тывать  ее  в  какую-нибудь  темную  историю.  Хотя,  вспомнив   свой
последний разговор с ним, она засомневалась и в этом.
   Когда они вышли с постоялого двора,  солнце  клонилось  к  холмам  на
западе. По дороге по направлению к Северному перекрестку  прошла  группа
солдат. Пакс поежилась.
   - Замерзла? - спросил ее эльф.
   - Нет. Так, вспомнила кое-что. - Пакс посмотрела на киакдана,  и  тот
улыбнулся ей в ответ.
   - Паксенаррион, - сказал он, - если тебя когда-нибудь снова занесет в
эти места, в моей роще тебе всегда будут Рады.
   - Благодарю вас, господин Оукхеллоу, и хочу сказать... Но киакдан уже
уходил прочь, махнув на прощание рукой и даже не Пакс, а пробегавшему  в
сторону  постоялого  двора  ребенку.  Выдержав  небольшую  паузу,   эльф
вежливо, но настойчиво сказал:
   - Нам пора. Не хотел бы заранее тебя запугивать, но идти нам  далеко,
а если учесть, что ты еще не оправилась после тяжелых ран, то  поспевать
за мной тебе будет нелегко.
   Пакс еще несколько секунд смотрела в спину  уходившему  киакдану.  По
правде говоря, она не ожидала, что расстанется с ним вот так поспешно.
   - Я... ну да, все правильно. Конечно, я готова.
   - У тебя что, действительно ничего нет? Где твои вещи?
   - Я же сказала, у меня только то, что на мне.
   -  Ну-ну.  Сдается  мне,  эти  сапоги  долго  не  продержатся.   Пакс
посмотрела на свои ноги.
   - Ничего. Носила я сапоги и похуже, и куда как долго. Эльф рассмеялся
характерным  для  его  народа  смехом,  похожим  на   звон   серебряного
колокольчика.
   - Ну что ж, отлично. Пойдем тогда сначала сюда.  -  Он  махнул  рукой
вдоль дороги.
   Пакс последовала за ним,  сначала  на  шаг-другой  позади,  а  затем,
поравнявшись, решила идти бок о бок  с  эльфом,  пока  позволяла  ширина
дороги. Они пошли на восток от города по той же самой дороге, по которой
Пакс явилась сюда полтора года назад. Роща киакдана  осталась  слева  от
них, по правую руку тянулись ряды крестьянских домиков. Пакс  попыталась
вспомнить, в которых из них жили ее знакомые. Вон в том, втором  справа,
кажется, жила та  женщина,  связавшая  ей  носки.  Эти  носки  оказались
настолько крепкими, что  продержались  вплоть  до  самой  прошлой  зимы.
Миновав последнее вспаханное поле с зеленым покровом  еще  не  созревшей
пшеницы, эльф свернул с дороги.
   - Так будет короче, да и на  глаза  никому  попадаться  не  будем,  -
пояснил он. - Шагай прямо за мной, стараясь попадать в  мои  следы.  Так
тебе будет легче идти по пересеченной местности.
   Пакс такие указания не понравились, но вступать в пререкания ей  тоже
не хотелось. Она собиралась обдумать все то, что сделал для нее киакдан,
то, о чем они с ним говорили, и решить для себя, стоило ли ей  принимать
предложение поступать на службу к лионийским рейнджерам.  Час  за  часом
она молча шла след в след за эльфом. Пока было светло, ей не  составляло
труда поспевать за ним. Когда же сгустились сумерки,  она  с  удивлением
обнаружила, что на том месте, где земли касалась нога  эльфа,  некоторое
время остается слабое, чуть заметное свечение. Это облегчало ее  задачу,
потому что, ступая  точно  по  следам  своего  провожатого,  она  всегда
обнаруживала под ногой ровную плотную поверхность.
   К ночи Пакс изрядно устала. Даже наступая на светящиеся следя  эльфа,
она умудрялась время от времени спотыкаться и  сбиваться  с  ритма.  Как
далеко они ушли и в какую сторону, она  не  знала.  Отыскивать  в  траве
следы Халлерона и  одновременно  отслеживать  путь  по  звездам  она  не
успевала. Судя по запахам и траве под ногами, Пакс поняла,  что,  пройдя
какое-то время по лесу, они вышли  на  открытое  место,  а  затем  вновь
углубились в лес.
   - Отдыхать будем здесь, - неожиданно сказал  эльф.  Пакс  огляделась.
Они оказались на  опушке  леса,  там,  где  небольшие  группы  деревьев,
аккуратные  рощицы  постепенно  сменяются  полянами  и  лугами.   Выбрав
раскидистый дуб неподалеку от ручейка, эльф  расстелил  на  земле  плащ.
Пакс потянулась, выгнула спину, несколько раз наклонилась.  Неторопливые
и нерегулярные прогулки с колдуном по роще никак  не  подготовили  ее  к
столь стремительному и долгому  переходу.  Ноги  у  нее  горели,  и  она
прекрасно знала, что наутро они будут ныть и болеть еще сильнее.
   - Ну вот, - сказал эльф и, показав на плащ, добавил:
   - Ляг и поспи немного. Дежурить буду я.
   Пакс присмотрелась к выражению  лица  эльфа,  стараясь  выяснить,  не
издевается ли он над нею. Но улыбка Халлерона была почти дружеской.
   - Ты проделал точно такой же путь, как и я, и при этом шел впереди  и
указывал дорогу, - возразила Пакс.
   - Я  умею  отдыхать  по-другому.  Если  тебе  доводилось  общаться  с
эльфами, то ты прекрасно знаешь, что мы очень редко спим так же глубоко,
как вы. А кроме  того,  киакдан  сказал,  что  ты  еще  не  окончательно
оправилась после серьезных ран. Так что  не  спорь,  ложись  спать.  Нам
предстоит еще Долгий путь.
   Пакс села на постеленный плащ и разулась. Отставив сапоги в  сторону,
она увидела,  что  Халлерон  внимательно  смотрит  на  шрамы  у  нее  на
лодыжках.
   - Это те раны, которые тебе нанесли наши Черные братья? - спросил он.
   - Ну, не они сами, - ответила Пакс. - Это сделали орки по их команде.
   Эльф при этих словах нахмурился и отвернулся.
   - Мы слышали, что эти ребята  водят  дружбу  с  темными  силами,  но,
честно говоря, до конца я в это не верил. Хотя  орки,  прямо  скажем,  и
сами не подарочек, но общаться с воплощением зла, по-моему, не стал бы и
самый злой колдун.
   Пакс покачала головой, удивляясь сама себе.  Оказывается,  она  могла
теперь говорить на эту тему, не впадая в истерику.
   - Там, где я была, киакномы, вернее, их командир - он был иунизином -
командовал орками, как слугами. Они у него  были  на  положении  обычных
солдат. Меня взяли в плен во время  внезапного  налета  на  наш  лагерь.
Иунизин приказал оркам и другим пленным  сражаться  со  мной.  Во  время
первого боя мне даже не выдали оружия.
   Эльф, изменившись в лице, посмотрел на нее.
   - Ты вышла на бой без оружия?
   - Сначала - да. Потом мне  оставили  оружие  одного  из  убитых  мной
орков.  Вот  только  на  следующий  бой  передо  мной  выставили   сразу
нескольких противников.
   - И сколько раз... - перебил ее Халлерон, - ...в  скольких  поединках
ты участвовала?
   - Точно не знаю. Вернее, сейчас я уже и не вспомню.  Если  судить  по
количеству шрамов на моем теле, то их было немало.
   - Тем не менее ты выжила. - Эльф неотрывно смотрел Пакс в глаза. -  В
жизни бы не подумал, что человек способен остаться в живых, попав в плен
к Черным братьям и к тому же заработав столько ран. А ты не только жива,
но и ничуть не похожа на калеку. Сдается мне, нам, эльфам, придется  еще
многому поучиться, чтобы  понять  вас,  людей.  Кто  же  сумел  излечить
отравленные раны?
   - Киакдан. Другие тоже пытались испробовать на мне  свои  целительные
заклинания. На некоторое время они  снимали  боль,  но  раны  так  и  не
затягивались. Киакдан придумал что-то другое.  Мне  действительно  стало
легче.
   - Ну ладно, на сегодня хватит разговоров, - не столько Пакс,  сколько
самому себе сказал эльф. - Я думаю, в  Лионии  у  нас  еще  будет  время
поговорить.
   Хотя долгий ночной переход изрядно утомил Пакс, мысли, крутившиеся  у
нее в голове, не  давали  ей  покоя,  и  уснула  она  только  под  утро.
Проснувшись, она обнаружила, что полдень уже давно миновал и теплые лучи
послеобеденного солнца приятно ласкают ей лицо.  Эльфа  рядом  не  было.
Пакс огляделась, потянулась и  направилась  к  ручью,  чтобы  умыться  и
попить  воды.  Тело  ее  действительно  ныло,  но  тем  не  менее,  чуть
размявшись, Пакс обнаружила, что вспоминает вчерашний переход  вовсе  не
как  пытку.  Вернувшись  к  дубу,  она  наткнулась  на  эльфа,   который
напряженно глядел в ту сторону, откуда они пришли накануне.
   - Что-то случилось? - спросила Пакс.  Лично  она  не  видела  ничего,
кроме деревьев, травы и порхавших с ветки на ветку птиц.
   - Нет, - ответил эльф. - Я просто так смотрю.  Красиво  здесь.  Да  и
вообще красиво везде, где рукотворные поля, мосты и постройки не  портят
природный пейзаж. А что  касается  непрошеных  попутчиков  -  можешь  не
волноваться. Нас никто не побеспокоит.  Не  знаю,  поймешь  ли  ты  меня
правильно, но я наложил на нас  специальное  заклятие.  Теперь  ни  один
смертный не сможет увидеть нас по дороге.
   - Вот как?  -  Пакс  огляделась,  подсознательно  пытаясь  обнаружить
вокруг   какой-нибудь   таинственный   светящийся   ореол    или    иное
доказательство свершившегося колдовства. Но  все  вокруг  выглядело  как
обычно.
   - Есть хочешь? - спросил Халлерон. - Выходить нам  еще  только  через
несколько часов. В те часы, когда наши тела не отбрасывают резкой  тени,
идти будет легче.
   Пакс действительно изрядно проголодалась и с интересом  наблюдала  за
тем, как эльф развязывал свой небольшой дорожный мешок. Оттуда он извлек
плоский сверток, развернул его и пояснил:
   - Это наша походная еда. Что-то вроде ваших сухарей. Попробуй.
   Пакс взяла из его рук кусок хлеба, действительно напоминавший на  вид
и на ощупь сухари, которые использовались в роте герцога во время долгих
переходов.  Пакс  привычно  впилась  в  сухарь  зубами,  рассчитывая  на
сопротивление жесткого, высушенного теста. К  ее  удивлению,  эльфийский
сухарь оказался хрупким и легким. Пронзив кусок сухаря насквозь, ее зубы
звонко стукнулись друг о друга. Эльфийский хлеб не был похож ни на  что,
что ей доводилось есть раньше, но на вкус он был неплох. Куска  среднего
размера вполне хватило, чтобы утолить ее голод. Поев, Пакс заметила, как
силы возвращаются к ней.
   В ту же ночь они пересекли границу Лионии и попали  в  дремучий  лес.
Деревья становились все выше, а подлесок  все  гуще.  Путникам  пришлось
идти по едва заметной извилистой тропе,  проложенной  неизвестно  кем  в
этих зарослях. Во время одной из остановок эльф показал Пакс на какие-то
ягоды и сказал:
   - В это время года путешествовать по лесу  лучше  всего.  По  крайней
мере до конца осени с голоду помереть  практически  невозможно,  даже  в
самой чащобе. Конечно, при условии, что ты разбираешься  в  съедобных  и
ядовитых растениях.
   - Лично я в лесу плохо ориентируюсь и разбираюсь, - призналась  Пакс.
- Там, где я выросла, все деревья были наперечет.  Даже  наша  деревушка
называлась Три Пихты, потому что только эти самые три пихты росли у  нас
по соседству.
   - А, бескрайние Северо-Западные болота! Бывал я и неподалеку от  Трех
Пихт.  С  твоей  точки  зрения,  это  было   давным-давно.   Я   был   в
Кингс-Форресте - это еще дальше на запад, - и на обратной дороге попал в
заваруху. Твои  соотечественники  отбивались  от  огромной  орды  орков.
Разумеется, я помог им сражаться против этих мерзких тварей.  Набег  был
отбит, но ценой немалых потерь среди местных крестьян.
   - Орки бывали в наших  краях  во  времена  моего  дедушки,  или  нет,
подожди, кажется, прадедушки.
   - А после того в ваших краях, насколько мне известно, не было  войны.
С чего же ты решила стать солдатом?
   - Даже не знаю. Наверное, сказки, легенды, древние  песни.  А  еще  у
меня был двоюродный брат, который сбежал из дома и стал солдатом.  Когда
он как-то раз заехал домой на побывку и рассказал нам о своей  жизни,  я
поняла, что мне прямая дорога туда, в солдаты.
   - Ну и как тебе армейская жизнь? Не разочаровалась? Пакс не могла  не
улыбнуться.
   - Да ты что! Мне нравилась даже  жизнь  новобранца.  Хотя  не  скрою:
молодым солдатам частенько достается та  работа,  которая  никому  не  в
радость. Зато я никогда не забуду тот день, когда впервые взяла  в  руки
меч. Как сейчас вспоминаю чувство радости, охватившее меня  тогда.  Нет,
потом, конечно, всякое бывало.  Далеко  не  все  мне  нравилось.  Взять,
например, некоторые военные кампании на юге...
   - Ты участвовала в общем походе против Синьявы? Пакс кивнула. Эльф же
со вздохом сказал:
   - Политая горючими слезами земля стала еще горше. Вот когда  мы  жили
там, на юге...
   - Что? Разве эльфы обитали в тех краях?  -  удивилась  Пакс,  которая
всегда была уверена в том, что эльфы живут только на севере.
   - Это было очень давно. Кое-кто из людей  полагает,  что  их  предки,
люди  из  Аара,  изгнали  нас  из  южных  земель,  но  в  их  историю  и
летосчисление вкралась ошибка: мы ушли оттуда намного раньше.
   Пакс хотелось спросить, почему так произошло,  но  она  не  решилась.
Лишь спустя еще  несколько  часов  перехода,  когда  солнце  встало  над
горизонтом, Халлерон продолжил рассказ:
   - Эльфы далеко не всегда  поступают  мудро  и  справедливо.  Мы  тоже
наделали  немало  ошибок  там,  в  той  стране,  которую  вы   называете
Ааренисом. Это мы виноваты в том, что в ту землю вошло горе и зло. - Тут
Халлерон затянул песню на незнакомом Пакс  древнем  эльфийском  наречии.
Даже не зная слов, можно было понять, что эти длинные  ритмичные  строки
повествуют о горьких и печальных страницах истории. Заканчивалась  песня
фразой, которая, к удивлению Пакс, была ей знакома. Оказывается, с  этих
же строчек начинал другую песню Адхиэл, которого Пакс доводилось слышать
раньше.
   - Ну вот, пора и отдохнуть, - неожиданно для нее сказал  Халлерон.  -
Ты пока не жалуешься, но,  судя  по  сбившемуся  ритму  твоих  шагов,  я
чувствую, что ты устала.
   Вскоре они подошли к  небольшой  поляне,  где  из-под  груды  валунов
вытекал кристально чистый ручеек. Напившись ледяной воды, Пакс сказала:
   - Расскажи мне о Лионии. Все, что я знаю об этой стране, -  лишь  то,
что у Алиама Хальверика где-то в  этих  краях  есть  замок.  А  еще  мне
известно, что король Лионии - наполовину эльф.
   Халлерон стал отвечать ей нараспев, глядя куда-то вдаль.
   - Это было спустя долгое время после того, как эльфы отошли на север,
и задолго до того, как люди пришли в Ааренис, когда башни Аара  все  еще
возвышались  над  Южной  пустыней.  Непроходимые  леса   покрывали   все
пространство от гор до Хоннергейта и дальше до границы бескрайнего  моря
травы - Страны Быстрых Лошадей. В Кзордании лес доходит на севере вплоть
до самой Страны Льда, где не растет ничего, кроме мха. Мы жили  в  лесах
между горами и Великой рекой. В северные леса и  другие  враждебные  нам
места мы наведывались лишь изредка. - Замолчав и задумавшись  о  чем-то,
эльф вдруг посмотрел на Пакс и спросил:
   - Слушай,  а  ты  случайно  не  та  Паксенаррион,  которая  разбудила
Проклятый Лес?
   - Ну, было дело.
   - Понятно.  Тогда  ты  знаешь,  что  эльфы  в  основном  живут  не  в
построенных из камня или дерева домах. У нас есть особые места,  где  мы
собираемся и отмечаем наши праздники, обсуждаем и решаем проблемы нашего
народа. Так вот, ты видела одно из самых древних эльфийских  святилищ  в
этих краях. Там же произошла трагедия.  Темные  силы  пришли  к  нам  из
Аарениса, и самый могущественный из наших магов смог лишь задержать  это
нашествие на то время, которого остальным  хватило,  чтобы  бежать.  Маг
заплатил за свой подвиг страшную цену, попав на долгие века в рабство  к
черным силам.
   - Это тот, которого я видела, тот самый? Эльф кивнул.
   - Да. Он рисковал собой, чтобы спасти остальных. Спастись самому  ему
не удалось. Для нас, эльфов, нет участи страшнее, чем  плен  и  подобное
рабство. Человек, по крайней мере, всегда  может  надеяться  на  смерть,
которая избавит его от страданий. Никто из вас не живет и ста лет. А для
эльфа  плен  означает  бесконечное  страдание  безо  всякой  надежды  на
избавление. - Голос Халлерона дрогнул, и он поспешил отвернуться.
   Пакс не смогла придумать, что сказать ему  в  утешение,  и  предпочла
промолчать. Дожевав свой кусок сухаря, она  еще  раз  сходила  к  ручью,
чтобы попить. Когда она вернулась, эльф  прогуливался  по  поляне,  явно
пытаясь успокоиться. Пакс осторожно спросила:
   - Мы пойдем дальше нынче ночью?
   - Нет. Я договорился с рейнджерами встретиться с ними здесь, у  этого
ручья. Если ты не очень хочешь спать,  я  бы  мог  рассказать  тебе  еще
немного о Лионии.
   Пакс кивнула, и эльф, расстелив на траве плащ, лег рядом с нею.
   - Я уже говорил  тебе,  как  эльфы  пришли  сюда,  -  продолжил  свое
повествование Халлерон. - Но эти края  вовсе  не  были  необитаемыми.  В
скалистых грядах, прорезающих эти леса, жили карлики и гномы.  По  самим
лесам кочевали огромные племена орков. Этих  мы  шаг  за  шагом  изгнали
отсюда. Жили  здесь  и  другие  народы  и  племена,  все  не  вашей,  не
человеческой расы. Все они очень быстро ушли отсюда, и мы даже не успели
толком установить с ними отношения. Долгое время эти  леса  принадлежали
нам одним. Мы старались привести их в порядок  и  сделать  удобными  для
жизни. Мы выкорчевывали, пересаживали и выращивали  все  новые  и  новые
деревья, цветы и мхи. А потом... потом пришли  люди.  -  Эльф  замолчал,
задумался и далеко не сразу продолжил  свой  рассказ.  -  Сначала  здесь
появился  корабль  Морского  Народа.  Они  бежали  от  врагов  вверх  по
Хоннергейту. Найдя подходящее  место,  они  расчистили  часть  берега  и
посеяли там свою пшеницу.  Мы  наблюдали  за  ними  издалека.  Еще  одна
колония появилась на побережье, там,  где  сейчас  находится  Баннерлит.
Потом возникло поселение  на  другом  берегу  устья  реки.  К  побережью
прибывали все новые и новые корабли. Мы созвали Эльфийский  совет  и  на
нем решили познакомиться с пришельцами.
   - И что произошло?
   - Первые люди, прибывшие сюда, были  скорее  воинами,  чем  мастерами
ведения переговоров. Я полагаю, они решили, что без труда изгонят нас из
окрестных лесов. Все к тому и шло, но однажды  случилось  так,  что  сын
одного из капитанов  и  люди  из  экипажа  корабля  выручили  эльфа,  на
которого напала стая волков у самого берега. Как из отдельных чистых нот
рождаются стройные аккорды и гармоничные  мелодии,  так  и  единственный
благородный  поступок  делает   возможной   дружбу.   Вскоре   произошло
разделение: те, кто согласился жить вместе с нами, поселились  на  южном
берегу. Остальные уходили дальше на север. Эльфы  -  не  самые  желанные
гости в Паргуне и Костандане. Затем другие люди стали появляться с  юга.
Они  были  совсем  не  похожи  на  тех,  первых  поселенцев.  Эти   люди
обосновались в Финте и Тсайе. Когда мы впервые встретились с ними, у них
были припасены для  нас  добрые  слова,  а  не  клинки.  Многим  из  них
доводилось встречаться с эльфами в горах к западу от Южных Болот. Здесь,
в самой Лионии, мы заключили с людьми договоры и  поделили  между  собой
земли, леса и поля. Мало-помалу у нас появились смешанные браки, в  этих
семьях стали рождаться дети. К тому времени,  когда  Лиония  доросла  до
того, чтобы стать настоящим королевством, в жилах королевской семьи  уже
текла эльфийская кровь. Впрочем, у нынешнего короля ее присутствие можно
считать чисто символическим.
   - Значит, Лиония сейчас поделена между эльфами и людьми?
   - Да - насколько могут смертные и бессмертные разделить  между  собою
что-либо. Среди тех, с кем тебе предстоит нести службу, есть  как  люди,
так и эльфы. Большая часть из них - дети от смешанных браков.
   - Из них? - спросила Пакс. - А разве ты сам - не один из них?
   - Я? - Халлерон усмехнулся. - Нет. Я к рейнджерам  не  имею  никакого
отношения. Просто так получилось, что магистр Оукхеллоу проведал, что им
нужно подкрепление. Вот он и решил использовать меня  как  посланника  и
проводника. Он, как и все  киакданы,  никогда  не  упускает  возможности
обратить себе на пользу любую ситуацию.
   - По-моему, ты его недолюбливаешь.
   - Я - его? - переспросил эльф. - А впрочем, какая  разница?  Киакданы
чужды эльфам, хотя знают они нас лучше, чем многие. Нам же  до  них  нет
никакого дела.  Когда-то  они  заняли  наше  место  у  Великого  Дерева.
Некоторые из нас так и не простили им этого