ды она потеряла сознание между двумя боями и, когда пришла в
себя, больше уже не думала о нем. Пакс  сражалась  ожесточенно,  не  обращая
внимания на пронзительные крики иунизинов. Все ее чувства сосредоточились на
стремлении победить. Боль, опасность, гнев - все это  соединилось  вместе  и
выплеснулось в этом стремлении.
   Гнев Пакс возрастал после каждой атаки: он заполнял теперь все ее  мысли.
Всевышний не должен был создавать  мир,  в  котором  есть  место  иунизинам,
думала она с горечью, а если эльфы могли повернуться к дьяволу, то не  нужно
было создавать эльфов. И сейчас ее недоверие  к  честным  эльфам,  посеянное
иунизинами, постепенно переросло в горечь.
   Ложь Месениона, который, как оказалось, состоял-таки в некотором  родстве
с эльфами, его жадность и  трусость,  подлое  убийство  снежной  кошки,  его
высокомерие... Даже лучшие из эльфов всего лишь играли людьми,  задурманивая
их память для собственного удобства, посылали их навстречу таким опасностям,
которых обычные люди не могли и предположить, да  еще  опутывали  их  своими
чарами. Были ли несколько звонких песен и цветистых комплиментов,  сказанных
сладким голосом, честной платой за человеческую жизнь? Смириться с этим было
трудно, а осознавать мучительно.
   Пакс чувствовала себя одинокой, беспомощной  и  испуганной.  Правда,  она
уверяла себя, что совсем не напугана. Она понимала, что смерть -  это  конец
всего и с приходом ее темнота поглощает все вокруг.  "Но  я  не  ребенок,  -
уверяла себя девушка, - чтобы бояться того, что все  равно  должно  когда-то
случиться". Если Гед не поможет ей - что ж, она сама пройдет через все  это.
Она будет сражаться до конца, а потом вступит в схватку с самой смертью. Они
еще увидят, на что она способна!
   Затем Пакс подумала о своих друзьях. И тут же словно  воочию  увидела  их
стоящими спокойно под ласковыми лучами солнца, в то время как она  сражается
с этими чудовищами под землей. Она представила Арни и Вика, мирно беседующих
в  казармах  герцога  Пелана,  и  других  кандидатов  в  паладины,   которые
оставались в безопасности в Фин-Пенире. Ей казалось,  будто  она  слышит  их
разговоры о новых путешествиях, видит, как они пируют вокруг костра, забыв о
ней. В какие-то моменты просветления она понимала, что все это не правда.
   Когда ее товарищи поймут, что с ней случилось, подумала мрачно Пакс,  они
будут горевать о ней и гордиться ее подвигами. А если они так никогда  и  не
узнают... возможно, это будет даже и лучше. Она больше не сердилась на  них.
Они просто не могли понять, куда она исчезла, и это не их вина. Ее друзья по
Фин-Пениру  чересчур  любят  рассуждать  о  том,  что  правильно  и  что  не
правильно. Все это уместно в  схватке  между  людьми.  А  вот  если  бы  они
побывали там, где находится она, они бы, несомненно, поняли, что  лишь  сама
борьба имеет смысл, да еще смерть врага, и гнев, сдобренный пролитой кровью.
   ...С этой мыслью Паксенаррион проснулась у себя в камере. Над  ней  стоял
облаченный в накидку иунизин.  Она  заморгала,  с  трудом  приходя  в  себя.
Видимо, методы исцеления, используемые здесь, дурманили ее  голову.  Иунизин
кивнул одному из своих помощников, и  тот  поднес  к  губам  Пакс  кружку  с
какой-то жидкостью. Она сделала  несколько  глотков:  это  была  все  та  же
обжигающая смесь, что и раньше, но содержимого кружки было мало, ей хотелось
пить еще. С каждым глотком она чувствовала, что  силы  возвращаются  к  ней.
Тогда Пакс попросила пить еще и опрокинула залпом две кружки  подряд.  Затем
она с легкостью поднялась на ноги.
   - Ты показала нам отличное мастерство,  Паксенаррион.  Такое  мастерство,
что мы должны щедро вознаградить тебя. Ты еще помнишь своих друзей? Где они?
Твои друзья остались наверху? - спросил иунизин.
   Пакс наморщила лоб, пытаясь вспомнить. Друзья... Да, где-то  у  нее  были
друзья... Она не могла вспомнить их имена, но определенно у нее были друзья.
Она кивнула в ответ.
   - Твои хорошие друзья. Такие хорошие друзья... Они волновались о  тебе  и
поэтому отправились на поиски. Для того, чтобы освободить тебя.
   Пакс сказала заплетающимся языком:
   - Я могу освободить себя  сама...  Я  могу  сражаться...Он  усмехнулся  в
ответ:
   - Правильно. Ты  можешь  сражаться.  Ты  можешь  освободить  себя.  И  мы
позволим тебе сражаться,  Паксенаррион.  Еще  одно  сражение,  и  ты  будешь
свободна. Ты будешь среди своих друзей.
   Вдруг сознание Пакс прояснилось, словно  пелена  спала  с  ее  глаз.  Она
явственно увидела перед собой Амбериона, Адхиела и маршалов. Ведь именно они
были ее друзьями. Но были ли они здесь? В душе ее возродилась  надежда.  Она
внимательно  посмотрела  на  иунизина:  что  он  имел  в  виду?  Она  сможет
освободиться, если будет сражаться?
   - А... к тебе возвращается память. Это хорошо. А теперь послушай-ка меня.
Ты должна сразиться еще раз с  несколькими  из  наших  младших  слуг,  чтобы
вернуться к своим  друзьям.  Если  ты  победишь,  то  будешь  освобождена  и
получишь в награду выигранное оружие. В противном же случае ты умрешь.
   Прежде чем она успела что-либо  ответить,  он  сделал  знак  рукой  своим
помощникам, и несколько иунизинов тут же внесли в камеру доспехи, украшенные
черными  пластинами,  черный  шлем,  увенчанный  черной  конской  гривой,  и
красивый длинный меч с искусной инкрустацией на рукоятке.  Но  Пакс  некогда
было как следует рассмотреть его. Пришедшие начали облачать ее в доспехи,  и
Пакс поняла, что, как и прежде, когда ее  собеседник  приказывал  ей  стоять
спокойно, она даже не может пошевелиться.
   Когда кольчуга  была  наконец  надета,  Пакс  почувствовала  себя  в  ней
неловко. Со шлемом дело обстояло еще хуже. Как  только  его  поднесли  к  ее
голове,  она  ощутила  внезапное  предубеждение  против  него  и  попыталась
оттолкнуть его в сторону. Но шлем на голову  ей  все-таки  надели,  надвинув
низко на глаза и закрыв им щеки.
   Девушке было трудно дышать. Кто-то опустил забрало. Она посмотрела сквозь
щель для глаз, но все предметы расплывались, словно в тумане.
   - Я ничего не вижу! - сказала она. Голос эхом отдался в ее шлеме:
   - Ничего страшного. Все здесь кругом твои враги, да? Все - враги.  Вот...
возьми меч.
   Пакс взвесила меч на руке, оценивая сталь. Судя  по  всему,  оружие  было
хорошим. Сзади вновь раздался голос:
   - Все враги... Иди, сражайся... сражайся  за  свои  права,  Паксенаррион.
Сражайся со своими врагами. Сражайся...
   Ее вовсе не нужно было побуждать действовать. Она пошла вниз по коридору,
прочь из камеры, пошла одна и без сопровождения  охраны.  Сначала  она  едва
различала дорогу и боялась наткнуться на стены, но потом зрение  Пакс  стало
немного четче. Она разглядела впереди иунизинов, и они все куда-то бежали.
   Девушка довольно улыбалась. Скоро... Скоро она им всем  покажет.  Она  не
была теперь беспомощной, теперь  у  нее  была  сила,  которая  накопилась  в
течение всех этих долгих мрачных часов.  Пакс  размышляла,  каким  путем  ей
лучше идти, и вдруг услышала лязг металла из широкого прохода, пересекающего
тот, по которому она шла. Пакс повернула туда,  чтобы  посмотреть,  что  там
происходит.  Борьба...  Упорная  борьба...  Она  увидела   проход,   забитый
вооруженными фигурами: иунизины, орки, еще какие-то чудовища.  Она  перевела
дыхание и уверенно пошла вперед, держа меч наготове.
   Паксенаррион со всего размаха кинулась в испуганную массу врагов,  целясь
в одетого в черное и смеющегося над ней иунизина.  Широкие  взмахи  ее  меча
отделяли головы от плеч, расчищая место вокруг нее... Она скрестила свой меч
с чьим-то большим клинком и рассмеялась.  Впереди  были  еще  более  сильные
противники, огромных размеров.
   Ненависть и гнев вспыхнули в ней с новой силой. "И вы  тоже,  -  подумала
она. - Я все равно буду сражаться, я буду сражаться со всеми вами, кем бы вы
ни были. Буду сражаться, чтобы вернуться к моим друзьям. Во имя Геда..." Имя
его вспыхнуло в ее памяти, и она открыла рот, чтобы громко  выкрикнуть  его.
На этот раз губы ее все же произнесли: "Во имя Геда".
   Память Пакс неожиданно словно всколыхнулась, и из самых ее глубин донесся
голос, похожий на грохочущий камнепад: "Остановись!" Пакс застыла.  Одна  ее
рука с мечом взлетела в воздух для следующего удара,  одна  нога  уже  почти
поднялась над землей. Но в это самое мгновение она перестала что-либо видеть
и слышать.

ГЛАВА XXVI

   Проснулась Пакс в темноте. Она лежала на чем-то  мягком,  более  удобном,
чем камень, и прохладный воздух - живительный  воздух  -  освежал  ее  лицо.
Пытаясь разглядеть хоть что-нибудь вокруг, она моргнула. Над головой  что-то
мерцало. Звезды. Поток воздуха усилился, он доносил запах сосны,  лошадей  и
дыма.
   Девушка не могла понять, где находится. У нее пересохло  во  рту,  и  она
попыталась прочистить горло, но звук при этом послышался какой-то  странный.
И сразу же голос - человеческий голос - послышался из темноты:
   - Пакс? Ты что-то хочешь?
   На глаза у нее навернулись слезы и побежали по  щекам.  От  волнения  она
ничего не могла сказать.  Затем  послышался  шелест  одежды,  и  из  темноты
показалась чья-то рука, которая дотронулась до ее лица.
   - Пакс! Ты плачешь? Вот...
   Рука куда-то исчезла, послышался шорох, затем рядом с ней вспыхнул  свет,
который больше не выключали. Она подумала: лампа.
   Слезы застилали глаза девушки. Все вокруг качалось и  куда-то  плыло.  Ей
казалось, что свет смешался с тьмой. Вновь появилась та  же  рука,  легонько
дотронулась и погладила ее по голове.
   - Успокойся, Пакс, все хорошо. Сейчас ты в безопасности, ты свободна.
   Она не могла унять слезы, катившиеся по щекам. Все тело Пакс  сотрясалось
от рыданий, и человек, стоявший рядом с ней, негромко позвал кого-то.  Через
несколько секунд девушка рассмотрела неясные очертания еще одной фигуры.
   - Я думаю, колдовские чары рассеиваются, - сказал первый голос.
   - Надеюсь, скоро ей будет лучше. А сейчас она может говорить?
   - Нет. Но она в сознании. Надеюсь, мы сможем ее  напоить  чем-нибудь,  ей
это необходимо для поддержания сил. А ну-ка приподними ее.
   Пакс почувствовала, что один из говоривших просунул руку ей под  плечи  и
приподнял.
   - Вот так, хорошо... Пакс, тебе нужно что-нибудь выпить. Вот...
   Она тут же почувствовала прохладную влагу у своих губ и сделала несколько
глотков. Это была вода, чистая и студеная. Девушка глотнула еще и еще.
   - Вот и хорошо. Это как раз то, что тебе нужно.
   - Я сейчас принесу еще, -  сказал  первый  голос,  и  она  услышала  звук
удаляющихся шагов. Через несколько минут в руках  Пакс  была  новая  фляжка,
полная воды. Слезы все еще текли из ее глаз. Она не знала, кто эти люди, где
она была и что с ней случилось. Пакс понимала только одно: сейчас ей  лучше,
чем раньше, и, с облегчением откинувшись на  спину  и  все  еще  всхлипывая,
уснула.
   Пакс проснулась, когда  солнце  стояло  уже  высоко.  Открыв  глаза,  она
увидела чистое голубое небо и красные скалы. Оглянувшись,  она  поняла,  что
лежит на песчаном берегу, рядом с ручьем. На противоположной  стороне  ручья
паслись лошади, которых охраняли  какие-то  люди  в  кольчугах.  Чуть  ближе
виднелся неяркий огонек костра. Вокруг него сидели трое  мужчин,  женщина  и
гном. Один из мужчин и женщина, увидев, что  Пакс  очнулась,  направились  к
ней. Оба они приветливо улыбались. Пакс с удивлением смотрела на них.
   - Пакс, ты чувствуешь себя сегодня утром лучше? - спросила женщина.
   Девушка вслушивалась  в  ее  слова,  пытаясь  понять  их  смысл.  Сегодня
утром... Значит, голоса, которые она слышала, и ее собственный  плач  -  все
это было прошлой ночью? Сейчас ей лучше? Она попыталась опереться на локоть,
но каждое движение давалось ей с большим трудом. Будто из нее вынули скелет.
   - Ты можешь говорить, Пакс? - спросил мужчина.
   Пакс посмотрела на него. Темные волосы с несколькими серебряными прядями,
короткая темная борода. Под желтой туникой - кольчуга. Они хотели, чтобы она
сказала хоть что-нибудь. Но ей нечего было сказать. Они  оба  улыбались  ей.
Она внимательно всматривалась в  их  лица.  Заметив  это,  мужчина  перестал
улыбаться. Взгляд его стал озабоченным. Он спросил:
   - Пакс, ты знаешь, кто я?
   В ответ она отрицательно покачала головой.
   - М-да. Но ты хоть знаешь, где находишься? Реакция ее была такой же.
   - А как тебя зовут, кто ты?
   - Пакс? - спросила девушка неуверенно.
   - А ты знаешь свое полное имя?
   Пакс  надолго  умолкла,  стараясь  вспомнить,  какие-то  обрывки   мыслей
пронеслись в ее голове, с трудом складываясь в единое целое.
   - Пакс, Пакс... Паксенаррион, мне кажется. Мужчина  и  женщина  взглянули
друг на друга и вздохнули. Наконец женщина сказала:
   - Ну что же, это уже кое-что... А как насчет завтрака, Пакс?
   - Завтрак... - повторила она медленно и безучастно.
   - Ты голодна?
   И вновь Пакс стала вдумываться в значение ее слов. Голодна?  В  животе  у
нее заурчало, и она наконец поняла, что ей нужно. Еле слышно она прошептала:
   - Еда...
   - Вот и хорошо. Я сейчас что-нибудь тебе принесу,  -  сказала  женщина  и
куда-то пошла.
   Пакс посмотрела на мужчину и спросила:
   - Кто это?
   - Ее зовут Пир. Она рыцарь. - Его голос был спокойным и уверенным.
   - Я... я знакома с ней?
   - Да. Об этом не волнуйся. Скажи, ты помнишь что-нибудь из  того,  что  с
тобой произошло?
   Пакс отрицательно покачала головой, прежде чем ответить.
   - Нет. Я ничего не помню. А я... я сделала что-то плохое?
   - Об этом я ничего не знаю. А почему ты спрашиваешь?
   - Я не знаю.
   Пакс  повернула  голову,  чтобы  осмотреться  по  сторонам.   Перед   ней
раскинулась долина или каньон, с обеих сторон окруженная  красными  скалами.
Пейзаж показался ей совершенно незнакомым.
   Тем временем женщина вернулась. В руках у нее была чаша, от  которой  шел
пар, и кружка. С плеча свисал меховой бурдюк для воды.
   - Вот тушеное мясо, хлеб и вода. Ты можешь сесть? Пакс сесть не смогла, и
тогда мужчина подложил ей под  спину  мешок,  лежавший  неподалеку.  Женщина
поставила чашку на песок, налила воды в кружку и протянула ее Пакс.  Девушка
попыталась высвободить руку из-под одеяла, но  женщине  пришлось  помочь  ей
сделать даже это. Когда же она наконец взяла кружку, рука  ее  так  дрожала,
что часть воды выплеснулась; вода была  ледяной.  Выпив  все  до  дна,  Пакс
почувствовала себя лучше.
   - Я покормлю тебя. Ты слишком слаба, чтобы справиться  самой,  -  сказала
женщина.
   Она стала кормить девушку, поднося к ее губам ложку  за  ложкой.  Сначала
Пакс ела без всякого аппетита, но постепенно поняла, что  еда  ей  нравится.
Силы начали возвращаться к ней.  Постепенно  перед  мысленным  взором  стали
возникать и картины прошлого. Правда,  она  не  могла  сказать  определенно,
давно эти события произошли с ней или совсем недавно.
   Она внимательно посмотрела на мужчину:
   - Это лагерь герцога Пелана? - и тут же  заметила,  что  он  изменился  в
лице.
   - Нет. А ты помнишь герцога Пелана?
   - Думаю, да. Он был...  не  так  высок,  как  вы.  Рыжеволосый.  Да...  Я
состояла на службе в его отряде. Но  сейчас,  видимо,  нет.  Да-да,  видимо,
нет...
   - Да, ты уже не состоишь у него на службе. Но если ты  все  это  помнишь,
значит, твоя память возвращается. Это хорошо.
   - Но где же я тогда?.. О... я не знаю вас... и никого здесь не знаю...  -
Ее голос начал дрожать.
   - Не волнуйся, Пакс. С тобой здесь твои друзья. Ты в полной безопасности.
- Мужчина отвернулся на минутку  и  помахал  кому-то  рукой,  кого  Пакс  не
видела.
   - Но если... когда я служила в отряде герцога, я была солдатом. Да-да,  я
помню, я была солдатом. И вы носите кольчугу. Что же случилось?
   Пакс вновь попыталась сесть. На этот раз ей  удалось  высвободить  из-под
одеяла вторую руку. На ней была надета свободная  холщовая  рубашка;  из-под
рукавов выглядывали руки, опухшие от ран. Запястья девушки  были  перевязаны
полосками полотна. Она посмотрела сначала на свои руки, а потом на мужчину:
   - Что это за место? Вы...
   Он придвинулся к ней ближе и взял за руку, его пожатие было  твердым,  но
нежным.
   - Нет, Пакс, я не причастен к твоему ранению. Мы  вытащили  тебя  оттуда,
где это случилось.
   В это время к ним подошел еще один мужчина,  и  говоривший  повернулся  к
нему:
   - Она проснулась, и к ней возвращается сознание. Но память восстановилась
еще не полностью.
   - Пакс, ты знаешь этого человека?
   Девушка стала всматриваться в склонившееся к ней лицо, обрамленное седыми
волосами и бородой.  Человек  этот  казался  суровым  и  даже  жестоким,  но
честным. Ей бы хотелось поверить ему. Но вспомнить, кто это, она не могла.
   - Нет, сэр. Не знаю. Простите... - сказала она медленно.
   - Не извиняйся, - сказал  тот,  чье  лицо  она  так  пристально  изучала.
Обернувшись к своему товарищу, он добавил:
   - Может быть, рассказать ей то, что мы знаем?
   Темноволосый кивнул в ответ:
   - Что ж, давайте хотя бы назовем наши имена. Пакс, меня зовут Амберион; я
- паладин Геда. А это - маршал Феллис, который входит в орден Заступников.
   Эти  имена  ничего  не  говорили  Пакс.  И  мужчины,  представившись,  не
показались ей более знакомыми. Она посмотрела на одного, потом на другого  и
пожала плечами:
   - Амберион. Маршал Феллис... Я вас не  помню...Они  опять  посмотрели  на
нее, друг на друга и опять на нее.
   - А ты помнишь, кто такой Гед, Пакс? - спросил маршал Феллис.
   Пакс нахмурила брови, копаясь в памяти. Имя это ей о  чем-то  напоминало,
но она была в затруднении. Дыхание ее стало тяжелым и частым.
   - Гед. Я... я что-то слышала.  Его...  нужно  позвать...  когда...  когда
начинаешь сражаться...  только...  я  не  могла  произнести  его  громко!  Я
пыталась... но словно что-то сжало мне шею... Нет! -  Последние  слова  Пакс
выкрикнула так громко, что испугала весь лагерь. Она плотно  закрыла  глаза,
встряхнула головой, напрягшись всем телом. Затем продолжила более спокойно:
   - Нет... Нет... Во имя святого Геда, я  буду  сражаться.  Я  буду...  все
время буду. Я буду сражаться!
   Она почувствовала, как оба ее собеседника  положили  ей  руки  на  плечи,
чтобы ее успокоить. Затем Амберион заговорил как можно мягче:
   - Пакс, послушай меня. Ты выбралась оттуда. Теперь ты в  безопасности.  -
Повернувшись к Феллису, он добавил:
   - А что вы думаете обо всем этом? Мне  кажется,  она  не  была  свободна,
сражаясь с ними.
   - Я не знаю.  Но,  думаю,  нам  следует  получше  исследовать  то  место.
Учитывая обстоятельства, при которых мы нашли ее... - начал Феллис мрачно.
   - Мне трудно поверить во все это, - сказал Амберион глухо.
   Пакс  тем  временем  открыла  глаза.  Какое-то  время  она  бессмысленным
взглядом смотрела на небо, потом скосила глаза на Амбериона. В памяти у  нее
всплывали картины прошлого,  пока  еще  не  связанные  воедино,  но  все  же
возвращающие ее к действительности.
   - Амберион? Что со мной?..
   - Ты была ранена, Пакс. Многого не помнишь.
   - Мне как-то не по себе. Вы не могли бы рассказать мне, что случилось?
   - Мы и сами знаем далеко не все. Будет гораздо лучше, если  ты  вспомнишь
это сама.
   Пакс вновь оглянулась вокруг:
   - Я не узнаю это место. Но цвет скал... что-то в нем очень знакомое.
   - Мы перенесли сюда лагерь после... после сражения.
   - Мы все еще в Колобии?
   Пакс  заметила,  что  при  этих  ее   словах   лицо   Амбериона   немного
расслабилось.
   - Хорошо. Ты все-таки кое-что начинаешь вспоминать. Да, мы в Колобии.  Но
что ты помнишь о поездке сюда?
   - Какие-то обрывки... мы ехали с  караваном  довольно  долго.  Мы  видели
кочевников, ехавших верхом. И еще я помню гнедую лошадь с  плешивой  мордой,
ставшую на дыбы...
   - Это был мой боевой конь. А ты помнишь, почему мы  ехали  в  Колобию?  -
спросил Феллис.
   Пакс с сожалением покачала головой:
   - Нет. Этого я не по