эту  ночь,
встали по обеим сторонам широкого центрального прохода. Вместе с  остальными
стояла там и Пакс - как раз перед помостом.
   Звуки труб умолкли, и  за  ними  послышалась  мелодия  арф.  Затем  вновь
зазвучали фанфары, приветствовавшие маршал-генерала. Она была великолепна  -
в белой накидке, наброшенной на плечи, с полумесяцем Геда, вышитым серебром.
За ней следовали другие высшие маршалы. Их  одежда  была  обычных  для  Геда
цветов - синего и белого. Сзади шли гости, удостоенные чести  присутствовать
на церемонии: два маршала Фалька, в длинных  одеяниях  рубиново  -  красного
цвета и в украшенных золотом шлемах. Затем следовал меченосец, облаченный  в
черные, расшитые серебром одежды.  Его  Пакс  видела  когда-то  в  Ааренисе.
Шествие замыкали семь паладинов и их помощники. Каждый из них был  в  полном
вооружении. Как самую драгоценную реликвию, они несли знамя Геда.
   Пакс наблюдала, как они шли по проходу,  и  сердце  ее  часто  билось  от
волнения и радости. Все происходило именно так, как она представляла себе  в
Трех  Пихтах,  -  музыка,  яркие  цвета,  торжественность.  Девушка  сделала
глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Она узнала сэра Амбериона  и  леди
Кеми, но остальных паладинов она не знала. Те, кто должен был давать клятву,
взошли на помост и расположились в его дальней части. Затем трубы умолкли, и
в наступившей тишине раздался ясный  и  чистый  голос  маршал-генерала.  Она
обратилась к присутствующим со старинным приветствием:

   - В темноте и холоде зимы.

   Когда все застыло в мире кроме смерти и страха,
   Возрадуйтесь, храбрые! Я вызываю свет! "Я вызываю свет!"

   - эхом откликнулся зал.  Казалось,  задрожал  воздух  от  этого  дружного
многоголосья.

   - Из темноты - свет. Из тишины - песня.
   Из смерти солнца рождается новый год.

   Пакс едва слушала слова этого приветствия. Она их знала лучше многих, кто
стоял сейчас рядом с ней. Когда  она  была  еще  совсем  маленькой,  дедушка
говорил их ей.

   - Из холода - огонь, Из смерти – жизнь.
   Из страха - мужество, обращенное в новый день.

   Вместе с другими она повторяла слова приветствия. Затем  все  вместе  они
подняли сначала одну руку, а потом другую, словно бросая вызов гибели солнца
и приветствуя его восход.

   - В темноте ночи ярко сверкают звезды,
   Из великого страха появляется великое мужество.
   В середине зимы происходит рождение мира,
   Хвала Всевышнему за это!

   Эти слова они повторяли несколько раз в течение  церемонии,  до  рассвета
следующего дня, и Пакс вспоминала свою жизнь, год за годом. Каждый раз, пока
был жив дедушка, они торжественно отмечали Праздник Середины  Зимы.  Так  же
торжественно и с верой в могущество высших сил.
   Ее мысли прервал голос высшего маршала:
   - Йомены Геда, среди нас есть те,  кто  мечтает  вступить  в  содружество
Геда. Следуя нашим древним обычаям, мы подвергнем их испытанию на  верность,
а когда они пройдут его, вы станете свидетелями их клятвы.
   - Да будет так с благословения Геда, - последовал ответ. Пакс вдруг стало
холодно и захотелось потереть руки, чтобы согреться.
   - Пройдите вперед те, кто будет сейчас присягать на верность  содружеству
Геда, - сказала маршал-генерал. Вместе с теми, кто стоял рядом с  ней,  Пакс
выступила в центр зала. Сейчас они поднимутся по ступеням и предстанут перед
маршал-генералом для обмена ритуальными поклонами. Пакс чувствовала, что для
нее это нечто большее, чем просто обряд.
   Пакс услышала, как назвали ее  имя.  Она  быстро  поднялась  по  ступеням
вверх. На все вопросы она ответила четко и уверенно: да, она  признает  Геда
слугой Всевышнего, покровителем воинов, защитником обездоленных. Она клялась
быть верной законам Геда и повиноваться "всем маршалам и  законной  власти".
Больше  вопросов  ей  не   задавали,   и   девушка   повернулась   лицом   к
маршал-генералу. Та протянула ей два одинаковых шеста.
   Пакс взяла один из них, обратившись про себя  с  молитвой  к  Всевышнему.
Маршал-генерал улыбнулась и  сделала  в  ее  сторону  глубокий  выпад.  Пакс
отскочила и попыталась нанести встречный удар. Шесты затрещали. В  следующее
мгновение она получила тычок в бедро  и,  собравшись  с  силами,  попыталась
стукнуть маршал-генерала по руке. Но  шест  задрожал  в  руках  Пакс  и,  со
свистом рассекая воздух, опустился у ее ног.  Удар  же  маршал-генерала  был
точным. Ее шест опустился на голову Пакс, прежде чем та успела  отскочить  в
сторону. Затем маршал-генерал  отступила  назад,  поклонилась  и  с  улыбкой
приветствовала девушку.
   - Добро пожаловать, йомен  Геда,  в  его  воинство,  -  сказав  это,  она
повесила медальон Геда на шею Пакс.
   Девушка поклонилась в ответ, как ее и учили перед церемонией.
   - Я горжусь, маршал-генерал, тем, что вы приняли меня в содружество Геда.
   Затем она спустилась с помоста и подошла  к  тренеру,  который  помог  ей
облачиться в плащ кандидата.
   Паладины-кандидаты были представлены как раз перед рассветом, после  того
как закончилась церемония, прославляющая  маршалов  и  паладинов,  убитых  в
прошлом году. Все выглядело, как показалось Пакс, очень  просто:  кандидатов
просто назвали по именам и представили зрителям. Затем  объявили,  к  какому
рыцарскому ордену и паладину-наставнику прикрепляется каждый из них.
   Вспоминая события предыдущего дня, Пакс  надеялась,  что  ее  наставником
станет Кеми, но вместо этого ее повел за собой Амберион. Как она узнала чуть
позже, Кеми была назначена наставником йомен-маршала, прибывшего откуда-то с
Восточных гор. Пакс не знала  близко  ни  одного  из  кандидатов,  и  только
четырех из них она видела раньше. Остальных прислали сюда с отдаленных мыз.
   У нее оставался  еще  один  день  полной  свободы.  И  этот  второй  день
Праздника Середины Зимы был таким же чудесным, как и  первый.  Когда  настал
вечер, она упала на кровать совершенно обессиленной,  но  такой  счастливой,
какой уже давно не была.

ГЛАВА XXIII

   Почти сразу же, как Пакс стала паладином-кандидатом, она  переселилась  в
новое жилище. Оно находилось в южной части главного здания, где  размещались
паладины. Девушка не ожидала, что ей опять предоставят отдельную комнату, но
Амберион объяснил ей:
   - Отныне вы почти все время будете проводить за  занятиями.  Поэтому  вам
потребуется уединение. Позднее, когда вы  будете  искусны  в  медитации,  то
сможете управлять собой даже  тогда,  когда  вокруг  будет  шум  и  гам.  Но
новичкам все же лучше учиться, не отвлекаясь.
   Пакс молча кивнула в ответ. Она побаивалась своего  наставника,  ей  было
трудно поверить в то, что он и Кеми принадлежат  к  одному  ордену.  Паладин
казался ей мрачным и замкнутым.
   Девушка быстро распаковала свои вещи, удивляясь немного тому правилу, что
наставник должен увидеть все, чем она владеет. Но на это, как  он  объяснил,
тоже была причина. Паладины должны быть готовы  отправиться  куда  угодно  в
любое  время  и  вынести  любые  трудности  и  лишения.  Те,   кто   дорожит
накопленными сокровищами, имеющимися запасами  пищи,  даже  друзьями,  могут
стать хорошими маршалами или рыцарями, но только не  паладинами.  Поэтому  с
самых первых дней они должны избегать любых излишеств.
   Пакс все поняла, но она не могла представить,  что  найдется  кто-нибудь,
кто предпочтет красивую одежду или  украшения  возможности  быть  паладином.
Когда она сказала об этом Амбериону, он снисходительно усмехнулся:
   - Но я не раз видел подобное. Всегда у человека бывает что-нибудь  такое,
с чем трудно расстаться, И это необязательно что-то  материальное.  Зачастую
бывает трудно пойти наперекор своим привычкам, образу мыслей. Возможно,  для
вас это самое обычное дело, но многие рассуждают иначе.  Никто  не  проходит
через подобные испытания без борьбы. Затем он внимательно осмотрел имущество
Пакс и разрешил, чтобы она оставила у себя красную лошадку Сабена и медальон
Канны. Подарок же Эриса, оружие, сверкающую кольчугу - все это  нужно  сдать
на хранение. Затем он спросил:
   - У вас есть деньги? Золотые или серебряные монеты?  Пакс  протянула  ему
тяжелый кожаный мешок, который она привезла из Бреверсбриджа:
   - Вот. И еще некоторая сумма находится на счету в Тсайе.
   Амберион удивленно поднял брови:
   - А маршал Кедфер знал, сколько у вас золота?
   Пакс мысленно вернулась в  Бреверсбридж.  Стараясь  восстановить  картины
прошлого, она поняла, что многое уже стерлось из памяти.
   - Не знаю. Я рассказывала ему о том, где я нашла эти сокровища. Он  видел
драгоценности, которые я подарила мызе, и знал,  что  у  меня  есть  деньги,
необходимые на еду, жилье и одежду.
   Амберион нахмурился, а Пакс стала теряться в догадках, что же она сделала
не так.
   - А вы знали, что большинство рыцарских орденов взимают с новичков  плату
за обучение, которая передавалась нуждающимся кандидатам? - спросил он.
   Пакс  отрицательно  покачала  головой.   Она   полагала,   что   обучение
оплачивается из денег, поступающих с мыз. Амберион тем временем продолжил:
   - Возможно, Кедфер думал, что вы станете последователем Геда, поэтому  он
и не упоминал об этом. Но, будучи паладином, вы не можете держать  при  себе
такое богатство. Мы обязаны сохранить все это для вас - на тот случай,  если
что-то изменится. Но пока вы здоровы и называетесь паладином - нет...
   - Вы имеете в виду, что я в долгу перед Фин-Пениром? - спросила Пакс.
   - Не совсем. Мы не потребовали с  вас  никакой  платы.  Естественно,  что
возьмешь с дочери фермера, у которой ничего нет? Но мы вправе брать деньги с
того, кто может заплатить. Что вы собирались  делать  со  всем  этим?  -  Он
переложил мешок из одной руки в другую.
   Пакс стала вспоминать о своих планах и мечтах, которые у нее были,  когда
она уезжала из Бреверсбриджа.
   - Я послала деньги своей семье, чтобы вернуть долг  за  мое  приданое.  В
дальнейшем я собиралась послать большую сумму, если бы стала  рыцарем.  Ведь
тогда я всегда бы  смогла  заработать  на  жизнь  сама.  И,  кроме  того,  я
подумывала о новом седле для Сокс - моей черной лошади.
   Он медленно кивнул:
   - Вы подумали о том, что необходимо иметь воину, и о семье. Ваши родные -
бедные люди, Паксенаррион?
   - Нельзя сказать, что они по-настоящему бедны. Я  видела,  что  некоторые
семьи живут гораздо хуже. У нас и не было много еды, но мы не  голодали.  Мы
всегда имели необходимую одежду и огонь зимой. Но на большее денег  не  было
почти никогда. Мне понадобились годы, чтобы  скопить  несколько  медяков,  с
которыми я ушла из дома. А ведь с  родителями  остались  дома  другие  дети,
которых нужно вырастить и поставить на ноги... Но сейчас я здесь... и,  если
я паладин, мне не понадобится седло, не так ли? Кто-то другой возьмет  Сокс.
Мне не надо будет искать работу. Скажите мне, сэр, какую плату нужно  внести
за обучение? Оставшиеся деньги я отправлю родным, и с этим будет покончено.
   Амберион широко улыбнулся ей:
   - Вы приняли верное решение. И все-таки... пожалуй, лучше будет, если  вы
согласитесь отдать все содержимое этого мешка  нашему  сообществу,  а  семье
пошлете то, что осталось на счету?
   - Но на счету больше, чем в этом мешке, - сказала Пакс.
   - Это не  имеет  значения.  Мы  не  собираемся  роскошествовать  за  счет
фермеров. Так... А это что? - С этими словами он извлек из  мешка  небольшую
связку истертых и порванных старых свитков.
   - Даже не знаю, откуда они. Я нашла их среди своих вещей после того,  как
побывала в Заколдованном подземелье. Я собиралась спросить о них Амброса, но
после ограбления торгового каравана как-то забыла  о  них.  Мне  не  удалось
прочитать эти свитки, когда я нашла их. Возможно, сейчас... - сказала Пакс и
стала разворачивать один из них. Древний пергамент затрещал.
   Амберион  взял  свиток  из  рук  Пакс  и  стал  внимательно  разглядывать
полустершийся шрифт.
   - Свиток очень старый, Паксенаррион, и мы должны быть осторожны, иначе он
рассыплется на кусочки. Вот это да!.. Как вы думаете, что это  такое?  -  Он
пододвинул свиток поближе к Пакс.
   - Я не уверена. По-моему,  здесь  написано,  что...  Гед  приехал  в  эту
деревню, где был... был... это слово - "рыцарь"?
   - Я думаю - да. Полагаю, это рыцарь из королевской свиты, а там они...  у
них что-то случилось, и он просил  благословения  у  Всевышнего...  Где,  вы
сказали, вы нашли эти свитки? - спросил Амберион.
   - Я не находила их сама. После сражения под землей я вновь  оказалась  на
поверхности... не знаю уж как... и рядом со мной лежала куча каких-то вещей.
Сначала я была слишком слаба, но потом... я все-таки разобрала  эти  вещи  и
нашла эти свитки. Я попыталась прочитать их, но ничего  не  поняла  -  шрифт
какой-то странный.
   Амберион, казалось, о чем-то задумался.
   - Да, это так. Пакс, вам они вряд ли пригодятся. Но мне кажется, сами  по
себе эти свитки очень ценные. Они древние, очень древние... что-то  подобное
я изучал в архивах. Вы разрешите архивисту просмотреть их?
   - Конечно. Я была бы рада узнать, что они  представляют  собой  и  почему
Заколдованное подземелье отдало их, - сказала Пакс.
   - Я рад, что вы сохранили их. Если это действительно старые копии записок
Луапа...
   - Луап? Он был другом Геда?
   - Да. Большинство сведений  о  Геде  почерпнуто  из  хроник  Луапа.  Этот
свиток, должно быть, часть его рассказа о битве у Морского  Луга.  Это  все?
Что ж, хорошо. А  теперь  позвольте  спросить  о  вашей  лошади,  -  как  вы
называете ее?
   - Сокс, - пробормотала Пакс и покраснела, но Амберион не подал виду,  что
заметил ее смущение.
   - Что же, на мой взгляд, неплохое имя. А вы знаете, что, если вы пройдете
через все испытания, у вас будет верховая лошадь?
   Пакс кивнула. Она слышала неоднократно, что у паладинов, после испытаний,
появлялись оседланные  верховые  лошади,  которые  ждали  их  во  внутреннем
дворике. Никто не знал, как они оказывались там, никто не видел, откуда  они
брались.
   - Но пока вы можете использовать для тренировок свою Сокс.  Но  когда  вы
пройдете испытание, наш орден заберет у вас лошадь,  если,  конечно,  вы  не
захотите продать ее.
   - Да, сэр.
   - Отнесите вещи,  которые  вам  не  нужны,  на  хранение  управляющему  и
возвращайтесь обратно. Вам предстоит встреча с паладинами и кандидатами.
   В течение нескольких следующих дней Пакс ничего не слышала о свитках. Она
была очень занята. Ее нынешние занятия весьма  отличались  от  тех,  которые
были у нее раньше. Вместо практических  упражнений  с  оружием  или  военной
теории она занималась теперь историей и географией, вникала,  когда,  где  и
почему появились люди.
   Дни напролет Пакс штудировала законы, статью за статьей постигала  кодекс
Геда. Постепенно она все больше и больше узнавала об  окружающих  землях,  о
привычках и убеждениях живущих на них людей.
   Словно наяву, она видела, как семья ее отца обосновалась немного к северу
от основных торговых путей. Земляки Пакс верили во Всевышнего и Богиню Мира,
но чтили также Гутласа, божество кочевников, и Степного Коня. Их пограничные
камни и обычай их устанавливать пришли из Аарениса;  фея,  для  которой  она
собирала цветы каждую весну, называлась от Бреверсбриджа до Трех Пихт  и  на
юге Вальдайра одинаково - Пири. А в Ааренисе добрые феи не имели собственных
имен.
   Она узнала, что  в  Лионии,  где  эльфы  и  люди  управляли  королевством
совместно, права людей на  землю  были  временными.  Любое  изменение  могло
произойти только с согласия престола.
   Гномы  обитали  в  скалах  и  внутри  гор,  и  их  мало   заботило,   кто
путешествовал по поверхности земли. Вся собственность гномов находилась  под
охраной весьма запутанного закона. И любой шаг чужеземца по их владениям без
разрешения на то свыше расценивался как преступление.
   Даже на землях,  которыми  владели  люди,  законы  о  собственности  были
совершенно разными. В Тсайе, где земля даровалась  престолом  в  награду  за
воинскую службу, ею владели не те, кто в поте лица своего ее обрабатывал. Но
в Финте почти все фермы принадлежали фермерам.
   Высший маршал Геррис рассказывал им о богах, о силах добра  и  зла.  Пакс
узнала, что  Ачрия,  Владычица  Паутины,  была  неизвестна  в  Ааре.  А  это
доказывало, как считал маршал Геррис, что Ачрия -  незначительное  божество.
Потому что всемогущие боги имели власть везде и были известны во всем мире.
   Лиарт, с другой стороны, в древнем Ааре был известен.  Но  его  не  знали
бродяги с севера и моряки, пока они не встретились  с  людьми  из  Аарениса.
Пакс узнала также, что ее страх перед киакданами был совершенно напрасным  и
она по ошибке принимала их за  киакномов.  А  это  была  раса,  связанная  с
эльфами, но посвятившая себя служению  дьяволу.  Киакданы  же,  объяснил  им
Геррис, наоборот, были добрыми существами. Главные силы  зла  маршал  Геррис
называл по именам. Это были Нелда Безымянный и Гитрес.
   - Они оба обладают разрушительной силой. Их цель -  довести  человека  до
отчаяния. Они убеждают его в том, что надеяться ему не на что,  до  тех  пор
пока не уничтожат его до конца. Никогда не  верьте  им.  Эльфы  называют  их
А-Иниси, разгадывающие Песню Певца.
   - Но их всего двое? - спросил  Хербин,  йомен-маршал,  которому  помогала
Кеми.
   В ответ высший маршал Геррис лишь пожал плечами:
   - Никто из людей не знает этого наверняка, Хербин. Никому из людей  и  не
нужно этого знать.  Я  думаю,  но  это  лишь  мое  собственное  мнение,  что
существует всего лишь одна злая сила и она появляется в том облике,  который
вызывает у нас наибольший страх. Кто-то  боится  потерять  славу,  кто-то  -
жизнь. Все смертные чего-то боятся. Можно и в поисках  бессмертия  сотворить
большое зло. Хоть и неумышленно. Трудно верить в  то,  что  Всевышний  будет
помнить о вас и вознаградит за праведную жизнь, трудно рисковать славой  или
делом всей жизни, когда тебя подстерегает опасность.
   Поощрялось,  кроме  всех  остальных  занятий,  стремление  кандидатов   к
изучению языков. Пакс давно уже заметила, что во время своих  странствований
она с легкостью запоминала  фразы  из  чужих  языков.  С  тех  пор  как  она
подружилась с эльфами и гномами в Фин-Пенире,  Амберион  настаивал  на  том,
чтобы Пакс проводила свободные вечера вместе с ним, говоря на их языках.
   Сначала все ей  давалось  легко.  Пакс  могла  задать  вопросы  о  еде  и
напитках, вежливо поприветствовать  своих  друзей.  И  все  это  лишь  после
нескольких уроков.  Но  чем  больше  она  хотела  сказать,  тем  с  большими
трудностями сталкивалась. Такой простой, казалось бы, вопрос, как "Откуда вы
родом?", ей задать было уже нелегко. Гномы с  большой  готовностью  пытались
помочь Пакс, но даже их объяснения не всегда помогали ей.
   Однажды  вечером  Белкон  попытался  поговорить   с   ней   о   порядках,
существующих в кланах гномов. Он предложил начать с Гальденаксов.
   - У Гальденакса есть два сына и дочь.
   - Да, но...
   - Подождите. Гальденаксы, жившие прежде, имели сестру. А  у  нее  в  свою
очередь был сын. Поэтому нынешний Гальденакс  приходится  сестринским  сыном
тому, прежнему.
   - Вы имеете в виду, он - племянник? - нерешительно спросила Пакс.
   Белкон нахмурился:
   - Нет-нет. На языке людей племянник - это сын брата или сестры, ведь так?
У нас так называют только сына сестры, сын брата принадлежит к  материнскому
клану.
   Пакс показалось это странным, и  она  спросила,  почему  у  гномов  такой
порядок.
   - Итак... У Гальденакса нет сестры, только брат. А у брата  нет  сыновей.
Но есть дочь. Это ясно?
   Пакс кивнула. Но ей все еще  нелегко  было  разобраться  в  этих  сложных
правилах. У семейства Гальденаксов был брат, у которого имелась  дочь.  И  у
них самих были два сына и дочь.
   - Поэтому он будет передавать по наследству титул или сыну дочери  своего
брата, или своему старшему сыну, или сыну своей дочери.
   - Но почему не своему собственному сыну?