вым и любимым солдатами офицером.
   - Извините, я не знал... - пробормотал Секлис.
   - Естественно, - кивнул ему король. - Понимаете, господин  маршал,  я
не дровосек, а скорее садовник. Я не призываю выкорчевать все  дерево  с
корнем, но скорее предпочту обрезать ту или  иную  засохшую  ветку.  Мне
доводилось встречаться и с  другими  достойными  людьми.  -  урожденными
Верракаями. Может быть" именно поэтому я до конца и  не  перессорился  с
бароном и его братом.
   - Но то, что произошло, нельзя оставлять безнаказанным,  -  продолжал
настаивать на своем Секлис, - Видит Гед, они отказались  выполнить  волю
наследного принца, напали на короля соседнего королевства,  находящегося
у нас в стране под личным покровительством нашего правителя. Кроме того,
они угрожали перебить нас всех, чтобы  никто  никогда  не  узнал  об  их
предательстве...
   - Я все это помню, господин маршал. Они совершили преступление  и  за
это должны предстать перед судом. Но  не  веред  моим  судом,  уважаемый
маршал Секлис" потому что это не мое  королевство.  Если  бы  я  устроил
здесь судилище к стал бы выносить приговоры, я бы оказался  самозванцем,
присвоившим себе права наследного принца. Для него я  либо  его  вассал"
либо правитель соседнего королевства. В  обоих  этих  качествах  я  могу
подать жалобу на действия гвардейцев барона Верракая, но ни в  каком  из
них я не имею права судить или миловать этих людей.
   Несколько обескураженный, Секлис проворчал  что-то  неопределенное  и
откинулся на спинку стула. Тогда, подавшись вперед, в  разговор  вступил
эльфийский рыцарь:
   - Так что же вы предлагаете" ваше величество? Король  обвел  взглядом
сидевших за столом:
   -  Я  предлагаю  предоставить  Тсайе  самой  решать  свои  внутренние
проблемы. Что предполагается ее статусом  самостоятельного  королевства.
Принц должен быть извещен о случившемся, равно как и  Регентский  Совет.
Но им также должно стать известно, что король Лионии не  превысил  своих
полномочий, находясь в границах Тсайи. Секлис, вы ведь придворный маршал
и состоите в Совете. Вы вправе решать, какие обвинения выдвинуть в адрес
мятежников. Вы, господин Аммерлин, являясь  одним  из  старших  офицеров
королевской  стражи,   представляете   здесь   напрямую   военную   силу
королевства, а также власть наследного принца. Вы можете воспользоваться
своими полномочиями и лично принять все необходимые меры для поддержания
мира и спокойствия во владениях барона Верракая до тех пор, пока Совет и
принц не примут окончательного решения.  Кроме  того,  согласно  законам
Тсайи, вы, господа маршалы, имеете права судей по некоторым вопросам,  в
частности в том, что касается последователей таких божеств, как Лиарт.
   - А что собираетесь делать вы, ваше величество?
   - Я отправляюсь в мое королевство, - спокойно  ответил  король.  -  Я
слышал, что там меня ждут.
   - Вы возьмете с собой вашу когорту? - спросил Аммерлин.
   - Вообще-то я не отказался бы от их  сопровождения.  Я  надеюсь,  что
одна-единственная когорта не напугает власти и граждан Лионии. Что вы на
это скажете, господин эльф?
   -  Я  думаю,  ее  появление  не  вызовет  никакого  беспокойства,   -
улыбнувшись, ответил эльф.
   - Тогда, господин Аммерлин, вы можете оставаться здесь вместе со всем
отрядом королевской стражи.
   - Но мы ведь ваш эскорт.
   - Да, и вы прекрасно выполнили свою  задачу.  Но  теперь  меня  будет
сопровождать когорта моих солдат и эльфийские рыцари. По правде  говоря,
я намерен двигаться с максимально возможной  скоростью  и  не  хотел  бы
утруждать вашу тяжелую кавалерию скоростными переходами.  Поверьте  мне,
это ни в коей мере не проявление неуважения ж вам. Наоборот,  я  считаю,
что ваше присутствие здесь, на приграничных землях, окажется куда  более
важным с учетом неспокойной обстановки во владениях барона Верракая.
   Неожиданно их разговор был прерван сигналом тревога, поданным  кем-то
из часовых. Пакс увидела, как буквально  через  несколько  секунд  после
этого Доррин верхам на своем коне уже скакала вверх по восточному склону
долины. Солдаты мгновенно выстроились в предварительный боевой  порядок.
Выбежав из-под навеса у входа в шатер, Пакс уже не удивилась,  обнаружив
рядом гнедого коня. Вскочив а седло, она стала смотреть  в  ту  сторону,
откуда был подан сигнал. Вскоре ее лицо  расплылось  в  улыбке,  и  Пакс
возводила себе расслабиться и  вздохнуть  с  облегчением:  с  востока  в
долину спускались под двумя знаменами  -  одно  с  полумесяцем  Геда,  а
другое с колоколами и  арфой  Тсайи  несколько  сот  ополченцев  ордена,
возглавляемых двумя маршалами.
   - Поздновато они, - заметила Сурия, перехватив взгляд Паксенаррион. -
Но все равно приятно видеть союзников, а не очередного врага.
   Маршалы проследовали к королевскому шатру. Пакс узнала Пилиана, а он,
в свою очередь, представил  всем  Берриса,  возглавлявшего  ближайшую  к
этому месту ферму на востоке. Пилиан улыбнулся Пакс и  кивнул  остальным
маршалам.
   - Один из моих ополченцев сообщил мне тревожную новость, - сказал он.
- Какая-то странная когорта без знамен тайно двигалась по лесу  примерно
на равном расстоянии между фермами Берриса и моей.  По  его  описанию  я
подумал, что это вполне могут быть паргунцы. Мы  организовали  поисковую
группу и обнаружили спрятанные у берега реки лодки. Тут  я  и  вспомнил,
что говорила мне Паксенаррион, и  поднял  по  тревоге  ополченцев  своей
роты.
   - Затем он, как  снег  на  голову,  свалился  на  меня,  -  притворно
пожаловался Беррис. - Я сказал ему, что у меня едва  ли  наберется  хоть
горстка  людей,  годных  для  участию  в  бою,  но  собрал   всех,   кто
действительно откликнулся на мой призыв, и присоединился к его отряду.
   - И все-таки, похоже, мы опоздали, - сказал Пилиан, оглядывая долину.
   - Вовсе нет, - возразил ему король. -  Вы  очень  пригодитесь  здесь.
Дело в том, что мы не можем  надолго  задерживаться  в  этих  местах,  а
разобраться с пленными паргунцами...
   - Я же тебе говорил!  -  сказал  Пилиан,  с  изрядной  силой  хлопнув
Берриса по плечу. - Я сразу понял, что эти  мерзавцы,  Тир  их  раздери,
замешаны во всей этой истории.
   - Есть еще гвардейцы Верракая, - продолжал  король.  -  С  ними  тоже
нужно что-то делать. Мне и моим солдатам нужно  отправляться  в  Лионию.
Ваше появление здесь дает  возможность  придворному  маршалу  Секлису  и
господину  Аммерлину  обеспечить  необходимую  в  таких  случаях  охрану
пленных и поддержание порядка во владениях Верракая.
   Пилиан почесал за ухом и сказал:
   - Ну что ж, мой господин, то есть ваше  величество,  хорошо,  что  мы
проделали этот долгий путь не напрасно. Кстати, я  должен  сказать  вам,
что многие члены моего отряда - это ваши подданные, бежавшие  из  Лионии
из страха перед возможной войной.
   Король улыбнулся:
   - Значит, маршал, вы сумели продемонстрировать им, что беда все равно
настигнет того, кто пытается от нее скрыться.  Отличная  работа,  маршал
Пилиан! Продолжайте свою педагогическую  деятельность  в  том  же  духе.
Когда вы, наконец, сумеете вылепить  из  них  нечто  стоящее,  тех,  кто
захочет вернуться в Лионию, я с удовольствием приму обратно.
   - А сейчас вы не станете забирать у меня бывших граждан Лионии?
   Король внимательным взглядом обвел ряды ополченцев, затем поджал губы
и сказал:
   - Нет, пожалуй, не стоит. Мои сопровождающие - это закаленные в  боях
воины, умелые, а главное - надежные. Те же, кто покинул  родную  страну,
опасаясь  возможных  беспорядков,  проявили,   скажем   так,   некоторое
малодушие. Этих людей... По правде говоря, маршал, я бы предпочел, чтобы
они остались с вами. Перевоспитывать, делать из труса храбреца -  это  у
вас получится  лучше,  чем  у  меня.  Я  лишь  могу  выразить  вам  свою
благодарность за такую нелегкую работу.
   Оставшуюся часть дня королевский отряд  отдыхал.  Остальные  занялись
дальнейшим разбором трофеев и обустройством временного лагеря.  Погибшие
защитники  короля  были  похоронены  с  подобающими   почестями.   Трупы
противников  были  свалены  в  одну  кучу  и   сожжены.   Действуя   под
руководством маршалов, ополченцы приняли на себя  конвоирование  пленных
паргунцев и гвардейцев Верракая.  Их  отвели  подальше  от  королевского
штаба, в другой конец долины. Большую часть лошадей  когорты  обнаружили
на гребне холма - единым табуном, живых и здоровых. Пакс объяснила, что,
скорее всего, их удержал воздвигнутый киакданом невидимый лесной барьер.
Доррин подозрительно покосилась на нее, но предпочла не вступать в спор.
   Рано утром они вновь отправились в дорогу.  Пакс  по  просьбе  короля
поехала рядом с ним. Ни обоз, ни тяжелая кавалерия теперь  не  замедляли
их продвижения по заснеженной  дороге.  К  вечеру  отряд  уже  входил  в
Харвэй. На главной площади  города  их  ждал  отряд  королевской  стражи
Лионии в парадном строю. Как  только  король  пересек  границу,  по  обе
стороны  дороги   зажглись   костры:   местные   жители   приветствовали
возвращение правителя на родину. В городе в каждом  окне  горела  свеча.
Жители, держа в руках факелы, выстроились  вдоль  улиц.  Маршал  Геда  и
капитан ордена Фалька вышли навстречу королю и поклонились. Пакс увидела
цепочку костров, уходящую все дальше и дальше к горизонту. Так новость о
прибытии короля передавалась в глубь страны.
   Речь короля была краткой: приветствие и  несколько  вежливых  слов  в
адрес тех, кто вышел ему навстречу. Ничего больше. Пакс видела,  что  по
щекам Пелана текут слеза На ночлег они остановились в Харвэе:  король  в
парадных покоях штаба пограничного отряда королевской стражи, а Пакс, по
просьбе маршала, - на ферме Геда.
   К тому дню, когда королевский отряд добрался до Чайи,  снег  в  лесах
уже сошел, наполнив реки и ручьи весело журчащей водой.
   - Ранняя весна,  -  сказал  король,  глядя  на  набухающие  почки  на
деревьях. - Я чувствую, как лес оживает и радуется.
   - Чувствуете? -  переспросил  Амбротлин,  ехавший  с  ними  от  самой
границы. Эльф улыбнулся и сказал:
   - Это хорошо. Хорошо, что лес оживает и радуется, хорошо и то, что вы
это чувствуете. В вас просыпается эльфийское чутье. Душа леса  радуется,
приветствуя вас в родной стране. Она поет торжественную радостную песню,
ваша душа откликается на ее призыв, и  та  отвечает  новой  песней,  еще
более живой и радостной. Сами времена года приветствуют вас  и  отвечают
на ваши чувства.
   Король внимательно  смотрел  на  молодую  зелень  полей  и  огромные,
нависающие над почти игрушечным замком  деревья.  Вновь  на  его  глазах
выступили слезы.
   - Как здесь красиво. Какие  деревья!  Я  боюсь,  у  меня  от  счастья
разорвется сердце.
   - Это самое сердце вашего королевства - то место,  где  сходится  все
эльфийское и все человеческое, - сказал Амбротлин.  -  Ваше  величество,
добро пожаловать в вашу страну.
   На поле, окружавшем город,  уже  собралась  большая  толпа.  Горожане
приветствовали  короля,  выстроившись  шеренгами  вдоль  дороги.  Кто-то
кричал от радости, кто-то молча, широко раскрытыми  глазами  смотрел  на
возвращающегося в столицу, считавшегося  давно  погибшим  принца.  Когда
зазвучала музыка, Пакс почувствовала, что ее сердце замирает от восторга
и щемящей тоски. Эльфийские музыканты приветствовали возвращение в  Чайю
короля, которому  предстояло  править  страной,  принадлежащей  людям  и
эльфам.
   Музыка неотступно следовала за королем и его сопровождающими даже  во
дворце, где  уже  собрались  лорды  -  члены  Правящего  Совета  Лионии,
придворные, их родственники, - знать Чайи и всей Лионии. Один за  другим
подданные подходили к королю, преклоняли перед ним  колени  и  отходили.
Когда очередь дошла до старого Хаммарина, он  внимательно  всмотрелся  в
лицо короля, словно пытаясь отыскать в нем  черты  того,  детского  лица
принца, а затем, также преклонив колено, прикоснулся к руке правителя.
   - Ваше величество, будьте справедливым королем, каким был ваш отец!
   - Вы его знали? - спросил король.
   - Да. Как и вас - совсем маленьким мальчиком.  Хвала  богам,  что  вы
вернулись. Знаешь, Фальки, я очень рад этому! Простите, ваше величество,
что я позволил себе единожды назвать вас так,  как  я  обращался  к  вам
тогда, много лет назад.
   Получив в ответ улыбку и слезы,  выступившие  на  глазах  короля,  он
отступил  на  шаг  назад,  предоставляя  возможность  другим  придворным
засвидетельствовать свое почтение правителю. Когда все приветствия  были
закончены, король обернулся к Пакс:
   - Госпожа Паксенаррион, паладин Геда! С вашей помощью, по воле богов,
я вернулся в этот дворец. Считаете ли вы свою миссию выполненной?
   - Еще нет, ваше величество. - Обернувшись к собравшимся, Пакс  громко
произнесла:
   - Вы, члены Правящего Совета Лионии, дали  мне  свое  соизволение  на
поиски давно пропавшего и  считавшегося  погибшим  короля.  Я  вызвалась
найти его и привести сюда, в королевский замок Чайи. И вот король здесь,
перед вами. Эльфийский меч свидетельствует о том, что он и есть истинный
наследник трона Лионии. Исполнила ли я наш уговор? Признаете ли  вы  его
своим королем?
   - Договор исполнен! Мы признаем нового короля!
   Паладин Геда Паксенаррион совершила еще много подвигов,  но  в  Союзе
Восьми Королевств ее больше всего знают и чтят именно  за  то,  что  она
вернула пропавшего короля на принадлежащий ему трон и спасла  тем  самым
Лионию от опасности гражданской войны и  узурпации  власти  каким-нибудь
самозванцем. Какой из ее подвигов оказался более других угоден  богам  -
ведомо только Великому Господину, который один  лишь  может  справедливо
оценить величие того или иного человеческого поступка, что бы о  нем  ни
говорилось в людских легендах и сказаниях или в эльфийских гимнах.
   В хрониках королевского двора Лионии сказано, что коронацию Фалькьери
Амбротлина Артсьелана Пелана (ибо он изъявил желание сохранить за  собой
то имя, под которым прожил большую часть  жизни)  превзошла  радостью  и
пышностью церемонии только его свадьба,  состоявшаяся  спустя  некоторое
время. Король Фалькьери правил долго и справедливо.  При  его  правлении
союз эльфов и людей  вновь  укрепился,  как  в  давние  времена.  Мир  и
процветание страны стали почетным символом  его  правления.  После  него
корона перешла к его старшей дочери, от нее - к ее сыну и к сыновьям  ее
сыновей...
   Что же касается Паксенаррион, то она была  названа  Другом  Короля  и
наделена пожизненным правом быть при дворе или уезжать, когда она сочтет
это необходимым. Когда боги и святой Гед призвали ее на  новые  подвиги,
она отправилась в дальний путь в другие страны.