ленький  домик  родителей  Нарилки,  его
тонкие ноздри хищно раздувались - он словно  принюхивался  к  доносившимся
оттуда запахам.
   - Они боятся, - сообщил он девушке.
   - Они ждали, что я вернусь до наступления темноты.
   - У них есть причины бояться. - Голос незнакомца был тихим, но  девушка
уловила прозвучавшую в нем угрозу. - И тебе об этом известно.
   Заглянув в серебряные глаза мужчины, Нарилка увидела в них такую силу и
такой холод, что с дрожью отшатнулась.
   "И все равно риск стоил того, - подумала она.  -  Увидеть  ночь  такой,
какая она есть на самом деле - пусть только раз..."
   Обжигающе холодные пальцы незнакомца вновь коснулись подбородка Нарилки
и заставили ее повернуть лицо.
   - Я не причиню  тебе  зла,  -  пообещал  мужчина.  На  лице  незнакомца
появилась   тень   улыбки   -   словно    его    позабавила    собственная
доброжелательность. - Что же касается тебя самой и  того,  что  ты  хочешь
узнать... Все в твоих руках. Но сейчас, я думаю, тебе лучше пойти домой.
   Внезапно  Нарилка  почувствовала   себя   настолько   неуверенно,   что
отпрянула. Она с изумлением наблюдала, как окружавшее ее Фэа  растворяется
в ночи. Мужчина негромко засмеялся. Нарилка ощутила в этом смехе  мерцание
тьмы и спустя мгновение поняла, что же ей  видится  в  глазах  незнакомца.
Черное Фэа, полностью лишенное света. Тишина,  поглощающая  любую  музыку.
Неземной холод, жаждущий растворить в себе живое тепло.
   Она в страхе отшатнулась,  чуть  не  поскользнувшись  на  мокрой  траве
газона.
   - Нари!
   Обернувшись на оклик, Нарилка увидела бегущего  навстречу  отца  -  его
силуэт отчетливо вырисовывался на фоне освещенных окон дома.
   - Нарилка! Мы так волновались!
   Девушка  хотела  броситься  навстречу  отцу,  обнять  его,   успокоить,
поблагодарить за помощь и защиту, но она не  смогла  вымолвить  ни  слова.
Внезапное появление отца словно разрушило нечто  очень  личное,  и  теперь
Нарилку переполняла такая боль, словно она потеряла любимого мужчину.
   - Великие боги! Нари, с тобой все в порядке?
   Отец крепко обнял ее. Нарилка продолжала безмолвствовать. Она  отчаянно
цеплялась за отца, не понимая, что лицо  ее  залито  слезами,  не  замечая
выбежавшей из дома матери.
   - Нари,  доченька,  с  тобой  ничего  не  случилось?  Мы  так  за  тебя
беспокоились, уже не знали, что и думать...
   - Все хорошо, - ответила Нарилка и кое-как ухитрилась  отстраниться  от
отца. - Хорошо. Это я виновата. Не сердитесь...
   Девушка обернулась, чтобы еще раз взглянуть на своего  провожатого,  но
ничуть не удивилась, не увидев его на прежнем месте. Более того, на мокрой
траве были видны только ее следы. Но и это не удивило Нарилку.
   - Все хорошо, - пробормотала девушка - но как мало правды было  в  этих
простых словах! - и позволила родителям увести себя в дом. Они  шли  прямо
через газон, под ничего не значащей защитой света.  Нарилка  тосковала  об
угасающей красоте ночных  теней,  отступающих  все  дальше  и  дальше.  Но
способность видеть осталась с ней, и теперь, стоило Нарилке пожелать,  она
могла вновь увидеть чудо ночи. То, что подарил ей незнакомец.
   "Кем бы ты ни был - я благодарю тебя. И какова бы ни была цена -  я  ее
принимаю".
   Успокоившись, девушка вошла в дом.



        4

   Они добирались до побережья по реке, и быстрое течение вызывало  в  них
чувство, которое люди назвали бы тошнотой.  Один  из  них  погиб  в  море.
Вечерний отлив захватил его и  унес  так  стремительно,  что  товарищи  не
сумели ему помочь. Горевали о нем недолго - все они  знали,  что  идут  на
риск, и он подтвердил, что согласен на это, когда  доверился  предательски
холодной воде. Скорбь - о нем или о ком-нибудь другом - вообще не была  им
свойственна. В их  языке  даже  не  было  таких  слов,  как  "скорбь"  или
"печаль". Из чувств они знали лишь голод и, возможно, страх. И  еще  некую
преданность вожаку,  собиравшую  их  вместе  и  заставлявшую  преодолевать
преграду за преградой на пути в земли людей - ради чужой цели.
   Они нашли пещеры - бесформенные пустоты, выточенные в гранитных  утесах
ветрами, льдами и временем, и спрятались в них до наступления темноты. Под
ними  бился  о  скалы  прибой,  бурлили  потоки;  Каска,  Домина  и  Прима
оспаривали друг у друга господство над морем, а в небесах царили Солнце  и
Кора. Они спали мертвым сном, равнодушные к спорам бурлящих волн, прямо на
трупах убитых ими прежних обитателей пещер. Их не интересовало  мясо  этих
животных, но пару раз, просыпаясь, они принимались лизать засохшую  кровь,
словно пробуя ее на вкус. Скудные запасы пищи, которые могли предложить им
пещерные жители, были уничтожены еще ночью, сразу после схватки, а мясо их
все равно не насытило бы и не дало  бы  им  никакого  удовольствия.  Но  с
другой стороны, человекоподобные  были  и  питательны,  и  вкусны  -  даже
больше, чем ракхи. Они это знали. Они уже пробовали эту  пищу.  Они  долго
голодали, и голод стал настолько сильным, что  заставил  их  сражаться  не
хуже, чем заставила бы храбрость. За те ночи, когда  они  двигались  вдоль
побережья, такое случалось не раз.
   Через три с половиной дня - восемь заходов луны  -  они  увидели  вдали
огоньки - это шло небольшое торговое  судно.  Они  зажгли  заблаговременно
приготовленные факелы и принялись отчаянно  взывать  о  помощи.  Внезапная
вспышка зеленого света  выхватила  из  мрака  силуэт  тяжело  нагруженного
суденышка.  Потом  полыхнул  ответный  огонь   -   оранжевый,   теплый   и
многообещающий, и они увидели своим ночным зрением, как на воду спускается
шлюпка, чтоб попытаться преодолеть  смертельно  опасную  полосу  прибоя  и
спасти их.
   - Пища! - прошептал один.
   - Еще нет, - предостерег другой.
   - У нас есть цель, - напомнил им третий.
   Они стояли плечом к плечу под холодным северным ветром  и  подбадривали
своих спасителей отчаянными криками  -  именно  так,  как  это  делали  бы
настоящие люди. Но при этом они не забывали шепотом  спорить  о  том,  что
ценнее - пища или повиновение.
   - Когда мы доберемся до земель, населенных людьми, у нас будет довольно
пищи, - изрек самый мудрый из них, и они наслаждались  этой  мыслью,  пока
моряки боролись с кипевшим у скал прибоем.



        5

   Маленькую лавку переполняла беспорядочно  развешенная  одежда.  Дэмьену
пришлось отойти в сторону, вдоль вешалки с  перепутанными  поясами,  чтобы
целиком рассмотреть себя в зеркале.
   Он посмотрел на Сиани, которая с трудом  сдерживала  улыбку,  потом  на
хозяина лавки, порхающего над грудами тканей, и, наконец, снова в зеркало.
   - Надеюсь, ты шутишь?
   - Это самый модный фасон.
   Мужчина, чье отражение с трудом вместилось в зеркало, был погребен  под
сложным  многослойным  одеянием  различных  оттенков   пурпурного   цвета.
Складчатый край верхней  рубашки,  натянутой  поверх  собственной  рубашки
Дэмьена, трехслойные приподнятые  рукава  и  панталоны  с  оборками  цвета
сливы, или винограда,  или  лаванды  -  каждая  деталь  костюма  неуловимо
оттеняла другую. По мнению Дэмьена, это выглядело как  груда  лоскутов  из
мусорной корзины красильщика.
   - Это действительно  очень  модно,  -  заверил  его  хозяин  лавки.  Он
одергивал полы рубашки, пытаясь натянуть ее на широкую  грудь  покупателя,
но безуспешно. Торс Дэмьена, и без того украшенный мощными буграми мышц, в
последние дни еще раздался от обильной восточной  пищи  и  восхитительного
сладкого эля. В конце концов хозяин отказался от этой безнадежной затеи  и
отступил на шаг, намекнув,  что  подобный  фасон  не  рассчитан  на  таких
крупных мужчин.
   - В этом сезоне особенно модна неуловимая игра  оттенков.  Но  если  вы
предпочитаете что-нибудь более  традиционное,  -  последнее  слово  хозяин
лавки произнес с легким отвращением, как бы стараясь дать понять, что  оно
не входит в  его  обычный  словарный  запас,  -  я  могу  показать  вам  и
что-нибудь одноцветное.
   - Не думаю, что это поможет.
   - Дэмьен, но ведь ты говорил, что хочешь быть одет,  как  священник  из
Джаггернаута, - усмехнулась Сиани.
   - Как священник из Джаггернаута с хорошим вкусом.
   - Да? Ты не уточнял.
   Дэмьен попытался было рассердиться, но в  глазах  Сиани  плясали  такие
веселые огоньки, что вся его напускная свирепость рассеялась как дым.
   - Сейчас попробую угадать. Ты что, сговорилась с каким-нибудь языческим
фанатиком, чтобы нарядить меня в этот идиотский костюм?
   - А что, не надо было?
   - И сколько же это стоило?
   - Надеюсь, ты не забыл,  что  я  профессиональный  консультант?  Оплата
вперед, устные договоренности, надежный сервис. Ты получаешь именно то, за
что платишь, отче.
   - За это я тебе не платил.
   - Да, это как раз стоит обсудить, - озорно сверкнули карие глаза.
   - Но простите! - не сдержался потрясенный их перебранкой хозяин  лавки.
- Госпожа Сиани - известная  и  уважаемая  дама.  Она  помогала  подобрать
одеяния многим важным особам в Джаггернауте...
   Дэмьен уставился на Сиани с искренним изумлением:
   - Ты так хорошо разбираешься в моде?
   - Я же помогаю выбрать тебе одежду, разве не так?
   - Но на самом деле... Я имею в виду - профессионально?
   - Ты что, считаешь, что я на это не способна?
   - Разумеется нет! То есть да, но... Почему? Почему кто-то готов платить
гонорар Магистру Знаний только за то, чтобы получить совет, как ему  лучше
одеваться. Вряд ли для этого необходимо Фэа.
   - А-а, ты же не здешний. - Сиани печально  покачала  головой.  -  Здесь
абсолютно все пронизано Фэа. Мэр, готовящийся к перевыборам, желает  знать
эманации своего портного. Какой-нибудь энергичный  деловой  человек  хочет
скрыть определенный период своей жизни и нуждается в специалисте,  который
подсказал бы ему, как это лучше сделать. Или, скажем,  в  город  прибывает
некий достойный человек из отдаленных мест, который хочет, чтобы с  одного
взгляда на него становилось ясно, кто он такой. Я даю консультации по всем
вопросам, Дэмьен, потому что все здесь так  или  иначе  касается  Фэа.  Ну
ладно. Берешь ты этот костюм или нет?
   На  этот  раз  Дэмьен  посмотрел  на   свое   отражение   если   не   с
воодушевлением, то по крайней мере с явным интересом.
   - А что, он действительно мне подходит?
   Сиани с притворной строгостью сложила руки на груди:
   - А как, по-твоему, за что мне платят  деньги?  И  кстати,  как  насчет
оплаты?
   - Приглашаю тебя на обед.
   - Ах, какая щедрость!
   - В самом дорогом ресторане.
   - Ты и так собирался это сделать.
   Дэмьен приподнял бровь:
   - Я думал, ты не умеешь читать будущее.
   - А я и не умею. Просто это очевидно.
   - Тогда два обеда, о корыстолюбивая леди, - театрально вздохнул Дэмьен.
   - Чтоб ты знал, это одно из моих прозвищ! - Сиани  подошла  вплотную  к
своему клиенту и изучающе его осмотрела.
   Дэмьен попытался высмотреть хоть какой-нибудь  намек  на  волшебство  -
шепот или незаметный жест, какой-нибудь символ, использующийся как ключ, -
но не обнаружил ничего, кроме появившейся на лице Сиани сосредоточенности.
Если бы он не видел раньше ее чародейства, то решил бы, что его дурачат.
   Толкование: не будущее, но настоящее. Не судьба, но тенденции развития.
Истинное предвидение  невозможно,  ведь  не  существует  предопределенного
будущего, - есть лишь калейдоскоп,  сплетенный  из  возможностей  развития
различных линий. А в этом может разобраться каждый - хватило бы ума.
   - Ты будешь выделяться из толпы, - заверила его Сиани.
   Дэмьен тихо рассмеялся.
   - Что касается незнакомых людей... Мужчины просто умрут от  зависти,  а
женщины сочтут тебя... гм, интригующим.
   - Это я как-нибудь переживу.
   - Ну, а насчет тех,  кто  тебя  знает...  Если  не  ошибаюсь,  таких  в
Джаггернауте немного? - Ее карие глаза лукаво сверкнули. - Я  считаю,  что
ты выглядишь очаровательно.  Ученики  будут  трепетать  перед  тобой  даже
сильнее, чем до сих пор, но это, пожалуй, не важно. Зато я знаю по крайней
мере одну официантку, которой ты покажешься просто неотразимым.
   - А об этом, пожалуйста, поподробнее.
   - Она замужем! - прищурилась Сиани.
   - Вот досада.
   -  Что  же  касается  твоих  настоятелей...  -   Сиани   на   мгновение
заколебалась. - Или настоятеля? Сколько их у тебя?
   Дэмьен поймал себя на том, что непроизвольно напрягся.
   "Спокойно, Дэмьен. Тебе придется провести здесь не  один  месяц.  Держи
себя в руках".
   - На самом деле один.
   Сиани еще раз осмотрела его с головы до пят и с пят до головы.
   - В этом наряде, - пришла она наконец к выводу, - ты будешь ужасно  его
раздражать.
   Дэмьен с минуту смотрел ей в глаза, потом  усмехнулся  и  повернулся  к
хозяину лавки, теребившему красный шелковый лоскуток.
   - Я беру этот костюм.


   Холодный осенний день постепенно переходил в тенистые  сумерки.  Темные
силуэты дрожали  в  узких  переулках,  в  арках  дверных  проемов,  вокруг
немногочисленных продрогших пешеходов. Было ли это  простой  игрой  теней,
обманом зрения или некая сила жадно тянулась  к  жизни  и  воплощала  свои
желания в наступающей темноте?
   - Эй, - толкнула его Сиани. - Расслабься. Ты не на работе.
   - Извини.
   Дэмьен переложил сверток с  покупками  в  правую  руку,  дав  отдохнуть
левой. Он остро ощущал близость молодой  женщины  и  даже  сквозь  плотную
шерстяную рубашку чувствовал тепло ее  тела.  Ладонь  Дэмьена  поглаживала
руку Сиани.
   - Тебе не кажется, что твой Патриарх этого не одобрит?
   - Чего? Обновления гардероба?
   - Того, что ты часто бываешь со мной.
   - Тебя это беспокоит? - хмыкнул Дэмьен.
   - Я думаю, ты можешь подтолкнуть его к этому.
   - Патриарх нечувствителен к любым толчкам. Как и к  большинству  прочих
человеческих чувств. Что же касается нас... Достаточно сказать, что боевые
порядки уже построены и сейчас мы замерли позади наших армий  и  выжидаем.
Он - со своими высокоморальными поучениями, а я - с убежденностью в  своем
праве на личную  жизнь.  Если  же  битва  все-таки  начнется,  мы  устроим
грандиозное сражение.
   - Ты говоришь так, словно заранее это предвидишь.
   Дэмьен пожал плечами:
   - Я предпочитаю открытую схватку,  а  не  обмен  выпадами,  намеками  и
взаимными обвинениями. Я неважный дипломат, Си.
   - Но хороший учитель?
   - Стараюсь быть.
   - Могу ли я спросить, как это происходит? Или... это секрет?
   - Вряд ли. - Дэмьен поморщился и снова переложил пакеты из руки в руку.
- У меня двенадцать учеников от одиннадцати до пятнадцати  лет.  В  лучшем
случае они обладают слабыми задатками. Двух младших я забраковал сразу - у
них слишком тяжело протекает переходный возраст. И все равно я даром трачу
время - ни одного из них не удалось научить хотя бы почувствовать Фэа... И
я думаю, Его Святейшество об этом знает.
   Дэмьен вспомнил собственные грехи молодости - кучку  довольно  скверных
существ, которые он по глупости ухитрился сотворить. Учитель заставил  его
выследить всех этих тварей, одну за другой, и безжалостно  истребить  -  и
это не было самым приятным воспоминанием в его жизни.
   - Трудно сказать, что внушает им больший страх - я  или  Фэа.  Конечно,
это не самое лучшее начало. Но все же кое-какие достоинства у них есть,  а
значит, есть и надежда. Вот, например, вчера...
   Внезапно Дэмьен заметил, что его спутница насторожилась.
   - Сиани, что случилось?
   - Потоки меняются, - прошептала она и побледнела. - Разве ты не видишь?
   Поскольку  Дэмьен  предпочитал  оценивать  ситуацию  самостоятельно   и
поскольку только посвященные могут видеть потоки Фэа  без  предварительной
концентрации, он быстро  обратился  к  Видению  и  огляделся.  Но  если  в
неторопливо  струящихся  у  их  ног  потоках  Фэа  и  произошли   какие-то
изменения, они были весьма незначительны, и колдовского зрения Дэмьена  не
хватало, чтобы заметить отличия.
   - Я ничего...
   Сиани стиснула его руку внезапно похолодевшими пальцами:
   - Мы должны предупредить...
   Вечерние сумерки пронзил рев сирены тревоги.  Отвратительный  визгливый
вопль, похожий на завывания баньши, пролетел  по  узким  мощеным  улочкам,
отразился от стен домов, и все вокруг  задрожало  от  пронзительного  воя.
Дэмьен прикрыл одно ухо ладонью и постарался  дотянуться  до  другого,  не
растеряв при этом все свертки. Визг был настырным и очень болезненным.
   "Тот, кто придумал эту штуку, обучался своему ремеслу в аду", - подумал
Дэмьен.
   Вой оборвался так  же  неожиданно,  как  и  начался.  Дэмьен  осторожно
опустил руки, готовый при малейшем намеке  на  повторение  снова  заткнуть
уши. Но Сиани схватила его за руку:
   - Идем!
   В ушах звенело, и Дэмьен не расслышал ее слов, но жест и без  того  был
достаточно красноречив.
   - За мной!
   Сиани потянула его вперед, и он позволил себя  увлечь.  Они  бежали  по
внезапно заполнившимся улицам среди десятков людей самого разного возраста
и профессий: рабочих, держащих в руках миски с едой, детей с  ученическими
тетрадками, женщин с грудными младенцами, а одна из женщин даже сжимала  в
руках только что сданные карты. Все они покинули дома и лавки  и  высыпали
на узкие улочки Джаггернаута, словно пчелы из  разбитого  улья.  Но  могли
быть и другие сравнения...
   Дэмьен внезапно остановился и заставил задержаться и Сиани. Теперь и он
своим колдовским зрением мог видеть потоки Фэа, струящиеся  у  их  ног.  С
замирающим сердцем он следил за мерцающими  ручейками.  Они  действительно
изменились! Не по направлению или скорости, а по _интенсивности_... Дэмьен
сильнее сжал руку женщины. Такого не могло быть, он  не  мог  себе  такого
даже представить... Это выглядело так, будто Фэа  по  своей  воле  уходило
отсюда, чтобы собраться где-то в другом месте для  сокрушительного  удара,
внезапностью и мощью подобного цунами.
   - Землетрясение! - Дэмьен застыл, потрясенный своей догадкой.
   - Идем же! - Сиани настойчиво увлекала его за собой.
   Они добежали до северного конца улицы, выходившей на  большую  базарную
площадь, и там остановились, переводя дыхание. В маленьком сквере на  краю
площади собралось уже несколько сотен людей, и каждую минуту прибывали еще
и еще. Лошади беспокойно прядали ушами,  их  вздрагивающие  ноздри  словно
пытались уловить запах опасности. Как только Дэмьен и  Сиани  выбежали  на
простор площади, вывески нескольких  лавок  начали  раскачиваться,  сквозь
раскрытые  двери  донесся  звон  бьющегося  стекла.  Лавочники   торопливо
выбегали из магазинов, сжимая в руках самые ценные безделушки -  хрусталь,
фарфор, изящные статуэтки, а вывески над ними раскачивались  все  сильнее,
заставляя привязанных лошадей в ужасе рваться на свободу.
   - Ты получила предупреждение! - прошептал Дэмьен.
   Какое невероятное предположение! Он привык рассматривать  историю  Эрны
как череду потерь и  неудач,  но  это  была  настоящая  победа  над  самой
Природой! Их предки на Земле не могли предугадывать начало землетрясения -
тот момент, когда могучие силы, дремавшие месяцы и годы, внезапно приходят
в движение, сдвигая горы и поворачивая вспять реки,  а  люди  не  успевают
даже понять, что происходит. Но здесь, на Эрне, у них уже есть  сигнальные
сирены. Сигнальные сирены! Хоть и не на всей Эрне, напомнил себе Дэмьен, а
только на востоке. У него на родине, в Ганджи, нет ничего подобного.
   Он хотел поделиться  своими  мыслями  с  Сиани,  как  вдруг  неподалеку
раздался леденящий душу вопль, ужаснувший больше,  чем  вой  сирены.  Лишь
через несколько долгих мгновений Дэмьен понял, что  это  был  человеческий
крик,  наполненный  невыносимым  страданием  и  болью.   Инстинктивно   он
повернулся на крик, рука потянулась к оружию... но Сиани остановила его:
   - Нет, Дэмьен. Ты ничем не сможешь помочь.
   Страшный крик оборвался так же внезапно, как и начался. Дэмьен  повидал
немало жестокого и ужасного за свою жизнь, но  никогда  не  слышал  ничего
подобного этому крику.
   - Так убивает Фэа, - тихо проговорила Сиани.