ет твоим.
     Марс превратился в тень, погрузился в туман. Центром Вселенной  стало
тело Тамары. Круговорот движений, экстаза,  сладкой  муки  наполнил  ночи.
Днем они гуляли, занимались любовью... где угодно - везде. Страсть Тамары,
казалось, разгоралась тем больше,  чем  больше  возникала  опасность  быть
замеченными. Особенно кем-нибудь из членов семьи. И не то чтобы Кеа  попал
в ее объятия, будучи невинным младенцем.  Она  тоже  у  него  училась.  Ей
хотелось новизны. Поэтому, правда без  особого  желания,  Кеа  показал  ей
несколько приемов, о которых слышал или к которым прибегал еще на Мауи.
     Тамара оказалась способной ученицей и часто делала то, чему ее научил
Кеа. И многое другое из того, что успела узнать раньше. Она просто обожала
заниматься любовью долго,  каким-нибудь  экзотическим  способом  и,  часто
достигая оргазма, испытывала молниеносную вспышку  боли-удовольствия.  Кеа
чувствовал себя куском дерева, которое удерживается... еле удерживается на
самом краю водоворота, но в конце концов его все равно затягивает в  самое
сердце стихии.
     Он влюбился в Тамару. А это могло означать только одно  -  несчастье.
Трагедия. Крах. И тем не менее это был факт жизни.  Что  хуже  всего  -  а
может быть, лучше -  Тамара  была  так  же  околдована,  так  же  страстно
увлечена Кеа. Он даже позволил себе предаться мечтам о будущем - совсем не
таком, каким он представлял его до сих пор. О будущем для двоих.


     Кеа был поражен. Тамара с готовностью исполняла  любое  его  желание.
Словно он был здесь господином, а не... Он не хотел додумывать  эту  мысль
до конца. Однажды они отправились  в  доки  Капен-Сити.  Кеа  с  восторгом
смотрел на разные  суда.  Здесь  планетолеты  стояли  в  больших  наземных
"колыбелях", а не бросали якоря в воду - Кеа мог даже пройти  под  ними  и
увидеть, какие они огромные. Тамару сами корабли совсем  не  интересовали,
потому что большая часть из  них  принадлежала  ее  семье.  Ее  привлекало
мелькание красок, грязь, неизвестная  угроза.  Она  часто  повторяла,  что
чувствует себя с ним в полной безопасности.
     Что-то беспокоило Кеа. Почему команды космических кораблей одеты  так
неряшливо  -  совсем  иначе,  чем  показывают   в   фильмах,   посвященных
путешествиям к звездам? Почему так много объявлений о вакансиях  висит  на
стене агентства по найму? И почему они такие  старые,  точно  их  повесили
давным-давно, но так и не нашлось  людей,  потерявших  надежду  и  готовых
отправиться в далекий путь?
     Тамара  и  Ричардс  зашли  в  небольшую  забегаловку,  которая  гордо
называлась  "кафе".  Народу  было  ужасно   много.   Они   пили   какую-то
отвратительно приторную мерзость, которую заказала Тамара, и  Кеа  пытался
найти ответы на свои вопросы. Если не считать наземных служащих, все, кого
они до сих пор здесь  видели,  были  космонавтами  -  мужчины  и  женщины.
Безвоздушное пространство и все  такое...  Почему  же  тогда  они  говорят
только о выпивке, наркотиках и о  том,  как  набили  вчера  кому-то  морду
(иногда рассказывали о том, как набили морду им)? Или о том, какие ужасные
условия жизни на том  корабле,  где  они  вынуждены  служить,  потому  что
подписали контракт. Язык,  на  котором  они  разговаривали,  не  отличался
особыми изысками, и в нем Никосию нельзя было  услышать  хоть  что-нибудь,
отдаленно напоминающее научные термины. Речь бедняков, постоянно пьяных  и
потерявших надежду. Почему  у  пионеров  космоса  такие  тусклые,  мертвые
глаза?
     Здесь Кеа впервые узнал про Барьер  Тридцать  Три  -  так  называлось
что-то вроде ворот в ад. Он спросил. Ему  ответили,  что  это  стандартное
разделение между местом для команды и оборудования и пассажирами и грузом.
Что-то тут не то. Но Кеа никак не мог понять, что именно. Он  осушил  свой
стакан и взял  Тамару  за  руку.  Она  завороженно  смотрела  на  женщину,
покрытую татуировкой - по крайней мере в тех местах, что выглядывали из ее
промасленного  комбинезона.  Казалось,   женщина   тоже   заинтересовалась
Тамарой.
     Тамара нахмурилась, когда Кеа сказал, что хочет уйти,  но  ничего  не
сказала. Только улыбнулась женщине с татуировкой - Кеа  знал  эту  улыбку:
Тамара улыбалась так только в очень интимные моменты. А потом они вышли из
бара. Ночью Кеа спал один, он не хотел портить  Тамаре  настроение  своими
мрачными размышлениями над тем, что он видел и никак  не  мог  понять.  На
следующий день девушка весело рассмеялась, когда Кеа попытался  извиниться
за свое поведение. Она уезжала в Капен-Сити - навестить "старых друзей".
     Конец наступил при ослепительно ярком  солнце  на  палубе  тримарана,
там, где все началось, примерно одну земную неделю спустя.  Кеа  все  утро
готовился к предстоящему разговору. Подбирал слова. Ну вот, все в  порядке
- он чувствовал себя так, словно ему предстоял трудный экзамен.
     Тамара молча слушала его сбивчивую речь, которая, постепенно  набирая
силу, стала более уверенной. А потом он замолчал. И стал ждать ответа.
     Тамара захихикала, потом весело расхохоталась.
     - Кеа, - сказала она, немного успокоившись, -  я  хочу  понять...  Ты
сказал, что считаешь, будто  мы  с  тобой  должны...  быть  вместе?  Когда
закончится это лето? И на Земле тоже?
     Кеа, у которого возникло такое ощущение,  как  если  бы  он  вошел  в
гравитолет, а питание вдруг отключилось, только молча кивнул.
     - Жить вместе? Или... ты имеешь в виду по соглашению? Кеа, милый,  ты
похож на старомодного  дурачка,  рассуждающего  о  женитьбе.  Ах!  Это  же
восхитительно! Ты? И я? Ой-ой-ой! - Она снова рассмеялась.
     Кеа встал, ничего не чувствуя, прошел к лифту и поднялся наверх.


     Немного позже он сообразил, что находится на главной вилле. Он ничего
не ел и не заходил в свою комнату. Изо всех  сил  старался  не  попадаться
никому на глаза, в особенности Баргетам. Пару  раз  слуги  спрашивали,  не
нужно ли ему чего-нибудь. Кеа только качал головой. Увидел в глазах  одной
из женщин сочувствие; она даже собралась было что-то  сказать,  но  только
погладила его по руке. А потом испуганно умчалась прочь.
     Кеа не знал, что станет делать дальше. Разве он сможет не  попадаться
Тамаре на глаза до конца лета, всего за несколько  секунд  превратившегося
из рая в чистилище?  Нельзя  и  просто  взять  и  убраться  отсюда.  Остин
оставался  его  другом.  Ему  нужно  было  только  отыскать   какое-нибудь
местечко, куда он мог бы заползти и зализать раны, нанесенные Тамарой.
     Услышал смех. Остин.
     - О Господи! Господи! - проговорил тот. - Он что, серьезно?
     - Если нет, значит, он самый ловкий притвора на Марсе. - Тамара.
     - Наверное, этого следовало  ожидать,  -  задумчиво  произнес  другой
голос.
     Баргета-старший.
     - Прости, отец, - сказала Тамара. - Но я думала...
     - Не стоит извиняться, - перебил Тамару отец.  -  Меня  абсолютно  не
беспокоит то, что эта деревенщина показалась  тебе  привлекательной.  Как,
впрочем, и то, каким способом ты удовлетворяешь  свои  потребности.  Я  не
лицемер и не  собираюсь  требовать,  чтобы  моя  дочь  отказывала  себе  в
маленьких удовольствиях - тем более, что всем известно: наша семья  просто
обожает... естественную сторону жизни.
     Они засмеялись. Дружно. Так принято  смеяться,  когда  кто-нибудь  из
членов семьи упоминает о тайном пороке, присущем ее членам.
     - Значит, это я во всем виноват, - проговорил Остин.
     - Вовсе нет, - принялся объяснять ему отец.  -  Ты  в  очередной  раз
получил урок, о котором, возможно, забыл, когда  наградил  этого  молодого
человека за помощь, допустив его в свою жизнь. Урок старый.  Помнишь,  как
тебе было трудно, когда ты узнал, что твои няни  не  принадлежат  к  семье
Баргета и с ними следует обращаться соответствующим образом? Помнишь,  как
ты плакал, когда детям, которых мы разрешали нашим слугам заводить,  чтобы
тебе было с кем играть, приходила пора покинуть наш дом? Это урок, который
мы должны повторять всю жизнь.
     - Ну и что же делать? - поинтересовалась Тамара. -  Я  хочу  сказать,
что если Кеа весь остаток лета будет ходить, как тоскующий  влюбленный  из
стихов, вряд ли это будет очень весело.
     - Не волнуйся, - успокоил ее Баргета-старший. - Возможно,  он  просто
исчезнет. Или спрыгнет со скалы. Или уплывет навстречу  солнцу.  Тоскующие
влюбленные склонны к подобным глупостям.
     Звон бокалов. Кто-то налил спиртное. А затем заговорил Остин:
     - По правде говоря, отец, если посмотреть на  эту  историю  с  другой
стороны... она ведь ужасно забавная. Разве нет?
     Тамара хмыкнула. Фыркнул Баргета. А потом все трое  принялись  весело
хохотать. Резкий, безжалостный смех. Кеа больше ничего не слышал.  Веселье
исчезло. Вместе с Ярмутом и всем  семейством  Баргета.  Единственное,  что
существовало  во  Вселенной,   -   пожелтевшее,   обтрепанное   объявление
"СВОБОДНЫЕ МЕСТА" на стене агентства по найму будущих космонавтов.



                                    23

     АЛЬВА-СЕКТОР, 2193 ГОД НАШЕЙ ЭРЫ.
     На мониторе начал пульсировать красный огонек.
     - Опять! Вы только посмотрите, Мерф! - прострекотала Васоован.
     Капитан Мерфи, Мерф Селфридж, с трудом  протиснулся  в  навигационную
рубку. Это был крупный, сильный  человек,  который  заметно  растолстел  в
последние годы. Он склонился над плечом своего первого помощника. И увидел
пульсирующий свет.
     -  Не  понимаю,  -  наконец  мрачно  пробормотал  капитан.  -  Те  же
координаты, черт бы их драл?
     - Да, те же проклятые координаты, Мерф, - подтвердила Васоован.
     - А ты уверена, что ничего не перепутала,  дурная  твоя  башка?  -  с
надеждой спросил Мерф. - Может быть, стоит еще раз все проверить?
     Осирианка вздохнула.  Так  вздыхают  те,  кого  постоянно  ругают  за
некомпетентность.
     - Если вы этого хотите, капитан, - прострекотала она.
     Тонкие розовые щупальца быстро забегали по панели управления, касаясь
сенсорных переключателей, поворачивая круглые рукояти.
     Ричардс и двое ученых сохраняли  молчание.  Они  мгновенно  забыли  о
картах,  которые  так  и  остались  на  крошечном  столике   кают-компании
проржавевшего корабля, некогда  названного  не  лишенным  юмора  продавцом
"Фортуна-1".  И  это  притом,  что  "Фортуны-2"  в  природе  попросту   не
существовало. Первая модель оказалось  такой  неудачной  конструкции,  что
было построено всего десять подобных кораблей. Причем их продавали на вес.
Компания скряг, на которую работал Ричардс, купила две  такие  посудины  и
запустила их на линию. Ричардсу потребовалось все его умение - он исполнял
обязанности главного инженера, -  чтобы  поддерживать  в  порядке  ходовую
часть корабля. Они летели в  сторону  странных  сигналов,  поступающих  из
Альва-сектора.
     Васоован нажала последнюю клавишу. Монитор потемнел,  а  потом  снова
засветился. Красный огонек мерцал,  как  и  прежде.  Только  на  этот  раз
направление было иным.
     - Это еще что за дерьмо, черт бы  тебя  набрал,  Васоован?  -  угрюмо
спросил Мерф. - Как такое может быть? Эта сволочь вертится вокруг нас!
     - Я тут ни при чем, - запротестовала Васоован, начиная злиться.  -  Я
просто делаю свою работу. Как и все остальные.
     Она повернула большую овальную голову к капитану.  На  лице  Васоован
застыла ухмылка хищника. Даже после пяти  месяцев  постоянного  общения  с
инопланетянкой Ричардсу становилось не по себе, когда он на  нее  смотрел.
Кеа наблюдал за тем, как два подвижных столбика глаз  изучали  Мерфа.  Два
других уставились через голову капитана на Ричардса и ученых,  стоявших  у
него за спиной.
     Один из ученых сделал вид, что  не  обращает  на  Васоован  внимания.
Женщина принялась расчесывать темные локоны. Другой - мужчина - отвернулся
в сторону. Только Кеа продолжал смотреть на Васоован. Он не хотел пасовать
перед осирианкой, она не получит перед ним преимущества.
     - Куда  это  ты  уставился,  Ричардс?  -  пронзительно  прострекотала
Васоован.
     - Да смотреть тут особенно не на что, -  ответил  Кеа.  -  По  правде
говоря, наблюдать за тем, как собачатся  капитан  и  первый  помощник,  не
самый лучший способ проводить свободное время.
     - Ну, тебе-нечего жаловаться, - заметил Мерф. - Ты получаешь  тройную
плату, да еще нас всех ждет солидная премия,  если  мы  найдем  что-нибудь
стоящее.
     Ричардс указал на блуждающий огонек на экране.
     - Если это наша премия, капитан, - сказал он, - я бы не стал на вашем
месте рассчитывать на хорошую гулянку по возвращении домой.
     - Перестань, Кеа, - буркнул капитан. - Уж слишком ты мрачно  смотришь
на вещи. У нас отличная команда.  Видит  Бог,  мы  срубим  эту  штуку  под
корень.
     Кеа пожал плечами.
     - Конечно, Мерф. Раз вы так говорите.
     - Они во всем виноваты, - заявила Васоован, указывая на ученых. - Эта
дурацкая идея принадлежит им. Знаете, что я думаю? Я вам скажу...
     Доктор Кастро Фазлур - главный ученый экспедиции - прервал ее:
     -  Оно  и  в  самом  деле  верит,  что  в  состоянии  мыслить,   Рут.
Поразительно, не правда ли? - Он скривил губы в презрительной усмешке.
     Доктор  Рут  Юин,  помощница  и  любовница  Фазлура,  покачала  своей
хорошенькой головкой. Ей не хотелось ввязываться в конфликт.
     - Ну, ладно, Рут. Надо  быть  честной,  -  не  отставал  Фазлур.  Его
красивое лицо, немного напоминающее лисье, нахмурилось. - Тебе не  кажется
трагичным, что единственной относительно разумной расой, с которой за  все
это время столкнулось человечество, оказались эти существа со щупальцами?
     - Поосторожнее, Фазлур, - прошипела Васоован.
     Ученый не обратил ни малейшего внимания на ее предупреждение.
     - Я бы сказал, что дело тут в глазных стебельках, - не унимался он. -
Такое впечатление, что все свои интеллектуальные силы осирианки тратят  на
то, чтобы контролировать эту примитивную биологическую функцию. Вот тебе и
объяснение их ограниченных  возможностей  по  части  речи.  Ты,  наверное,
обратила внимание, дорогая, что оно говорит на жаргоне обычной корабельной
крысы.  Очевидно,  мыслительные  способности  этого   существа   настолько
ограниченны, что оно не в состоянии овладеть словарем, которым  пользуются
цивилизованные личности.
     Васоован из розовой превратилась  в  пунцовую.  Мускулистые  щупальца
начали шарить в поисках тяжелого предмета, который можно было бы  швырнуть
в Фазлура. Только когда в дело вмешался капитан, она убрала их обратно.
     - Кончайте, ребята. Не ссорьтесь. У меня и без вас хватает проблем, -
взмолился Мерф.
     Именно в этот момент  Кеа  почувствовал,  как  теплая  изящная  ножка
прижалась к его икре. Лаская его, ножка поднималась все выше, выше,  выше.
Темные глаза Рут сверкнули, кончик красного языка облизнул  верхнюю  губу.
Так на Кеа смотрела Тамара...
     Ричардс с отвращением взглянул на карты.
     - Пойду посплю намного, - сказал он. -  Когда  решите,  куда  следует
направиться... не забудьте меня разбудить.
     Встал и, избегая обиженных глаз Рут, быстро вышел. Он закрыл за собой
дверь, чтобы не слышать спорящие голоса - его уже тошнило  от  бесконечных
склок и скандалов.
     К своему удивлению, Кеа обнаружил, что  душевая  свободна.  Остальные
члены команды - всего их было пятнадцать -  либо  стояли  на  вахте,  либо
спали. Редкая возможность избавиться от грязи, наполнявшей воздух на борту
"Фортуны-1",  очистные  системы  которой  давно   требовали   капитального
ремонта.  Ричардс  сорвал  комбинезон  с  потного  тела  и   застонал   от
удовольствия, когда горячие струйки воды потекли по спине и плечам. Долгие
месяцы экипаж жил среди отвратительных испарений собственных тел. Питались
потерявшими всякий вкус консервами, поскольку недостаток воды одновременно
означал уменьшение потребления свежих овощей с гидропонического огорода.
     Душ выключился - полагающаяся  ему  порция  горячей  воды  кончилась.
Испытывая неприятное чувство вины,  Кеа  снова  нажал  на  кнопку,  и  душ
заработал. Провались они пропадом, все эти ограничения! Изумительный туман
наполнил маленькую душевую кабинку. Кеа как следует намылился.
     С самого начала экспедиция в  Альва-сектор  была  глупостью.  Ричардс
подписал контракт вопреки здравому  смыслу.  Стать  главным  инженером  на
консервной банке вроде этой никогда не было мечтой его  жизни.  Раньше  он
рассчитывал достичь гораздо большего. Это были мечты,  за  которые  стоило
бороться. А потом он все бросил из-за  бессовестной  красотки  из  высшего
общества. Если бы подобное  случилось  с  кем-нибудь  другим,  Кеа  только
посмеялся бы. Но воспоминания о другом, безжалостном смехе на Марсе  будут
преследовать его долгие годы. Он был слишком юн и глуп и даже не  спросил,
почему первая же компания по освоению дальнего космоса ухватилась за него,
словно за специалиста высшей квалификации. Конечно, он сдал  все  тесты  и
экзамены за треть полагающегося  времени,  однако  все  равно  думал,  что
получит отказ, несмотря  на  высокие  результаты.  У  него  ведь  не  было
никакого опыта. Кроме того, Кеа считал, что экзотическая работа в глубоком
космосе привлекает очень многих и у него будет масса конкурентов. Особенно
сейчас, когда частные компании, почуяв выгоду и гарантированные монополии,
решались  отправиться  к  звездам  на  кораблях,  построенных  на   деньги
правительства.
     Он начал понимать, насколько сильно ошибался, во время своего первого
контракта   в   качестве   чернорабочего   на   борту   торгового   судна,
направлявшегося  в  Эпсилон  Инди.  Члены  команды  отличались  такой   же
глупостью, как и главный инженер,  у  которого  мозгов  было  меньше,  чем
пальцев на искалеченной левой руке. Недостаток  ума  экипаж  компенсировал
жадностью и ленью. Каждый раз, когда корабль заходил в  порт,  капитану  с
трудом удавалось  собрать  свою  команду  по  кабакам  и  заведениям,  где
продавались наркотики, чтобы отправиться дальше.
     Следующая работа - долгий прыжок из системы Арктура -  показала  Кеа,
что первый корабль вовсе не исключение из правил. Офицеры и члены  команды
были еще менее компетентны, если такое  вообще  возможно.  То  путешествие
чуть не закончилось трагедией -  когда  капитан  не  обратил  внимания  на
обозначенный на карте пояс метеоритов, и корабль получил большую пробоину.
Прежде чем Кеа залатал дыру, погибло четыре человека. Вскоре обнаружилось,
что поврежден двигатель;  Кеа  пришлось  воспользоваться  своими  знаниями
принципов драйва Юкавы, потому что никто на болту корабля понятия не имел,
как его починить. Целых семьдесят два земных часа команда  молилась  своим
богам, а Кеа приводил  стар-драйв  в  некое  подобие  рабочего  состояния.
Прыжок домой прошел без происшествий.
     Именно тогда  он  и  получил  нынешнюю  работу  в  компании,  которая
называлась   "Галеот"   и   была   подразделением   громадной   корпорации
"Космический Путь".
     - "Галеот" - абсолютно новая компания, сынок, - сообщил ему агент  по
найму. - Ты увидишь массу интересного и будешь делать  то,  о  чем  многие
другие еще только мечтают. В нашу задачу входит  выявление  новых  идей  и
способов  накопления  капитала.  "Космический  Путь"  вкладывает  огромные
деньги. Присоединившись к нам, сынок, ты получишь качественную  работу.  В
"Галеоте" работают самые лучшие специалисты. Мы имеем  преимущество  перед
всеми.
     Кеа нанялся на двухступенчатый  прыжок.  И  довольно  быстро  получил
работу главного инженера.
     "Да, - думал он в то время, как тоненькие струйки  воды  ласкали  его
напряженные мышцы, - дорога наверх была короткой, но совсем не простой". И
не потому, что приходилось рисковать. Как раз наоборот, риск  разнообразил
жизнь. Здесь у него появилась возможность вспомнить  свои  детские  мечты.
Звездный корабль отправляется в поисках приключений за пределы разведанной
Вселенной!.. Однако компания сделала все,  чтобы  испортить  удовольствие.
Они