акс, словно таран, бросалась в гущу наступавших, те, в
свою очередь,  разбегались  перед  нею,  подставляя  под  ее  меч  самых
неповоротливых, но в ту же минуту их натиск  на  других  участках  строя
только усиливался. Посмотрев в очередной раз  вверх  на  гребень  холма,
Пакс  увидела,  что  участок  дороги,  идущий  по  склону,  весь   занят
двигающимися на помощь противнику когортами  тяжелой  пехоты.  Это  были
гвардейцы барона Верракая в обмундировании  синего  цвета  с  серебряной
полосой. Над ними, на самой вершине холма,  заняла  позицию  полукогорта
стрелков с луками в плащах розового и темно-зеленого цвета. Первый же их
залп нанес ощутимый урон стоявшим в тесном строю  воинам  Пелана.  Когда
набравшая скорость колонна пехоты Верракая спустилась к  центру  долины,
остальные  нападавшие  расступились,   давая   дорогу   плотному   строю
натренированных пехотинцев, готовых вступить в бой со свежими силами.
   Король заметил приближение верракайской гвардии в тот же миг,  что  и
Пакс. Он тотчас же отдал необходимые приказания Доррин и маршалам, и  те
успели отвести свои шеренги на несколько  шагов  в  сторону  от  дороги.
Таким образом, противник не столько налетел на  их  отряд,  что,  вполне
вероятно, могло кончиться потерей целостности строя,  сколько  проскочил
вдоль фланга.  Но  это  было  лишь  минутной  передышкой.  Понимая,  что
противник вот-вот перестроится и вновь нанесет удар  уже  всеми  силами,
Пелан приказал срочно отступать вниз, на дно долины, теряя таким образом
за считанные секунды все то пространство, что было такой ценой  и  такой
кровью отвоевано за несколько часов. К тому времени,  как  отряд  короля
Лионии перестроился на ровном пространстве между холмами, больше  дюжины
ополченцев  и  восемь  солдат  из  когорты  Доррин  остались  лежать  на
истоптанном снегу.
   Зимний  день  клонился  к  вечеру.  Узкую  долину  накрыла  тень   от
ближайшего холма.  Бой  шел  уже  много  часов,  и  хотя  сама  Пакс  не
чувствовала  особой  усталости,  ей  хватило  одного  взгляда  на   лица
товарищей, чтобы понять, что долго без передышки они не продержатся. Тем
временем когорты Верракая,  встретив  упорное  сопротивление,  замедлили
темп атаки. А стоило дню смениться вечером, как они и  вовсе  прекратили
нападение и отошли на безопасное расстояние. Пакс видела, как по  дороге
спустился вниз по склону обоз гвардейцев.  Банда  последователей  Лиарта
накинулась на  обоз,  отбитый  у  королевского  отряда.  С  той  стороны
донеслись радостные крики, звуки вспыхивавших ссор и треск  вспарываемых
вьюков. Оборонявшиеся отдыхали как  могли.  Первые  шеренги  по-прежнему
держали строй, а задние поочередно садились  на  землю,  чтобы  хотя  бы
перевести дыхание. Король и офицеры оставались в центре строя.
   Когда атака на время прекратилась, все  три  маршала  сразу  занялись
исцелением раненых. Не сговариваясь, все решили, что Пакс не следует  ни
на миг отвлекаться от наблюдения за  противником,  учитывая  вероятность
применения им  какого-нибудь  колдовства.  Паксенаррион  сама  прекрасно
понимала, что оставшиеся в живых жрецы Лиарта не сдадутся так  легко.  В
эти минуты они наверняка уже  планировали  какую-нибудь  гадость  из  их
колдовского арсенала. В наскоро  разбитых  лагерях  противника  зажглись
костры. Вскоре ветер  разнес  запах  готовящейся  еды  по  всей  долине,
заставляя оборонявшихся еще  острее  почувствовать  мучивший  их  голод.
Доррин подошла к Пакс и сказала:
   - Паксенаррион, у нас сохранилась часть припасов - дорожные.  сухари.
Кроме того, есть четыре мула. На то,  чтобы  накормить  всех  один  раз,
вполне хватит. А как ополченцы?
   Пакс вспомнила, что видела, как они распихивали по заплечным мешкам и
сумкам какую-то еду.
   - Мне  кажется,  у  них  ничего  нет.  Впрочем,  я  спрошу.  В  итоге
выяснилось, что только у королевских  стражников  не  оказалось  никакой
еды. Когда остальные поделились с ними, всем хватило по вполне приличной
порции. Еда была холодная,  но  худо-бедно  помогла  восстановить  силы.
Гораздо более серьезной проблемой грозило  обернуться  отсутствие  воды.
Отступая, отряд дошел почти до ручья, но  в  последний  момент  одно  из
подразделений противника  перерезало  им  подход  к  воде.  Но  один  из
ополченцев мгновенно нашел решение. Прекрасно зная эти места, он сказал,
что подземные воды, стекающие к руслу  ручья,  подходят  здесь  почти  к
самой поверхности земли. Чтобы доказать свою правоту, он тотчас же  стал
рыть в центре каре небольшую яму. И действительно, на глубине примерно в
половину длины клинка  яма  стала  наполняться  чистой  ключевой  водой.
Солдаты быстро увеличили яму в размерах, так,  чтобы  несколько  человек
сразу могли вычерпывать воду шлемами. Воды хватило всем  -  и  людям,  и
лошадям. Еще до темноты все смогли напиться вволю и получили  достаточно
пищи, чтобы заглушить голод и восстановить силы. И все же положение было
очень тяжелое. Им противостоял противник, примерно втрое  превосходивший
их отряд  по  численности.  Безусловно,  благодаря  оказанной  маршалами
помощи потери были не столь велики, как того можно было ожидать, но  все
равно слишком много солдат и ополченцев осталось лежать на склоне холма.
В  центре  каре  Пакс  перестроила  рыцарей  таким  образом,  чтобы  они
образовали еще один тесный квадрат. Здесь она заставила Пелана  хотя  бы
ненадолго  прилечь  и  отдохнуть.  Накрытые  плотными  попонами  кони  и
закованные  в  латы  рыцари  служили  хоть  какой-то  защитой  от  стрел
противника. Нельзя было забывать, что стрелки барона  Верракая  могли  в
любой момент подойти на расстояние выстрела.
   С наступлением темноты начались новые проблемы и  трудности.  Сначала
под белым флагом, подсвеченным факелом,  на  переговоры  вышел  командир
гвардейцев Верракая. Он громко обвинил  Пелана  во  вторжении  на  земли
барона Верракая и отказался признать  предъявленную  Доррин  грамоту  от
наследного принца.
   - Этот мальчишка не имеет никакого права давать разрешение на  проход
по территории  королевства!  -  громко,  с  издевкой  в  голосе  объявил
командир гвардейцев. - Такое дозволяется лишь  Регентскому  Совету.  Эти
земли принадлежат клану Верракаев. Это их дорога, и вы не  имеете  права
вторгаться сюда, сопровождая какого-то самозванца с севера.
   - Попридержите язык! - крикнул в ответ маршал Секлис. - Этот  человек
никакой не самозванец, а король Лионии.
   - А сам-то ты кто? - презрительно спросил гвардеец.
   - Придворный маршал  Секлис,  состоящий  на  службе  при  королевском
дворе, и смею вам заметить, что, участвуя  в  этом  подлом  и  трусливом
нападении, вы навлекаете на себя гнев всего братства Геда.
   При упоминании звания Секлиса гвардеец поежился, но столь  же  дерзко
ответил:
   - Братство Геда, как и сам Гед, далеко  отсюда,  господин  маршал!  И
если вы настаиваете на том, чтобы разделить судьбу этого так называемого
короля, я боюсь, что ваши собратья по ордену никогда не  узнают  о  том,
что здесь произошло.
   - Разделить его судьбу, говорите? - переспросил Секлис. - Видит  Гед,
я просто из чувства самосохранения скорее разделю его судьбу, чем вашу.
   -  Ну-ну,  -  замялся  гвардеец,  не  зная,  как  ответить  на  такое
заявление. Затем он привел новый довод:
   - Я слышал, что этот человек пожертвовал паладином Геда, чтобы спасти
свою шкуру.  Неужели  почтенный  орден  великого  святого  так  спокойно
воспримет эту потерю? И потом, что  же  это  за  король  такой,  что  за
командир, если уж на то пошло? Если у вас осталось хоть какое-то понятие
о чести, вы должны немедленно покинуть его и перейти  на  нашу  сторону.
Пакс зажгла волшебное сияние и шагнула вперед.
   - Господин капитан, если  вы  не  знаете  точно,  о  чем  собираетесь
сказать,  то  лучше  промолчите.  Этот  король  никогда   не   жертвовал
паладином. Я - тот самый паладин, который участвовал в поисках законного
наследника престола Лионии, и теперь я намерена сделать  все,  чтобы  он
взошел на трон. Как видите, никто мною не пожертвовал.
   В волшебном свете было  видно,  как  округлились  глаза  гвардейского
командира. Побледнев, он пробормотал:
   - Вы... но я же слышал...
   - То, что вы слышали,  командир,  -  это  ложь.  Пакс  услышала,  как
тревожно  зашептались  между  собой  офицеры,  сопровождавшие  командира
гвардейцев. В ответ ее волшебное сияние засверкало еще ярче.
   - Будете ли вы рисковать своей жизнью и  более  чем  жизнью  -  своей
душой, выступая против паладина, маршалов Геда и короля Лионии?
   - У меня приказ, - сухо, по-военному ответил гвардеец.
   - Приказ, который противоречит приказу вашего законного  правителя  -
наследного принца.
   - Он еще не коронован, - перебил ее гвардеец, - и до Праздника начала
лета... Пакс расхохоталась:
   - Господин капитан, вы ведете спор, как судья, но не как солдат. Если
наследный принц не станет жертвой какого-нибудь коварного заговора,  как
это случилось с  королем  Лионии,  он  уже  сейчас  имеет  полное  право
действовать так, как подобает королю.  Вам  должно  быть  известно,  что
Совет Регентов и  принц  предоставили  королю  Лионии  не  только  право
прохода по  территории  страны,  но  также  обеспечили  ему  королевский
эскорт. Разве вам раньше никогда не доводилось видеть форму  королевской
стражи Тсайи?
   - Может быть, он просто их подкупил... в смысле - нанял,  -  сбивчиво
возразил гвардейский капитан. Услышав это, даже мрачно молчавшие до того
рыцари королевской стражи рассмеялись.
   - Никто здесь никого не нанимал, и вы прекрасно это знаете. Вы  также
знаете, что король Лионии направляется в свою страну с  согласия  и  при
полной поддержке как Регентского Совета, так и наследного принца.
   - Но без согласия барона Верракая, - громогласно возразил гвардеец. -
А он мой сюзерен, и я выполняю только его приказы.
   - Итак, барон Верракай поднимает мятеж против правящего дома Тсайи? -
переспросила Пакс. Вновь в рядах сопровождавших ее собеседника  офицеров
послышались перешептывания и недовольные возгласы. - Мятеж  и  сговор  с
вероятным противником - Паргуном, - уточнила Пакс.
   - Нет... Это  не  так...  Но  в  любом  случае  барон  не  собирается
следовать указаниям сопливого мальчишки...
   - ...Который является его королем. Я все более утверждаюсь во мнении,
что все это - не что иное, как мятеж, - сказал придворный маршал. - И по
возвращении я буду вынужден доложить об этом на Совете.
   - О  каком  возвращении  вы  говорите,  господин  маршал?  Лично  мне
кажется, что никто из вас никуда не вернется, - зло процедил сквозь зубы
гвардейский капитан. - Разумеется, если вы не  согласитесь  отречься  от
поддержки этого так называемого короля. Мы о нем  и  без  того  премного
наслышаны: кровожадный, коварный и жестокий наемник -  вот  и  все,  что
можно сказать об этом человеке. И что бы он вам  ни  наговорил  о  своем
происхождении - все это ложь.
   - Что, и это тоже - ложь? - Король шагнул  вперед  и  встал  рядом  с
Паксенаррион и  придворным  маршалом.  Выхватив  эльфийский  клинок,  он
поднял его над головой, и меч  засверкал  даже  сильнее,  чем  волшебное
сияние Пакс. - Ну что? По-моему, этот клинок не похож ни на один из тех,
что вам доводилось видеть. Уверяю вас, что никто другой не  может  взять
его в руки. Этот меч  был  выкован  для  принца  Лионии,  затем  он  был
потерян, и лишь когда я впервые взял его в руки, он подтвердил мое право
владеть им. Я повторяю свой вопрос, капитан: все  это,  по-вашему,  тоже
ложь?
   Гвардеец прикусил  губу  и  лишь  молча  переводил  взгляд  с  одного
собеседника на другого, затем на третьего. Потом,  собрав  в  кулак  всю
свою волю, он покачал головой и сказал:
   - Все это не имеет никакого значения. Вы - Пелан, как  я  понимаю.  У
меня приказ не пропускать вас ни на каких условиях. Вы  и  ваши  солдаты
приговорены к смерти за предательство, заговор с целью захвата власти  и
вторжение на чужую территорию.  Что  касается  остальных,  то  если  они
отрекутся от вас и поклянутся, что  они  по  доброй  воле  не  принимали
участия в вышеназванных преступлениях, мы  сохраним  им  жизнь,  объявив
своими пленниками. Если они продолжат сражаться  на  вашей  стороне,  их
ждет та же участь, что и вас. Все сопротивляющиеся будут убиты.
   - Капитан, вы предлагаете мне выгодные условия. - Не без труда Пелану
удалось сохранить презрение и иронию в голосе.
   - Ваше положение не дает вам большего выбора, - в  свою  очередь  еще
более суровым и грозным голосом возразил капитан. - Мы  превосходим  вас
по численности. Вы находитесь в окружении на невыгодной для ведения  боя
территории. У вас нет ни пищи, ни воды,  ни  укрытия,  ни  лекарств  для
ваших раненых...
   - Которых вы все  равно  собираетесь  убить,  -  напомнил  король.  -
Клянусь всеми богами, капитан! Если нам все равно суждено умереть, то  к
чему нам припасы? И осмелюсь предположить, что вам глубоко наплевать  на
судьбу наших раненых. Поскольку, согласно вашим словам, я и мои  солдаты
все равно приговорены к смерти, нам остается только проверить,  скольких
из ваших подчиненных мы сможем забрать с собой на тот свет.
   - А что скажете вы, господа? - С этим вопросом гвардеец  обратился  к
маршалу и Аммерлину.
   - Для меня большая честь и, осмелюсь признаться, большое удовольствие
- служить королю Лионии так же верно, как  я  служил  нашему  принцу,  -
отчеканил Аммерлин. - Я знаю, что такое  приказ  и  что  такое  верность
присяге. Могу лишь предупредить вас о том, что королевская стража -  как
солдаты, так и рыцари - будут для вас для  не  самым  удобным  и  легким
противником. Я с удовольствием запишу на свой счет еще  многих  из  тех,
кто осмелился поднять мятеж  против  законного  правителя  этой  страны.
Можете передать это своим подчиненным.
   - Я полагаю, что неприятным сюрпризом для вас, капитан, будем  и  мы,
маршалы Геда, - мрачно заметил Секлис. - Это не та ложка, которую  легко
облизать. Если вы заявляете, что у вас хватит  духу  противостоять  нам,
вполне вероятно, что,  прежде  чем  получить  нашу  кровь  и  плоть,  вы
столкнетесь с нашей сталью.  Чем  для  вас  лично  и  для  многих  ваших
подчиненных кончится это противостояние, я предсказать не берусь.
   Капитан гвардейцев Верракая некоторое время  молча  смотрел  на  них,
словно никак не мог прийти  в  себя  от  такого  неожиданного  для  него
ответа. Затем, чуть заметно поклонившись, он развернулся и  пошел  прочь
от места переговоров. До строя  короля  Лионии  донеслись  неразборчивые
голоса  гвардейцев,  по  всей  видимости  обсуждавших  результаты   этой
встречи. В это время с другой стороны, где занял позицию еще один  отряд
неприятеля, донесся громкий окрик на незнакомом Пакс языке.
   Король резко повернул голову в ту сторону:
   -  Это  паргунцы.  Что-то  по  поводу  приказов  Сагона.  Как  мы   и
предполагали, Верракай и Сагон сговорились и выступили против нас единым
фронтом. А раз так, то смею вас уверить, господа  маршалы,  они  сделают
все, чтобы никто из нашего отряда не  смог  никому  рассказать  об  этом
сговоре.
   - Похоже на то, - кивнул Секлис.
   - Я тоже не стал бы надеяться на милость  с  их  стороны,  -  добавил
Аммерлин. Затем он обернулся к королю и сказал:
   - Ваше величество, я очень виноват перед вами. Я должен  был  уложить
всех своих коней, всех рыцарей и погибнуть сам, но не  допустить,  чтобы
вы оказались в этой ловушке.
   Король положил руку ему на плечо и сказал:
   - Аммерлин, эта западня была заготовлена еще до того, как мы  выехали
из Вереллы. Без ваших рыцарей мы сегодня не были бы так близки к прорыву
там, на холме. Более того, я уверен, что без вашей помощи мы  бы  сейчас
не стояли здесь, а полегли бы в этом бою. Так что  не  тратьте  силы  на
бесполезные сожаления  о  том,  что  случилось.  Продолжать  пробиваться
дальше на вершину холма и потерять всех ваших людей было  бы  не  только
бесчестно, но и просто глупо. Я повторяю: если бы вы все погибли, мы бы,
скорее всего, тоже не дожили до темноты.
   - Значит, вы не обвиняете меня... Король рассмеялся:
   - Обвинять вас? Кого можно обвинять  во  всей  этой  заварухе,  кроме
барона Верракая,  паргунцев,  а  еще  Лиарта  и  Ачрии?  Я  вам  обещаю,
Аммерлин: если мы отсюда выберемся, вы услышите столько похвал  в  адрес
ваших рыцарей и королевской стражи вообще, что у вас уши  покраснеют  до
конца ваших дней. Надеюсь, вы верите моим обещаниям?
   - Так точно, мой господин, то  есть  ваше  величество,  -  поправился
Аммерлин, глаза которого горели в свете волшебного  сияния  Пакс.  -  Мы
будем охранять вас до последнего вздоха.
   - Ну вот. Признаюсь вам, Аммерлин, я  и  сам  не  вижу  легкого  пути
отсюда, но в любом случае  я  рассчитываю  сделать  последний  вздох  на
принадлежащем мне по праву троне Лионии, а никак  не  в  этой  проклятой
долине. Так что готовьтесь к долгой службе. - Хлопнув рыцаря  по  плечу,
король обернулся к Пакс:
   - Ну а ты, насколько мне известно,  бывала  в  переделках  и  похуже,
однако выходила из них живой и почти невредимой.  Что  скажешь  на  этот
раз? Не гнетет ли тебя чувство отчаяния и безнадежности?
   - Никак нет, ваше  величество,  -  улыбаясь,  ответила  Пакс.  -  Как
говорит  пословица,  пока  волк  на  тебя  не  прыгнет,  копьем  его  не
достанешь. Мы в большой опасности - этого я отрицать не стану.  Но  если
мы не поддадимся отчаянию, боги придут к нам на помощь.
   - Они уже оказали огромную помощь, вернув нам тебя, - сказал Пелан. -
Знаешь, Пакс... как же я за тебя переживал.
   Пакс вновь улыбнулась:
   - А я, ваше величество, за вас. Ну а теперь... я  думаю,  что  именно
сейчас, под покровом темноты, они призовут на помощь  все  черные  силы.
Ваше величество, я чувствую поблизости присутствие большого зла...
   - Я тоже, - подтвердил ее слова Секлис. - Мой господин, все  раненые,
которых можно было спасти, исцелены. Эту ночь мне, остальным маршалам  и
Паксенаррион предстоит провести, охраняя ваших защитников.
   Жрецы Лиарта начали штурм с громогласных  завываний  и  многоголосого
свиста своих головорезов. Затем они притащили трупы погибших  защитников
Пелана с холма и стали производить всяческие надругательства над ними на
глазах у остальных. Паксенаррион  и  маршалам  пришлось  воспользоваться
всем своим авторитетом, чтобы не позволить ополченцам броситься на  тех,
кто прямо перед ними рвал на куски тела  их  погибших  товарищей.  Более
опытные солдаты, как из роты Пелана, так  и  из  королевской  стражи,  с
бессильной яростью в глазах смотрели на этот кровавый спектакль,  но  не
двигались с места, понимая, что самое страшное в такой  ситуации  -  это
нарушить строй и  подставить  весь  отряд  под  удар  противника.  Чтобы
положить  конец  этому  кощунству  и  не   испытывать   терпение   своих
подчиненных, Пелан приказал стрелкам королевской стражи произвести  один
залп.  Пакс  направила  луч  волшебного  света   на   кромсавших   трупы
последователей Лиарта, и в следующую секунду многие из  них  -  те,  что
оказались ближе к отрядам Пелана, - получили по стреле  в  грудь,  спину
или голову.
   После этого жрецы Лиарта еще пытались  наслать  на  окруженный  отряд
заклинания страха. Но Паксенаррион и маршалы Геда своими молитвами легко
отбили  эту  колдовскую  атаку.  Тогда  в  лагере  противника  наступило
затишье, словно большая часть  солдат,  за  исключением  часовых,  легла
спать. Некоторое время все было тихо. Затем из леса на восточном  склоне
долины раздались крики и какие-то дикие завывания.
   - Это еще что?..
   До слуха Пакс доносились крики и в лагере противника. Судя по  всему,
пробуждение их бойцов было незапланированным и весьма неприятным.
   - Что бы  это  ни  было,  по-моему,  они  этого  тоже  не  ждали.  Их
неприятности нам на пользу. - Секлис потянулся, понимая,  что  временное
спокойствие может быть вот-вот нарушено, и отдохнуть, по всей видимости