текли
первые ручейки, и обледеневшая твердая поверхность дорога превратилась в
такую же ледяную,  но  вязкую  грязь.  Гнедой  замедлил  шаг,  аккуратно
переступая через самые глубокие лужи и  избегая  ступать  на  подтаявший
лед. Ополченцы маршировали быстро, но совершенно не умели держать строй.
Пакс с трудом представляла, как они удержат равнение  в  бою.  Но  с  ее
точки зрения, любая схватка и любой ее исход были лучше, чем  отупляющее
бездействие в ожидании очередной беды. Маршал начал рассказывать ей, что
происходило в Драконьем Зубе и ближайших городках и деревнях в последние
годы. Она поняла, что какая-то могучая недобрая сила  решила  извести  и
эту ферму Геда, и другую, расположенную южнее. Один за другим  пропадали
лучшие из горожан-ополченцев. Находили  же  лишь  немногих,  в  основном
мертвыми, и только изредка живыми. Племянник старейшины  вернулся  домой
полубезумным, беспомощным инвалидом. Ни его разум,  ни  тело  не  смогли
оправиться после пережитых  мучений.  Другой  житель  города  также  был
найден живым и изуродованным  до  неузнаваемости.  Этот  человек  спустя
некоторое время покончил с собой. Выслушав маршала, Пакс некоторое время
ехала молча, а затем сказала:
   - Да, уважаемый маршал, действительно в нелегкое время вы  возглавили
эту ферму. Вы сказали, что пытались выяснить причину этих несчастий.
   - Ну разумеется. - Волна гнева вновь  нахлынула  на  маршала.  -  Гед
свидетель, госпожа паладин, когда я прибыл сюда, я был  полон  надежд  и
жаждал великих свершений, прямо как вы сейчас. Но год шел  за  годом,  и
один за другим погибали те, кто доверил  свои  души  нашему  святому.  Я
ничего не мог поделать, никак не мог выяснить, что же происходит. Как  я
могу рассчитывать на их доверие, если не в состоянии  даже  сказать  им,
где находится логово зла? Как я сам могу доверять себе после этого?
   - А другие маршалы, которые служат по соседству?  Они  ничем  вам  не
помогли?
   - Гаррин пытался - до тех пор, пока  легочная  лихорадка  не  свалила
его. Его вице-маршал также был похищен неведомыми мучителями, и... лучше
бы мы его потом не находили. Насколько мне известно, у Берриса,  который
служит на ферме к востоку от нас, те же проблемы, но. нам обоим было все
не выбрать времени,  чтобы  встретиться  и  обговорить  план  совместных
действий. Как-никак, ехать до него  целый  день,  если  по  дороге  и  в
хорошую погоду. У меня ведь здесь  шесть  деревенских  амбаров  -  шесть
деревень, где нет своего маршала и где всегда ждут меня. И в  каждой  из
этих деревень, как и в самом городе, все время что-то шло не так.
   - И надежда погибла в вас...
   -  Надежда?  Надежда  на  что?  Что   у   меня   осталось?   Половина
прихожан-ополченцев по сравнению с тем количеством, которое было на этой
ферме, когда я прибыл  сюда.  Видит  Гед,  не  пройдет  и  дня,  как  мы
недосчитаемся и половины тех, кто сейчас идет за нами. Но  вы  правильно
сказали, это будет чистая, честная и достойная смерть. Сам я  смерти  не
боюсь. Гед свидетель, мне довелось повоевать за свою жизнь, но...
   - Я клянусь вам, предстоящее  сражение  и  одержанная  в  нем  победа
навсегда освободят и вашу ферму, и все окрестные от  набегов  этих  злых
сил. Кто-то из нас погибнет, но погибнет так, как и полагается истинному
воину Геда. Тот человек, которого вы назвали наемником,  станет  королем
Лионии - честным и справедливым правителем, как  и  подобает  наследнику
короны. И если нам с вами суждено будет увидеть это, уверяю вас,  мы  не
пожалеем о цене, которую заплатили за победу.
   - Что ж, будем надеяться,  -  со  вздохом  сказал  маршал,  а  затем,
подъехав к Пакс, добавил:
   - Не так, не так я себе это представлял, когда готовился к посвящению
из старшины ополченцев в вице-маршалы. Я мечтал, что когда-нибудь  стану
маршалом  фермы,   расширяющей   свое   влияние,   прирастающей   новыми
прихожанами, фермы Геда, которая будет  сеять  добро  и  справедливость,
станет примером и образцом для подражания окрестным крестьянам... И  что
вместо этого?
   - Вы, маршал, вынуждены были вступить в тяжелый и неравный бой. Вы не
отступили  и  не  сдались,  а  удержали  занятую  позицию   до   прихода
подкрепления. Я предлагаю вам рассматривать сложившуюся ситуацию  именно
с этой точки зрения.
   - Подкрепление, говорите? - переспросил маршал.
   - Да, - улыбаясь, сказала Пакс.  -  Появление  паладинов  традиционно
связывается с помощью в благородных, угодных Великому Господину делах. А
чего стоит когорта из роты Пелана?  Можно  ли  представить  себе  лучшую
метлу для выметания грязи из самых запущенных углов ваших владений?
   Маршал хотел было что-то возразить, но потом отбросил  эту  мысль  и,
расплывшись в улыбке, распрямился в седле и расправил  плечи.  Лицо  его
приобрело совершенно другое выражение. Пакс оглянулась на  ополченцев  и
увидела, что они по ходу движения вспоминают то, чему их учили на  ферме
Геда: строй выравнивался, и сами ополченцы стали  выглядеть  куда  более
убедительно в качестве участников более чем вероятного боя.
   Так они шли по дороге, преодолевая одну  скальную  гряду  за  другой.
Следы сопровождавшего короля отряда отлично читались на  зимней  дороге:
широкие отпечатки подков тяжелых боевых коней и более округлые,  изящные
следы подков легких  северных  лошадей,  на  которых  двигались  солдаты
Пелана. Пакс узнала знакомый отпечаток изогнутой под  непривычным  углом
подковы с копыта лошади Льет. Вдруг впереди со стороны  когорты  донесся
быстрый топот несущегося галопом коня. Пакс увидела, что ей навстречу во
весь опор несется Селфер. Еще не доскакав до Паксенаррион, он закричал:
   - Пакс! Доррин вызывает тебя! Там впереди что-то случилось!
   Пакс посмотрела на маршала:
   - Ну что ж, господин маршал, настал  наш  час.  Продолжайте  движение
вперед, но будьте осторожны. Далеко это, Селфер? Насколько мы отстали?
   Посмотрев на пеших ополченцев, оруженосец Пелана сказал:
   - Я думаю, с полчаса ходьбы. Это прямо там, по ту сторону холма.
   - Так, слушайте мою команду. Подходите к арьергарду колонны Пелана, -
приказала Пакс. - Я предупрежу там о вашем появлении.
   Маршал кивнул, и Пакс поскакала вслед за уже развернувшим своего коня
Селфером.
   Гнедой  настиг  второго  скакуна  через  несколько   мгновений.   Еще
несколько секунд бешеной скачки, и оба  всадника  скрылись  из  виду.  С
гребня холма Пакс увидела дорогу,  уходившую  вниз  по  склону  в  узкую
долину. В самой нижней ее части дорогу пересекал широкий, но не глубокий
ручей,  который  легко  можно  было  перейти  вброд.  За  ручьем  долина
становилась шире. По правую руку склоны  холмов  поросли  густым  лесом.
Слева открывался заливкой луг, в это  время  года  скрытый  под  снежным
покрывалом. Склон и передняя часть  луга  были  абсолютно  белыми.  Зато
центральная  часть  долины   представляла   собой   темно-серую   грязь,
перемешанную сотнями ног и копыт.
   Хорошо знакомый Пакс шум боя далеко разносился в холодном воздухе.  В
самой  гуще  схватки  виднелся  круг  воинов   в   розово-серых   плащах
королевского  дома  Тсайи.  Они  плотно  окружили  и  прикрывали   собой
небольшую группу одетых в зеленое королевских оруженосцев Лионии.  Кьери
Пелан был жив и сражался. Эльфийский  клинок  в  руке  своего  истинного
хозяина сверкал и вспыхивал, словно молния, при каждом  ударе.  Но  этих
воинов сплошным кольцом обступила темная,  неопределенных  цветов  масса
людей. Цепочка мертвых вьючных лошадей и  человеческих  трупов  тянулась
вдоль дороги. Обоз и слуги попали в засаду и, оказавшись отрезанными  от
основных сил, пали от руки многократно превосходившего их по численности
противника. Ни одного вымпела или штандарта над нападавшими не было.  Но
Пакс сразу узнала воинов в рогатых шлемах. Красные плащи  жрецов  Лиарта
она не  спутала  бы  ни  с  чем.  Сражались  они  в  пешем  строю.  Пакс
предположила, что, напав на конных солдат и рыцарей, они воспользовались
каким-то заклинанием из тех, что до смерти пугают лошадей, сводя на  нет
все  преимущества  кавалерии.  Всадники  оказываются  вынуждены  тратить
большую часть сил на то, чтобы успокоить своих скакунов.
   Впереди на дороге, всего в  нескольких  десятках  шагов  перед  Пакс,
остановилась когорта Доррин. Солдаты не только не спешились, но, похоже,
не собирались этого делать  вовсе.  Более  того,  они  сидели  в  седлах
практически неподвижно. Пакс выхватила меч и быстро поскакала  к  голове
колонны. Увидев Доррин в седле, она закричала:
   - Капитан, в чем дело?
   Доррин обернулась к ней. Лица капитана не  было  видно  под  забралом
шлема. Пакс смогла  разглядеть  только  неестественно  широко  раскрытые
глаза Доррин.
   - Это... разве ты не чувствуешь? Мы не можем пошевелиться. Пакс,  что
делать? Сейчас его там разорвут, а мы не можем сделать ни шагу вперед.
   Пакс  тронула  поводья  и  проехала  несколько  шагов   вперед.   Она
почувствовала давление какой-то невидимой силы, словно порыв  встречного
ветра пронесся не по  заснеженной  долине,  а  где-то  у  нее  в  мозгу.
Оглянувшись, она крикнула:
   - Капитан, на что это похоже? Страх, боль, что-то еще?
   - Страх, - коротко ответила Доррин. - Разве ты  не...  Пакс  откинула
голову назад и громко призвала на помощь Геда. Затем, вновь  обернувшись
к когорте, она сказала:
   - Все, с этим я управлюсь. Слушай мою команду:  спешиться,  встать  в
боевой порядок и следовать за мной!
   Солдаты, почувствовав свободу, мгновенно  исполнили  приказание.  Тем
временем Пакс велела Селферу дождаться подхода  ополченцев  и  вести  их
вниз, пробиваясь к своим и уделяя главное внимание тому, чтобы держаться
в едином строю. Затем  по  воле  Пакс  вокруг  нее  вспыхнуло  волшебное
сияние, и она неспешной рысью двинула  коня  вперед.  Темное  колдовство
было не  в  силах  противостоять  волшебству  паладина.  Обернувшись  на
мгновение, она увидела, что  когорта,  набирая  ход,  все  стремительнее
движется вниз по склону, готовясь к атаке.
   До слуха Пакс донесся предупредительный окрик со стороны  противника.
Приближение когорты Подана было замечено.  Часть  нападавших  на  короля
солдат развернулась и,  перестроившись,  двинулась  им  навстречу.  Пакс
обернулась к Доррин:
   - Капитан, вы лучше разбираетесь в том, как здесь командовать. А  мне
нужно вернуть должок жрецам Лиарта.
   Резко сжав шенкеля, она пустила  гнедого  галопом  по  направлению  к
выделявшимся на общем фоне красным плащам. Она успела насчитать  пятерых
жрецов, но обострившееся чувство опасности подсказывало ей,  что  где-то
поблизости скрываются еще несколько таких же опасных противников. Тем же
внутренним чутьем она ощущала, как усиливается их колдовское воздействие
на атакующую пехоту Пелана. Но вражеские чары были бессильны. Даже когда
со стороны жрецов в нападающую  когорту  понеслась  ярко-синяя  огненная
молния, Пакс лишь рассмеялась и одним движением меча отразила ее.
   - Гед! - закричала она во весь голос, и гнедой ворвался в самую  гущу
битвы, разбив на части плотную группу жрецов в красных плащах. Первым же
ударом Пакс полоснула мечом по шее одного из них. Жрец в  рогатом  шлеме
рухнул на землю. Едва успев занести  меч,  Пакс  обрушила  его  на  руку
второму жрецу. Тот закричал от боли  и,  изрыгая  проклятия,  попятился,
стараясь скрыться в толпе своих подданных. Еще двое, не дожидаясь, когда
на них обрушатся гнев и  клинок  паладина,  последовали  его  примеру  и
отступили в глубь толпы, потрясая оружием и  пытаясь  наскоро  сотворить
какие-нибудь заклинания, сдерживающие напор Пакс. Она вновь  засмеялась,
и словно в ответ ей заржал гнедой. Пакс снова бросилась в атаку; на этот
раз ее мишенью  стал  жрец,  сжимавший  в  руках  колдовское  копье.  Он
попытался ткнуть этим оружием в коня, чтобы хотя  бы  удержать  Пакс  на
расстоянии от себя, но она мечом  перехватила  крюк  под  самым  острием
копья  и,  свесившись  с  седла,  сжала  левой  рукой  древко   примерно
посередине. Затем она, резко развернувшись, потянула копье на  себя.  Не
ожидавший такого странного приема жрец не успел выпустить копье из  рук,
и прежде чем ему удалось упереться ногами, чтобы воспротивиться тянувшей
его к себе Пакс, ее меч вонзился ему в горло.
   Она быстро оглядела поле боя. Колдовские чары  жрецов  рассеялись,  и
когорта Доррин стремительно сходилась с противником, нацеливаясь в самую
гущу схватки. На вершине холма появились ополченцы.  Королевский  отряд,
пусть и теснимый превосходящим по численности противником, заметил ее  и
усилил свои контратаки. До слуха  Пакс  донесся  приветственный  возглас
короля. В ответ она подняла высоко над головой свой меч.
   Затем она снова обернулась  и  посмотрела  на  дорогу.  Разношерстная
толпа не то бандитов, не то просто  вооруженных  крестьян  вырвалась  из
леса, намереваясь ударить во фланг ополченцам. Те дрогнули,  впервые  за
долгие годы сойдясь в открытом бою с противником. Пакс поскакала к ним и
стала пробиваться сквозь беспорядочную толпу нападавших к первой шеренге
строя ополченцев. Меч ее взлетал вверх и опускался вниз, разя противника
каждым ударом.
   - Воины Геда! - прокричала она во весь голос, - За мной!
   Боевой клич ополченцев Геда был ей ответом, и строй, еще минуту назад
готовый  вот-вот  разорваться,  стал  теснить  дрогнувшего   и   изрядно
опешившего противника. Глаза  маршала,  возглавлявшего  своих  прихожан,
яростно сверкали. Пакс увидела на его лице улыбку, которая красноречивее
всего свидетельствовала, что за боевой дух  этого  человека  можно  было
больше не волноваться.
   - Молодцы! - прокричал он. - Они смогли! Они выдержали! Они...
   - Они - воины Геда! - громко произнесла Пакс, так, чтобы услышали все
ополченцы. - Они солдаты,  истинные  бойцы,  каким  был  Гед!  За  мной,
вперед!
   Пакс повела их вниз по склону на соединение с когортой Доррин. Вместе
эти два отряда превосходили численностью нападавших. Те стали  отступать
и перестраиваться. Пакс поискала  взглядом  Доррин.  Та,  найдя,  по  ее
мнению, наиболее слабое место в  строю  противника,  взявшего  в  кольцо
короля, перестраивала когорту таким образом, чтобы ударить именно в  эту
точку.
   Нападавшие, обнаружив, что им самим с тыла угрожает опасность, сильно
занервничали и засуетились.  Отлично  обученные  бойцы  Доррин  пронзили
шеренги противника, как нож - масло. Этот прорыв был встречен радостными
криками и контратакой оборонявшихся. Навстречу своим двинулись в  первую
очередь солдаты Пелана из его эскорта. Два строя, встретившись,  слились
в один так, словно прошли весь путь вместе и вместе вступили в бой. Даже
в суматохе  сражения  Пакс  заметила,  с  каким  вниманием  и  уважением
проследили этот маневр пехоты Пелана  все  маршалы.  Ополченцы,  которые
теперь с  двух  сторон  поддерживали  опытных  профессиональных  солдат,
держались молодцами. Нападавшие дрогнули и слегка подались  назад.  Пакс
мгновенно воспользовалась этой возможностью и пробилась напрямую в самую
середину строя оборонявшихся, оказавшись в итоге бок о  бок  с  королем.
Лицо его было закрыто забралом, но  даже  сквозь  узкую  щель  по  одним
глазам было понятно, как он рад ее видеть.
   - Вот так встреча, госпожа паладин! Для меня огромная радость  видеть
вас живой и здоровой! Что,  Пакс,  тяжко  тебе  пришлось?  Ладно,  потом
расскажешь. Здесь тоже жарко. Ну, как-нибудь прорвемся!
   - Ваше величество! - Пакс  даже  сумела  изобразить  подобие  поклона
прямо в седле. - Как вам этот меч в бою?
   - Превосходный клинок, - ответил Пелан. - Похоже, он не зря побывал в
твоих руках. Ты многому его научила. Пакс расхохоталась:
   - Ну уж нет, ваше величество! Просто с того самого момента,  как  его
для вас выковали, он  ждал  своего  часа,  чтобы  сослужить  вам  добрую
службу. Итак, жду ваших распоряжений. Куда будем пробиваться?
   - Вперед! - сказал Пелан. - Только вперед! - При этом  он  специально
произнес эти слова погромче, чтобы быть уверенным, что Аммерлин и Доррин
услышат его. - Будем чередовать удары: сначала пехота теснит противника,
затем рыцарская конница пробивает его фронт.  Бросаем  туда  пехоту  или
ополченцев и выравниваем линию соприкосновения с противником.  Несколько
раз подряд должно сработать, а там посмотрим, что предпринять.
   - Но... мой господин! А как же обоз? Припасы...  -  Аммерлин  явно  в
чем-то сомневался и поглядывал на еще не разграбленные остатки обоза.
   Состояние Пелана Пакс  могла  оценить  по  одному  жесту,  известному
только ей и  много  лет  прослужившим  рядом  с  ним  офицерам.  Но  это
отношение к запасливому  командиру  стражников  никак  не  отразилось  в
спокойном голосе короля:
   - Господин Аммерлин,  не  забывайте:  мы  с  вами  сами  просчитывали
возможное количество войск у противника. Скорее всего, у  них  еще  есть
резервы. Все, что осталось  позади,  пусть  там  и  остается.  Мы  будем
прорываться лишь с самым необходимым - с оружием в руках. Наша надежда -
там, впереди, и только там! Если сможем пробиться...
   - Но ведь...
   Пакс  заметила  нерешительность,  написанную  на  лице  Аммерлина,  и
подъехала к нему поближе. Тот обернулся к ней,  и  она  поняла,  что  он
никогда не видел ее и понятия не имеет, кто оказался перед ним  прямо  в
гуще боя.
   - А это... неужели это... как я понимаю...
   - Это Паксенаррион, - спокойно сказал король, - паладин Геда.
   - Господин  Аммерлин,  -  обратилась  Пакс  к  командиру  рыцарей,  -
наберитесь мужества! Гед нас не оставит!
   Аммерлин кивнул, и глаза его засверкали.  Он  обернулся  к  королю  и
сказал:
   - Ваше величество, я готов следовать...
   - В Лионию, только в Лионию! - прозвучал ответ Пелана.
   Раздалось несколько коротких команд,  Доррин  и  маршалы  согласовали
свои действия, и оборонявшиеся приготовились к прорыву.
   Поначалу казалось, что им без больших  усилий  удастся  пробиться  на
вершину восточного склона долины.  Жрецы  Лиарта  командовали  почти  не
обученной, недисциплинированной, плохо  вооруженной  толпой  крестьян  и
бандитов.  Эта  орда  не  могла  противостоять  натиску  организованного
пехотного строя. Регулярные когорты противника - паргунцы, судя по  речи
(хотя Пакс так и не  увидела  над  их  строем  ни  единого  знамени  или
штандарта), оказывали более упорное сопротивление, но шаг за шагом  были
вынуждены отступать. Пакс видела какие-то темные тени среди  деревьев  в
лесу. Скорее всего, те же разбойники или, что тоже было вполне вероятно,
орки. Но они не спешили нападать, выжидая удобной минуты. Судя по всему,
они  действительно  не  хотели   рисковать,   сталкиваясь   с   плотным,
организованным строем противника.
   Тяжелая кавалерия королевской стражи Тсайи вновь  и  вновь  бросалась
вперед, прорывая  строй  противника  и  обеспечивая  пехоте  возможность
продвинуться еще немного. Солдаты  и  рыцари  все  лучше  понимали  друг
друга, и их взаимодействие становилось все более четким. Но примерно  на
середине  склона  долины  прорыв  захлебнулся.  Нападавшие   по-прежнему
занимали  удобное  положение  выше  по  склону  и   вдвое   превосходили
прорывавшихся по численности. Пакс поискала глазами оставшихся  в  живых
жрецов Лиарта. Она была уверена, что где-то по  соседству  прячутся  еще
несколько  негодяев   в   красных   плащах   и   рогатых   шлемах.   Они
предусмотрительно держались подальше от  нее,  лишь  изредка  мелькая  в
толпе своих бойцов. Несмотря на все противодействие, отряд Пелана  сумел
подняться еще выше по склону, но тут Пакс услышала незнакомый ей  сигнал
горна. По этой команде противник перешел в атаку, выкладываясь в  полную
силу. Бойцы Пелана остановились, не в состоянии сделать вперед ни  шагу.
Постепенно  они  стали  отступать  под   все   усиливавшимся   давлением
нападавших. Стало ясно, что на склоне им не удержаться. Несколько команд
- и отряд стал организованно, удерживая строй, отступать  вниз,  на  дно
долины, к ручью. П