ара вам не получить".
     Это выражение он употребил машинально и поймал себя на мысли: кто ото
такой - Оскар?  Шут  с  ним.  Сейчас  главное  -  побыстрее  добраться  до
Сакс-клуба и попытаться вывести масляные пятна со своего любимого костюма.


     Старший капитан контрразведки Ло Прек  прорвался  на  прием  к  лорду
Вичману только с третьей попытки.
     Первая попытка закончилась неудачей, потому что само известие, что  с
ним хочет повидаться  капитан  контрразведки,  повергло  лорда  Вичмана  в
панику.   Когда   адъютант   (так   он   предпочитал   именовать    своего
исполнительного  секретаря)  доложил  своему  шефу,  что   с   ним   хочет
встретиться некий капитан из спецслужбы, Вичман, даром что его безупречная
честность доходила до карикатурных  размеров,  побледнел  как  смерть.  Он
слыхал,  что  офицеры  контрразведки  при  необходимости  могут  составить
убийственное досье на собственную мать, а методы их допросов таковы, что и
трехдневный покойник заговорит.
     Поскольку у капитана не было официальной санкции на  встречу,  Вичман
проигнорировал его запрос.
     А когда Ло  Прек  возник  снова,  Вичман  приказал  своему  адъютанту
собрать материалы об  этом  навязчивом  типе  -  в  качестве  упреждающего
маневра.
     Досье легло на стол лорда, он просмотрел его с жадным интересом и  не
мог не восхититься безупречная биографией и послужным  списком  Ло  Прека.
Хотя и теперь он не видел резона тратить свое драгоценное время на встречу
с каким-то капитаном.
     Но на третий раз Ло Преку повезло. Лорд Вичман  скучал,  ему  надоело
разбираться  в  докладах  о  падении   производства   и   читать   глупые,
безосновательно оптимистичные писания своих  референтов  касательно  того,
что в ближайшее время все наладится.
     Ло Прек был мономаньяк -  это  бросалось  в  глаза,  однако  он  умел
изложить дело так, чтобы сразу заинтересовать собеседника.
     Вичман слушал его с возрастающим интересом.  Капитан  утверждал,  что
некий бывший военнопленный, содержавшийся в Колдиезе,  сейчас  в  бегах  и
находится на Хизе. Этот человек еще до  того,  как  попал  в  плен,  нанес
значительный   ущерб   таанским    национальным    интересам.    Насколько
значительный? Был причиной нескольких сокрушительных военных поражений.
     Хм. Похоже на преувеличение, но черт его знает...
     А в настоящее время этот человек - Стэн  -  находится  на  свободе  и
прячется где-то среди подонков хизского общества.  Натура  этого  человека
такова, что он не будет долго таиться и нанесет новый  удар.  Уже  сейчас,
продолжал Ло Прек, отмечены случаи саботажа и шпионажа,  а  также  вспышки
антивоенных настроений в некоторых слоях  общества.  Ко  всему  этому  мог
приложить руку вышепоименованный неуловимый Стэн.
     Вичман  просмотрел  материалы,  раздобытые  Ло  Преком,  и  удивленно
пожевал губами. Один-единственный офицер контрразведки, формально находясь
в отпуске и отрезанный от  официальных  источников  секретной  информации,
собрал такое пухлое и убедительное досье!
     В высшей степени любопытно.
     Вичман подумал еще и пришел к окончательному выводу. Ло Прек - чистой
воды псих. Этот пресловутый Стэн, несгибаемый воин  имперской  армии,  или
никогда не существовал, или утонул в каком-нибудь  рве  после  бегства  из
тюрьмы. Однако весьма полезно иметь при себе преданного  служаку,  такого,
кто вечно настороже, собирает материалы обо всем  происходящем  вокруг,  -
словом, иметь при себе человека, за которым, как за каменной спиной -  это
выражение лорд  Вичман  перенял  у  распроклятого  Вечного  Императора,  с
которым некогда встречался.
     Лорд Вичман улыбнулся Ло Преку и дружелюбным тоном сказал:
     - Знаете, капитан, по-моему, в моем окружении  будет  весьма  полезен
человек вашего масштаба.



                                    39

     Эскадрилья  истребителей  адмирала  Масона  совершила   стремительное
нападение на целую планету. Этой  планетой  был  Хиз  -  сердце  Таанского
Союза. Носы истребителей успели раскалиться докрасна от соприкосновения  с
атмосферой, прежде чем на земле наконец взвыли сирены боевой тревоги.
     Солдаты  хизской  противокосмической  обороны,  в   большей   степени
привыкшие к парадам и чистке личного  оружия,  понеслись  сломя  голову  к
своим боевым постам - на ходу  вспоминая  компьютерные  учения  и  пытаясь
проделать все то же в реальной  жизни.  Несколько  подразделений  потеряли
несколько драгоценных минут,  разыскивая  куда-то  запропавшего  дежурного
офицера, - он один знал входные коды системы, инициирующей запуск ракет.
     Охранники штатских объектов кинулись к своим шкафчикам с автоматами и
касками, мучительно вспоминая небрежно прочитанные инструкции, кому и  что
делать при объявлении всепланетной тревоги.
     Нападения имперского флота на Хиз никто всерьез не ожидал.
     Из всех репродукторов на всех радиоволнах взвыли сирены тревоги. Звук
то нарастал, то спадал.
     Хизские рабочие и служащие в полной панике сбегались в  бомбоубежища,
которые прежде были лишь объектами веселых шуточек, а учения со спуском  в
них считались лишним поводом вступить в пререкания с настырной полицией  и
получить дубинкой промеж лопаток.
     А трем космическим эскадрильям,  размещенным  по  периметру  столицы,
пилоты которых ни  разу  не  участвовали  в  боевых  действиях,  а  больше
привыкли следовать почетным эскортом за кораблями важных правительственных
персон, - этим  трем  эскадрильям  перехватчиков  понадобилось  пятнадцать
минут на то, чтобы подняться в воздух.
     К тому времени, когда перехватчики вышли в верхние слои  атмосферы  и
запустили наобум первые ракеты, корабли имперцев  уже  покинули  атмосферу
планеты  и  уходили  прочь  на  полной  скорости,  включив  свои  основные
двигатели, работающие на АМ-2.
     Рейд был тщательно спланирован как молниеносная и эффектная операция.
Что-то вроде партизанского  нападения:  короткий  наскок  -  и  мгновенное
отступление. Подразделение под началом адмирала  Масона  включало  в  себя
самые скоростные корабли, оборудованные по последнему слову  техники.  Они
скрытно в течение нескольких недель пробирались в  самое  сердце  Таанской
империи, что стало возможным лишь благодаря тому,  что  после  сражения  у
Дюрера в руки имперской разведки  попали  секретные  опознавательные  коды
таанского космофлота.
     Этим нападением Вечный Император хотел довести  до  сведения  таанцев
два важных предупреждения.
     Первое выскользнуло по приказу адмирала Масона  из  люка  истребителя
"Берк" - искусно выполненная  ракета-монстр.  Действие  ее  было  воистину
сатанинским. Она представляла собой узкий цилиндр с предельно  заостренным
носом и небольшим оперением сзади; что-то вроде огромной иглы. В хвостовой
части находился двигатель, работающий на АМ-2, со специальным ускорителем,
который почти мгновенно разгонял ракету до предельной скорости. Боеголовка
- несколько тонн  неядерного  взрывчатого  вещества  -  находилась  позади
носового конуса, защищенная толстым слоем империума-Х.
     Шесть автономных систем наведения, используя все последние достижения
электроники и имея в памяти довоенные карты Хиза,  гарантировали  то,  что
сатанинская ракета попадет точнехонько  в  цель.  И  ракета  действительно
попала точно в цель - прямо в зал заседаний Верховного Совета. Но при этом
ничего не случилось.
     Ракета прошила потолок и ушла вниз через фундамент.
     Когда начальник дворцовой стражи, упавший на пол и приготовившийся  в
следующую секунду умереть, пришел в  себя  и  вскочил  на  ноги,  его  рот
разъехался в саркастической улыбке. Он сказал своему бледному как  полотно
заместителю:
     - Эти имперские засранцы ничего не умеют  сделать  толком.  Охота  им
было так далеко лететь, чтобы бросить на нас чугунную болванку, которая...
     Но тут "которая" рванула.
     Когда ракета прошила почву планеты на глубину в триста  метров,  слой
империума-Х наконец не выдержал трения и был смят,  как  яичная  скорлупа.
Взрывчатка сдетонировала.
     Мощный подземный взрыв создал полость под дворцом.
     Конструкция столь хитроумным образом действующем ракеты была задумана
в незапамятные времена; затем, с приходом термоядерной эры,  ее  отбросили
как никчемную затею. Автор идеи - некий Уоллис  -  называл  ее  "детонатор
землетрясения". Название не совсем точное, но впечатляющее.
     Точное же ее название - гигантский камуфлет, то есть снаряд,  который
разрывается под землей, не образовывая воронки.
     А если нужно и точное, и образное  определение,  то  эта  дьявольская
ракета действует наподобие люка под виселицей.
     И на Хизе произошло именно это. Такое впечатление,  что  под  зданием
Верховного Совета внезапно открылся роковой  люк  -  почва  разверзлась  и
целиком поглотила огромный дворец, пощадив строения вокруг.
     Был дворец - гордость таанского могущества, а через минуту  -  только
дыра на его месте, да по краю пропасти - горы  вздыбленных  бетонных  плит
дорожного покрытия.
     Император отдал приказ нанести удар в утренние часы, и  погибла  лишь
дворцовая обслуга и горстка таанских аристократов - те, кто имел несчастье
явиться во дворец спозаранку. Зато все дворцовые коммуникации и  подземный
военный штаб под дворцом были уничтожены до основания.
     Уничтожение членов таанского  Верховного  Совета  не  являлось  целью
внезапного нападения. Император  предпочитал  оставить  верхушку  таанской
аристократии в живых - но в полном смятении. Пусть  они  теперь  объясняют
народу, как могло произойти  непредставимое  -  наглое,  беспрепятственное
нападение имперского космофлота на саму столицу Таанских миров!
     Враг не только осмелился задумать беспрецедентный марш-бросок,  но  и
осуществил его, не понеся потерь!
     Император  хотел,  чтобы  оставшиеся  в  живых  таанские  аристократы
всерьез задумались о своем  будущем:  пусть  прочувствуют,  что  их  могут
истребить в любой момент и все байки о их защищенности - пустые разговоры.
     Даже правящие фанатики задумаются после такого впечатляющего урока.
     Второе предупреждение было  еще  страшнее:  часть  эскадрильи  Масона
выпустила несколько тысяч мелких ракет по центру столицы.
     Ковровое бомбометание. Только вместо бомб - еще более мощные ракеты.
     Император когда-то заявил Сулламоре, что не станет добиваться  победы
путем массового истребления мирного населения противника.  Однако  он  был
более искренен, когда  в  исторической  речи  после  начала  войны  обещал
таанцам, что у них небо будет гореть над головой.
     Столица Хиза потонула в огне. Центр города  сразу  же  расплавился  -
бетонные здания в  мгновение  ока  оплыли,  как  мороженое  в  раскаленной
духовке. Тротуары превратились в огненные реки. Кислород  отсасывало  даже
из бомбоубежищ - через вентиляционные отверстия. Вода в прудах и  фонтанах
закипела и испарилась в одну секунду.
     Что случилось с людьми - об этом и  говорить  не  стоит.  Столб  огня
взметнулся  в  небо  на  тысячи  метров,  образуя  торнадо   километрового
диаметра, - огнедышащий вихревой столб выбросил в небо остатки строений  и
мусор. Ударная волна покатилась со скоростью двести километров в час...
     И крушила то, что еще не сгорело, - пожарные станции, больницы...
     Центр хизской столицы пылал почти целую  неделю.  Погибло  не  меньше
полумиллиона человек.
     Так что  второе  предупреждение  Вечного  Императора  было  не  менее
убедительным, чем первое.



                                    40

     Выходя из бомбоубежища в сопровождении своих  телохранителей,  Пэстор
кипел от злости - ему казалось, что  он  вывалялся  в  грязи  и  провонял.
Издалека   доносился   замирающий   вой   сирен,   возвещающих   о   конце
противовоздушной боевой тревоги.
     Еще одна чертова ложная тревога. После внезапного  и  разрушительного
налета имперского космофлота прошло  уже  три  дня  -  и  по  меньше  мере
двадцать  ложных  противовоздушных  тревог   заставляли   его   вместе   с
телохранителями и всей домашней прислугой бежать сломя  голову  в  набитое
людьми бомбоубежище, которое находилось на  двадцатиметровой  глубине  под
садом его особняка. Ему надоело  ощущать  себя  мелким  грызуном,  который
испуганно гаркает в норку при первом намеке на тень  хищника.  И  особенно
гадко на душе, когда страшная тень оказывается чем-то вполне безобидным  -
вроде насекомоядного дрозда.
     Пэстор  остановился  возле  стальной  двери,  прикрывавшей   вход   в
бомбоубежище. Большинство слуг потянулось к  уродливому  бетонному  ящику,
который он называл своим домом.
     Подобно всем тем, кто начинал  свой  жизненный  путь  в  прокопченных
душегубках под гордым названием таанских фабрик и  мало-помалу  выбился  в
люди и стал  важной  персоной,  Пэстор  превыше  всего  ценил  возможность
отгородиться от остальных людей, гарантировать невмешательство посторонних
в свою жизнь.
     Дом, больше похожий на крепость, чем на удобное жилище,  он  построил
многие годы назад - на  окраине  столицы,  неподалеку  от  района  трущоб.
Близость не то чтобы очень приятная. Однако Пэстор полагал, что не  стоит,
так сказать, терять связь с корнями, отрываться от взрастившей его почвы.
     Это было не очень по-таански,  зато  обеспечило  ему  популярность  в
народе и помогло достичь больших успехов в жизни.
     Сам  бывший  заводской  раб,  Пэстор  воображал,  что  умеет   выжать
последнее из рабочих. Его  конкуренты  использовали  только  кнут;  Пэстор
признавал кнут печальной необходимостью. Уж так от века  повелось.  Но  он
был пионером возвращения в обиход и пряника.
     На фабриках Пэстора с рабочими обращались  не  как  со  скотом,  а  с
некоторой долей уважения.  Самым  усердным  и  изобретательным  работникам
выдавали щедрые премии. И не по доброте сердечной, а  из  голого  расчета.
Таким же холодным расчетом была рождена идея использовать военнопленных  в
Колдиезе - пусть вкалывают на военную мощь Таанской империи.
     Предприятия Пэстора было бы смешно называть идеальными. В большинстве
планетных систем  Галактики  условия  труда  на  этих  фабриках  сочли  бы
варварскими.  Даже  на  Прайм-Уорлде  общественное  мнение  заставило   бы
капиталистов закрыть подобное производство как  непотребное.  А  в  других
мирах рабочие не выдержали бы такого  гнета  и  пошли  свергать  хозяев  с
оружием в руках. Однако в рамках таанских нравов пэсторовские фабрики были
чуть ли не раем земным, и в родную историю Пэстор обещал войти как  первый
"просвещенный капиталист".
     В согласии  со  своими  моральными  установками  и  свой  дом  Пэстор
построил "в народной гуще". Но чтобы все-таки не слишком  соприкасаться  с
этой  гущей,  Пэстор   заказал   архитектору   дом   особой   конструкции:
многоэтажное здание было обращено к миру  простолюдинов  четырьмя  глухими
стенами. Внутри располагался огромный двор-колодец, куда  и  выходили  все
окна. Двор был воистину великолепен: в центре - под  куполом  -  роскошная
оранжерея, далее сад под открытым небом, лужайки, фонтаны, бассейны.
     Но оранжерею и сад он чуть было не потерял, когда стал действительным
членом Совета. Принеся ему,  помимо  солидного  годового  оклада,  большую
власть и влияние, членство в Совете явило также и свои  минусы,  ибо  всем
членам настойчиво рекомендовалось "содействовать строительству  или  лично
сооружать подземные бункеры, способные устоять против..." - и  так  далее,
обычное  бубнение  на  канцелярите.  Говоря   человеческим   языком,   ему
предлагали снести  оранжерею,  срубить  сад  и  построить  на  этом  месте
бетонное бомбоубежище - да такое, что выдержит прямой ядерный удар.
     Пэстор уже мысленно представлял выражение лица лорда Ферле, когда  он
скажет многомудрому лорду, куда они  могут  идти  со  своими  антиядерными
бетонными гробами, когда его осенила блестящая идея.
     Имея под рукой домашнего архитектора и толстые пачки денег,  а  также
возможность потянуть за кое-какие веревочки в правительстве, Пэстор  сумел
уговорить военных одолжить ему на время самый мощный лазер и самый могучий
гравитационный кран. Работы продолжались несколько месяцев.  Верхний  слой
почвы внутреннего двора - вместе  с  оранжереей,  садом  и  прочим  -  был
аккуратно срезан одним куском, приподнят высоко  в  воздух,  под  ним  был
вырыт котлован,  где  затем  разместилось  бомбоубежище.  Пэстор  не  стал
вбивать  деньги  в  землю  -  не  веря  в   большую   надежность   дорогих
"сверхпрочных" убежищ, он велел  соорудить  стандартное  бетонное  логово.
Затем  почву,  на  которой  находился   внутренний   двор,   опустили   на
многослойный верх бомбоубежища - и  прежний  вид  из  окон  был  полностью
восстановлен.
     Пэстор с гордостью оглянулся на дело рук своих.  Да,  двор  выглядел,
как встарь. Правда, возникли кое-какие проблемы  с  дренажом.  Но  кончили
тем, что подключились к проходящей рядом общественной системе водостока. И
хотя окрестные улицы в ливень стало заливать, это  Пэстора  мало  трогало.
Если вода промоет первые этажи бедняцких домов, там только чище будет.
     Подошел начальник личной охраны, взял  под  козырек  и  доложил,  что
убежище должным образом законсервировано и они готовы проводить его в дом.
Пэстор нетерпеливым жестом отослал охранников прочь. За последние три  дня
эти сцены повторялись непрестанно  и  стали  рутиной  -  хотя  раздражение
вызывали не меньшее, чем в  самом  начале.  После  каждой  ложной  тревоги
охрана затевала осмотр  дома  -  не  прокрались  ли  туда  злоумышленники;
следовали долгие переговоры с центральной службой  безопасности  города  и
прочая ерунда. Пэстор предпочитал укрываться от всех в оранжерее,  где  не
было никакой электроники, никаких средств связи. Там он мог сидеть  часами
и размышлять, слушая журчание воды, потрескивание обогревательных  ламп  и
тихое хлюпанье насосов.
     Сегодня все было как обычно. Отослав охранников, Пэстор ушел отдыхать
в одиночестве в зеленый рай оранжереи.
     Как только он  оказался  внутри,  злость  и  раздражение  испарились,
морщины на лбу разгладились. Сегодня тут было еще спокойнее и уютнее,  чем
обычно. Очевидно, потому, что не работали воздухоочистительные машины.  Те
же  самые  бомбы,  которые  уничтожили  сотни   тысяч   людей,   произвели
оздоровительный эффект в атмосфере, рассеяли смог над  городом,  и  сейчас
можно было не очищать воздух в оранжерее.
     Пэстор шел вдоль ряда вьющихся растений, срывая там и здесь  пожухшие
листики,  поправляя  усики,  замечая  мелкие   изменения,   милые   сердцу
подлинного садовода.
     Поворачивая на центральную аллею, Пэстор  вдруг  осознал,  что  такая
тишь не от  того,  что  отключена  система  очистки  воздуха.  Не  хватало
привычного гудения переносящих пыльцу  насекомых,  завезенных  за  бешеные
деньги специально Бог весть откуда -  через  полгалактики.  Эти  насекомые
очень чувствительны и  прячутся,  когда  завидят  чужака.  К  Пэстору  они
привыкли, а... Следовательно, кто-то...
     - Не суетитесь, полковник, - произнес  незнакомец.  -  Предлагаю  вам
трижды подумать, прежде чем совершить какое-нибудь неосторожное действие.
     И этот совет прозвучал вовремя, потому что первой  реакцией  Пэстора,
когда он увидел Стэна и смертоносное  оружие  в  его  руке,  было  желание
кинуться на пришельца и позвать на помощь во весь  голос.  Пэстор  тут  же
возблагодарил небо, что справился с глупым  порывом.  Если  бы  незнакомец
хотел его убить, он бы уже нажал на курок. Стало быть,  похищение.  Пэстор
смог немного расслабиться. Если незнакомец явился с  целью  похитить  его,
возможны и необходимы переговоры. А язык у Пэстора был подвешен  хорошо  и
на  переговорах  он  собаку  съел.  Так  что  -  спокойствие  и  еще   раз
спокойствие. Все закончится благополучно.
     Стэн,  казалось,  внимательно  следил  за   происходящим   в   голове
фабриканта.  За