а прохладном ветерке и сочных кормах.  Ну  и  неплохо
было бы еще запастись впрок  мясом  и  зимней  одеждой,  когда  наступят
осенние холода.
   Важно было также и следующее: в этом году  особенно  много  мальчиков
будут поститься и пройдут торжественный обряд.  Весна  и  лето  -  время
тотемных празднеств, а  третьему  племени  дальри  всегда  сопутствовала
удача, если обряды инициации проходили в одной и  той  же  роще.  Такова
была давняя традиция племени. В этой роще когда-то и сам Айвор на вторую
ночь поста увидел свой тотем - светлоглазого  ястреба,  что  смотрел  на
него с верхушки ясеня. Роща Фалинн - очень хорошее место, и молодежь его
племени вполне заслужила право  поститься  именно  там.  И  Табору,  его
младшему сыну, давно пора поститься.  Ему  уже  четырнадцать.  И  вполне
возможно, он увидит свой тотем этим летом. Айвору было двенадцать, когда
он нашел своего ястреба; а Ливон - его  старший  сын  и  наследник,  ибо
именно старший сын сменяет отца на посту вождя, - увидел  свой  тотем  в
тринадцать лет.
   Девушки,  вечно  соперничавшие  из-за  желания  понравиться   Ливону,
шептались, будто во время своего поста он видел королевского коня,  что,
к сожалению, было не правдой, хотя в Ливоне  и  впрямь  было  что-то  от
этого прекрасного жеребца - диковатые карие  глаза,  необузданный  нрав,
бесхитростность и открытость. И  длинная  грива  густых  светлых  волос,
которые он, в отличие от других, никогда не стягивал шнурком на затылке.
   А  вот  Табор  совсем  другой.  И  Айвор  тут  же  упрекнул  себя   в
несправедливости: его младший сын, эмоциональный, вспыльчивый,  ранимый,
был еще совсем ребенком, не  успевшим  пройти  обряд  инициации.  "Может
быть, ему это удастся нынешним летом?" - думал Айвор. Очень бы хотелось,
чтоб Табор постился именно в этой - удачливой! - роще.
   Но самыми важными при решении вопроса о том, оставаться ли на севере,
для Айвора были его собственные предчувствия. Что-то такое он  ощущал  в
глубине души,  хотя  пока  и  не  мог  определить,  что  именно.  Однако
постоянная настороженность не покидала его. А  он  знал  по  опыту,  что
такие вещи непременно в свое время раскрываются и становятся  очевидными
для всех. Впрочем, Айвор был человеком терпеливым.  И  они  остались  на
севере.
   И в роще Фалинн уже успели узнать свои тотемы два  новых  Всадника  -
шаман Гиринт два дня назад назвал их новые имена,  обозначив  начало  их
взрослой жизни.
   И  сегодня  в  роще  тоже  постились  двое.  Хотя  Фалинн   считалась
счастливой  рощей,  но  и  Пендаранский  лес  тоже  был,  к   сожалению,
неподалеку, так что Айвор, считая себя, как то и полагалось, отцом всего
племени, предпринял определенные меры предосторожности. Мальчиков, как и
их отцов, конечно, застыдили бы, если б узнали,  что  они  постятся  под
охраной, поэтому Айвор обменялся с Торком  одним  лишь  взглядом,  сразу
поняв, что тот тоже проведет ночь в роще Фалинн.
   Торк часто уезжал из лагеря по ночам. Такой уж он  был.  Молодежь  по
этому поводу говорила, шутя, что тотемом Торка был, наверное, волк. Хотя
смеялись они по этому поводу  как-то  слишком  громко  -  видно,  им  от
собственных шуток все-таки становилось не по себе. А Торк и  впрямь  был
похож на волка: ловкое тело,  длинные  прямые  черные  волосы  и  темные
непроницаемые глаза. Он никогда не носил ни рубашки, ни обуви.  Всю  его
одежду составляли узкие штаны из кожи элтора, выкрашенные в черный цвет,
чтобы ночью быть как можно менее заметным.
   Изгой. Таким он стал не по собственной вине. Айвор прекрасно знал это
и в очередной - в сотый,  наверное!  -  раз  принял  решение  непременно
сделать что-нибудь, чтобы Торка перестали так  называть.  И  ведь  самое
ужасное было в том, что и Сорча, отец Торка, тоже ни в  чем  виноват  не
был! Просто человеку страшно не повезло. Сорча нечаянно убил  беременную
самку элтора. Это  был  несчастный  случай.  Так  и  собрание  охотников
решило. Все видели, как убитый Сорчей самец по странному капризу  судьбы
свалился прямо под ноги самке, бежавшей с  ним  рядом,  та  споткнулась,
упала и сломала себе шею. Когда  подбежали  охотники,  стало  ясно,  что
самка беременна.
   Несчастный случай, конечно! И Айвору удалось тогда заменить  смертный
приговор ссылкой. Большего он, к сожалению,  сделать  не  мог.  Ни  один
вождь дальри не смеет подняться над Законом  и  после  этого  удерживать
свое племя в повиновении. И Сорча был отныне обречен на одинокую мрачную
жизнь изгнанника, которому запрещено появляться на Равнине. На следующее
утро после объявления приговора жена Сорчи, Меиссе, покончила  с  собой.
Так одиннадцатилетний Торк, единственный сын у своих  родителей,  дважды
получил страшные удары судьбы.
   Как раз в то лето Гиринт назвал его  Истинное  имя  -  они  постились
одновременно с Ливоном. Торку тогда не исполнилось и двенадцати,  но  он
сумел найти своего зверя и с тех пор  предпочитал  жить  один  где-то  у
дальних границ Равнины. Отличный охотник. Ничуть не хуже других, а  если
честно, то и не хуже Ливона. Ну, может быть,  если  и  хуже,  то  совсем
чуть-чуть!
   Айвор улыбнулся в темноте. Ладно уж, подумал  он,  это  простительная
слабость. В конце концов, Торк тоже ему как сын, все  они  его  дети.  К
тому же он ему очень нравился, этот темноволосый парень,  хотя  порой  с
Торком было непросто. Но самое главное,  Айвор  ему  полностью  доверял.
Торк был исключительно сдержанным, болтать не любил, а  в  делах,  вроде
сегодняшнего, был и вовсе совершенно незаменим.
   Лежа без сна рядом с Лит, он с удовольствием думал о том, что все его
люди на месте, а лошади крепко заперты на ночь в загоне. Особенно хорошо
и спокойно стало у него на душе, когда он вспомнил, что Торк сейчас там,
в роще, рядом с мальчишками. Айвор повернулся на бок и попытался уснуть.
   Но через несколько секунд услышал приглушенные рыдания и  понял,  что
кое-кто в доме тоже не спит. Рыдания доносились из той комнаты,  которую
занимали Ливон и Табор. Нелегко парнишке приходится, это  Айвор  понимал
отлично. В четырнадцать лет давно пора иметь  Истинное  имя,  тем  более
сыну вождя и брату Ливона.
   Ему очень хотелось утешить Табора, своего младшенького, но  он  знал,
что разумнее оставить парня в  покое.  Не  так  уж  плохо,  в  общем-то,
познать и страдания, а если научишься справляться  с  ними  в  одиночку,
только больше себя же уважать станешь. Ничего, у Табора тоже  все  будет
хорошо!
   Через некоторое  время  рыдания  действительно  прекратились.  Табор,
видимо, заснул. А вскоре заснул и  Айвор,  но  прежде  он  сделал  нечто
такое, чего не позволял себе давным-давно: вылез из теплой постели,  где
крепко спала Лит, и пошел посмотреть на детей.
   Сперва на сыновей -  светловолосого  простодушного  силача  Ливона  и
орехово-смуглого жилистого Табора; а потом заглянул в комнату Лианы.
   Корделиана,  дочь.  С  гордостью  и   умилением   любовался   он   ее
темно-каштановыми кудрями, длинными ресницами, спавшими на  щеках,  чуть
вздернутым носиком и даже во сне улыбавшимися губами... Да-да,  даже  во
сне Лиана улыбалась!
   Как  это  у  него,  неказистого,  приземистого,  почти   квадратного,
родились такие замечательные сыновья и такая красавица-дочь?
   Разумеется, все члены третьего племени - его дети, но эти, эти...
 
*** 
 
   Ночь выдалась неудачная с самого начала. Сперва  эти  два  малолетних
дурня, что явились сюда поститься, умудрились,  совершенно  об  этом  не
подозревая, устроиться буквально в двадцати шагах друг  от  друга  -  по
разные стороны одного и того  же  пышного  куста!  Нет,  это  же  просто
смешно, каких младенцев присылают теперь в лес!
   Он долго фыркал и  рычал,  подражая  дикому  зверю,  что  весьма  его
раздражало, и наконец все-таки испугал одного из мальчишек так, что  тот
отбежал от этого куста на добрую четверть мили  и  забрался  поглубже  в
лес. Возможно, Торк, действуя так, вмешался в священный ритуал, но  ведь
пост еще только начинался и, кроме того,  этим  младенцам  буквально  во
всем требовалась помощь. А развести их было просто необходимо: в  кустах
так сильно пахло человеком, что эти дурачки скорее всего увидели  бы  во
сне не свои тотемы, а друг друга.
   Вот уж было бы действительно смешно, подумал Торк. В жизни  мало  что
казалось ему смешным, однако мысль о  том,  как  тринадцатилетние  олухи
могут стать тотемами друг друга, заставила его улыбнуться в темноте.
   Впрочем, улыбка тут же сползла с его  губ:  в  очередной  раз  обходя
рощу, он наткнулся на совершенно незнакомый ему  след.  Несколько  минут
поразмыслив, он пришел к выводу, что это не кто иной, как ургах.  Ничего
себе! Цверги, в общем, не вызывали  у  него  особого  беспокойства.  Они
опасны, только  когда  их  чересчур  много.  Он  не  раз  сталкивался  с
небольшими группами цвергов во время своих одиноких скитаний в  западной
части равнины возле Пендаранского  леса.  А  примерно  неделю  назад  он
обнаружил следы большого количества цвергов и волков, и все они  шли  на
юг и продвигались довольно быстро. В такой находке мало приятного. И он,
разумеется, сообщил о ней Айвору  и  Ливону,  который  с  некоторых  пор
возглавлял охотников племени. Впрочем, действия цвергов и  иной  нечисти
пока что непосредственно Всадников не касались.
   Но ургах в  роще  Фалинн  -  это  совсем  другое  дело.  Ему  еще  не
доводилось видеть ургаха, да и никому в племени тоже, но об этих  тварях
было сложено немало всяких сказок и историй, в которых  говорилось,  что
ургахов следует опасаться и всячески избегать встреч с ними. Торк хорошо
помнил эти сказки - он очень любил их слушать в детстве,  еще  до  того,
как наступили плохие времена. Он тогда считался одним из "детей племени"
и был таким же ребенком, как и все остальные. И по вечерам у него, как и
у всех остальных детей, сладко замирало сердце, когда старики  у  костра
рассказывали всякие страшные истории,  и  он  никак  не  желал  ложиться
спать, хотя мать каждый раз подолгу звала его домой.  Но  его  не  пугал
тогда даже гнев матери.
   Торк опустился на колени, чтобы повнимательнее  рассмотреть  след,  и
лицо его помрачнело. Роща Фалинн - это  все-таки  не  Пендаранский  лес,
где, как известно,  всякой  нечисти  полным-полно.  Настоящий  ургах,  а
может,  даже  и  несколько,  в  их  "счастливой"  роще,  которая  всегда
приносила третьему племени  удачу,  -  это  очень  серьезно.  Тем  более
сегодня, когда там постятся двое таких младенцев!
   Двигаясь совершенно бесшумно, Торк шел по следу ужасной твари - следы
были глубокими и прямо-таки немыслимо огромными - и с замиранием  сердца
убеждался, что следы эти ведут прямо на восток. Итак,  ургахи  вышли  на
Равнину! Темные силы перешли запретный рубеж! Впервые за все  это  время
он усомнился в правильности  решения,  принятого  Айвором.  Может  быть,
все-таки зря они остались на севере? Здесь они совершенно одни,  Селидон
далеко, все остальные племена тоже, и некому защитить их  от  того  зла,
что завелось здесь и, похоже, перешло уже в наступление. Дети Мира - так
называют дальри, но порой мир этот достается им слишком дорого.
   Торка ничуть не угнетало одиночество; всю свою взрослую жизнь он  был
один. Изгой - дразнили его дети. Потом  стали  называть  волком.  Глупые
малыши: волки бегают стаей. А он и в  стае-то  никогда  не  был!  Горечь
все-таки иногда поднималась со дна души, былые раны не успели зажить  до
конца - он был еще достаточно юн, - однако долгие темные ночи выработали
в нем склонность к некой  печальной  рассудительности,  при  которой  он
всегда смотрел на других как бы со стороны,  с  точки  зрения  человека,
изгнанного из  общества.  С  точки  зрения  существа,  принадлежащего  к
другому  виду.  И  ничего  удивительного,  если  ему  порой  не  хватало
терпимости.
   Но реакция у него была чрезвычайно быстрой. Держа  нож  наготове,  он
скатился в овражек и пополз по следу. Вскоре при свете выглянувшей из-за
облаков луны он заметил огромную тень. Если бы облаков было  меньше,  он
заметил бы это чудовище гораздо раньше.
   Ветер, к счастью, дул в  его  сторону,  и  Торк,  двигаясь  абсолютно
бесшумно, молнией пересек лужайку, отделявшую его от страшного врага.  И
вспомнил вдруг, что лук и меч так и остались притороченными к седлу. Это
была непростительная глупость. Разве можно убить такого великана ножом?
   Но  он  решил  не  зацикливаться  на  этой  мысли,  а   собраться   и
приготовиться к атаке. Ургах был от него шагах в десяти,  не  более,  но
пока что его не замечал. Хотя, похоже, был страшно зол.  Интересно,  что
это его так разозлило? - подумал Торк. Ургах был почти на целый фут выше
Торка и намного крупнее; его темный силуэт высился на фоне темного неба,
как утес.
   Торк решил дождаться, когда из-за облаков снова выглянет луна,  чтобы
уж точно попасть этой твари кинжалом  прямо  в  глаз.  Не  станешь  ведь
объясняться с чудовищем, явившимся точно из кошмарного  сна?  Ургах  был
так велик и страшен, что сердце у Торка стучало как  бешеное  -  ведь  у
этой громадины еще и клыки и, должно быть, острые как бритва!
   Наконец выглянула луна; он приготовился и уже отвел было руку,  чтобы
метнуть кинжал. Темная голова ургаха была ясно  видна  на  фоне  ночного
неба  и  серебрившейся  в  лунном  свете  равнины.   Смотрел   ургах   в
противоположную от Торка сторону, на север. И вдруг сказал:
   - Пресвятая Богородица!
   Рука Торка уже начала свое смертоносное движение, и  лишь  немыслимым
усилием воли он заставил ее остановиться, на  всякий  случай  перехватив
второй, свободной, рукой. При этом он даже немного порезался.
   Порождения Тьмы никогда не призывают на помощь великую Богиню, да еще
с такими ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ интонациями! Торк как следует  вгляделся  в  лицо
этого немыслимого существа и увидел, что перед ним никакой не  ургах,  а
обыкновенный человек, только очень странно одетый и ОЧЕНЬ  БОЛЬШОЙ.  Но,
похоже, совершенно безоружный.
   Торк с  облегчением  вздохнул  и  окликнул  незнакомца  -  достаточно
вежливо для подобной встречи в ночи:
   - Спокойно! Не делай резких движений и назови свое имя!
 
*** 
 
   Услышав,  как  кто-то  прорычал  из   темноты   этот   приказ,   Дейв
почувствовал, что сердце, подскочив, бьется  прямо  в  горле,  а  чей-то
острый кинжал уперся прямо ему под ребра. КТО ЭТО, ЧЕРТ  ПОБЕРИ?  Однако
он постарался действительно не делать резких движений и, как от  него  и
требовали, назвал свое имя.
   Повернув голову туда, откуда вроде бы донесся этот приказ, и  разведя
руки в стороны, чтобы показать, что при нем нет никакого  оружия,  кроме
разве что конспекта "Улик", он постарался говорить как можно спокойнее:
   - Меня зовут Дейв Мартынюк. Я совершенно не представляю, где в данный
момент нахожусь, но мне очень  нужно  найти  человека  по  имени  Лорин,
потому что попал я сюда по его милости.
   На несколько минут воцарилась полная  тишина.  Дейв  чувствовал,  как
северный ветер шевелит волосы на затылке. Теперь он понимал, как  сильно
напуган.
   Потом он увидел,  как  из  ложбинки,  совершенно  им  не  замеченной,
поднялась темная тень и двинулась к нему.
   - Тебе нужен Серебряный Плащ? -  спросила  тень,  и  перед  Дейвом  в
лунном свете возник молодой человек, обнаженный  по  пояс,  несмотря  на
холодный ветер, босой, в одних  черных  штанах  в  обтяжку.  В  руках  у
незнакомца действительно оказался длинный и  вполне  смертоносного  вида
кинжал.
   "Господи, - подумал Дейв, -  ЧТО  ЖЕ  ЭТО  СО  МНОЙ  СДЕЛАЛИ?"  Потом
осторожно, не сводя глаз с клинка, ответил:
   - Да, Лорин Серебряный Плащ. Так его зовут. -  Он  глубоко  вздохнул,
стараясь хоть как-то взять себя в руки. -  Пожалуйста,  постарайся  меня
понять. Я человек совершенно  мирный  и  вообще  не  имел  ни  малейшего
желания сюда попадать. Но что-то там такое получилось, и я неведомым мне
образом оказался отделенным ото всех остальных... Предполагалось, что мы
должны попасть в какой-то город, он называется, кажется,  Парас-Дерваль.
Ты такой город знаешь?
   Дейву показалось, что его собеседник вздохнул с облегчением.
   - Знаю, - сказал он. - Ну и почему же ты туда не попал?
   - Потому что я вообще не из вашего мира! - с отчаянием закричал Дейв.
- Мы совершали какой-то там немыслимый Переход - с Земли  сюда.  Знаешь,
что такое Земля? - С надеждой спросил он.  Но  потом  вдруг  понял,  что
задал исключительно идиотский вопрос.
   - И где же все-таки Серебряный Плащ? - спросил  незнакомец  в  черных
штанах.
   - Ты  что,  не  понимаешь  или  просто  не  слушаешь?  -  рассердился
Мартынюк. - Я же сказал: мы почему-то разделились,  я  попал  сюда,  где
остальные, я не знаю. А  Лорин  мне  очень  нужен,  потому  что  я  хочу
обратно, к себе домой. Я, собственно, только этого и хочу - и как  можно
скорее. Неужели ты не можешь это понять?
   Снова воцарилось молчание. Потом  собеседник  Дейва  процедил  сквозь
зубы:
   - Интересно, почему я тебя сразу не прикончил?
   У Дейва перехватило  дыхание,  из  горла  вместо  слов  непроизвольно
вырвалось какое-то жалкое шипение. Похоже, он и объяснить  ничего  этому
типу толком не сумел.  Да  уж,  не  дипломат  он!  Ну  почему  ото  всех
оторвался именно он, а не Кевин Лэйн? А может, подумал  он,  напасть  на
этого типа первым? Впрочем, что-то подсказывало ему, что этот  худощавый
ловкий парень очень неплохо умеет обращаться со своим длинным кинжалом.
   И вдруг Дейва осенило.
   - А не прикончил ты меня потому, что  это  очень  не  понравилось  бы
Лорину! - нахально заявил он. - Он мой  друг  и  непременно  будет  меня
искать. - "Уж больно ты быстро от друзей отрекаешься!" - так сказал  ему
Лорин еще вчера. "Я не всегда от них отрекаюсь, - подумал Дейв, -  и  уж
точно не стану от них отрекаться сегодня!"
   Ура! Похоже, сработало. Дейв медленно опустил руки.
   - Я не вооружен, - сказал он.  -  И  я  заблудился.  Помоги  мне,  а?
Пожалуйста!
   Только тут незнакомец сунул свой кинжал в ножны и сказал:
   - Хорошо. Утром я отведу тебя к Айвору  и  Гиринту.  Они  оба  Лорина
знают.
   - А почему бы нам не пойти прямо сейчас?
   - А потому, - сказал незнакомец, - что у  меня  здесь  есть  дело.  И
похоже, тебе придется делать его вместе со мной.
   - Да? И какое же это дело?
   - Тут в лесу двое младенцев постятся - ждут, когда им  их  тотемы  во
сне явятся. Мальчиков нужно немножко посторожить  -  ну,  там,  чтоб  не
порезались ненароком или  еще  что-нибудь  не  натворили.  -  Он  поднял
перепачканную кровью руку - Я же вот порезался нечаянно, когда тебя чуть
не убил. В общем, так: ты попал к народу дальри. В третье племя. И  тебе
очень повезло, что наш вождь Айвор - человек упрямый, иначе ты бы  здесь
встретил только элторов да цвергов.
   Первые от тебя убежали бы, а вторые тебя бы прикончили и сожрали. Мое
имя Торк, - прибавил он. - А теперь идем.
   С  "младенцами",  как  упорно  называл  Торк  этих   тринадцатилетних
балбесов, все было в полном порядке. Если им повезет, объяснил он Дейву,
то до восхода каждый увидит кого-нибудь из животных. Если же нет, то они
будут поститься еще сутки, и тогда придется сторожить их и завтра ночью.
Дейв и Торк удобно устроились, привалившись спинами  к  толстому  стволу
дерева, на небольшой полянке, которая находилась примерно на  одинаковом
расстоянии  от  спящих  мальчишек.  Конь  Торка,  небольшой  темно-серый
жеребчик, пасся неподалеку.
   - А для чего  мы  их  сторожим?  -  спросил  Дейв  чуть  раздраженно.
Все-таки непривычно было торчать ночью в лесу.
   - Я же тебе сказал: тут повсюду цверги шныряют. Даже на юге только об
этом и говорят.
   - К нам - ну, в наш мир - тоже  один  цверг  пробрался,  -  осмелился
сообщить Дейв. - Он Лорина преследовал,  а  Мэтт  Сорин  его  прикончил.
Лорин говорил, что  цверги  не  особенно  опасны  и  их  совсем  немного
осталось.
   Торк удивленно поднял брови.
   - Но их теперь гораздо больше, чем было когда