь солнца, когда с твоим сознанием играют  дурные
шутки...
   - Ладно, - оборвал  его  Дэмьен.  Он  услышал  уже  достаточно.  Достав
небольшой кошелек, он огляделся и бросил его сереброволосому. Тот не  стал
ни ловить его, ни подбирать.
   - Забери деньги, - отказался  он  от  вознаграждения.  -  Одно  дело  -
поболтать об Охотнике, и совсем другое - продавать Его тайны за деньги.  -
Он оглянулся на опушку Леса и горько добавил: - Он часто напоминает нам об
этом различии.
   - Как пожелаете, - хмыкнул Дэмьен, но деньги не  взял,  а  лишь  тронул
лошадь с места. Сензи хотел последовать за ним,  но  ноги  отказались  ему
служить, да и руки странно онемели.
   - Дэмьен... - Боль в боку пульсировала в такт с ритмом сердца. -  Я  не
могу...
   Священник повернулся в седле и окинул долгим взглядом своего  товарища.
Сензи мог представить, о чем он думает:  "Слабак.  Горожанин.  Никогда  не
получал серьезных ран, теперь вот страдает. Но здесь нельзя  Исцелить,  не
отдав душу Лесу. А если мы остановимся хотя бы на час,  это  может  стоить
Сиани жизни".
   - Со мной все в порядке, - еле выдавил из себя Сензи. Дэмьен  продолжал
смотреть, и он добавил: - Правда!
   Минуту помедлив, священник кивнул.  Он  развернулся  к  Лесу  и  тронул
своего коня. Стиснув зубы, Сензи все-таки заставил свое тело повиноваться.
Его лошадь медленно последовала  за  конем  Дэмьена.  А  третья  затрусила
рядом.
   "Ты в порядке, - твердил он себе. - И все будет хорошо. В любом случае,
все зависит от силы воли. Ты не можешь позволить себе болеть,  поэтому  ты
выздоровеешь. Идет?"
   Тем не менее ему остро не хватало целебного воздействия Фэа. И  впервые
он понял, что значит обходиться без такой помощи.



        23

   Теперь их было семеро, и они расположились на северном склоне  Моргота,
с ненавистью разглядывая побережье напротив. Один из них был  ранен.  Трое
мертвы. Из тех, кто побывал в Джаггернауте, остался один. И теперь он  был
вожаком, так как только он проходил здесь раньше.
   - Среди них есть колдун, - зло прошептал один.
   - Они все колдуны, - поправил вожак.
   - Ты понимаешь, о чем я. Эта...
   - Эта сука с равнины, - перебил второй. - Если бы она не вмешалась...
   - Тебе надо было убить ту женщину еще