гла  полностью  отказаться  от   пристрастия   к
церемониям, которая у таанцев впитана с молоком матери.
     Существовал ритуал ухода в бой,  где  воин  решал  погибнуть,  но  не
отступить - следовало виском коснуться  родимой  земли.  И  выпить  глоток
ключевой воды. И обязательно поклясться на оружии - желательно  на  оружии
фамильном, с которым бились предки. Отдание почестей павшему  герою  также
было связано с определенным неизменным ритуалом.
     Леди Этего решила умереть по-своему.
     Позже телерепортеры смонтируют какой-нибудь эффектный материал  о  ее
геройской гибели - слепят из всяких архивных  кадров.  Или,  может,  самые
предусмотрительные уже монтируют.
     Ей было наплевать.
     После того, как "Форез" вышел из верхних слоев атмосферы, его капитан
повернулся к ней - в его глазах поблескивали слезы. Он сказал, что ощущает
себя как в сказке. "Форез", подобно Фениксу, возродился!
     Этего тупо уставилась на него.  Да,  наконец  вспомнилось:  ведь  был
прежний "Форез". И этот капитан  как-то  очень  напоминает  капитана  того
корабля. Быть может, он и есть тот самый офицер. Прежний капитан  был  так
покалечен, что ему заменили процентов девяносто тела. И если это  был  он,
то теперь его и не узнать. А впрочем, плевать. Корабль, как любое  оружие,
лишь инструмент, которым можно убивать врагов.
     Тем не менее леди Этего поощрила капитана холодной улыбкой и  кивком.
Если капитану по душе кануть в вечность с подобными возвышенными мыслями -
да будет так.
     Этего же  была  занята  своими  последними  планами  -  тем,  как  ей
героически погибнуть.
     Всякая человеческая  культура,  которая  восхищается  убийством  себе
подобных, обязательно прославляет воинов,  идущих  на  верную  гибель.  Но
легендарные герои  должны  при  этом  погибнуть  как  бы  не  напрасно,  а
совершить что-то великое - скажем, задержать врага в  каком-нибудь  ущелье
хотя бы на час-другой.
     Это понимание геройской смерти было характерно и в древние времена  -
для жителей Земли. К примеру, Роланд  вышел  в  герои,  невзирая  на  свой
вздорный характер и мелкое упрямство, которое его и погубило. В  итоге  он
самым дурацким образом попал в западню, где его поджидал десяток  сарацин,
но  поскольку  он  сражался  до  конца  в  безнадежной  ситуации,  легенда
превратила этот десяток сарацин в миллион. И многие герои легенд и сказок,
влипая в безнадежное  положение  по  своей  глупости  или  безалаберности,
покрывали себя вековечной славой только потому, что не сдались.
     Однако было исключение - японские камикадзе во время  Второй  мировой
войны. Эти люди шли на смерть сознательно,  без  глупой  удали,  в  полном
убеждении, что их смерть способна  повернуть  ход  истории.  Представители
других культур твердили, что камикадзе -  оглушившие  себя  алкоголем  или
наркотиками психи. И лишь у  себя  на  родине  они  были  восславлены  как
великие герои.
     Таанцы больше других могли понять  психологию  японских  камикадзе  -
если бы кто-нибудь помнил историю столь давних времен.
     Тактический план леди Этего заключался в следующем  -  прорваться  на
Кавите. Как-то в ее воображении отпадали все трудности и  рисовалось,  что
"Форез" пройдет сквозь имперский флот, будто нож сквозь масло, и доберется
до Кавите. Ну а там - разумеется, смерть.
     Смерть, которая  каким-то  образом  повернет  вспять  неумолимый  ход
истории.
     Команда корабля верила именно в  такой  упоительный  финал.  Фанатизм
леди Этего был заразителен.
     Самое главное для Этего  было  сохранить  честь  и  как-то  объяснить
поражение. Что-то она сделала не так - но что? Война, по ее расчетам,  уже
должна была закончиться - победой таанского оружия.  И  вообразить  другой
исход было невозможно.
     "Невозможно" было составной частью и ее последнего плана. С так и  не
вышедшего в космическое  пространство  "Панипата"  сняли  и  перенесли  на
"Форез" все вооружение. Туда же перевели и цвет экипажа.
     Но даже с такой прибавкой личный состав "Фореза" был недоукомлектован
на двадцать процентов. Зато орудийная и ракетная мощь превышала  проектную
в полтора раза. Хотя тут тоже имелось "но": все  новейшие  системы  оружия
были мало опробованы - сразу по выходе в космос произвели в лучшем  случае
один-два пробных выстрела из каждого.
     Обычно такие сверхтяжелые корабли с пятью-шестью тысячами человек  на
борту выходили в район  военных  действий  исключительно  в  сопровождении
множества других кораблей - крейсеров,  истребителей,  не  говоря  уже  об
ордах легких кораблей - вспомогательных и разведывательных.
     "Форез" шел в атаку в  сопровождении  одного  крейсера  и  семнадцати
истребителей.


     Лейтенант Гилмер считал себя человеком очень умным. Он происходил  из
семьи, на протяжении многих поколений служившей  в  имперских  вооруженных
силах. Считалось, что каждый Гилмер обязан начинать свою карьеру в  армии,
независимо от его дальнейших планов. Лейтенант Гилмер  с  раннего  детства
знал, что ему предстоит стать офицером и командовать далекими экспедициями
в чужие миры, где придется задавать перцу разных плохим дядям.  Выбора  не
было:  или  становиться  офицером  и  играть  со  смертью  с  возможностью
выиграть, или лишиться огромного наследства, что было равносильно смерти.
     Гилмер надеялся, что чертова война с проклятыми  таанцами  закончится
раньше, чем он пройдет обучение и сможет стать пушечным мясом. Не повезло.
     И Гилмеру пришлось идти в действующую армию.
     Но у него  созрел  план,  как  и  родителей  ублажить,  и  свою  юную
розовенькую плоть не подставлять под пули  и  разрывы  бомб  и  ракет.  Он
добровольно записался на патрульный корабль.
     Его сокурсники по академии сразу  прониклись  безмерным  уважением  к
нему - они не ожидали, что трусоватый  маменькин  сынок  Гилмер  самолично
попросится в самое пекло. Даже самые  храбрые  не  рвались  на  патрульные
корабли, задача которых была находиться чуть в стороне от основного флота,
дожидаться подхода основных сил врага - и становиться первой мишенью.
     Люди на патрульных кораблях считались еще ближе к смерти, чем экипажи
легких тактических кораблей. Шансы выжить на кораблях-приманках,  согласно
всеобщему убеждению, были ничтожны.
     Гилмер и внезапное уважение приятелей переносил  так  же  плохо,  как
прежде - их вежливое презрение. Он держался особняком и помалкивал.
     В свою бытность первокурсником академии, скучая во время  наряда,  он
провел на компьютере любопытное исследование, прикидывая, на какой корабль
пойти служить в будущем. И сделал внезапное открытие:  патрульные  корабли
оказались самыми безопасными.  Облегченного  типа,  быстроходные  и  более
верткие, чем даже истребители, не говоря  уже  о  тяжелых  и  сверхтяжелых
кораблях,  патрульные  аппараты  отличались  от  такшипов  тем,  что  лишь
маневрировали,  вызывали  огонь  на  себя,  выясняли  силу  противника   и
ускользали, увлекая врага в нужное место. А такшипы,  помимо  этого,  вели
обстрел, вступали в ближний бой. По статистике - за огромное число лет, по
нисходящей до Муэллеровских войн, - выходило, что гибло лишь два  процента
патрульных кораблей. То есть даже меньше, чем военных грузовых кораблей. И
большинство фатальных  исходов,  согласно  подсчетам,  произошло  по  вине
бездарного пилотажа.
     А пилотом Гилмер был как раз первоклассным.  На  этом  сходились  все
преподаватели.
     Таким вот образом он нашел себе спокойное местечко на передовой.
     Правда, на  его  патрульном  корабле  царила  препаршивая  атмосфера.
Двенадцать членов экипажа на дух его не переносили, хотя ни один из них не
мог бы  внятно  объяснить,  почему.  Капитан  командовал  в  меру  строго.
Поощрения и наказания давались без колебаний,  вроде  как  справедливо,  в
согласии с уставом. И все-таки что-то было не так.
     Гилмер был весьма недоволен, когда его корабль включили во  флотилию,
которую посылали завоевывать Пограничные Миры.  Но  до  сих  пор  он  умел
избегать  опасности.  Ему  посчастливилось   засечь   несколько   таанских
одиночных  боевых  кораблей,  совершавших  рейды   в   глубины   имперской
территории. Выслеживали их  и  уничтожали  корабли  побольше,  но  награды
перепадали Гилмеру. И с этими  наградами  ему,  конечно  же,  будет  проще
начать штатскую карьеру - он мечтал стать кинопродюсером.
     А штатская жизнь казалась не за горами - было ясно, что Империя очень
скоро победит. Еще несколько недель, и  все  будет  кончено.  Самое  время
найти на корабле большие поломки, которые требуют многонедельного ремонта,
и тем самым избежать участия в последней битве за Хиз.
     Поэтому Гилмер, большая умница, был страшно огорчен, когда на  экране
перед  ним  вспыхнуло  световое  пятнышко.  Оно  было  прямо  по  курсу  и
стремительно приближалось. Лейтенант  увеличил  изображение,  и  вдруг  на
экране возник исполинский "Форез". Экран-дублер подтверждал,  что  это  не
оптическая иллюзия. И не далее как через одну световую минуту орбиты  двух
кораблей пересекутся!
     Его помощник  уже  сигнализировал  о  встрече  идущей  далеко  позади
имперской флотилии. Гилмер включил двигатель на полную скорость и  ввел  в
компьютер задание  начать  хаотические  маневры,  уходя  от  обстрела.  Он
выполнил все возможное и  замер  без  дела.  Но  так  не  сплелось.  Тогда
лейтенант приказал привести в готовность артиллерийскую систему  и  наобум
запустить пару ракет - в черный космос, как в копеечку.
     На любом патрульном корабле имелись  четыре  ракеты,  хотя  никто  не
воспринимал их  как  серьезное  оружие.  Это  были  метровые  штукенции  с
примитивным  электронным  мозгом.  В  теории  они  должны  были   защитить
беззащитный патрульный  корабль  от  вражеского  патрульного  или  легкого
тактического корабля.  Но  настоящим  оружием  патрульного  аппарата  были
только его скорость и юркость. Ракеты стояли лишь для того, чтобы экипажу,
если уж не удалось удрать, было не  так  обидно  умирать  -  что-то  вроде
швыряния ботинок во врага, идущего на тебя с пистолетом.
     Гилмер нервно кусал костяшки пальцев в ожидании  свершения  идиотской
традиции их семейства: почетной смерти в бою. Но ничего не  произошло.  Ни
один из таанских кораблей и носом не повел в сторону патрульной  посудины,
не говоря уже об обстреле или о настоящем преследовании.
     Гилмер ликовал: что ни говори, он не  только  космический  ас,  но  и
великий тактик? Мгновение-другое лейтенант даже поиграл  с  мыслью:  а  не
остаться ли ему в космофлоте по завершению войны? Нет, не надо быть  таким
тщеславным, успокоил он себя. Достаточно будет одного большого-пребольшого
ордена, который он получит за эту  операцию.  Большего  ему  от  армии  не
нужно.
     И что вы думаете? Разумеется, он получил орден. Большой-пребольшой.


     Леди  Этего  пощадила  патрульный  корабль  по  одной  причине:   она
х_о_т_е_л_а_, чтобы имперский флот знал о ее приближении.  Чтобы  они  все
ополчились  на  нее,  чтобы  битва  была  действительно  достойной  героя.
Конечно, патрульная финтифлюшка предупредит основные имперские  силы  чуть
раньше, чем планировала леди Этего, но тут ничего не попишешь:  реальность
всегда вносит коррективы в планы сражений.
     Она так и не поняла, что ракета с патрульного корабля попала  в  борт
"Фореза".
     Младший офицер службы контроля за повреждениями  доложил,  что  некий
неизвестный предмет прошил внешнюю обшивку корабля неподалеку от  кормы  и
нанес  самые  незначительные  повреждения.   Отсек   блокирован,   системы
пожаротушения сработали. Пострадавших нет. На всякий случай  из  кормового
цейхгауза временно эвакуирован весь персонал.
     Офицер ума не мог приложить, что это было. Мелкий метеорит?
     Махони мерил шагами свой командный центр.
     Он был в ярости.
     "Не было печали! Какой-то таанский придурок  в  сверхтяжелом  корабле
новой конструкции решил понаделать дел, прежде чем его разнесут на  куски.
Ге-е-рой! И никто не  подсказал  этому  психу,  что  нынче  войны  так  не
ведутся.  Героев  нынче  подпускают  поближе,  а  потом  прямой   наводкой
развеивают в межзвездную пыль. Прошли времена, когда на пулеметы ходили  с
голой грудью. Жаль, что рядом с горе-героем погибает уйма людей, которые в
герои отнюдь не рвутся. Так что этот героизм не стоит и выеденного  яйца",
- думал он, отдавая приказ всю мощь флота сосредоточить на  приближающемся
одиночке (несколько истребителей просто не в счет).
     Но если бы он внимательнее проследил источник  своей  ярости,  он  бы
понял, что в глубине души ему больше  импонирует  героическая  дуэль,  чем
нынешние иезуитские методы войны, и  злится  он  именно  на  беспомощность
героев в теперешнюю эпоху.
     Оператор ахнул и выкрикнул:
     - Посмотрите на мой экран, сэр!
     Махони сердито повернулся к нему.
     - Какого дьявола! Тебя не учили докладывать по фор...
     Но тут он осекся, потому что увидел то, что видел оператор  на  своем
экране.
     Это была леди Этего.
     - Что за чудеса?
     - Передается по всем каналам  с  идущего  в  нашу  сторону  таанского
линкора. Стоп-кадр. Ни звука, ни движения.
     - Свят-свят-свят! - громыхнул Махони. - Ну-ка немедленно свяжите меня
по горячей линии с Прайм-Уорлдом. Кодовое слово "рентген".
     Эти кодовое слово обеспечивало возможность  незамедлительно  напрямую
связаться с Вечным Императором.
     Не  только  волчата  попали  в  тщательно  подготовленную  ловушку  в
Пограничных Мирах, но вот теперь и матушка-волчица, дерзкая зверюга,  идет
прямиком в западню.


     Две  флотилии  легких  тактических  кораблей  провели  первую  атаку.
Атаковали  под  таким  углом,  чтобы  подольше  быть  вне  зоны  поражения
корабельной  артиллерии  "Фореза".   Приказ   был   прост   -   уничтожить
сверхтяжелый корабль противника.
     Однако расчет оказался неверен: изощренная система  наведения  орудий
"Фореза" работала так, что брала и вела цель, невзирая на  то,  под  каким
углом та приближалась.
     Удар был сокрушительным. Уцелело лишь пять из двадцати пяти имперских
такшипов.
     Первая неудача была только  первым  маленьким  неприятным  сюрпризом.
Затем  выяснилось,  что  таанцы   впервые   построили   тяжелый   корабль,
оборудованный внутренними ангарами для тактических кораблей.
     Из открывшегося в брюхе "Фореза" люка вылетели шестнадцать суденышек.
Но за время войны было перебито такое  количество  классных  пилотов,  что
пилотировали эти юркие боевые  машины  -  в  сущности,  полуавтоматические
ракеты - зеленые юнцы, налетавшие в космосе от силы восемь тысяч часов. До
войны таких считали  бы  любителями,  которым  самое  время  приступить  к
настоящей подготовке.
     Таанские  пилоты  легких  космических  машин  игнорировали  искусство
постоянного маневрирования и обманных движений - впрочем, при всем желании
они бы не могли сравниться в этом  с  многоопытными  имперскими  асами,  у
которых были железные нервы и сотни тысяч налетанных часов.
     Буквально через  минуту  все  шестнадцать  кораблей  прекратили  свое
существование. Из их ракет в цель попала только одна, да и  то  -  в  свой
собственный истребитель. Заодно действия этих аппаратиков нарушили  боевой
порядок таанских кораблей сопровождения.
     Стоявшая на капитанском мостике Этего сохраняла непроницаемый вид. От
тактических  кораблей  она  и  не  ожидала  многого,  но   погибнуть   так
бесславно... Впрочем, факт есть факт. И она отдала следующий приказ.
     Начальник корабельной артиллерии уже принял решение,  какой  системой
вооружения воспользоваться на ближайшем этапе боя. Он приказал подготовить
к   запуску   "Нахкел"   -   самонаводящиеся   массивные   ракеты   класса
"корабль-корабль" среднего радиуса действия.
     Но и тут все было не так, как надо. Таанские ракетчики,  за  выбытием
старых и опытных, обучались все больше на тренажерах. И, соответственно, в
реальном бою робели, путались и  допускали  ошибки.  Одни  операторы  дали
координаты цели с ничтожным отклонением, наводчики  это  отклонение  своей
неумелостью увеличили, а  компьютерщики,  которые  отлаживали  электронику
самих ракет, допустили ошибки в программировании.  К  тому  же  при  самом
запуске то и дело заклинивало систему подачи  ракет  со  склада.  Ракетные
двигатели тоже подвели - строгая бортовая статистика  показала,  что  лишь
семьдесят один процент сработал.
     Ракеты  уходили  в   сторону   противника   дюжинами,   не   причиняя
существенного вреда. Кончилось тем, что,  по  недомыслию  одного  новичка,
замкнуло цепи памяти главного компьютера, и запуск  ракет  прекратился.  А
вот имперские  тактические  корабли  запускали  свои  ракеты  типа  "Кали"
предельно точно. Одна из ракет взорвала на "Форезе" уже пустой корабельный
ангар. За несколько минут бригады пожарников сумели потушить пожар.
     Однако первая имперская флотилия была потрепана во время боя  -  лишь
пять кораблей остались не задеты и отступили.  Таанцы  все  свое  внимание
перенесли на вторую имперскую флотилию, у которой  был  приказ  уничтожить
корабли сопровождения "Фореза".
     Им это практически полностью удалось.
     Таанские истребители маневрировали независимо друг  от  друга.  После
того, как огонь ракетами типа "Нахкел" оказался не слишком эффективным, на
"Форезе" было решено предоставить истребителям защищаться  самостоятельно.
Девять истребителей были уничтожены, прежде чем линкор спохватился и начал
поддерживать их своим огнем.
     Двадцать  радиоуправляемых  ракет  дальнего  радиуса  действия   были
выпущены с "Фореза" и  занялись  поиском  целей.  Однако  тяжелые  корабли
имперской флотилии, четко подчиняясь  общему  командованию,  выплюнули  из
своих недр антиракеты класса "Фокс". Эти антиракеты создали сперва  помехи
в управлении таанскими снарядами, а затем и  детонировали  их  с  большого
расстояния.
     Имперские такшипы получили возможность начать новую атаку.  И  четыре
из них занялись вражеским крейсером.
     Своими выстрелами они раскололи крейсер надвое. Половинки завращались
раздельно, но продолжали двигаться по инерции  вперед.  Через  три  земных
года  их  случайно  встретят  далеко-далеко  отсюда  патрульные   корабли.
Разумеется, к этому времени весь  таанский  экипаж,  переживший  бой,  уже
погиб. В половинках крейсера, потерявшего возможность послать сигнал  SOS,
сохранился воздух,  какие-то  запасы  еды  и  воды,  но  не  на  три  года
неуправляемого путешествия по Галактике.
     Имперские такшипы нанесли еще один  удар  и  повернули  обратно.  Они
сделали достаточно много. За ними шли тяжелые  корабли,  которые  докончат
дело.


     Этего приказала выпустить первые ракеты по тяжелым имперским кораблям
с большого расстояния.
     Двенадцать самонаводящихся исполинских ракет вышли из своих портов  и
включили двигатели, работавшие на АМ-2. Каждая ракета имела  по  нескольку
ядерных боеголовок с зарядом, который мог  уничтожить  город  размером  со
столицу Хиза. Ракеты - настолько нового типа, что еще не получили кодового
названия, - действовали отменно. Они  проигнорировали  все  заградительные
антиракеты, их сенсоры  не  были  сбиты  с  толку  истребителями,  которые
маневрировали  перед  тяжелыми  кораблями,  экранируя  собой   пеленгаторы
противника. Правда, система разделения боеголовок в  последний  момент  не
сработала.
     Однако разрушения были значительными.
     Два имперских линкора были уничтожены - развеяны  в  пыль.  Еще  один
получил такие повреждения, что позже пошел на переплавку.
     Один крейсер был также уничтожен. Другой сильно поврежден. Еще четыре
крейсера повреждены настолько, что вышли из боя.
     Махони был  прав,  высоко  оценивая  убойную  силу  нового  таанского
суперкорабля.
     Вслед за этим имперские корабли запустили в сторону "Фореза" тридцать
ракет типа "Кали",  которыми  управляли  вручную  многоопытные  операторы