лавный зал..
   - А вот скорее всего кабинет, где работал Луап. Значит, тот  коридор,  по
которому мы шли, приведет нас к кухням...
   - Интересно,  как  у  них  обстоят  дела  с  тягой  воздуха,  если  кухни
расположены так  глубоко.  Господин  Белкон,  у  гномов  бывают  проблемы  с
подобными вещами? - спросил сэр Феллис.
   - Вы имеете в виду, бывает ли трудно  разжечь  огонь?  Нет,  важно  лишь,
чтобы была щель. Вот и все.
   - Посмотрите на эти красные линии, Амберион. Как выдумаете, это колонны?
   - Это может быть все, что угодно. Мы не  узнаем,  пока  не  увидим  сами.
Дайте-ка мне... Ага, вот. Посмотрите сюда. Есть еще один лист?
   - Да, еще два листа. Я положил их вон там на столе.
   - Хорошо. Дайте-ка мне еще раз посмотреть.. Да. Взгляните сюда.  Я  думал
об этом. Вот ключ к разгадке этого чертежа. Здесь должен быть указан уровень
земли.  Если  картограф  следовал  традициям  Финта,  то  этот  знак  должен
указывать на наличие входа.
   - Но тут есть похожие знаки, изображенные  на  очень  высоком  уровне,  -
сказал Коннаут.
   - Да, но... мне кажется, далее здесь обозначена тропинка. И она  петляет,
как будто идет по земле. Она совсем не похожа на прямые коридоры.
   Пакс, смотревшая на карту через их плечи, разглядела на  ней  коричневые,
красные и черные линии и значки. Она достаточно легко нашла  на  ней  зал  и
кабинет Луапа, но  лабиринт  коридоров  и  странных  отметок,  которые,  как
утверждал Амберион, были входами, смутил ее.
   - Я лишь надеюсь, что ваша тропинка  не  похожа  на  ту,  по  которой  мы
недавно карабкались по скале, - сказал Феллис.
   Амберион рассмеялся:
   - Не сомневалось, что она совсем другая. Но нам нужно спуститься  вниз  и
посмотреть. Сколько людей вам бы хотелось оставить здесь, с вами?
   - У кого хороший почерк? Нам нужно сделать копии того, что  мы  нашли,  -
сказал Коннаут. Пакс и Элам, один  из  йоменов,  который  был  известен  как
хороший переписчик, остались с высшими маршалами.
   Пакс услышала несколько позже рассказ о том, как Амберион  вел  небольшой
отряд через отдававшие эхом каменные коридоры, опускаясь все ниже и ниже  по
покатым спускам. Там они нашли конюшню, довольно  чистую,  но  с  совершенно
старой, трухлявой соломой. На полу виднелись глубокие колеи от колес телеги.
На ней явно завозили сюда фураж, а вывозили - навоз.
   Нашли они и три огромные кухни. Белкон сказал, что оттуда подул  ветер  и
обнаружить их удалось по запаху одного из очагов. Далее следовали  кладовые,
все еще полные бочонков и разных тюков. Но  поперек  входа  пролегала  линия
серебристого света, которую Амберион  не  рискнул  переступить.  И  наконец,
когда последний широкий коридор уткнулся в сплошную каменную стену, Амберион
дотронулся до нее пальцем, и стена исчезла, словно  растворилась  в  цветном
тумане. Холодный, пахнущий сосновой хвоей воздух каньона поднял пыль  у  ног
путников. Некоторые из них почувствовали  слабость,  им  тяжело  было  выйти
наружу. К тому же они боялись, что проход вновь закроется. Но он по-прежнему
оставался открытым, словно давая понять, что они смогут вернуться назад.
   Пакс тем временем переписывала показавшийся ей очень скучным список имен.
Она полагала, что высшим маршалам нужно иметь полный перечень последователей
Луапа со ссылкой на даты, когда они ими стали, но интересного  в  этом  было
мало.  Она  брала  с  полок  свитки  и  книги  и  что-то   шептала,   словно
разговаривала с ними. Девушка израсходовала уже все чернила, которые дал  ей
Феллис. И попросила у него еще. Он подошел к столу Луапа, на котором  стояла
бутылочка с чернилами, взял ее и протянул Пакс.
   - Разве можно? - удивленно спросила она.
   - А почему бы и нет? - Он едва взглянул  на  нее,  углубившись  в  чтение
какого-то фолианта.
   - Но это... это может быть...
   - Это просто чернила, Паксенаррион. Что же еще это может быть?
   Смутившись, Пакс опустила  голову.  Но  откуда  он  мог  знать,  что  это
действительно были чернила? Ведь они не могут сохраняться в  течение  многих
лет и высыхают. А  прошло  действительно  очень  много  лет,  как  их  здесь
оставили. Девушка опустила перо в бутылочку, а когда вновь попыталась что-то
написать, поняла, что была права.
   - Эти чернила высохли, - сказала она.
   Феллис отложил  свой  фолиант  и,  взяв  бутылочку,  наклонил  ее,  чтобы
рассмотреть, осталось ли что-нибудь внутри.
   - Мне кажется, там еще что-то есть. И вроде бы чернила  не  высохли,  они
растекаются. Гм.
   Пакс молча приготовила свежие чернила.  Она  поставила  чернильницу  так,
чтобы Элам тоже мог ею пользоваться.
   Амберион вновь появился  на  несколько  минут,  чтобы  сообщить,  что  он
обнаружил  еще  более  низкий  вход  в  крепость  и  лошадей  с  мулами  уже
переправляют поближе к нему.
   - Скоро стемнеет. Пожалуй, там и следует расположиться лагерем на ночь...
Вы выйдете наружу, чтобы поужинать, или прислать еду сюда?
   - Лучше мы выйдем на воздух, а заодно все обсудим, собравшись все вместе,
- сказал Коннаут.
   - Я думал, вы захотите поставить часовых внутри крепости.
   Коннаут покачал головой:
   - Не стоит до тех пор пока мы не узнаем о ней больше. Ведь это может лишь
привлечь к нам внимание... Пакс, Элам, на сегодня хватит  работать.  Давайте
пойдем поужинаем.
   Лишь поднявшись со своего места,  Пакс  поняла,  как  она  устала  и  как
голодна. Девушка последовала за своими товарищами, не сказав ни слова.
   В течение следующих двух дней они продолжали обследовать старую крепость.
Один из воинов попытался пройти через дверной проем, освещенный  серебристым
светом, но тут же упал как подкошенный, не успев издать ни  звука.  Амберион
дотронулся до его головы и сказал:
   - Когда он очнется, у него будет сильная головная боль. Но зато он  будет
с большим уважением относиться к подобным  вещам.  Останьтесь  кто-нибудь  с
ним, пока он не проснется.
   Все свое  время  Пакс  проводила  переписывая  рукописи.  Она  хотела  бы
побродить по крепости, чтобы самой увидеть то, о чем остальные  говорили  по
вечерам; ей казалось  несправедливым,  что  она  все  время  вынуждена  быть
переписчиком. Но никто не догадался спросить девушку, чего она сама хочет, а
высказаться вслух она постеснялась. Конечно же, ее товарищи  могли  спросить
ее, если бы она была им небезразлична, с горечью думала  про  себя  Пакс.  В
конце концов, когда один из йоменов начал описывать долгий подъем по  узкому
коридору на вершину горы, Пакс стало себя невыносимо жаль.
   Сильно жестикулируя, он рассказывал:
   - ...Оттуда открывался такой прекрасный  вид.  На  север...  на  запад...
можно было видеть  очень  далеко.  Конечно,  там  было  холодно,  и  у  меня
окоченели руки и ноги. Но чего не сделаешь ради  такой  красоты...  Впрочем,
леди, вам повезло больше. Целый день вы просидели в  тепле,  лишь  сжимая  в
пальцах ручку...
   Не успел он закончить фразу, как Пакс не выдержала. На звук ее обиженного
голоса обернулось несколько голов.
   - "Повезло"!.. Повезло сидеть здесь целыми днями? Я бы многое  отдала  за
то, чтобы увидеть что-нибудь кроме этих осточертевших мне  свитков!  Как  бы
вам самому понравилось проделать такой путь, а потом оказаться  запертому  в
комнате без окон? Я уже побывала под землей  и  знаю,  что  это  такое...  -
Внезапно она умолкла, увидев волнение на лице Амбериона  и  строгие  взгляды
высших маршалов.
   Воцарившуюся тишину прервал Феллис. Он сказал как можно мягче:
   - Вы могли бы сказать о том, чего хотите, Пакс. Мы думали,  что  для  вас
легче остаться здесь, чем карабкаться вверх и вниз. Ведь ваши  раны  еще  не
совсем зажили.
   - Простите меня, - прошептала девушка. Сейчас она чувствовала лишь стыд и
обиду. Она не будет больше  протестовать.  Хотя  с  ней,  как  она  считала,
обошлись несправедливо.
   - Давайте выделим завтра время... и я покажу вам то, что вы  захотите,  -
сказал Амберион, но Пакс показалось, что он лишь хочет утешить  и  успокоить
ее, словно она и действительно очень больна.
   Когда же Пакс последовала за Амберионом на следующий день,  чтобы  своими
глазами увидеть все красоты крепости, то поняла, что в одном высшие  маршалы
были правы. Она была все еще слишком слаба, чтобы идти  куда-нибудь  далеко.
Она заставляла себя идти, стараясь не показать виду, что  ей  это  дается  с
трудом.  Но  когда  в  середине  дня   Амберион   повернул   обратно,   Пакс
обрадовалась. На этот раз, вернувшись, она села за переписывание списков без
неудовольствия и жалоб. Вечером того же дня высшие маршалы объявили о  своем
решении попытаться использовать узор в большом зале.
   - Мы не будем всех брать с  собой.  Большинство  должно  остаться  здесь,
чтобы вернуться обратно, как это и планировалось. Карты указывают на  другой
выход из этого каньона: через западные скалы  по  тропинке  можно  выйти  на
торговый путь,  ведущий  из  Каелифета.  Если  перемещение,  на  которое  мы
рассчитываем, сработает, то мы вернемся и остальные  тоже  смогут  совершить
путешествие таким же образом. Ждите нашего возвращения десять  дней.  Адхиел
утверждает, что если мы сможем правильно использовать узор,  то  вернемся  к
этому времени.
   Пакс очень обрадовалась, узнав, что ее тоже хотят  взять  в  путешествие.
Высший маршал Коннаут,  возглавлявший  экспедицию,  должен  был  остаться  в
крепости; в путь отправлялись Амберион, высший маршал Феллис, Адхиел, Белкон
и она, Пакс. Под наблюдением Коннаута смельчаки взошли на возвышение,  встав
как можно ближе к его центру. Пакс посмотрела на Белкона. Он смущенно шепнул
ей, что если сумеет, то постарается лучше  отправиться  сразу  домой.  Затем
высшие маршалы стали громко взывать к  Геду  и  Всевышнему.  В  общий  строй
голосов влилась серебристая мелодия песни Адхиела, которую он запел на языке
эльфов, и пение Белкона на наречии гномов. Пакс показалось, что она услышала
слабый и отдаленный звук труб.

ГЛАВА XXVIII

   В то время как зал в крепости Луапа постепенно  исчезал  из  виду,  звуки
труб раздавались  все  ближе.  Внезапно  они  оказались  на  нижнем  помосте
Хай-Лордс-Холла в Фин-Пенире, стоящими лицом к лицу к  маршал-генералу.  Она
шла к ним навстречу в сопровождении рыцарей. Фанфары умолкли. Маршал-генерал
остановилась на полпути, ее лицо застыло словно маска. Шедшие за ней  рыцари
несли меч, люди кричали, выкрикивали какие-то вопросы.
   Маршал-генерал подняла  руку  и  замерла...  Гам  моментально  стих,  все
остановились как вкопанные. В наступившей тишине раздался  голос  Амбериона,
который произнес официальное приветствие. Но  Пакс  не  вслушивалась  в  его
слова. Она вдруг поняла, что Белкона нет рядом с  ними,  и  усмехнулась  про
себя. Она не сомневалась в том, что он выбрал возвращение к Гальденаксам,  и
надеялась, что волшебство, к которому он обратился, сработало.
   Маршал-генерал подошла к помосту и дотронулась до каждого  из  прибывших.
Глаза  ее  сверкали.  И  вновь  зал  наполнился  звуками:  со  всех   сторон
раздавались приветствия, вопросы. Звуки шагов, звон оружия.
   Для Пакс все это казалось настоящим ураганом после  спокойствия  крепости
Луапа. Она почувствовала, что  словно  погружается  в  пучину  и  ее,  будто
одинокий камень, омывают набегающие волны. В конце концов шум начал стихать,
толпы рассеялись, и она пошла в казармы, едва  обращая  внимание  на  робкие
приветствия и вопросы нескольких учащихся,  которые  пытались  заговорить  с
ней.
   Спустя несколько часов маршал-генерал вызвала ее к  себе.  Когда  девушка
вошла в кабинет, она увидела, что вместе с маршал-генералом ее  ожидает  там
Амберион.
   - Я рассказал маршал-генералу о том, как вы попалив плен и прошли суровое
испытание у иунизинов.. - сказал он Пакс.
   Девушка кивнула в ответ, несколько встревожившись.
   - Мне бы хотелось узнать поподробнее о ваших планах, Паксенаррион.  После
того как я выслушала Амбериона и увидела вас, я считаю необходимым дать  вам
отдых. Выдумали об этом? - мягко спросила маршал-генерал.
   - Нет, маршал-генерал. Я, разумеется  устала,  но  об  отдыхе  как-то  не
думала. Вы хотите сказать, что мне нужно уехать отсюда?
   - Нет, совсем нет.  Просто  Амберион  полагает,  что  вам  сейчас  трудно
выдерживать тренировки с полной нагрузкой; несколько недель  отдыха  помогут
вам поправить свое здоровье и окрепнуть. Даже  оставшись  здесь,  вы  многое
можете сделать без особого напряжения, или...
   Но Пакс прервала ее:
   - Я знаю, что я хотела бы сделать. Лучше всего мне сейчас поехать домой -
навестить родных, живущих в Трех Пихтах. Я ведь не видела их больше  четырех
лет... - Пакс сказала это, и ей показалось, что именно о поездке домой она и
мечтала все последнее время.
   Амберион нахмурился и ответил с неудовольствием:
   - Я не думаю, что это хорошая мысль.
   Пакс рассердилась. Повернувшись к нему, она спросила:
   - Почему? Это не так уж далеко отсюда, если верить карте. Я чувствую себя
достаточно хорошо, чтобы проехать это расстояние верхом... К тому же там нет
войны, и...
   - Нет, Паксенаррион. Это слишком опасно в вашем состоянии...
   Пакс охватил приступ ярости. Она вовсе не была так слаба,  просто  устала
от сражений и путешествия. Почему  они  все  время  стараются  заставить  ее
поверить в то, что с ней что-то неладно?  Тяжело  дыша,  она  посмотрела  на
своих собеседников и чуть ли не закричала на них:
   - Я здорова! Гед свидетель, я просто устала... а вы говорите, что со мной
может что-то случиться... Вы думаете, я  не  могу  проехать  несколько  дней
верхом, чтобы повидать мою семью? Да это чушь! Четыре года назад я совершила
подобное путешествие одна, пешком, и без всяких предварительных  тренировок!
И, как видите, со мной ничего не случилось! Почему же вы думаете, что  я  не
могу сделать это сейчас? Вы упорно стараетесь убедить меня  в  том,  что  со
мной что-то не в порядке... Но, что бы вы ни  говорили,  запомните:  плен  у
иунизинов ничем особенным мне не повредил и я такая же, как и раньше!
   Слова маршал-генерала, прозвучавшие в ответ, были  произнесены  спокойно,
однако голос был твердым, словно камень:
   - Вы не согласны с нами? Но если вы такая же, как и раньше, то как смеете
вы,  кандидат  в  паладины,  с  таким  гневом   и   яростью   обращаться   к
маршал-генералу Геда? Ничего себе, плен вам не повредил!  Почему  же  вы  не
подумали о том, что может значить для вашей семьи подобный визит?
   - Что вы имеете  в  виду?..  -  Пакс  была  все  еще  очень  сердита.  Но
продолжать словесную дуэль ей было тяжело.
   - Паксенаррион, вы привлекли к себе внимание самой Ачрии. Вы думаете, что
после этого сможете путешествовать по свету - где бы то ни было - так, чтобы
дьявол не знал об этом? Вы думаете, ваша семья будет в безопасности, если вы
покажете Ачрии, где они живут? И вы сможете защитить их одна? Во  имя  Геда,
Паксенаррион, поразмыслите хорошенько, что вы собираетесь сделать!
   Пакс села, оглушенная. Слова маршал-генерала прозвучали для нее как  гром
с ясного неба. Она встряхнула головой:
   - Я... просто думала...
   - Вы думали лишь о том, что вам хотелось сделать.
   - Да...
   - И вы сразу приходите в ярость, если вам противоречат...
   Пакс посмотрела на поверхность стола. Глаза ее наполнились слезами.
   - Я... я считала, все уже закончилось...
   - Что закончилось?
   - Я имею в виду свой гнев... Пусть Амберион  расскажет  вам  об  этом.  Я
считала, все осталось в прошлом... после того... как я подавила его...
   Пакс услышала шелест одежды, когда маршал-генерал села поудобнее на своем
месте. Амберион кашлянул, прежде чем начать свой рассказ:
   - Сразу же после того как Пакс вновь оказалась с нами, у  нее  было...  Я
даже не знаю, как точно описать это состояние. Феллис и я думали, что память
к ней вернется сама собой, - во всяком случае до того, как проснется Адхиел.
Но Белкон... Гном, вы помните его, конечно... он  не  согласился  с  нами  и
начал рассказывать ей о том, что произошло. Тогда я вмешался и прервал  его.
Но тут Паксенаррион рассердилась. Очень рассердилась. Сначала я подумал, что
гнев вызван болью от нанесенных ей ран, и попытался залечить их...
   - И это помогло. Амберион облегчил мои страдания...И тогда я поняла,  что
была не права... - тихо сказала Пакс, стараясь не заплакать.
   - Но вспышки гнева  повторялись.  Несколько  раз  в  течение  последующих
дней... если бы это был кто-то другой, более раздражительный, то в  этом  не
было  бы  ничего  странного.  Но  такое   поведение   было   необычным   для
Паксенаррион... той Паксенаррион,  которую  мы  знали  раньше.  Мы  пытались
поговорить с ней об этом, делали скидки на то, что она ранена... И  гном,  и
Адхиел считали, что раны Паксенаррион пытались залечить  каким-то  волшебным
способом... и она, казалось, постепенно становилась прежней. Но такой слабой
и изможденной.... впрочем, я уже говорил вам об этом.
   Маршал-генерал долго хранила молчание, и Пакс со страхом ожидала, что она
скажет.
   - Понятно... Паксенаррион, а что вы сами думаете о своих вспышках  гнева?
Они возникали из-за того, что вас беспокоили раны? Люди, приходящие  в  себя
после болезни или ранений, нередко бывают раздражительными.
   Девушка покачала головой, вспоминая то, что произошло с ней:
   - Я... не знаю. Я, в общем-то, не чувствовала себя как-то необычно, разве
что несколько уставшей. Но если Амберион говорит, что  я  сердилась  слишком
часто, значит... Впрочем, я не знаю. В отряде герцога у меня всякое  бывало,
и я иногда тоже сердилась. Не могу сказать, что сейчас мой гнев был большим,
чем когда-либо раньше.
   - Мы боялись того, что плен у иунизинов даст  возможность  дьяволу  Ачрии
проникнуть в душу Паксенаррион, - сказал Амберион.
   - Маловероятно, что  это  произошло.  Правда,  Паксенаррион?  -  спросила
маршал-генерал.
   - По крайней мере, я  не  почувствовала  этого,  маршал-генерал.  Правда,
нет... И я ведь сражалась во имя Геда, за его цели, как могла. И я  понимаю,
сердиться на кого-то - плохо. В другой раз я постараюсь сдержаться.
   - Хм. Амберион, у вас были еще какие-нибудь заботы относительно Пакс?
   Он улыбнулся, взглянув на девушку:
   - Нет. Она не начала избивать лошадей, или проклинать людей, или лгать.
   - Паксенаррион, я надеюсь, вы согласны с тем, что вам не следует ехать  в
Три Пихты...
   Услышав это, Пакс, независимо от своей воли, ощутила  растущий  гнев;  но
она замаскировала его улыбкой.
   - Вот и хорошо. Отдохните несколько дней;  пусть  наши  хирурги  осмотрят
вас. Надеюсь, отдых  и  хорошее  питание  быстро  вернут  вас  в  нормальное
состояние. Не начинайте тренировки, прежде чем я сама не предложу  вам  это.
Возможно, вскоре мы попросим вас помочь инструктору в классе для начинающих.
   Пакс вышла из кабинета маршал-генерала в смятении.  Мысль  о  том,  чтобы
стать инструктором, приятно взволновала ее... Она  легко  могла  представить
себя в обществе студентов-новичков, ведь она  уже  работала  с  рекрутами  в
отряде герцога... Но вот предписанные дни отдыха ее не обрадовали. Хотя Пакс
и устала до изнеможения, она по природе своей была  неугомонна  и  не  умела
почивать от дел.
   - Я склоняюсь к тому, чтобы сделать одну вещь, - сказала  маршал-генерал,
вынув из стола чистый лист.
   - Что именно? - спросил Амберион, взглянув ей в лицо.
   - Я собираюсь написать герцогу Пелану из Тсайи.
   С этими словами Ариания достала перо, окунула  его  в  чернила  и  начала
писать.
   - Пелану? Но зачем?
   - Я полагаю, что с Паксенаррион что-то неладно. А мы  все-таки  знаем  ее
недостаточно  хорошо.  Она  служила  под  командованием  Пелана  три   года;
возможно, он даст нам совет, как лучше вернуть ее в прежнее состояние.
   - Значит, вы тоже почувствовали что-то необычное?
   - Да. Может быть,  не  в  той  степени,  как  заметили  это  вы.  Но  мне
показалось, это спрятано где-то глубоко в ней, оно  пустило  корни  и  будет
расти день ото дня,  отравляя  Пакс.  Честное  сл