.
Странная покровительница для воина". В  ответ  раздался  добрый  звонкий
смех, а потом Пакс ощутила исцеляющее прикосновение трав  Госпожи  Мира.
Пакс повторила два эти имени вместе, и пламя вспыхнуло  с  новой  силой,
словно огромное опахало из хрустальных разноцветных  лепестков.  На  миг
этот сверкающий смерч скрыл от нее весь окружающий мир, а  затем  унесся
ввысь, к небу, где и рассыпался веером сияющих звезд.  Пакс  последовала
за ними - туда же, ввысь, к усеянному звездами небосводу...
   Очнулась она, сидя на холодном полу у самого очага в  доме  киакдана.
Все дрова, колдовские и обычные, прогорели до тонкого слоя пепла. Даже в
полной темноте она  ощутила  рядом  присутствие  колдуна.  Пакс  глубоко
вздохнула.
   - Паксенаррион! - раздался в  темноте  голос  киакдана,  ждавшего  ее
возвращения к реальности. Никогда  раньше  его  голос  не  звучал  столь
призывно.
   - Да, - ответила Пакс. Говорить ей было трудно, думать  тоже.  Что  с
ней произошло, сколько времени все это продолжалось  -  она  сказать  не
могла.
   Киакдан тяжело вздохнул.
   - Я уже начал волноваться. Я испугался, что с тобой что-то случилось,
когда ты не вернулась сюда сразу же после первых вспышек пламени.
   - Я, честно говоря... даже не знаю, где я была.
   - Сейчас речь не о том, где ты была и  почему  там  оказалась.  Скажи
мне, как ты себя чувствуешь?
   Пакс  попыталась  со  всей  серьезностью  отнестись   к   предложению
почувствовать себя. Через несколько секунд она ответила:
   - Ну, по крайней мере, вроде бы не обожглась. Киакдан рассмеялся.
   - Не обожглась - мягко сказано. Не сгорела дотла, и  то  слава  богу.
Надо посмотреть, как ты выглядишь. Сейчас я зажгу свечи.
   Пакс,  не  задумываясь  над  тем,  что  делает,  подняла  руку,  чуть
напряглась, и над кончиками ее пальцев зажегся луч света.
   -  Великая  Мать  Всех  Деревьев!  -  В  голосе  киакдана   слышалось
нескрываемое изумление. - Вот оно как дело обернулось!
   Пакс сама с неменьшим удивлением смотрела на пробивающий темноту луч.
   -  Я  и  сама  не  понимаю,  как  это  получилось.  И  вообще  -  что
происходит?
   - Как что? Зажегся свет. Есть такое заклинание - "порождение  света".
Некоторые паладины умеют освещать  пространство  вокруг  себя,  даже  не
прибегая к долгому  ритуалу.  Разве  тебе  не  доводилось  видеть  таких
фокусов?
   Пакс чуть встряхнула свою память и тотчас же  вспомнила  о  том,  как
паладины распространяли вокруг себя сияние.
   - Да, конечно, но...
   - Какие еще "но"? Ах, вот ты о чем! Ну, как я и подозревал в какой-то
степени, мы можем назвать тебя паладином вне закона. Ты  не  бойся,  что
это так странно звучит. л имею в виду закон, установленный людьми, закон
посвящения в это братство.  Это  никак  не  мешает  тебе  быть  истинным
паладином.
   - Но ведь так... я не смогу... не умею... И в конце концов,  как  все
это делается и как это прекратить?
   Пакс по-прежнему неподвижно сидела  на  полу,  глядя  на  луч  света,
поднимавшийся от ее руки. Она боялась отвести взгляд или пошевелиться.
   - Подожди-ка.
   Киакдан встал и достал откуда-то огарок свечи. Им  он  прикоснулся  к
руке Пакс. Ничего не произошло.
   - Ага, - удовлетворенно сказал киакдан.
   - Что - ага?
   - А то, что это настоящий волшебный свет, а  не  ведьмино  пламя.  От
ведьминого пламени загораются свечи, а то и целые дома. Волшебный свет в
этом отношении безопасен.
   Пакс услышала, как киакдан  стал  возиться,  высекая  искры  кремнем.
Вскоре его усилия увенчались успехом, он зажег свечу, и  рядом  с  рукой
Пакс заплясал знакомый огонек.
   - Ну все, твой свет нам больше не нужен. Попроси, чтобы он погас.
   - Кого попросить? - Пакс почувствовала себя полной дурой.
   - Как кого? Тех, чьи имена ты произносила в огне. С кем ты? Под  чьим
ты покровительством? Ты  же  паладин,  не  забывай.  Не  колдунья  и  не
волшебница. Ты не приказываешь, ты просишь.
   "Пожалуйста", - мысленно произнесла Пакс, все еще не понимая  толком,
что и как нужно  делать.  Свет  исчез,  а  где-то  внутри  нее  пробежал
добродушный смех.
   - Неужели вы это и имели в виду? - не веря сама себе,  спросила  Пакс
киакдана, зажигавшего одну за другой свечи в  настенных  канделябрах.  -
Неужели вы и вправду хотите сказать, что я -  настоящий  паладин,  после
всего того, что... - Она замолчала, не договорив фразу.
   - По паладинам я не специалист, - твердо заявил колдун, - но что-то с
тобой действительно произошло. Я могу с уверенностью сказать  тебе,  что
ты ни в коем случае не киакдан. Мы оба знаем, что ты не маршал Геда.  Ты
не колдунья. Не эльф.  Остается  не  так  много  вариантов,  объясняющих
наличие у тебя некоторых особых дарований. И, по-моему, паладин - это то
звание, которое подходит тебе лучше всего.
   - Но я же была... - Она запнулась на полуслове, но киакдан ее понял.
   - Видишь ли, - сказал он, - мне всегда было непонятно,  как  паладины
Геда могут считаться защитниками слабых  и  обделенных,  если  сами  они
никогда не  были  ни  слабыми,  ни  обделенными  в  чем-либо.  Сокол  не
сострадает мыши, волк не сочувствует овце. Если  даже  случится  чудо  и
удастся приручить волка, он станет  отличной  овчаркой,  но  никогда  не
узнает, что чувствует при его появлении овца и как вообще  она  живет  в
этом мире. Тебе, Паксенаррион, повезло гораздо больше. Тот период  твоей
жизни, когда ты была трусливой, не  способной  сражаться,  поможет  тебе
понять других. Тебе знакомо горькое чувство собственной беспомощности, и
ты знаешь, какое зло делает человека таким. А значит, ты гораздо  больше
приспособлена к тому, чтобы сражаться против этого зла. По крайней мере,
мне кажется, что дело обстоит именно так.
   Пакс  по-прежнему  не  могла  прийти  в  себя.   Она   сосредоточенно
разглядывала палец, из которого только  что  исходил  свет.  Она  хотела
возразить киакдану, сказать ему, что все это не может быть правдой,  что
ее душа была слишком, слишком глубоко ранена, что  ей  еще  нужно  много
времени и сил, чтобы просто залечить эти раны, не говоря уже о  каком-то
шаге вперед... Но одновременно в глубине ее  души  росла  уверенность  в
том, что она обладает какой-то новой огромной силой. Радость  и  упоение
наполнили ее. Чем-то это было похоже на  упоение  битвой,  но  ощущалось
сильнее и ярче, как сильнее и ярче пламени свечи был свет, исходивший из
ее руки.

Глава VII

   Дорога от Вереллы была Пакс знакома. Несмотря на то что с  последнего
перехода по этому пути прошло уже три года, Пакс  помнила  каждый  изгиб
дороги и большинство придорожных деревушек. В этих деревнях на постоялых
дворах она в основном и ночевала, потому что с наступлением осени ночи в
этих краях становились уже довольно холодными. Днем Пакс делала  хорошие
переходы, но старалась не слишком торопиться,  чтобы  не  измотать  себя
вконец этой дорогой.
   Когда она  подходила  к  последнему  холму,  загораживавшему  от  нее
панораму городка у Восточной крепости  герцога,  пошел  холодный  мелкий
дождь,  сразу  же  притушивший  яркие   краски   золотой   осени.   Пакс
усмехнулась, вспомнив о том, как когда-то мечтала вернуться сюда на коне
в прямом и переносном смысле, во всем блеске славы и обязательно в яркий
солнечный день. Теперь же  ей  пришлось  даже  снять  с  лука  тетиву  и
спрятать ее в поясной кошель,  чтобы  та  не  намокла.  Будучи  одиноким
путником, Пакс, к своей радости, могла хотя бы идти по  менее  раскисшей
от дождя обочине, чего нельзя было делать во время следования в колонне.
Она надвинула капюшон и  стала  подниматься  в  гору.  Быстро  холодало.
Каждые несколько минут Пакс приходилось промаргиваться, чтобы  стряхнуть
с ресниц набегавшие дождевые капли. На вершине холма ее  чуть  не  сдуло
встречным ветром. Дождь пошел еще сильнее. К счастью, дальше дорога  шла
под гору и идти по ней было легче. Вот впереди показался и сам  городок.
По правую руку от дороги, как и прежде, стоял каменный домик, за которым
простирался огромный яблоневый сад. За домом Коулы показался мост и чуть
выше по течению реки - мельница.
   Пакс критически посмотрела  на  свой  промокший  плащ,  на  сапоги  с
налипшей на них глиной и решила идти на постоялый двор. Коула  не  ждала
ее появления и, может быть, даже не узнает ее. Пакс прошла мимо ворот ее
дома и направилась дальше к  центру  городка.  Вода  в  речке  поднялась
высоко и была очень мутной. Судя по всему, выше в горах дожди шли уже не
один день. Как показалось Пакс,  камни,  из  которых  был  сложен  мост,
приобрели более выраженный синий оттенок, чем в былые годы.
   Несмотря на то что еще не стемнело, на улицах было очень мало  людей.
За занавешенными окнами почти везде горели свечи. С рыночной площади она
свернула налево, в сторону постоялого  двора.  Вот  и  знакомый  дом,  к
которому Пакс подходила, мечтая о теплом очаге и  горячем  ужине.  Дверь
была прикрыта от дождя и  ветра,  но  легко  распахнулась,  стоило  Пакс
надавить на нее плечом. Проскользнув внутрь дома, Пакс поспешила закрыть
дверь за собой. Большой зал был освещен несколькими масляными лампами  и
огнем, пылавшим в большом камине. От промокшего  плаща  Пакс  тотчас  же
стали подниматься струйки пара. Проморгавшись и стряхнув с лица дождевые
капли, Пакс откинула капюшон.
   - Добро пожаловать, путник. Могу ли я чем-нибудь быть вам полезен?
   Трактирщик выглядел точно так  же,  как  в  тот  год,  когда  Пакс  в
последний  раз  была  здесь.  Тогда  сама  она  была  едва   оперившимся
новобранцем, мечтавшим о том времени, когда будет запросто  приходить  в
харчевню, как это делали старшие товарищи по службе.
   - Пожалуй, что да, - улыбнулась  трактирщику  Пакс.  -  Я  бы  хотела
поесть, помыться и...
   - Наверное, вам потребуется и комната для ночлега?
   - Пока точно не знаю, - пожав плечами, ответила Пакс и повесила  плащ
на крюк у двери.
   - Поздновато отправляться в дорогу вечером в такую  погоду,  -  начал
было убеждать ее трактирщик и вдруг замолчал. Пакс посмотрела на него  и
заметила, что он с изумлением рассматривает кольцо на ее правой руке. Он
поднял взгляд и, нахмурившись, поинтересовался:
   - Разве вы из герцогских...
   Пакс кивнула.
   - Да. Я служила в роте герцога Пелана. Это кольцо герцог вручил  мне,
когда мы виделись в последний раз, и сказал, чтобы я возвращалась, когда
я... если и когда я... в общем, когда я разберусь со своими делами.
   Трактирщик кивнул.
   - Тогда понятно. И вы собирались добраться до  его  крепости  еще  до
темноты?
   - По правде говоря, нет. Для начала я хотела зайти в  гости  к  одной
старой подруге. Она живет здесь, в городе. Это Коула Министьера.
   - Коула? Так она ваша подруга? Тогда разрешите узнать ваше имя, если,
конечно, это не секрет.
   - Да какой же секрет? Меня зовут Паксенаррион.  Пакс  даже  не  стала
пытаться понять, какие чувства отразились при  этом  сообщении  на  лице
трактирщика. В конце концов, в этом городке все наверняка  слышали  хоть
какую-нибудь историю о ее приключениях. Развязывая  вещевой  мешок,  она
лишь добавила:
   - Я служила в когорте Арколина.
   -   Да-да,   конечно,   я...   я   кое-что   слышал...   -   Впрочем,
профессиональная вежливость  и  благоразумие  заставили  трактирщика  не
болтать лишнего. - Итак, ужин и ванна. Что сначала?
   - Пожалуй, ванна, - ответила Пакс. - У меня есть во что  переодеться,
но я промокла до костей. Да, кстати, нельзя  ли  послать  кого-нибудь  с
сообщением для Коулы?
   - Мой внук сходит к ней. Хотите написать ей записку?
   - Нет, просто попросите передать на  словах,  что  я  у  вас  и  буду
счастлива увидеться с нею.
   - Хорошо. Проходите, пожалуйста, сюда. Сейчас я устрою ванну.
   Вскоре Пакс  уже  соскабливала  с  себя  дорожную  грязь  при  помощи
мочалки, горячей воды и кусочка ароматного мыла, которое  она  купила  в
Верелле. Окатившись напоследок остатками  теплой  воды,  она  вытерлась,
стоя совсем близко к  небольшой  жаровне,  согревавшей  ванную  комнату.
Сменную одежду она предусмотрительно повесила рядом с жаровней, чтобы из
вещей успела выветриться осенняя сырость. Теперь, переодеваясь в  свежую
рубашку, она ощутила чистой кожей  прикосновение  теплой  мягкой  ткани.
Пересчитав монеты, остававшиеся у  нее  в  кошельке,  Пакс  решила,  что
вполне может позволить себе хороший ужин. Возвращаясь  в  общий  зал  по
коридору, она почувствовала себя готовой к встрече  с  любым  из  старых
знакомых. Впрочем, большой  зал  постоялого  двора  был  пуст,  если  не
считать девушки-подавальщицы. Пакс выбрала столик  поближе  к  камину  и
поставила лук к стене. Служанка тотчас же подошла к ней.
   - Хозяин велел спросить у вас, не желаете ли вы поужинать в отдельной
комнате.
   - Нет, - ответила Пакс. - Мне здесь нравится. Что у вас есть?
   - Запеченная баранина и говядина, овощи, белый и желтый сыр, грибы  с
подливкой, ячменный пудинг, пирожки с мясом, пирожки с...
   - Все, достаточно, - рассмеявшись, сказала Пакс. - Тут уже главное  -
не запутаться. Запеченную баранину и подливку -  обязательно.  Пудинг  -
само собой. Грибы - пожалуй, двойную порцию.  И...  кстати,  суп  у  вас
есть?
   Девушка кивнула:
   - Суп у нас всегда есть. И если вы  замерзли,  я  бы  предложила  вам
подогретый сидр.
   - Отлично. Вот это мне нравится.
   Подавальщица ушла на кухню, а Пакс  придвинула  скамейку  вплотную  к
стене, чтобы опереться на нее, и села поудобнее, вытянув ноги к  камину.
Огонь в камине неторопливо беседовал сам с собой, за закрытыми  ставнями
барабанил  дождь,  время  от  времени  от  порывов   ветра   вздрагивали
занавески. Но в том углу, где сидела Пакс,  было  тепло  и  не  было  ни
малейшего намека на сквозняк. Пригревшись, Пакс даже на некоторое  время
задремала, но, соскользнув спиной по стенке, проснулась и заставила себя
встряхнуться. Вместо того чтобы спать, ей следовало продумать, о чем она
будет говорить с Коулой, а потом и с герцогом. В конце концов, она  ведь
даже не знала, что и из каких источников слышали о ее приключениях Коула
и герцог Пелан.
   Открылась входная  дверь.  Пахнуло  холодным  осенним  вечером,  и  в
дверном проеме показался силуэт женщины, одетой в  дорожный  плащ.  Пакс
даже оторопела: не могла же Коула  прийти  сюда  так  быстро.  Но  когда
женщина подошла поближе к центру  зала,  стало  понятно,  что  она  явно
моложе Коулы и, главное, обе руки у нее на месте. Вслед  за  женщиной  в
зал  вошел  мужчина.  Женщина  откинула  капюшон   и   тряхнула   копной
золотистых, красиво уложенных волос.  Под  плащом  на  ней  было  надето
простого покроя платье, сшитое, тем не менее, из дорогого темно-зеленого
бархата. Когда она сняла перчатки,  у  нее  на  обеих  руках  засверкали
драгоценные  перстни.  Ее  спутник,  чье  лицо  показалось  Пакс  смутно
знакомым, был одет во все  черное.  Пакс  прикинула,  откуда  они  могли
приехать. Судя по виду обоих посетителей, скорее всего, родом  они  были
из какого-нибудь крупного города вроде Вереллы. Неожиданно Пакс  поймала
себя на том, что незаметно повернула перстень герцога камнем  внутрь,  к
ладони, так, чтобы со стороны была видна только  узкая  полоска  кольца.
Вышедшая  навстречу  посетителям  девушка-подавальщица  проводила  их  в
коридор, туда, где располагались отдельные комнаты. Судя по всему,  этих
людей здесь видели не в первый раз.  Когда  посетители  проходили  мимо,
Пакс стало как-то не по  себе.  Они  же  не  обратили  на  нее  никакого
внимания.
   - А, вот вы где! - Голос трактирщика ворвался в мысли Пакс. Поднос  с
тарелками опустился на стол перед  нею.  Аромат  еды  приятно  защекотал
ноздри. Трактирщик вновь обратился к ней:
   - Советник Министьера просила передать вам, что сейчас у  нее  важная
встреча, но она будет рада видеть  вас  у  себя  дома.  Как  только  она
освободится, то зайдет за вами сюда.
   Похоже, такое отношение Коулы к Пакс послужило для трактирщика лучшей
рекомендацией.
   - Большой зал ближе к ужину будет переполнен, - сказал  он.  -  Здесь
будет шумно и тесно. Если вы предпочитаете более тихое место, где  можно
подождать госпожу Министьеру, я могу вам  предложить  один  из  закрытых
кабинетов.
   Подумав над таким предложением,  Пакс  рассудила,  что  пока  еще  не
готова встретиться со Стэммелом и остальными старыми знакомыми.
   - Пожалуй, я воспользуюсь вашим гостеприимством, - сказала она, -  но
сначала пообедаю. Нет смысла перетаскивать еду с места на место.
   Трактирщик улыбнулся, понимая, что в принятии такого решения  большую
роль сыграло чувство голода, и оставил Пакс одну. Баранина,  принесенная
ей, была нежной и вкусной. Горячий суп мгновенно согрел  ее  изнутри.  К
тому времени, как Пакс почти доела все, что было перед нею, в зале стали
появляться первые  посетители,  с  любопытством  поглядывавшие  на  нее.
Подозвав служанку, Пакс спросила у нее,  как  пройти  в  уборную  и  где
находятся отдельные кабинеты.
   - Уборная вон там, в конце коридора направо, - ответила девушка. -  А
еще хозяин сказал, чтобы я показала вам вот эту комнату.
   С этими словами девушка  приоткрыла  одну  из  дверей,  выходивших  в
коридор. Маленькая комната  за  дверью  понравилась  Пакс.  В  небольшой
печурке уже горел огонь, три стула  и  круглый  стол  стояли  посередине
помещения. Вдоль одной из стен тянулась длинная скамья. По  обе  стороны
от стола на стенах висели большие канделябры. Служанка поспешила  зажечь
свечи.
   - Может быть, принести вам что-нибудь еще? - спросила она.
   - Нет-нет, сейчас пока ничего не нужно. Наверное, когда придет Коула,
мы еще что-нибудь закажем.
   Мысленно Пакс прикинула, сколько будут стоить еда, ванна и  отдельный
кабинет. Если учесть, что за комнату на ночь платить, судя по всему,  не
придется, то денег должно было хватить.
   Вернувшись из уборной, Пакс села поближе к печке  и  занялась  луком.
Осмотрев оружие, она слегка протерла его  маслом,  так,  что  деревянная
дуга  заблестела.  Ухаживать  за  луком  она  научилась   у   лионийских
рейнджеров. Достав тетиву, она изогнула лук и натянула ее.  Лук  казался
столь же послушным и надежным, как в любой другой день.  Довольная,  она
снова сняла с него тетиву и поставила оружие в угол комнаты.
   Все произошло очень стремительно. Вроде бы Пакс только  что  спокойно
сидела на стуле, как вдруг она обнаружила  себя  стоящей  с  кинжалом  в
руке, напряженно вглядывающейся в дверь. Тряхнув головой, она  заставила
себя снова сесть на стул. "Чушь какая-то", - мысленно  произнесла  Пакс.
Здесь, в самом сердце владений  герцога,  в  трактире,  стоящем  у  стен
крепости, ничто не могло угрожать ей. Пакс вновь  повернула  перстень  и
посмотрела на выгравированную на черном камне печать. "Нервы,  наверное,
- подумала она. - Страх перед встречей с Коулой. Кто знает, что  ей  тут
наговорили". Посмотрев на кинжал, зажатый в руке, Пакс проверила  ногтем
лезвие и, удовлетворенная состоянием оружия, опустила его в  ножны.  Тем
не менее сидеть спокойно больше не получалось. Пакс встала  и  принялась
ходить по комнате из угла в угол.
   Из угла комнаты, противоположного тому, где  стояла  печь,  до  слуха
Пакс доносились едва различимые голоса. Судя  по  всему,  их  обладатели
разговаривали не в общем зале, который располагался в другой стороне,  а
в одной из соседних маленьких комнат, выходивших в тот же коридор.  Пакс
долго смотрела на стену, осознавая, как растет в  ней  чувство  тревоги.
Затем она развернула стул и села спиной к огню и  лицом  все  к  той  же
стене. Впрочем, долго просидеть ей не удалось. Состояние покоя бесследно
исчезло. Сонливость и дремоту как рукой сняло. За  время  всего  долгого
путешествия на север с нею не  происходило  ничего  подобного.  Она  уже
стала забывать о том, что чувство опасности  может  быть  таким  острым.
Пакс даже начала сердиться на себя, но тут в дверь постучали.
   - Кто там? Дверь приоткрылась, и в проеме показался трактирщик.
   - Советник