,
намеренно. Он безошибочно давал  понять,  что  произойдет,  если  сэр  Эку
откажется. - Мои друзья по Тайному Совету должны точно знать, кто на  чьей
стороне находится. Времена сейчас  крутые.  И  действия  тоже  потребуются
крутые. Вы либо с нами, либо с хондзо. Договорились?
     Сэр Эку не считал, что они договорились. Однако  было  бы  достаточно
глупо признаться в этом. Поэтому  он  предпочел  объяснить.  К  сожалению,
торопясь на встречу, он позабыл захватить с собой официальную санкцию  его
собственного правительства. Это ужасная промашка с его стороны.  Но  такая
формальность необходима. Он ведь пока  не  может  официально  говорить  от
имени всех манаби. А разве не этого хочет Ловетт?
     - Да. Я хочу, чтобы все было  законно.  Чтоб  не  осталось  ни  одной
лазейки, которой могли бы потом воспользоваться подлые законники!  Хорошо.
Доставайте все бумаги, которые вам необходимы, делайте все, как  положено.
Только быстро. Я ясно выражаюсь?
     Сэр  Эку  ответил,  что  Ловетт  формулирует  свои  мысли  совершенно
недвусмысленно.


     Ультиматум Тайного Совета поставил Махони в положение, как  выразился
Килгур, "дрозда на ветке". Если  Ян  еще  смутно  догадывался,  что  такое
"дрозд", то уж не имел совершенно никакого представления, на каких  ветках
любит сидеть эта птичка. Впрочем, кое-что стало ясно, когда на  встрече  с
манаби обошлось без недельных предварительных преамбул.
     Сэр Эку прибыл точно в назначенное место. Без предисловий он  заявил,
что  требования  Ловетта  зажали  народ  манаби  между  скалой  и  твердой
поверхностью. Оба выбора были неприемлемы.
     Ян не сказал: "Мы вас предупреждали". Не стал  он  и  занимать  время
сэра Эку соответствующими утешениями. Вместо этого он был так же прям, как
и манаби. И сразу обрисовал в общих чертах главный план Стэна.
     Молодой адмирал задумал суд над убийцами. Суд этот надлежало провести
независимому  трибуналу,  состоящему  из  наиболее  уважаемых  существ   в
Империи. Благонадежность в прошлом каждого из представителей  должна  быть
вне всяких сомнений. Для  того,  чтобы  гарантировать  правомочность  всех
действий суда, Стэн предложил  сэру  Эку  выступить  в  роли  независимого
эксперта. Ему одному позволялось профессионально оценивать,  что  улики  и
свидетельские показания безупречны. Во время работы  суда  Стэн  и  Махони
приложат все усилия,  чтобы  обеспечить  безопасность  каждого  из  членов
трибунала.
     - Насколько возможно это сделать? - спросил сэр Эку.
     - Полной безопасности  гарантировать  нельзя.  Поэтому  я  и  сказал:
приложим все усилия. Не более того.
     - Что ж, понятно, - сказал сэр Эку. - И справедливо.
     Махони не  удивился  ответу.  Он  предлагал  намного  более  надежные
гарантии, чем та, что дана Тайным Советом.
     Затем Махони сказал, что они со Стэном позаботятся о том,  чтобы  все
детали процесса освещались настолько  широко,  как  это  только  возможно.
Именно Стэн предложил, чтобы  каждый  -  неважно,  далеко  или  близко  он
находится  -  имел  бы   возможность   ознакомиться   с   беспристрастными
подробностями судебного разбирательства. Ну и,  разумеется.  Тайный  Совет
также сделает все возможное, чтобы воспрепятствовать такой открытости.
     - Вы дадите им возможность защищаться? - спросил сэр Эку.
     - Да, конечно.
     - А если они откажутся?
     - Что с того?
     Сэр Эку на мгновение задумался.
     - Да, действительно.
     Разумеется, что если трибунал объявит обвинительный вердикт, это  еще
не будет означать, что члены Тайного  Совета  смиренно  отдадутся  в  руки
своих тюремщиков.  Здесь  Стэн  стремился  добиться  морального  перевеса.
Корректно проведенное решение суда пробьет так много дыр во власти Тайного
Совета, что все союзники от них отвернутся. Что им мог  предложить  Совет,
кроме АМ-2? Да и это добыть ему оказалось не по силу.
     - А кто будет выбирать членов суда? - спросил затем сэр Эку.
     Махони ответил, что только манаби обладают  достаточным  авторитетом.
То же самое касается и механики встреч с потенциальными членами суда.  Сэр
Эку должен попытаться тайно облететь одну систему за другой и при этом  не
оставить никаких следов. Ему предоставляется полная свобода  действий,  не
только из соображений справедливости и секретности,  но  еще  и  по  чисто
практическим причинам. Кто еще, в отсутствие Вечного Императора,  обладает
опытом в делах подобного рода?
     У сэра Эку были свои соображения по поводу Вечного Императора, но  он
не стал делиться ими с Махони. Как бы он был удивлен, если б узнал, что  и
Махони думает о том же.
     Когда манаби был склонен согласиться,  Махони  мысленно  прошелся  по
второй части  плана  Стэна.  Он  не  стал  объяснять,  почему  на  встрече
отсутствует Стэн. И хранил молчание не из-за недоверия,  а  руководствуясь
старинным  непререкаемым  правилом  корпуса  "Меркурий":   "Знать   только
необходимое". Кроме того. Махони не был уверен, что сэр Эку  согласится  с
ними, знай он о миссии Стэна. Если Стэн и на сей раз проиграет, шансов  не
будет никаких, а независимый трибунал станет пустым звуком.
     - И последний вопрос, -  промолвил  сэр  Эку.  -  Какова  юридическая
основа этого трибунала? Что делать, если мы  не  сможем  найти  подходящие
законы?
     - Ничего, - сказал Махони. - Стэн знал, что вы спросите  об  этом.  И
попросил передать вам, что и понятия не имеет, что тогда делать.  В  нашей
команде нет имперских ученых-юристов.
     - В самом деле, нет, - согласился сэр Эку. - Мои трудности  сейчас  в
том, что я не могу представить себе  обстоятельств,  в  которых  Император
позволил бы такому случиться. Он  никому  бы  не  разрешил  править  таким
образом. И трудность в том, что Совет правит именем Императора. С теми  же
самыми законами.
     - Ну, не знаю, - сказал Махони. - Наша Империя так стара,  что  нечто
подобное наверняка хотя бы раз уже происходило.
     - Думаю, вы правы, - кивнул сэр Эку. - Тогда все,  что  нам  нужно...
Очень хорошо. Так и сделаем.
     Маршал флота  Ян  Махони  почувствовал  огромное  облегчение,  словно
большой груз упал с души.
     Они  с  манаби  обдумали  еще  кое-какие  детали,  и  настало   время
расходиться. На прощание сэр  Эку  произнес  фразу,  которая  озадачила  и
сперва встревожила Махони.
     - Да... Вот  еще  что.  У  меня  есть  просьба  для  вашего  молодого
адмирала.
     - Какая?
     - Передайте ему, что мне бы  хотелось  встретиться  с  ним  еще  раз.
Независимо от результатов его миссии.  И  я  надеюсь,  что  есть  все-таки
место, где все могут летать.
     - Он поймет? - удивленно спросил Махони.
     - О да... Он поймет.



                                    17

     Человек, который называл себя  Рашидом,  всматривался  в  объявление:
"Нужен опытный повар. Работы много,  плата  низкая,  работа  тяжелая,  еды
навалом".
     Рашид слабо улыбнулся. По крайней мере, написано честно.
     Вывеска над ветхим зданием сияла разными цветами, и каждый из них  до
боли бросался в глаза: "ЧАЙНАЯ-СТОЛОВАЯ  "Последний  выхлоп".  Владелец  -
ДИНГИСВАЙО ПЭТТИПОНГ".
     Троица крепко поддавших космоплавателей вывалилась из двери соседнего
бара и побрела, шатаясь, по разбитому пластиковому тротуару. Рашид вежливо
улыбнулся и уступил дорогу. Один из троих виновато взглянул  на  него,  но
прошел мимо.
     Его улыбка стала шире, когда донесся  знакомый  вой  драйва  Юкавы  с
корабля, поднимавшегося над полем прямо за изгородью. Водитель продуктовых
саней был прав  -  космопорт  полон  кораблей,  которые  долгое  время  не
взлетали и похоже, никогда уже не взлетят. Но транзитные  корабли  все  же
проходили.
     Рашид вошел в забегаловку. Кроме десятка столов, стойки бара и  очень
маленького смуглого человечка, в зале ничего не было.
     - Сэр Пэттипонг?
     - Ты из полиции?
     - Нет. Я ищу работу.
     - Повар?
     - Да.
     - Нет. Ты не повар. Разве может быть повар, где никто не может  ножом
пользоваться! Слишком здорово для этой глуши повара иметь.
     Рашид не отвечал.
     - Где ты работал раньше?
     Рашид пробормотал в ответ что-то неразборчивое. Пэттипонг кивнул.
     - Может, и повар. Повар никогда не говорит, где работал.  Мало  ли...
Жена... Дети... Выпивка... Полиция... Ладно, пошли. Посмотрим.
     Владелец провел Рашида на кухню, пристально наблюдая за его реакцией.
     - Да. Я все  это  построил  для  хоро-о-о-ошего  повара.  Книдариана.
Работал тут два... Нет, почти три года. Ушел потом.  Оставил  меня  тут  с
ванной на кухне.
     Книдарианцы были разумными водными  полипами,  похожими  на  кораллы.
Поэтому Пэттипонг и выстроил специальную кухню в виде  пустовавшей  теперь
огромной ванны, окруженной всеми необходимыми приспособлениями.
     - Нехорошо. Взять хорошего повара знаешь как трудно!
     Рашид вскарабкался по лесенке в бассейн.
     - Жарь пару яиц. Совсем просто, - приказал Пэттипонг.
     Рашид включил плиту и поставил сковородку на огонь. Смазал  сковороду
рафинированным маслом из горшочка,  стоявшего  по  соседству,  выхватил  -
одной рукой! - два яйца из другого горшочка и неуловимым движением  разбил
их на сковородку, отбросив скорлупки.
     Пэттипонг невольно одобрительно кивнул.
     Рашид убавил огонь и  подождал,  пока  яйца  на  сковородке  зашипят.
Хозяин пристально следил за  его  руками.  В  нужный  момент  Рашид  резко
взмахнул сковородкой.  Яйца  плавно  перевернулись  незажаренной  стороной
вниз.
     Пэттипонг улыбнулся.
     - Ты повар! Никто так правильно теперь не умеет!
     - Желаете что-нибудь, кроме яиц?
     - Нет. И яиц не хочу. Терпеть не могу яйца. От яиц я  постоянно...  -
Он неопределенно похлопал руками по заднице. - Все их любят.  А  я  только
подаю. Все, у тебя есть работа. Ты теперь повар.
     Рашид оглядел грязноватую кухню.
     - Готовить потом. Завтрак через час. Чистить сперва. -  Он,  казалось
уже перенял обороты речи Пэттипонга.
     Пэттипонг задумался, затем тряхнул головой.
     - Теперь чистить. Готовить потом. Я помогу.
     Так зародилась легенда о "яйцах по-пэттипонгски".


     Пэттипонг назвал это блюдо в меню яйцами по-императорски. По какой-то
причине название взволновало Рашида. Он мягко возразил. Пэттипонг приказал
ему возвращаться на кухню.
     -  "Императорские"...  хорошее  название...  Таиланд...  Император...
Императорские слоны...
     Началось все со скуки. На завтрак посетителей почти  не  было,  а  до
обеда оставалось несколько часов.  Рашиду  не  настолько  хотелось  спать,
чтобы возвращаться в крошечную комнатушку для отдыха,  к  выпивке  его  не
тянуло, гулять тоже было лень. И тогда он стал заниматься выпечкой.
     Рашид к выпечке относился примерно так же,  как  Пэттипонг  к  яйцам.
Чертовски  непредсказуемая  штука!  Никогда  точно  не  сообразишь,  какие
ингредиенты нужно изменить, чтобы приспособиться к температуре,  влажности
и атмосферному давлению, и почему  вдруг  караваи  получаются  пресными  и
безвкусными.
     Но во всем бывают исключения; так получилось и на этот раз.
     Еще за неделю или около того он замесил тесто -  теплая  вода,  мука,
немного сахару и дрожжей - и оставил подходить в неметаллической посуде.
     Это было основой того, что называлось английскими  булочками.  Делать
их совсем несложно. Примерно  на  каждые  восемь  булочек  доводишь  чашку
молока до кипения, добавляешь щепотку соли,  чайную  ложку  сахара  и  две
чашки бисквитной муки. Взбив все это как следует,  Рашид  дожидался,  пока
объем не увеличится вдвое, потом добавлял еще одну чашку муки  и  позволял
тесту снова подняться.
     Открытые с обоих  концов  цилиндры  наполнялись  тестом  примерно  до
половины. Рашид предпочитал не упоминать, что эти короткие  цилиндры  были
использованными консервными банками с едой для домашних животных;  даже  в
этой дикой глуши кто-то мог бы брезгливо скривиться.
     Он смазывал маслом нагретый противень и ставил на него цилиндры.  Как
только тесто в  открытом  конце  цилиндра  подрумянивалось,  переворачивал
цилиндры и, когда тесто поджаривалось с другого конца,  вынимал  формы  из
печи, обжигая при этом пальцы.
     Рашид еще добавлял масла и ждал, пока булочки почти почернеют, прежде
чем выложить их на стеллаж и остудить.
     Следующим  его  изобретением  была   прекрасная   копченая   ветчина,
нарезанная тоненькими ломтиками и вымоченная в винно-масляном соусе.
     - Самое лучшее - это ветчина с Земли. Из Вирджинии. Или из Кэрри.
     Пэттипонг изумленно выпучил глаза.
     - Вот уж не знал, что ты и на Земле бывал!
     Рашид запнулся.
     - А я... собственно, и не был. Просто так думаю.
     Потом вдруг сам выпучил глаза.
     - Как же так, Дингисвайо? Ты сейчас говорил...
     - Нормально, да? Случайно сорвалось. Столько тут  трудностей.  Как  с
яйцами. Обстановка сложная. Кроме того... меньше говоришь, люди думают, ты
не понимаешь. Сами говорят больше.
     - Здесь, - сказал Пэттипонг, жестом показывая вокруг и вновь переходя
на обычный язык, - не помешает любое, пусть самое маленькое, преимущество.
     Это  было  правдой.  Хотя  движение  в  космопорте   почти   замерло,
оставались еще портовые грузчики, пилоты, проститутки...
     И каждый день всякие негодяи искали приключений. Приключения же часто
состояли в том,  чтобы  выпустить  кому-нибудь  кишки  в  сточной  канаве.
Пэттипонг всегда держал  длинный,  остро  наточенный  нож  без  ножен  под
кассовым аппаратом.
     Рашид вернулся к своему творчеству.  Вымоченная  ветчина  кладется  в
горячую печь. У него был лимонный сок, красный перец, щепотка соли  и  три
яичных желтка, ждущие своей очереди в миксере. Рашид растопил в  маленькой
кастрюльке  масло,  а  затем  будто  включил  какой-то  таймер  в  голове.
Поджарить булочки. Яйца -  в  кипящую  воду.  Булочки  -  готовы.  Ветчину
положить на булочку. Ровно две с половиной минуты -  и  яйца  шлепнуть  на
ветчину.
     Он включил миксер и влил растопленное масло в  приготовленную  смесь.
Сосчитал до двадцати, выключил миксер и  готовый  голландский  соус  вылил
поверх яиц.
     - Вуаля!
     Пэттипонг осторожно попробовал.
     - Неплохо, - неохотно признал он. - Но все равно яйца!
     Рашид  испытал  свое  блюдо  на  посетителе  -  пилоте,  который  был
достаточно пьян, чтобы  стать  подопытным  кроликом.  Мужчина  попробовал,
удивился, мигом умял тарелку и заказал вторую. Он клялся,  что  это  сразу
отрезвило его, и готов был все начать сначала.
     - Прямо как пилюли от похмелья! Великое открытие. Лекарство новое. Ты
это... продавай наложенным платежом.
     - Ладно, будет тебе, - фыркнул Рашид.
     Пилот пришел на следующий день - с шестью товарищами.
     Потом в столовую повадилась ходить портовая полиция. Рашид  почему-то
чувствовал себя неуютно, сам не мог понять почему. Ели они,  конечно,  "на
халяву".
     Рашид приступил и к  другим  блюдам,  которые  он  называл  "Чили"  и
"цыпленок-табака". Он убеждал Пэттипонга, что  посетителям  нужно  больше,
чем стандартные блюда космопортовской забегаловки.
     - Ты говоришь.  Я  слушаю.  Я  делаю  кэрри.  Как  моя  мама  делала.
Посетитель пробует - я радуюсь. Месть за трепотню.
     Кэрри Пэттипонга могло бы и не быть таким жгучим, но  все  же  и  его
оценили по заслугам.
     - Знаешь, почему я тебя послушал?  -  спросил  Пэттипонг.  И  показал
рукой за раздаточное окошко.
     Рашид выглянул. Зал был полон. Пэттипонг выставил столы и стулья даже
на тротуар. Рашид и раньше замечал, что работы у  них  прибавилось,  но  и
представить себе не мог, что до такой  степени.  Изменился  и  контингент.
По-прежнему заходили драчуны и скандалисты,  но  появились  и  костюмы,  а
также роскошная униформа портового начальства. Были здесь  даже  оранжевые
робы членов секты Вечного Императора. Почему-то Рашид  опять  почувствовал
себя неловко, как и  с  полицейскими,  и  тоже  по  совершенно  непонятной
причине.
     - Наш "Последний выхлоп" - теперь бойкое местечко.  Пока.  Потом  они
найдут новое место. И раньше было  так.  И  опять  будет.  Надо  придумать
что-то еще. Знаешь... Эти люди хотят... Такие  насекомые,  что  ли...  Над
цветочками летают. Пропадают потом.
     - Может, бабочки?
     - Ты что, бабушки не летают!.. Хватит шуток. За работу.
     И  Рашид  вернулся  к  плите.  Очередной  заказ  на  проклятые  "яйца
по-императорски". Похоже, он начинал разделять отвращение Пэттипонга.
     Рашид был доволен, что  Пэттипонг  богатеет,  но  его  самого  деньги
нисколько не интересовали. Он... словно чего-то ждал.
     Кого? С какой целью? Кабы знать...


     Процветание их предприятия заметили и другие.
     Был поздний вечер. "Последний взрыв"  открывался  рано  и  закрывался
поздно - но это было уже слишком: посетители в полночь!
     Рашид чертовски устал. Он только  что  закончил  возиться  с  печкой,
сейчас надо все хорошенько почистить, убрать -  и  к  себе  в  комнатушку,
умыться, хлопнуть стаканчик да  и  рухнуть  на  постель  без  сил.  У  них
появился новый работник  -  пекарь,  один  из  бесчисленных  родственников
Пэттипонга, - однако Рашид считал,  что  выучить  его  печь  труднее,  чем
безногого научить танцевать.
     Из зала донесся шум  спора.  Наверное,  снова  ограбление.  На  такой
случай Пэттипонг держал на виду фиктивную кассу; на самом деле  почти  все
деньги немедленно поступали в надежно запрятанный сейф. Проще  добровольно
отдать несколько долларов из кассе, чем вступать в  драку.  И  значительно
безопаснее. На следующее утро Пэттипонг обратился бы в портовую полицию, и
та без труда нашла бы грабителей и возместила  бы  ему  убытки.  Или  хотя
поотбивала бедолагам руки-ноги.
     Но тут ситуация была иной.
     Рашид прихватил здоровенный тесак, положил его на полку  у  выхода  и
заглянул в зал. Он мигом понял - сам не  зная,  почему  -  что  произошло.
Четверо громил. Фальшивые улыбки и явные угрозы.
     Он шагнул к Пэттипонгу.
     - Пошел  вон,  поваришка.  Это  не  твое  дело,  -  буркнул  один  из
грабителей.
     - Защитнички? - спросил Рашид, не обращая внимания на угрозу.
     Пэттипонг кивнул.
     - Мы платим. Нас не трогают. Мебель не ломают. Посетителей защищают.
     - Связаны с серьезным рэкетом? - спросил Рашид.
     - Эй, ты! Тебе же сказано: уматывай отсюда!
     - Я их раньше не  видел.  Нет,  не  связаны.  Старый  босс  в  тюрягу
залетел. Новые между собой грызутся.
     - Хорош болтать! Мы тебе предложили. Умные люди соглашаются.
     Пэттипонг взглянул на Рашида.
     - Как думаешь, заплатить?
     Рашид  медленно  покачал  головой.  Он  неожиданно  схватил   тяжелый
стеклянный горшок с кипятком и выплеснул его в  лицо  ближайшему  громиле.
Пэттипонг приложил второго - здоровенного двухметрового детину - по зубам.
Тот грохнулся плашмя.
     Третий грабитель схватил стул. Стул взлетел верх...  Рашид  поднырнул
под него, ударив противника головой. Тот бросил  стул  и  согнулся.  Рашид
двойным ударом по шее свалил его.
     Пэттипонг наполовину вытащил свой длинный нож - и  тут  правили  игры
изменились. Рука четвертого грабителя скользнула за пояс. Пистолет.
     Рашид резко повернулся вправо. Два шага назад по направлению к кухне.
Дотянулся рукой до полки. Повернулся... Ствол пистолета поднимался,  палец
тронул спусковой крючок. Рашид взмахнул тесаком.
     Нож вошел в голову  бандита  с  тупым  звуком,  похожим  на  удар  по
трухлявой деревяшке.
     Пэттипонг кинулся к двери.
     - Только не в полицию! - предостерег его Рашид.
     Пэттипонг вернулся в зал. Голова его нервно подергивалась.
     - Это нехорошо.
     - Они ведь тоже...
     - Ты не понял. Не то плохо, что  он  убит.  Плохо,  что  неаккуратно.
Грязно. Тебе два-три часа на уборку. День долгий был. Я спать. - Пэттипонг
шагнул к видеофону. - Позвоню брату. Возьмет тела.  Оставит  где-нибудь  у
полиции под носом. Пусть эти трое потом объясняют на