ой   исследовательской
миссией, в планете Мостик не было ничего  интересного  и  примечательного.
Впоследствии ее переименовали в Исследовательскую ХМ-Х-1134 со  множеством
еще и других букв и цифр. Жизнь растений и насекомых была изучена мало. Из
собранных сведений невозможно было понять, вредные они  или  нет.  Вода  -
годная для питья, но ее процентный  состав  изучен  недостаточно.  В  море
обитали некоторые виды съедобных моллюсков, которые стоили того, чтобы  по
возможности  подвергнуть   их   коммерческому   исследованию...   Фауна...
Насколько понял Стэн, на  планете  не  водились  животные,  которые  могли
попытаться его съесть. На Мостике обитало маленькое, довольно  застенчивое
создание, похожее на кошку, которое  способно  оцарапать  Стэна,  если  он
вдруг окажется вблизи его логовища, да и то маловероятно.
     Оказывается, Стэн стал  владельцем  маленького  рая,  ему  несказанно
повезло.
     Кем же был человек, прошляпивший такую планету? Ведь в  конце  концов
должен же был кто-то дать ей название Исследовательская.  Стэн  вставил  в
компьютер дискету из собственной картотеки.
     Ответ  -  никто.  Когда-то  на   ней   поселился   один   авантюрист,
заработавший деньги на сомнительном предприятии. Он построил для  себя  и,
как понял Стэн, для своих высокооплачиваемых компаньонов  по  развлечениям
прекрасный особняк - маленькое  произведение  инженерного  искусства  -  с
космопортом в придачу, а  затем  обанкротился,  в  очередной  раз  испытав
судьбу.
     Настоящий рай. Стэн грязно  выругался  на  матерном  таанском  языке.
Услышав, как кто-то хихикнул, он отпрянул от компьютера.
     Смеялась очень молодая, очень  высокая  и  очень  белокурая  женщина,
сидевшая за столом напротив.
     - Вы поняли, что я сказал? - спросил он.
     - Поняла.
     Стэн, отлично сознавая, что пребывание в лагере для военнопленных  не
лучшим образом  отразилось  на  его  и  без  того  не  блестящих  манерах,
покраснел от смущения и извинился.
     Женщина, представившаяся Стэну как Ким Лаврансдоттер, объяснила,  что
владеет литературным, разговорным, матерным и  военным  стилями  таанского
языка. Она была доктором наук в области  исследований  таанской  культуры,
имела ученую степень по  таанской  истории  и  очень  обрадовалась,  когда
узнала, что ее научные труды оценены по достоинству, а саму ее  пригласили
на Прайм-Уорлд для совместной работы с имперскими социальными аналитиками.
     - Возможно, мне следует сказать вам о своей догадке, - произнесла Ким
взволнованным голосом. - Мне кажется, разведка регулярно подбрасывает  нам
пищу для размышлений, хотя напрямик об этом никто не говорит.
     Стэн разубедил Ким. У него был доступ ко многим  документам,  включая
совершенно секретные, предназначенные для высшего имперского командования.
Впрочем, он не стал посвящать Ким в такие тонкости.
     Она была очень красива. А Стэн был очень одинок.
     Он предложил ей выпить по  чашке  кофе.  Ким  по-прежнему  оставалась
красивой.
     Стэн угостил Ким обедом. На следующий день он пригласил ее  навестить
своих старых друзей Марра и Сенна в светящейся башне.
     Ким очаровала их.
     Стэн не переставал восхищаться красотой  Ким  и  на  следующее  утро,
изучая ее обнаженное тело, лежавшее с ним на кровати. Возможно... Стэн был
на седьмом небе от счастья, когда узнал, что Ким уже давно собиралась уйти
в отпуск и сама уже подумала, как чудесно было бы провести его  со  Стэном
на Мостике. Она никогда прежде  не  знала  ни  одного  человека,  которому
принадлежала бы целая планета, не говоря  уже  о  гоночной  яхте,  которая
доставит их туда.
     Ему следовало бы догадаться. И все  же  он  не  догадался.  Возможно,
мировосприятие Стэна все еще находилось на невысоком тюремном уровне?  Или
дело было в Ким? А может быть, в самой планете Мостик?
     Настоящий рай... от арктических склонов до длинных островных берегов,
омываемых  бесконечными  пенящимися  волнами.  Поистине  лакомый  кусочек.
Особняк был комфортабельным, роботизированным.  Холодильники  ломились  от
всех  продуктов  и  напитков,  какие  только  существуют  на  свете.  Даже
кошкообразный хищник  оказался  вполне  дружелюбным,  проявляющим  гораздо
больший  интерес  к   необходимым   запасам   продуктов,   находящихся   в
спасательных лодках, чем к человеческой плоти.
     Чередуя  праздное  времяпрепровождение  с  исследованием  собственной
планеты. Стэн кое-чему учился у  своей  спутницы.  Лаврансдоттер,  как  он
понял,  вполне  заслуживала  присвоенных  ей  ученых  степеней.  Она  была
настоящим экспертом таанской культуры. Даже Стэну, полагавшему,  будто  он
поневоле выучился всему, что касалось искусства воина,  было  чему  у  нее
поучиться. И его ненависть к таанцам утихла. Он испытывал почти жалость  к
любому простому таанцу, искалеченному обществом и его культурой. Почти, но
не совсем. После того, как таанские лорды  были  низвержены,  а  от  самой
культуры остались жалкие руины, Стэн мог допустить возможность  того,  что
таанцы имеют право примкнуть к какой-нибудь цивилизованной расе.
     Итак, отпуск, состоявший из мечтаний и фантазий дни и ночи  напролет,
прошел.
     Стэну следовало понять. Но он не понял.
     Вплоть до того утра, когда проснулся от неясного шума,  доносившегося
со стороны его космопорта.
     Ким зевнула,  приподняла  с  ноги  Стэна  голову,  фыркнула  и  снова
заснула.   Стэн   потянулся   и   включил   компьютер.   На   предангарной
бетонированной площадке сидел громадный корабль, по  сравнению  с  которым
яхта Стэна казалась карликом. Он ругнулся и вскочил на ноги. Заметив,  что
Ким снова проснулась, Стэн сердито посмотрел на нее и натянуто улыбнулся.
     - В каком ты звании?
     - Очень хорошо, Стэн. Я - полковник.
     - Корпус "Меркурий"?
     - Корпус "Меркурий".
     Огромным кораблем, севшим на площадку космопорта, была  яхта  Вечного
Императора "Нормандия".
     - Как мне могло взбрести в голову, - удивился вслух Стэн, - будто  я,
черт возьми, настолько обаятелен,  что  самая  красивая  женщина  в  мире,
сидевшая в лаборатории или библиотеке, могла ни с того ни с сего влюбиться
в меня?
     - Ты себя недооцениваешь, - сказала Ким.
     - Спасибо. Но почему ты?
     - Вечный Император просил передать - когда или если ты узнаешь, кто я
такая, - что самый лучший вид словаря - тот, с которым ты спишь.
     - У-у... черт!
     - Ужасы войны, - сочувственно произнесла Ким. - А теперь... не  лучше
ли нам одеться и обо всем доложить начальству?



                                    33

     Полный  невеселых  мыслей,  Стэн  подошел  к   сходням   "Нормандии",
салютовал старшим офицерам, сердито  проворчал  в  ответ  на  попытку  Ким
сказать "прощай" и стал подниматься наверх, как положено, в  сопровождении
одетых с иголочки адъютантов.
     Стэн отметил интересный факт - у всех восьми салютовавших ему  гурков
на руках были белые перчатки, что придавало им необычно глуповатый вид.
     Как только адъютанты ввели Стэна в конференц-зал, загудели  двигатели
Юкавы, и корабль оторвался от поверхности планеты.
     Стэн вовсе не удивился, когда обнаружил в помещении младшего  офицера
Килгура. Алекс громким голосом выражал свое недовольство:
     - Хренов Император! Надул меня, черт побери. Я-то думал, что  прибыло
грузовое судно с мрамором для моих палат.  Зарубили,  гады,  весь  отпуск,
даже не предупредив, а на следующей неделе открывается охотничий сезон!
     Поток резкой критики сменился паузой, достаточно длительной для того,
чтобы Килгур смог заметить Стэна.
     - Босс! Искренне сочувствую, что этот мерзавец вцепился в  тебя,  как
клещ, - и в меня тоже. Чертов Император! И откуда он только взялся на наши
головы?
     Это  было  уж  слишком.  Пальцы  Стэна  вмиг  образовали  композицию,
обозначающую на языке "Богомолов" следующее: "Заткнись, болван.  Помещение
прослушивается".
     Килгур усмехнулся.
     - Да пошел он!.. Пошли все его прихлебатели вместе с  их  Империей!..
Говорю, что хочу.  Чего  им  от  нас  теперь  нужно?  Послать  обратно  на
проклятую планету Хиз?
     - По правде говоря, вы недалеки от истины.
     Сухой голос, конечно, принадлежал Вечному Императору.
     Маршал Ян Махони подождал, пока политики вдоволь наговорятся, подошел
к окну  конференц-зала  и  многозначительно  посмотрел  вверх.  Двенадцать
имперских боевых кораблей зависли над столичным городом планеты Гори.
     Махони снова повернулся лицом к собравшимся правителям.
     - В общем,  ситуация  такова:  правители  Гори  решительно  настроены
сохранять нейтралитет в этой войне. Император уважает такую  позицию.  Тем
не менее,  согласно  действующему  международному  договору,  подписанному
Императором и представителем  Гори,  ваша  планета  рассчитывает  на  нашу
помощь и поддержку в случае  возникновения  угрозы  нападения  со  стороны
Таанского Союза. В этом договоре  вы  обязуетесь  предоставить  нам  любую
тыловую помощь.
     Император считает, что над Гори  нависла  серьезная  угроза.  Планета
может быть уничтожена таанцами.  Этого  нельзя  допустить.  Мы  предлагаем
гарантию безопасности вашей планеты в обмен на ее  независимость.  Все,  о
чем мы просим, - это получить доступ к трем вашим главным  космопортам  да
немного  жилья  для  размещения  имперских   экипажей   и   обслуживающего
персонала.
     - А если мы не предоставим вам возможности занять наши порты?
     - В соответствии с  законами  Империи  к  вам  будут  применены  либо
силовые, либо другие меры воздействия. Естественно, Империя возместит  все
убытки, связанные с использованием космопортов.
     - Таанцы не собираются нападать на нас!
     - Они очень скрытные, - сказал Махони, почувствовав, что беседу нужно
вести как можно дипломатичнее, хотя ему хотелось начать встречу следующими
словами: "Послушайте, ребята! Вы, шуты гороховые, сидели здесь,  на  самой
границе  с  Тааном,  и  пользовались  всеми  благами  своего  нейтрального
положения, поэтому особенно не выступайте. Но так  не  может  продолжаться
вечно.  К  нашему  сожалению,  нам  очень  выгодно  воспользоваться  вашей
развитой промышленностью".
     - Мы будем протестовать! - заявил один из политиков.
     - Имеете  полное  право.  Могу  посоветовать  обратиться  к  истории.
Имперский Адмиралтейский суд рассматривал  подобное  дело  лет  семнадцать
назад... Не совершайте подобной ошибки! Наши военные  силы  будут  введены
немедленно.
     Махони вежливо поклонился, снова взглянул на висевший в воздухе  флот
и поднял со стола свой шитый золотом головной убор.
     - У вас есть шесть часов на принятие решения. До свидания, господа.


     Война длилась достаточно долго для того, чтобы даже самые  прекрасные
моральные принципы подверглись действию коррозии.
     Все  стенные  экраны  огромной  аудитории  показывали   моржеподобное
существо, плещущееся в энергетическом плавательном бассейне. "Моржом" была
Рикор, самый выдающийся в  Империи  психолог,  а  зал  был  полон  высшими
советниками и элитой имперской пропагандистской машины.
     Рикор стряхнула пену с  усов  -  при  этом  спикеры,  находившиеся  в
аудитории, взвизгнули - и подвела итог.
     - Вряд ли при помощи имеющегося  оборудования  мне  удастся  подробно
объяснить  каждому  из  вас,  господа,   как   нужно   выполнять   работу.
Всевозможные предложения и рекомендации, увиденные вами  на  экране,  были
разработаны специально для того, чтобы вы взяли их на вооружение.
     Естественно, ни одну из секретных или совершенно  секретных  операций
нельзя обсуждать на этом собрании. Могу  только  сообщить,  что  наш  удар
должен быть двойным. Во-первых: победа в системе Дюрер - начало конца. Те,
кто доблестно служил Империи в деле скорейшего  достижения  победы,  будут
награждены по заслугам. Во-вторых: народы, находившиеся под игом  Таанской
империи, в особенности нетаанцы, должны развивать и совершенствовать  свою
культуру.
     Освобожденные от врага планеты  следует  готовить  к  скорому  визиту
аккредитованных  журналистов  и  героев  войны.  Политика,  которая  будет
проводиться на этих планетах, должна оказаться наиболее либеральной.
     Спасибо за внимание. На наших следующих  семинарах  мы  попытаемся  и
дальше   развивать   некоторые   из   основополагающих   тенденций   нашей
долгосрочной стратегии.
     В центре зала поднялась женщина.
     - А какие меры будут предприняты относительно таанцев?  О  чем  будут
вещать средства массовой информации?
     - Я снова хочу подчеркнуть,  что  не  собираюсь  обсуждать  секретные
операции. Могу сказать лишь одно: в окраинные районы Таанского Союза будут
введены имперские соединения, которые, по мере освобождения новых  планет,
будут продвигаться в глубь систем. Средства  массовой  информации  получат
сведения, в точности отражающие реальную картину происходящего.
     - Даже если мы проиграем следующее сражение?
     - Даже в этом случае. Мы должны на деле доказать таанским  гражданам,
что их лидеры никогда не говорили правду.
     - А как же насчет попыток дискредитации?
     - Полагаю, вы имеете в виду листовки, в которых  говорится  о  грубых
ошибках имперцев и их жестоком обращении с  мирными  жителями,  приводятся
примеры коррупции в тылу и так далее? Я знакома с  некоторыми  конкретными
приказами Вечного Императора. Можно было выразиться повежливей,  но...  он
сказал, что, если таанцы сами напрашиваются, пусть будут пушечным мясом.
     - Спасибо.
     - Насколько я понимаю, - произнес молодой человек,  -  у  нашей  расы
есть одна проблема.
     Сэр Эку, выдающийся дипломат  манаби,  парил  над  безупречно  чистым
настилом пустого завода. Трехметровый хвост плавно  извивался  у  него  за
спиной.
     - Надеюсь, вы меня поймете, - продолжал молодой человек.
     Эку взмахнул крыльями - жест, который мог быть принят за одобрение.
     - Мы рассматриваем нашу расу как единое существо, начиная с каменного
века на планете, известной  под  названием  Земля,  когда  мы  правили  по
законам расовой справедливости, и вплоть до тех дней, когда более  сильная
раса не напала, покорила и почти полностью уничтожила нас. Но  мы  терпели
столетиями и выстояли. Когда мы эмигрировали в нашу теперешнюю систему, то
твердо решили, что больше не пойдем на поводу у обстоятельств.  Ответ  нам
подскажут история и расовая память. Мы стали дальновидными.  В  этом  была
наша первая ошибка. Мы пренебрегли повседневными  заботами.  Мы  забыли  о
том, что сидящих на ограде не любят те, кто находится по обеим сторонам от
нее. Каков результат? Мы строим заводы перед самой  войной,  а  когда  она
начинается, отказываемся выпускать военную продукцию. И все  утрачивают  к
нам интерес... Кроме тех, - поспешно добавил молодой человек, - кто  хочет
заставить нас спекулировать. Мало того, они требуют, чтобы мы отдавали  им
девяносто процентов прибыли, а себе брали  всего  десять,  да  и  то  лишь
потому, что мы готовы выполнять заказы и бить в их барабаны.
     Но есть еще и другие - таанцы, которых мы так  долго  уговаривали  не
ссориться с нами, настаивали на  том,  что  будем  принимать  их  корабли,
снабжать всем необходимым, удовлетворять  все  требования  их  экипажей  и
сохранять нейтралитет. Таанцы взимают с нас налог, потому что  понимают  -
мы не хотим с ними ссориться.
     Это еще куда ни шло. Ресурсов у нас хватит для  поддержания  рабочих,
да  и  терпимости  у  тех,  кто  продает  свои  услуги  и  тела   таанцам,
предостаточно. А вот что будет потом?
     Манаби были известны Империи как  отличные  дипломаты.  Эти  существа
обладали способностью летать по воздуху и считались абсолютно нейтральными
- и поэтому идеально  подходили  для  выполнения  заданий  государственной
важности. Никто не знал, что сразу после начала войны с таанцами  сэр  Эку
объявил о поддержке Империи. Не потому, что верил в освободительную миссию
Императора,  но  потому,  что  считал   поражение   Империи   равносильным
установлению  варварского  режима.  Об  этой   поддержке   было   известно
разведслужбе манаби, Вечному Императору и никому  больше.  Для  таанцев  и
простых  жителей  Империи  манаби  по-прежнему   оставались   нейтральными
дипломатами.
     - Что будет потом, - начал Эку, -  неизвестно.  Хочу  надеяться,  что
опыт прошлого и вера в  расовую  индивидуальность  укажут  вам  дорогу.  Я
благодарен за доверие  и  понимаю  серьезность  проблем.  Но  причина,  по
которой я здесь нахожусь, не имеет к ним никакого отношения. Представитель
Вечного Императора попросил меня передать следующее.
     Император отметил тяжелое положение Пяти Наций и глубоко опечален  по
этому поводу. Он обещает предоставить вдвое большее количество АМ-2  вашим
планетам  и  надеется,   что   возникшие   проблемы   мало-помалу   станут
разрешимыми.
     Молодой человек произвел на сэра Эку большое  впечатление,  поскольку
выражение его лица менялось всего трижды за  время  беседы.  "Возможно,  -
подумал дипломат,  -  по  прошествии  нескольких  эпох  люди  стали  менее
восприимчивы".
     - Какие гарантии?
     - Прошу прощения?
     - Я имею в виду юридические обязательства?
     - Никаких.
     - Я не привык верить на слово, - сказал молодой человек.
     - Меня предупредили, - продолжал сэр Эку. - Тем не менее  ваши  порты
должны быть готовы к  прибытию  шести  имперских  кораблей-энергоносителей
через шесть дней после моего прибытия в вашу систему.
     Не получив сиюминутного  ответа,  сэр  Эку  вспорхнул  вверх,  и  его
огромное  тело,  покрытое  черно-красным  оперением,  покинуло  помещение,
направившись в сторону корабля.  Любопытно,  сколько  времени  понадобится
Пяти Нациям на решение о выходе из нейтралитета и объявлении  о  том,  что
они переходят на сторону Империи?
     Сэр Эку подумал  о  том,  что  его  умственные  способности  начинают
потихоньку деградировать, и заволновался, что его это не беспокоит.


     Командир огневой точки Хибнир был счастливым человеком, находящимся в
самом отчаянном положении.
     Раньше он был несчастен  в  любом  положении.  По  крайней  мере,  он
считал, что возделывать собственный огород гораздо лучше,  чем  попасть  в
таанскую армию и участвовать в боях.
     Отряд, в котором воевал Хибнир, был уничтожен,  в  живых  остался  он
один. Потом он ухитрился напороться на имперский  форт  -  и  благополучно
вернулся, доложив командованию о местоположении врага. Более того, его  не
послали участвовать в  последовавшем  кровавом  нападении  на  злополучный
форт. Начальство осталось довольно Хибниром и продвинуло  его  по  службе,
отправив   на   совершенно    безопасную    планету-суперкрепость    Итан.
Награжденному медалями солдату, чья позиция находилась  на  самой  вершине
высокой  скалы,  надлежало  первым  вступить  в  бой  с  любым   имперским
соединением,  командование  которого  окажется  настолько  глупым,   чтобы
атаковать Итан.
     Хибнир, уже имевший горький опыт в отношении того, что значит попасть
под обстрел, переоценил свое назначение.
     Он был мишенью. А в мишени имеют обыкновение стрелять.
     Хибнир не знал точно, что предпринять в подобной ситуации. Не знал он
и  как  приступить  к  выполнению  своих  обязанностей,  какие  приказания
отдавать подчиненным, чтобы его не отослали обратно  на  линию  фронта,  в
штурмовой отряд.
     Но самым главным было то, что он не имел ни малейшего  понятия,  куда
отступать, если на форт все-таки нападут.
     Хибниру снова очень повезло.
     Его подразделение состояло из добровольцев таанского  отряда  "Пылкой
молодежи", которые обожали своего командира  -  героя  битвы  при  Кавите,
разведчика, указавшего бравому герою, покойному капитану  Сэнтолу,  дорогу
во вражеский форт, - и хотели доказать ему, что достойны его доверия.
     Иными словами, они установили собственные правила - еще более строгие
и жесткие, чем зверские требования таанского устава, и ве