ейте и отдыхайте. - Затем, понизив  голос,  он  обратился  к
сидевшей рядом с ним Пакс:
   -  Знаешь,  по  правде  говоря,  этот  Гаррис  был  самым  тугоумным,
бестолковым и безнадежным парнем из  всех,  кого  я  когда-либо  пытался
сделать настоящим воином.
   - Мой господин! - донеслось с другого конца стола.
   - Гаррис, до тех пор пока не будешь называть меня на "ты" и по имени,
я не желаю тебя слышать. Паксенаррион,  я  этого  парня  хотел  отослать
домой, наверное, раз двадцать. Нет, он  старался,  всегда  исполнял  все
приказания, никаких лишних шалостей или непослушания за ним не водилось.
Но он никак не мог ни на чем сосредоточиться. Переходя через  крепостной
двор, он мог споткнуться о валявшуюся под ногами ветку, упавшую с телеги
с хворостом, и вместо того, чтобы поднять ее и убрать куда-нибудь, он на
обратном пути снова спотыкался о  нее  и  разбивал  себе  нос.  -  Алиам
подмигнул Пакс и посмотрел на Гарриса, который выглядел  в  этот  момент
как мальчишка, которого отчитывают за не  совершенную  им  проказу.  Это
выражение забавно контрастировало с сединой  в  волосах  уже  немолодого
человека. Алиам же продолжал разглагольствовать:
   - Ладно, сейчас мы не  будем  уделять  много  времени  тому,  что  ты
все-таки сумел стать достойным человеком. Боюсь, в этом заслуга тех, кто
занимался твоим воспитанием до и после меня. Если честно, я  ведь  в  те
годы, когда Гаррис состоял у меня на службе, и сам был  довольно  молод.
Это сейчас мне ясно, что тогда я ничего не понимал в  том,  как  и  чему
нужно учить молодежь. А в те годы я, разумеется, был полностью уверен  в
своих педагогических талантах. А что прикажете делать: чтобы воспитывать
молодого  парня,  вести  за  собой  оруженосца,  нужно  быть   полностью
уверенным в том, что делаешь. Малейшую слабину, любую неуверенность  они
чувствуют тотчас же, и тогда - все, прощай,  доверие!  -  Алиам  прервал
свою речь, чтобы налить эля себе и Пакс. Затем он снова заговорил:
   - А теперь  представьте  себе  эту  картину:  служит  у  меня  Гаррис
спотыкающийся о собственные ноги,  а  рядом  с  ним,  тоже  оруженосцем,
служит Кьери - на несколько лет старше Гарриса и созданный для воинского
дела, как хороший меч. - Прожевав какой-то кусок, подхваченный вилкой  с
тарелки, Алиам продолжал:
   - И вот эти двое умудрились подружиться. Можете себе представить  мое
удивление! Кьери вообще в те годы  трудно  сходился  с  людьми.  Большую
часть времени он проводил один, погруженный в свои раздумья. Куда больше
времени мне приходилось уделять не ему и не Гаррису, а  другим  ребятам,
благородного происхождения - кое-кто из них даже вырос при  дворе,  -  с
которых мне приходилось сбивать аристократическую спесь и  заново  учить
воинскому уму-разуму. Гаррис же не отходил от Кьери ни  на  шаг,  словно
выбрав его для себя командиром. И знаете,  что  произошло?  Кьери,  сам,
может быть, того не понимая, стал учить  Гарриса  тому,  что  безуспешно
пытался втолковать ему  я,  и  преуспел  в  этом  куда  больше  меня.  -
Посмотрев на противоположную сторону стола, он спросил:
   - Ты уже рассказал Пакс о переходе через перевал Хаккенарск?
   - Да, мой... да, Алиам. Рассказал то, что осталось у меня в памяти.
   - Готов поспорить: ты помнишь каждую минуту,  каждый  шаг,  сделанный
нами в том кошмарном переходе. Я и то помню  все,  как  будто  это  было
вчера, разумеется, не считая тех  часов,  что  я  провел  без  сознания,
схлопотав изрядную оплеуху чем-то вроде молотка или цепа.  Мне  кажется,
тот  переход  сильно  повлиял  на  тебя,  изменил  как-то.  Хотя  должен
признаться, что за предшествовавшее ему лето ты очень повзрослел.
   - Правда?
   Пакс была уверена, что  Гаррис  вовсе  не  хотел,  чтобы  его  вопрос
прозвучал так громко и заинтересованно.
   - Конечно, правда.  Дети  не  всегда  замечают  происходящие  с  ними
перемены, но поверь, мне со стороны было виднее. Ты  не  раз  и  не  два
по-хорошему удивлял меня в то лето, и еще больше -  в  те  тяжелые  дни,
когда мы пробирались по горам.
   Пакс заметила, как Гаррис подобрался, выпрямил спину и с нетерпеливым
любопытством ждет дальнейших слов Хальверика.
   - Я уже хотел просить твоего отца оставить тебя у меня на  службе  до
тех пор, пока ты не будешь готов вступить в орден  рыцарей  Фалька.  Но,
сам понимаешь, после Хаккенарска отец и слышать не хотел  о  продолжении
твоей службы. Он сразу же отозвал тебя обратно.
   - Мой господин... то есть Алиам, я-то всегда думал, что это  ты  меня
отослал.
   - Видят боги, нет конечно! С чего ты это взял? Может быть,  отец  так
описал тебе ситуацию? - Алиам покачал головой. -  Понимаешь,  он  решил,
что отпускать тебя снова в Ааренис будет слишком рискованно.  А  я...  я
был бы только рад, если бы ты остался у меня на службе.
   - Да нет, отец мне все так и сказал, - со вздохом произнес Гаррис.  -
Только я ему тогда не поверил... У меня ведь  братья  тоже  оруженосцами
служили, поэтому, что такое война и  риск,  в  семье  было  известно.  Я
решил, что ты все-таки устал возиться  со  мной  и  отправил  обратно  к
отцу...  -  Замолчав,  Гаррис  сокрушенно  покачал  головой  и  уткнулся
взглядом в тарелку.
   Пакс  воспользовалась  повисшей  в  зале  тишиной,  чтобы   перевести
разговор на интересующую ее тему:
   - Меня очень удивило, что вместе с Гаррисом у вас оруженосцем  служил
герцог Пелан. Не то чтобы это оказалось для меня полной неожиданностью -
как-то герцог сам упоминал об этом в разговоре в начале зимы.  Но  тогда
это показалось  мне  чем-то  невероятным.  Сами  понимаете,  мне  трудно
представить его себе кем-то иным, кроме как командиром одной  из  лучших
наемных рот в Тсайе.
   - Это обычное дело, - поспешил поддержать разговор  Алиам.  -  Всегда
трудно представить себе, что у людей старше тебя по  возрасту  до  того,
как вы познакомились, была другая жизнь. Я помню, как встретился с одним
эльфом,  и  тот  вдруг  взял  да  и  рассказал  мне,  что  ему  довелось
познакомиться с  моей  бабушкой,  когда  та  совсем  еще  юной  девушкой
собирала цветы на лесной поляне. С тех пор мне всегда было не по себе  в
его обществе. - Отхлебнув эля, Алиам добавил:
   -  Хотя  эльф  весьма  благожелательно  описал  бабушку,  отметив  ее
очарование и привлекательность.
   Пакс хотела что-то сказать, но почувствовала, что будет  лучше,  если
она промолчит. Уже дважды она пыталась подтолкнуть Алиама к разговору  о
юности Пелана, что  казалось  ей  естественным  -  ведь  эта  тема  была
приемлемой для них обоих. Однако оба раза  он  ловко  уходил  от  такого
разговора. Обернувшись к Эстиль, Пакс заметила тревогу, мелькнувшую в ее
глазах.  Быстро  отвернувшись,  хозяйка  подозвала  одного  из  слуг   и
распорядилась подавать десерт - горячие, только что из печки пироги.  За
всю оставшуюся часть обеда Пакс не проронила ни слова.
   Как только обед закончился, Алиам и Эстиль пригласили Пакс в  кабинет
хозяина замка. Она готовилась к тому, что Алиам и дальше будет  избегать
серьезного разговора, но, как только дверь за ними закрылась и со  стола
были убраны разбросанные  на  нем  свитки  с  картами,  Алиам  Хальверик
перешел прямо к делу.
   - Итак, Пакс, у тебя оказался меч, который я подарил  Кьери,  точнее,
его невесте Тамаррион на свадьбу. Этот меч был с нею в тот  день,  когда
она погибла. Его нашли рядом с ее телом. А теперь ты сообщаешь мне,  что
этот клинок был  выкован  для  наследного  принца,  исчезнувшего  больше
сорока лет назад. Кроме того, по твоим словам выходит, что эльфы  скрыли
это от меня. Это все, что ты хотела мне сообщить, или у тебя есть что-то
еще?
   Пакс рассказала ему все, что ей было известно,  переставляя  по  ходу
рассказа отдельные его фрагменты, как кусочки мозаики, чтобы самой лучше
понять, что же именно произошло со дня исчезновения принца. Свой рассказ
она закончила на том, как эльфы  признались  в  королевском  замке,  что
принц не только не погиб в тот трагический день, но и  живет  где-то  по
сию пору.
   - Истинный наследник трона Фалькьери, - пробормотал Хальверик. - Если
только он, конечно, жив... А эльфы, как ты говоришь,  утверждают  именно
это. И что дальше? Они сказали, кто этот человек и где он находится?
   - Нет, мой господин.
   - Слушай, Пакс, обращайся ко мне на "ты" и называй по имени.  К  чему
нам лишние церемонии? Кое-что мне о тебе написал Кьери, кое о  чем  сюда
дошли слухи. Позволь выразить тебе  мое  восхищение.  Настрадаться  тебе
пришлось не по годам много. Тем более я рад видеть тебя сейчас такой...
   - Господин Хальверик, я бы предпочла...
   - Хорошо, хорошо, не будем об этом. Ты лучше объясни, почему эльфы ни
о чем мне не сказали? Почему  не  рассказали  мне  о  принце?  И  почему
продолжают упорствовать в своем нежелании раскрыть нам эту тайну?
   - Эльфы утверждают, будто то, что случилось с бывшим - по их словам -
принцем, сделало его непригодным для управления государством человеком.
   - Интересно, и что же они имеют в виду под словом "непригодный"?
   - Этого они не сказали.
   - Еще бы! Дождешься от них. - Алиам встал из-за стола  и  заходил  по
кабинету. - А ты уверена, что это тот самый меч?
   - Мой господин, ваш дядя и некоторые пожилые придворные  узнали  этот
клинок. Они смогли описать не только его в целом, но и назвали отдельные
приметы, а главное  -  перечислили  руны,  украшающие  клинок,  не  имея
возможности увидеть их. Подтвердил подлинность меча и Амбротлин  -  брат
погибшей королевы, матери принца.
   - Я ведь никогда не рассказывал Джерису о том, что нашел этот меч,  -
разведя  руками,  признался  Алиам.  -  Сам  не  пойму,  как  это  могло
получиться. Было бы самым разумным сообщить ему, члену Правящего Совета,
о такой находке. Но за все эти годы мне ни разу не пришло в голову,  что
дядю следовало бы поставить в известность  о  найденном  мече.  Он  ведь
постоянно находится при дворе и мог бы...
   - Эльфы сказали, что они... ну, в общем, это они сделали так, что  вы
ничего не сказали своему дяде о находке.
   - Ах, чтоб их!.. -  К  удивлению  Пакс,  в  голосе  Алиама  слышалось
гораздо меньше злости, чем можно было предположить. - Они всегда себе на
уме и считают себя вправе делать, что им хочется, не заботясь  о  наших,
человеческих интересах. Боюсь, как бы в  один  прекрасный  день  они  не
перехитрили сами себя. Так что, они уверены, что принц жив?
   - По крайней мере они так утверждают, но  категорически  отказываются
сказать, кто он и где находится. Вот и пришлось мне отправляться на  его
поиски.
   - А ты уверена, что именно в этом заключается твоя миссия? - спросила
у Пакс Эстиль. - Как ты узнала об этом?
   Пакс покачала головой:
   - Уважаемая госпожа, перед самой смертью король попросил меня  взойти
на престол после него. Он считал - для  этого  достаточно  того,  что  я
паладин и в моем пользовании оказался  вот  этот  самый  меч.  Остальные
члены Совета согласились с этим. Но  паладин  -  не  правитель.  Я  была
призвана  сюда  не  для  того,  чтобы  править,  а  чтобы   спасти   это
королевство, вернув ему законного наследника трона. Я абсолютно уверена,
что это и есть мое предназначение. Откуда у меня  такая  уверенность,  я
вам объяснить не смогу.
   Эстиль хотела еще о чем-то спросить ее, но Алиам опередил супругу:
   - Как ты рассчитываешь найти его? По каким приметам, признакам?  Ведь
прошло столько лет.
   Пакс коротко перечислила ему все догадки, которые были сделаны в Чайе
на совещании с придворными: возраст, цвет волос, глаз, то предположение,
что принц на какое-то время попал в плен - впрочем, неизвестно к кому, и
к тому же, если верить эльфам, полностью забыл, кто он, откуда  родом  и
даже как его зовут.
   - Впрочем, не могу не признать, что под это описание подходит слишком
много людей, - со вздохом сказала Пакс. - Начать я решила с того,  чтобы
вернуться в то место, где этот меч был обретен заново. Эльфы рассказали,
что вы нашли его и сначала хотели вернуть клинок им.
   - Так и было, - подтвердил Хальверик. - Я  нашел  этот  меч  в  лесу,
рядом с трупами трех эльфов и куда большим  количеством  мертвых  орков.
Через рейнджеров я передал  сообщение  в  Лес  Великой  Госпожи.  Оттуда
пришел ответ с предложением  передать  клинок  тому,  для  кого  он  был
выкован.
   - А вы и понятия не имели, кто был этим человеком?
   - Ну разумеется. Все, что мне было известно об этом мече, -  это  то,
что он явно эльфийского происхождения.
   - При дворе вы ни у кого его не видели?
   - Нет, - подумав, ответил Алиам Хальверик.  -  Я  в  те  годы  вообще
практически не бывал в королевском замке. Я служил пажом при своем  дяде
вместе с младшими братьями короля - я имею в виду  старого  короля.  Да,
как летит время! Ведь они оба уже успели побыть королями на нашем троне.
   - Вы видели где-нибудь другой меч, похожий на  этот?  Хальверик  лишь
покачал головой.
   - Тогда позвольте узнать: о чем вы  подумали,  когда  получили  такой
ответ из Страны Леса Великой Госпожи? Алиам нахмурился:
   - Честно говоря, я подумал, что это типичная эльфийская дерзость. Они
знали что-то, что мне было неведомо, и просто  в  очередной  раз  решили
посмеяться над людьми, выбрав в качестве объекта для шутки меня.  Ничего
особо примечательного в ножнах я не обнаружил. Другое дело - сам  клинок
с рунами и прекрасно сделанная рукоятка с драгоценным  камнем.  Выглядел
этот  меч  скорее  как  оружие  для  женской  руки.  Судя  по  рунам,  я
предположил, что он предназначался женщине из их народа. Ни одна из этих
рун не соответствует имени Эстиль или кого-нибудь из моих дочерей. Никто
из них не проявил особого желания взять себе этот клинок, особенно узнав
о том, что именно мне ответили эльфы. Продавать я его,  само  собой,  не
стал, а просто отослал в наш родовой замок, не  сообщив  ничего  эльфам.
Впрочем, я полагаю, что им об этом стало известно. На какое-то  время  я
успокоился, решив, что  рано  или  поздно  объявится  какая-нибудь  дама
эльфийского  происхождения  или  дочь  от  смешанного   брака,   которая
предъявит свои права на меч. Случилось же так, что заехал ко  мне  Кьери
Пелан, решив лично сообщить о своей предстоящей женитьбе. Сказал  он,  и
как зовут его невесту - Тамаррион Нистианни. Две из имевшихся на  клинке
рун совпали с ее именем: "свет" или "огонь" и "горы". Я сразу же подумал
об этом и без долгих размышлений вручил Кьери меч в качестве  свадебного
подарка. Разумеется, вскоре  я  сообщил  эльфам,  где  и  у  кого  будет
находиться впредь их клинок. Они в ответ передали, что  вполне  довольны
моим решением.
   - Неужели? - переспросила Пакс. - Так-таки и довольны? Я вот  что  по
этому поводу думаю: эльфы считают, что этот меч, попав в руки  истинного
владельца, во-первых,  отзовется  на  его  прикосновение,  а  во-вторых,
дарует ему какую-то магическую силу.  Они  попросили  вас  передать  меч
тому, кому он предназначен, - истинному  владельцу,  связанному  с  этим
клинком сильными эльфийскими  заклинаниями.  Какое  предположение  можно
сделать, исходя из этого? По  всей  видимости,  они  считали,  что  этот
человек находится среди ваших знакомых. Остается только выяснить, кто из
них мог быть в прошлом наследником  престола.  -  От  внимания  Пакс  не
ускользнули быстрые взгляды, которыми обменялись Алиам и Эстиль. Тем  не
менее она задала свой следующий вопрос:
   - Скажите, мой господин, как бы вы поступили, если бы  сразу  узнали,
что за меч попал к вам  в  руки?  Кому,  какому  человеку  вы  сочли  бы
возможным передать его?
   - Я... я не могу ответить на этот вопрос. Не подумай  дурного,  Пакс:
просто не знаю, как бы я тогда поступил. - Алиам вновь вернулся к  столу
и тяжело опустился на стул. - Паксенаррион, ты пришла в наше королевство
с надеждой спасти его от хаоса и войны. Ты считаешь, что сможешь достичь
этого, отыскав давно пропавшего принца, ставшего теперь  нашим  законным
королём. Но боюсь... как бы тебе это  сказать...  Вполне  возможно,  что
принесла ты не столько спасение, сколько серьезную опасность. Подумай: а
что если эльфы правы? Что если этот человек,  которому  сейчас  уже  под
пятьдесят и у которого  нет  никакого  опыта  в  управлении  не  то  что
государством, а, допустим, даже поместьем, - что если  он  действительно
абсолютно не годится на роль правителя?
   - Мой господин, всего год назад никто не подумал бы, глядя  на  меня,
что я гожусь на роль паладина, - ни вы, ни  герцог  Пелан,  ни  я  сама.
Меньше всего в это поверила бы именно я. - Пакс  не  без  труда  удалось
заставить себя отвлечься от нахлынувших на нее тяжелых воспоминаний. - И
все же - вот я перед вами: настоящий паладин, излечившийся от всех  ран,
как телесных, так и душевных. И  мне  дарованы  силы  и  способности,  о
которых раньше я не могла даже  мечтать.  -  Сосредоточившись,  Пакс  на
мгновение озарила кабинет ярким волшебным светом, после  чего  в  глазах
Алиама Хальверика исчезла последняя тень сомнения. - Боги отправили меня
в этот поход для того, чтобы я нашла вашего короля. Я не думаю, что  они
стали бы снаряжать меня на  заведомо  бессмысленное  задание.  Если  мне
удастся найти пропавшего принца и он действительно  окажется  совершенно
непригодным к тому, чтобы стать правителем, я полагаю, у богов  найдутся
силы и способы излечить  его  и  вернуть  то,  что  принадлежит  ему  от
рождения.
   Алиам, подумав, кивнул:
   - Может быть, ты и права. Я готов молиться о том, чтобы твоя  правота
оказалась полной. Как ты думаешь, а  остальные  -  ну,  члены  Правящего
Совета, другие придворные, - они согласятся признать его, если тебе  все
же удастся найти принца?
   - Они поклялись мне в этом, мой господин.  А  Амбротлин  сказал,  что
эльфы по меньшей мере примут во внимание это решение Правящего Совета.
   - Капитан рыцарей Фалька присутствовал при этом? Пакс кивнула.
   - Что он сказал?
   - Он? - переспросила она и на мгновение задумалась. По правде говоря,
она не слишком много внимания уделила мнению  капитана  рыцарей.  -  Да,
вспомнила! Мой господин, он сказал, что не рад тому, что боги избрали на
это дело паладина Геда, а не рыцаря Фалька.
   Эстиль рассмеялась:
   - Это на него похоже. А по  делу  он  ничего  не  сказал?  Не  назвал
каких-нибудь зацепок?
   - Нет. А что, мог бы? - удивленно  вскинула  брови  Пакс.  Ответа  не
последовало, и она со вздохом сказала:
   - У меня такое ощущение, что вы, мой господин, и вы,  госпожа  Эстиль
знаете что-то такое, о чем я, оставаясь в  неведении,  вынуждена  только
догадываться.
   - Ты права. - Алиам вновь встал  из-за  стола.  -  Как  бы  тебе  все
объяснить? Знаешь, Паксенаррион, поставь себя на мое  место.  Представь:
как я должен был себя вести, если бы вдруг  встретил  человека,  который
почему-то - сам не знаю почему - показался  мне  похожим  на  пропавшего
принца? Скажу откровенно: так оно и было. Что же дальше?  Какие  у  меня
доказательства? На чем основываются мои догадки? Ну, разве лишь на  том,
что совпадают возраст, цвет волос, черты лица  да  возможное  родство  с
королевским домом. И что дальше? А кроме того, не  забывай,  что  самого
принца я никогда в жизни не видел. Я даже не знал, как его звали...
   - Фалькьери Амбротлин  Артсьелан,  -  глядя  в  глаза  Алиаму,  стала
перечислять Пакс. Хальверик вздрогнул.
   - Все  равно,  -  выждав  несколько  секунд,  сказал  он.  -  Никаких
доказательств у меня не было. От мальчишки в таком возрасте, к  тому  же
от ребенка, который забыл свое прошлое, ждать разгадки  не  приходилось.
Учти и другое: в то  время  принцесса  была  жива  и  здорова,  пусть  и
осталась сиротой. Я не видел причин... понимаешь, я думал... - Хальверик
замолчал, и  по  его  дыханию  чувствовалось,  как  он  волнуется.  Пакс
терпеливо ждала. - Видят боги, Паксенаррион, я сделал то, что  считал  в
то время наиболее разумным. Чего еще можно ждать от  обычного  человека?
Ну мог он оказаться принцем, а мог  и  не  быть