илась. И тут же промахнулся и, чертыхнувшись, понял,  что
осталась лишь одна заряженная стрела.
   На него уже  прыгала  следующая  тварь,  а  он  еще  не  успел  взвести
механизм. Изо всей силы он шарахнул окованным медью прикладом прямо  в  ее
морду. Хрустнули кости, потекла кровь, но  напавшего  это  не  остановило.
Когтистая лапа вцепилась в  арбалет,  другая  стиснула  руку  Дэмьена.  Он
попытался отшвырнуть тварь, но руку его охватило странное оцепенение;  она
стала необычно тяжелой. Перед глазами поплыла тень, затемняя разум,  мысли
двигались медленно, с усилием. Он должен сопротивляться. Зачем? Ему  нужно
отодвинуться, чтобы не... Что? Что происходит? Он чувствовал, что слабеет,
тело его все больше цепенело, и страх, и ужас наполняли его  тем  сильней,
чем меньше он помнил, что их вызвало.
   ...Темный завопил и рухнул. В его груди дымилась дыра, из  нее  торчало
острие Огненной стрелы. Хессет стояла сзади, держа нож,  будто  собиралась
снести голову твари, но Огонь сделал  это  ненужным.  Последний  отчаянный
крик, последняя судорога - и  Темный  замер,  а  в  мозг  Дэмьена  хлынула
память, точно поток кошмаров, мириады раздробленных кусочков  низвергались
водопадом, захлестывая сознание.  Он  пошатнулся,  пытаясь  устоять  перед
новой атакой. Пытаясь приготовиться к дальнейшему бою, раз уж ему  вернули
человеческую сущность. Но холодное голубое сияние наполнило туннель,  и  в
свете меча посвященного Дэмьен увидел ледяные прорези поперек туловищ двух
нападавших. Красные кристаллы блестели там,  где  были  рассечены  крупные
вены; от замерзших тел поднимался морозный туман.
   - Надо идти, - вскинулся Дэмьен, но Таррант приказал:
   - Стойте.
   Он прошел несколько шагов  по  туннелю,  из  которого  они  только  что
выбрались. Оглядел потолок, будто искал  что-то.  Кажется,  нашел;  поднял
меч, так что сияющее острие уткнулось в плотный земляной потолок. И  вдруг
толкнул. Огромная глыба с грохотом рухнула вниз, и эхо  удара  прокатилось
по коридору. Когда пыль осела, они увидели, что  проход  завален.  Впереди
еще могут встретиться Темные, но из-за спины они уже  не  ударят  -  чтобы
прокопаться сквозь такое, потребуется немалое время.
   Охотник засунул в ножны меч и прошептал:
   - Теперь пошли.
   В таком напряжении Дэмьен  его  никогда  не  видел.  Значит,  враг  его
все-таки достал? Или шансы против  них  слишком  выросли,  и  это  смущало
посвященного?
   "Если он испугался, что прикажете делать нам?" - мрачно подумал Дэмьен.
   Они  миновали  еще  несколько  отверстий,  открывавших  путь  в  нижний
лабиринт. Часть из них была завалена камнями, так что они не  представляли
опасности. Другие пришлось оставить как есть.  Их  было  попросту  слишком
много, и очередной выход, который мог бы перекрыть  Таррант,  означал  для
них очередную задержку, еще один шанс, что враги появятся впереди... Когда
они миновали особенно большую дыру, Дэмьен поймал  взгляд  посвященного  -
хмурый, сосредоточенный, бесцветный. Если они доберутся до конца  прохода,
впереди их ждет солнечный свет, и сумеет ли этот человек уберечься?  И  не
будет ли безопасней для него остаться под землей? Но  бесчисленные  Темные
рвутся сейчас к поверхности, полубезумные от ярости и голода...
   "Я не могу оставить его одного", - угрюмо подумал Дэмьен. Он  вспомнил,
как эти руки вырвали его из-под земли, когда гораздо легче  было  оставить
его там. И теперь он чувствовал, что останется  верен  этому  человеку.  В
другое время, в другом месте он бы устыдился этой верности, но сейчас  она
была естественной, как дыхание.
   - Они идут, - прохрипел Таррант, всматриваясь во тьму.
   Ничего не было видно, но Дэмьен привык доверять чувствам  посвященного.
Он хотел было заговорить, но тут Сиани вскрикнула, и на лице ее он  увидел
такое полное отчаяние, такой жалкий ужас, что кровь его застыла  в  жилах,
когда он понял, что произошло.
   - Он здесь, - сказал Таррант. Это ее ужас говорил  его  словами.  -  Он
приближается.
   - Он знает о нас? - спросил Дэмьен.
   Светлые глаза сузились; Таррант изучал потоки.
   - Нет еще, - прошептал он. -  Но  скоро  узнает.  -  Он  еще  мгновение
прислушивался, потом добавил: - Там их еще  много.  Слишком  много,  чтобы
сражаться с ними.
   - Тогда поспешим, - выпалил Дэмьен. - Выход должен быть  уже  недалеко.
Если мы доберемся до него  раньше,  чем  они  доберутся  до  нас...  -  Он
запнулся. Открыто посмотрел в светлые глаза. И  закончил:  -  Тогда  Сиани
окажется в безопасности в свете солнца, а мы с тобой будем  иметь  дело  с
тем, кто напал на нее.
   Но едва они двинулись, как им показалось, что земля слегка  вздрогнула.
Сердце Дэмьена подпрыгнуло, сбившись с ритма,  и  он  поспешно  взмолился:
"Нет! Не сейчас. Пожалуйста. Еще хоть  несколько  минут".  Как  будто  Бог
действительно мог вмешаться. Как будто руководящая  сила  вселенной  могла
побеспокоиться о горсточке человеческих талисманов или о  жизнях,  которые
они защищают.
   Они опрометью мчались вперед. Со  стен  и  потолка  прорытого  в  земле
прохода дождем сыпались комья грунта, но они  прикрывали  глаза  руками  и
бежали еще быстрей. Они знали, что восточный выход туннеля близко,  знали,
что за ним - относительно безопасные равнины, они неслись изо всех сил, не
обращая внимания на сыпавшиеся с потолка камни,  минуя  качающиеся  скалы,
перепрыгивая  через  груды  расколотого  дерева,  через  огромные  валуны,
переползая через завалы со всей возможной быстротой, не глядя по сторонам.
Земля содрогнулась вновь, тяжелый грохот ударил по барабанным перепонкам.
   - Они приближаются, - пробормотал Таррант, и Дэмьен прошептал:
   - Боже, спаси нас.
   Туннель, казалось, стал вдвое длиннее с тех пор, как Дэмьен попал  сюда
впервые; да где же этот чертов выход?!
   И тут пришло самое худшее. Толчок на этот раз не  был  так  силен,  как
предшествующий, но такой силы и не требовалось. Подпорки туннеля и так уже
были расшатаны, стены покрылись трещинами и ямами.  Хватило  и  небольшого
толчка, чтобы разрушить  то,  что  осталось.  С  потолка  валились  глыбы,
позади, впереди, прямо на их пути. Дэмьен  оттолкнул  Сиани,  и  громадный
камень с грохотом рухнул на то место, где она только что стояла;  они  как
раз успели откатиться с его пути. С потолка летели вроде бы куски кирпича,
довольно чувствительно ударяя по телу. Он прикрыл собой Сиани  и  молился,
чтобы и те двое уцелели, а враги нет. Вот было бы  хорошо,  если  бы  сама
земля поглотила обидчика Сиани!
   Но когда священник наконец поднялся с пола и взглянул  на  женщину,  он
понял, что это счастье их миновало. На лице  ее  не  было  радости  -  или
растерянности, - которую принесло бы возвращение памяти.
   Он почувствовал, как  в  плечо  вонзились  острые  коготки,  и  услышал
шипение Хессет.
   - Наверное, тебе лучше посмотреть на это.
   Красти  кивнула  на  восток,  туда,  где  туннель  поворачивал.  Дэмьен
подождал немного, чтоб унять внезапную дрожь,  затем  вскочил  на  ноги  и
последовал за ракханкой. Узкий проход он заполнял почти  целиком,  скользя
плечами по влажному грунту стен. Они подошли к повороту, за которым раньше
был путь наверх...
   Тот был  завален.  Полностью.  Сплошная  масса  земли  соединяла  стены
туннеля, сделав его совершенно непроходимым. Дэмьена точно ударило,  когда
он увидел плотно утрамбованную землю. Они бы прокопались сквозь нее,  будь
у них инструменты и время, но тех не было, и не было смысла проверять, как
далеко простирается завал. Если весь туннель  до  самого  выхода  засыпан,
тогда они просто не выйдут. Никогда.
   Он вернулся к остальным, готовясь  сообщить  им  страшную  новость,  но
увидел, что говорить не нужно. Таррант прочитал истину  в  потоках.  Глаза
Сиани наполнились отчаянием. Одинокий фонарь  давал  достаточно  света,  и
Дэмьен увидел, что руки ее дрожат.
   - Мы застряли, - пробормотал он.
   - Можно прорыть выход? - хриплым, слабым голосом  прошептала  Сиани.  -
Наверх?
   Дэмьен посмотрел на потолок. И на Тарранта.
   - Мы под самой поверхностью, - тихо сказал тот.  -  Я  слышу,  как  Фэа
солнца давит на землю. Я почти чувствую ее... -  Он  запнулся,  и  Дэмьену
показалось, что он дрожит. - Если почва над нами достаточно мягкая,  чтобы
можно было копать, но при этом достаточно плотная, чтобы не похоронить нас
под осыпью, когда мы ее потревожим... все равно это  займет  время.  Много
времени. - Он оглянулся на пройденный коридор и сдавленно процедил:  -  Не
уверен, что оно у нас есть.
   Дэмьен прислушался. Ему показалось, что он расслышал далекое царапанье,
точно ползли мыши.
   - Они уцелели.
   - Причем многие, - угрюмо подтвердил Охотник. - Больше, чем  мы  сумеем
отбить, не пользуясь земной Фэа.
   Дэмьен взглянул на Хессет, но та затрясла  головой.  Приливные  потоки,
которые требовались ей для  Творения,  сейчас  попросту  были  недоступны.
Может, потом... Если у них будет это "потом".
   Вновь шум, уже громче; шаги приближались. Дэмьен стал различать голоса,
шипящие слова человеческой речи. Он  беспомощно  огляделся,  пытаясь  хоть
что-нибудь придумать, какой-то способ выбраться или защитить  себя...  Все
без толку. Они в ловушке. Даже если они смогут какое-то  время  отбиваться
от Темных, беда в другом: поверхность слишком близко. Следующий толчок  их
похоронит.
   Охотник отвернулся. Прислонился плечом к земляной стене, точно внезапно
обессилел. И хрипло пробормотал:
   - Я могу предложить один способ. Только один. Леди может спастись.
   Голоса стали еще слышнее. Дэмьен вплотную приблизился к посвященному  и
тихо потребовал:
   - Говори.
   Таррант окинул взглядом потолок, что-то отыскивая. Дэмьен вспомнил, как
в начале этого пути он обрушил целую секцию туннеля.
   - Я могу устроить взрыв, - наконец выдал Охотник. - В  мече  достаточно
укрощенной силы, так что мне не нужны потоки. Только...
   - Солнечный свет, - тихо договорил Дэмьен.
   Таррант отвернулся.
   - Ты же не можешь, - прошептала Сиани. - Джеральд...
   - Я ценю вашу заботу, - вздохнул посвященный, - но выбора уже нет.  Или
мы погибнем здесь, под землей, и наши души пойдут на корм этим...  тварям.
- Он вскинул голову.  -  Даже  я  не  смогу  защитить  вас  Творением,  не
используя земное Фэа. Их слишком много, оружия у нас слишком мало...  Дело
времени.
   - А если продержаться до ночи? - вскинулся Дэмьен.
   Охотник мрачно качнул головой:
   - К сожалению, не продержимся.
   Он обернулся к Сиани.
   - Вы обретете свободу, - промолвил он. - Я взорву перекрытие  и  открою
доступ солнечному свету. Если ваш обидчик именно в  этот  момент  окажется
здесь... Вы обретете свободу.
   - А ты? - спросил Дэмьен. - Сам-то выживешь?
   Охотник помолчал.
   - Скорей всего нет. Свет - вещь относительная,  конечно;  я  стоял  под
светом трех лун и целой  галактики  звезд...  Но  солнечный  свет  -  дело
другое.
   Дрожь прошла по его телу. Дэмьен точно воочию увидел подземный огонь  и
то, что он сделал с Охотником. Если такое  сотворил  простой  костер,  что
случится с посвященным, когда на него обрушится само солнце?
   - Больше я ничего не  могу  придумать,  -  угрюмо  буркнул  Охотник.  И
потянул ледяной меч из ножен.
   Голоса уже звучали у самых ушей.  Сиани  рванулась,  протянула  руки  к
Тарранту и остановилась, вся дрожа.
   - Джеральд...
   - Леди Сиани.
   Свободной рукой он взял ее кисть и быстро поднес к  губам.  Если  ей  и
было неприятно прикосновение ледяной плоти, Дэмьен этого не заметил.
   - У меня перед вами долг чести. Я иду на большой риск, чтобы  выполнить
его. Если мне удастся и ваша память будет восстановлена...
   - Честь ваша будет удовлетворена, - выдохнула Сиани. - И  я  освобождаю
вас от всех дальнейших обязательств.
   Он отпустил ее руку. И поклонился.
   - Благодарю вас, леди.
   - Если ты сможешь укрыться... - начал Дэмьен.
   - Здесь негде будет укрыться, когда я примусь за дело. - Таррант жестом
приказал  им  отойти  и  очистить  для  него  место.  И   вновь   принялся
разглядывать потолок, отыскивая  слабое  место.  -  Действуйте  как  можно
быстрей. Выбирайтесь на поверхность и бегите отсюда. Как можно быстрей. Вы
не знаете, сколько времени эти... будут умирать, вы не  знаете,  насколько
опасны они в агонии. Лучшая защита - расстояние. Не останавливайтесь, даже
чтобы оглянуться, - предупредил он, и Дэмьен не понял, действительно ли он
так боится за их жизнь или просто не хочет, чтоб они видели, как он  будет
гореть.
   - Приготовьтесь, - прошипел Таррант.
   Голоса приближались. Дэмьен отступил назад и притянул к себе  Сиани.  С
другой стороны к нему прижалась Хессет, держа арбалет наготове. На  всякий
случай он хотел заслонить лицо рукой,  но  увидел,  что  на  него  смотрят
серебряные глаза.
   - Удачи тебе, Охотник, - тихо сказал Дэмьен.
   А Темные были уже совсем рядом. Карабкаются  по  земляной  насыпи,  как
крысы-переростки, глаза полыхают  голодом.  Первый  заметил  их  и  осадил
назад, и предостерегающе зашипел на своих товарищей. Те повалили толпой на
свет лампы, засуетились, как жадные насекомые, заполнили весь туннель.  Но
не приближались, потому что меч Тарранта был обнажен,  и  они  очень  даже
чувствовали его могущество.
   Один из них уставился на Сиани и радостно зашипел. Острый  язык  быстро
прошелся по клыкам, и Дэмьен понял, почувствовав ее дрожь, что именно этот
демон напал на нее в Джаггернауте. Именно он выпил ее память.
   - Пора, - обронил Охотник.
   Демоны пошли в атаку. Посвященный ударил.  Вверх,  в  потолок,  глубоко
вонзив лезвие в слабину. Холодный огонь, скованный в  стали,  вырвался  на
свободу, разветвился, распустился голубым цветком, разорвался над головой,
точно бомба. Комья земли полетели в Дэмьена, в  женщин,  и  ударная  волна
сшибла их с ног, точно мощный кулак. Град осколков разлетелся  в  стороны,
как шрапнель. И вдруг... Свет. Ослепительный свет. Алмазное сияние раннего
утра ударило по глазам, которые столько времени  видели  одну  лишь  тьму.
Рука священника вздернулась, прикрывая глаза, обожженные болью.  Весь  мир
стал белым, бесформенным, слепящим... Он отдернул руку, вспомнив последнее
предупреждение Тарранта: "Прочь  отсюда.  Быстрее".  Против  света  Дэмьен
увидел чьи-то очертания, белые на раскаленно-белом фоне утреннего неба. Он
уцепился за что-то, ощупью понял, что это свежеобвалившаяся груда земли  -
она проминалась под его пальцами. Он толкнул на нее Сиани,  потом  Хессет,
яростно хрипя:
   - Лезьте!
   Полуослепшие  глаза  его  не  видели  дороги,  он  полностью  доверился
осязанию.  Земля  поднималась   крутыми   гладкими   склонами,   наподобие
метеоритного кратера; он карабкался вверх, пытаясь не думать  о  Тарранте,
стараясь нащупать опору на вставшей  дыбом,  неустойчивой  земле,  пытаясь
помочь выползти другим...
   Сиани закричала. В ее крике звучали боль и  леденящий  ужас,  и  Дэмьен
замер, оглушенный. И увидел, что ее тело конвульсивно изогнулось  и  стало
сползать вниз. Он подхватил женщину, поймав  рукав,  пытаясь  не  дать  ей
соскользнуть в туннель.
   - Не могу, - выдохнула она. - Боги, я не могу...
   - Помоги! - выкрикнул Дэмьен, и Хессет вцепилась в другую  ее  руку,  и
вместе  они  держали  Сиани,  а  ее  тело  сотрясалось;  от   стремительно
возвращающихся воспоминаний, боли и страха всей  жизни,  сжатых  в  единую
мгновенную вспышку. Кожа ее пылала, но, может быть, это  было  от  солнца.
Проведя столько времени среди нелюдей и полулюдей, израненный,  бесконечно
уставший Дэмьен  уже  не  мог  вспомнить,  какова  нормальная  температура
человеческого тела.
   Они потащили ее наверх. Медленно. Они боялись сделать неверное движение
на предательском склоне,  но  еще  больше  боялись  оставаться  на  месте.
Обидчик Сиани наверняка был уже мертв. Но сколько еще их  осталось,  и  не
сочтут ли они месть достаточной причиной для короткой вылазки под  солнце?
Дюйм за дюймом они  преодолевали  восточный  склон.  Из-под  ног  сыпалась
земля, целые груды ее сползали на дно кратера.  Они  пытались  не  сползти
заодно с ней. Склон стал круче, и Дэмьену, чтобы  удержаться,  приходилось
зарываться  в  почву,  глубоко  вдавливая  пальцы.  Сиани  тихо   стонала,
беспомощно повиснув на его руке, а он волок ее за собой, надеясь, что  она
не очень пострадает. Шаря по осыпающейся земле, священник наконец  нащупал
что-то твердое. Корень. Он взглянул вверх и совсем недалеко от себя увидел
в ярком свете  очертания  деревьев.  Шепча  благодарственную  молитву,  он
вцепился в прочный корень и подтянулся. Хессет увидела, что он  сделал,  и
потянулась за ним. В мягкой почве переплеталось множество корней, питающих
мощные деревья...
   И вот они уже наверху. Все трое. Дэмьен застыл, часто  дыша,  на  самом
краю кратера. Потом с усилием поднялся на ноги. Сиани  лежала  неподвижно,
но лицо ее было спокойным. Приложив ухо  к  ее  груди,  священник  услышал
мирное дыхание. Он ласково взял ее на руки и прошептал:
   - Она в порядке. - И стал баюкать  ее,  как  ребенка.  -  Она  будет  в
порядке.
   Шатаясь, они пошли прочь. Они покидали те места, где столько  мучились,
и не замечали, что их пронизывает насквозь ледяной  зимний  ветер.  Потому
что солнце изливало на них свои лучи, и вместе с  ними  возвращалась  сама
жизнь.


   Серия землетрясений, которую подтолкнул Таррант, продолжалась  еще  три
дня. Но чем дальше они были, тем слабее. Деревья  выворачивало  с  корнем,
склоны гор изменили очертания, подземные лабиринты  обвалились,  но  земля
выжила, а только это и имело значение.
   Они встали лагерем на равнине, на открытом месте, и переждали последние
толчки. Только тогда Дэмьен отважился вернуться  к  тому  месту,  где  они
спаслись  из-под  земли.  Пейзаж  изменился  полностью,  все  кругом  было
завалено огромными расколотыми камнями, скатившимися с гор. Но он все-таки
нашел это место, лишенное деревьев, и увидел, что  почва  со  всей  округи
сползла к центру кратера и все пространство покрывала рыхлая земля.
   Воронка была засыпана почти до краев. Это сделали  последующие  толчки;
они встряхивали землю, пока она не заполнила пустоты,  как  вода.  Что  бы
Таррант ни сделал с демонами - и с собой, - все  навсегда  было  погребено
под рухнувшим горным склоном. Вместе с его останками.
   Священник преклонил колени для молитвы, пытаясь изгнать из памяти образ
пылающего костра. Пытаясь  не  вспоминать,  как  его  руки  прикасались  к
обугленному телу Охотника. Он медленно читал молитву  над  мертвым,  прося
милосердия для души, которая никогда не заслужит милосердия. Он просил  за
человека, который сам вверг себя в ад, и даже  если  б  за  него  молились
тысячу раз в день, тысячу лет подряд, это не  могло  бы  облегчить  ни  на
мгновение его страданий.
   - Покойся в мире, Пророк, - прошептал священник. И в  нем  шевельнулась
надежда, что когда-нибудь это будет возможно.



        46

   Зима на равнины пришла рано, но  она  была  несравненно  мягче  ледяной
жестокости высокогорной осени, и Дэмьен был  за  это  благодарен  природе.
После двухсотмильного путешествия  он  радовался  отмытому  телу,  чистому
белью, а уж знать, что Сиани в безопасности, было счастьем, до которого он
уже не надеялся дожить. И если она  изменилась,  если  она  больше  не  та
женщина, которую он знал... разве он не ожидал, что так и будет? Разве  он
не следил, как что-то в  ней  перестраивается,  на  всем  пути  обратно  к
восточному берегу?
   "Этому уже не помочь, -  горько  говорил  он  себе.  -  Уже  ничему  не
помочь".
   Он взглянул туда, где в центре ракханского селения шумело  празднество.
Ночь была темной, почти безлунной, но ликующие ракхи осветили ее факелами,
и  на  центральной  площади,  точно  маленькое  солнце,  бушевал  огромный
триумфальный костер. И она танцевала с ними - не так, как  танцуют  ракхи,
но и не так,  как  могла  бы  танцевать  женщина.  Посвященная,  она  сама
поставила себя меж