сколько! - ответила Дженнифер сердито. - Да и с какой стати?
   - А мне очень нужен! - просто сказала Лаэша и  покраснела  до  корней
волос.
   Возникло неловкое молчание. Нарушила его  Дженнифер,  стараясь  очень
осторожно выбирать слова.
   - Я ведь здесь всего на две недели, - сказала она. - И совершенно  не
собираюсь отнимать его ни у тебя, ни у кого бы то ни было еще. А  сейчас
мне больше всего нужен просто друг.
   Лаэша смотрела на  нее  во  все  глаза.  Потом  коротко  вздохнула  и
спросила:
   - А как ты думаешь, почему я за тобой побежала?
   И обе девушки одновременно улыбнулись.
   - Тогда объясни мне, - попросила ее Дженнифер,  немного  помолчав,  -
зачем нас сюда притащили? Есть ли для этого какая-то серьезная  причина?
Я ведь даже из дворца еще ни разу не выходила! Можно ли нам  хоть  город
посмотреть?
   - Конечно! - воскликнула Лаэша. - Конечно, можно. Мы ведь  уже  много
лет ни с кем не воюем.
 
*** 
 
   Несмотря на жару, Дженнифер сразу почувствовала себя  гораздо  лучше,
стоило выйти за ворота дворца. Одета  она  была  примерно  так  же,  как
Лаэша, и быстро поняла, что в городе никто и не  догадывается,  что  она
иностранка. Это дало ей долгожданное  ощущение  свободы,  и  она  весело
зашагала рядом со своей новой подругой, но вскоре обратила внимание, что
по пыльным извилистым улицам города за ними неустанно  следует  какой-то
мужчина. Лаэша тоже это заметила.
   - Это один из людей Дьярмуда, - прошептала она.
   Дженнифер уже хотела было снова рассердиться, но, вспомнив, что перед
отъездом Кевин успел рассказать ей о найденном в  саду  мертвом  цверге,
решила:  пусть.  Даже  неплохо,  что  в  кои-то  веки  за   ней   кто-то
присматривает. Вот бы отец посмеялся, подумала она и поморщилась.
   На той узкой улочке, по которой они шли, отовсюду доносился  перестук
кузнечных молотов. Неба над головой практически  не  было  видно  -  так
низко  над  тротуаром  нависали  балконы  второго  этажа.   Свернув   на
перекрестке налево,  они  миновали  площадь,  видимо,  рыночную,  о  чем
свидетельствовали  характерный  шум  и  запахи.  Замедлив  шаг  и  желая
рассмотреть рынок поближе, Дженнифер увидела, что даже сейчас, во  время
праздника, ассортимент продуктов весьма невелик. Перехватив  ее  взгляд,
Лаэша только головой покачала и поспешила  по  узкому  переулку  дальше,
остановившись вскоре у дверей лавки, где торговали одеждой. Оказав,  что
ей нужны новые перчатки, Лаэша исчезла в магазине,  а  Дженнифер  прошла
еще немного вперед, привлеченная детским смехом и веселыми криками.
   В конце вымощенной булыжником улочки  перед  ней  открылась  довольно
широкая  площадь  или,  скорее,   пустырь,   поросший   бурой,   изрядно
вытоптанной травой. Человек пятнадцать-двадцать  детей  играли  здесь  в
какую-то игру со считалками. Дженнифер остановилась и  с  улыбкой  стала
наблюдать за ними.
   Дети со смехом встали  в  круг,  в  центре  которого  была  худенькая
высокая девочка, на  удивление  серьезная.  Потом  эта  девочка  махнула
рукой, и из круга вышел мальчик с полоской плотной ткани в руках.  С  не
менее серьезным видом он завязал ей глаза, вернулся на прежнее  место  и
молча кивнул. Остальные дети сразу же взялись за руки и пошли по  кругу,
тут же умолкнув, что было особенно странно после предшествовавшего этому
молчанию шумного веселья. Девочка с завязанными глазами стояла в  центре
круга совершенно неподвижно. Дети  тоже  двигались  с  каким-то  суровым
достоинством. Рядом с Дженнифер остановились  еще  несколько  человек  и
тоже стали смотреть.
   Вдруг девочка с завязанными  глазами  подняла  руку,  указала  ею  на
кого-то из детей в кругу, и над пустырем прозвенел ее чистый голосок:
 
   Когда блуждающий огонь
   Ударит в сердце Камня,
   Последуешь ли ты за ним?
 
   Не успело отзвучать последнее слово, как хоровод остановился.
   Дженнифер увидела, что палец девочки направлен точно  на  коренастого
парнишку, который без малейшего колебания вышел из  круга  и  подошел  к
ней. Круг тут же сомкнулся, и дети вновь пошли, по-прежнему храня полное
молчание.
   - Мне никогда не  надоедает  наблюдать  за  этой  игрой!  -  услышала
Дженнифер чей-то холодный голос у себя за спиной.
   Она быстро обернулась  и  увидела  прямо  перед  собой  два  огромных
зеленых,  точно  осколки  льда,  глаза  и  пышную  рыжую  гриву  Джаэль,
Верховной  жрицы.  За  спиной  жрицы  виднелись  ее  помощницы  в  серых
одеяниях. Уголком глаза Дженнифер успела также заметить и того  человека
из окружения Дьярмуда; он явно нервничал и старался держаться поближе  к
ней.
   Дженнифер молча кивнула жрице в знак приветствия и снова отвернулась,
желая видеть, что будет дальше. Джаэль, сделав несколько шагов, встала с
нею рядом. Ее белоснежное одеяние мело грязную мостовую.
   - Собственно, это вовсе не игра, - прошептала она на ухо Дженнифер. -
Та'киена - весьма древний обряд. Ты только посмотри на зрителей!
   И действительно, хотя лица детей казались почти безмятежными или,  во
всяком  случае,  какими-то  странно  равнодушными,  на  лицах  взрослых,
собравшихся по краям пустыря или выглядывавших из  окон,  было  написано
удивление и восхищение. Мало того: все время  подходили  новые  зрители.
Тем  временем  девочка  внутри  живого  кольца  снова  подняла  руку   и
произнесла:
 
   Когда блуждающий огонь
   Ударит в сердце Камня,
   Последуешь ли ты за ним?
   Оставишь ли свой дом?
 
   И снова круг сразу остановился. На сей раз  вытянутый  палец  девочки
указывал на другого мальчика, постарше, более  высокого  и  худого,  чем
первый. Секунду помешкав, он как-то  странно,  чуть  ли  не  иронически,
усмехнулся, высвободил руки и вышел в центр круга, встав рядом с  первым
избранником. По толпе зрителей пронесся шепот, но дети, словно ничего не
замечая, вновь завели свой безмолвный хоровод.
   Дженнифер почувствовала, как ею овладевает  неясное  беспокойство,  и
повернулась к жрице, упершись глазами в ее бесстрастный профиль.
   - Что это? - спросила она. - Что они делают?
   Тонкая улыбка мелькнула на устах Джаэль.
   - Это старинный танец-предсказание. Для тех, кто призван, он означает
Судьбу.
   - Но какое...
   - Смотри!
   Девочка с завязанными глазами, пряменькая, высокая, снова запела:
 
   Когда блуждающий огонь
   Ударит в сердце Камня,
   Последуешь ли ты за ним?
   Оставишь ли свой дом?
   Расстанешься ли с жизнью?
 
   На этот раз, когда смолк ее  голос  и  хоровод  остановился,  зрители
довольно громко и протестующе зароптали:  избранной  оказалась  одна  из
самых маленьких девчушек. Вся в медового цвета кудряшках, она,  радостно
улыбаясь, вышла в круг и встала рядом с первыми двумя  мальчиками.  Тот,
что был повыше, обнял ее за плечи.
   Дженнифер не выдержала и опять повернулась к Джаэль:
   - Но что же это за пророчество такое? Что... - Вопрос ее остался  без
ответа.
   Жрица безмолвствовала, и в глазах ее не было  ни  капли  доброты,  ни
искорки сострадания. Она внимательно смотрела на  детей,  которые  вновь
двинулись по кругу.
   Заговорила она лишь некоторое время спустя:
   - Ты хотела знать, что это значит? Не так  уж  много  для  теперешних
мягкосердечных и мягкотелых людей, которые та'киену считают  всего  лишь
игрой. И слова, которые только что были произнесены,  не  значат  теперь
почти ничего. Эта девочка скорее всего будет жить так же, как  живут  ее
родители. - Лицо жрицы было совершенно непроницаемым, но Дженнифер задел
ее ироничный тон.
   - А что эти слова означали прежде? - спросила она.
   На сей раз Джаэль все-таки соизволила посмотреть на нее.
   - Этот танец дети танцуют с незапамятных времен. И в былые, возможно,
более  жестокие  века  для   тех,   кто   оказывался   призван,   слова,
произнесенные девочкой, означали,  разумеется,  смерть.  Хотя  было  бы,
конечно, жаль этой вот малышки.  Прелестный  ребенок,  правда?  -  В  ее
голосе слышалось веселое злорадство. - А теперь  смотри  внимательно,  -
предупредила она Дженнифер. -  Самых  последних  слов  та'киены  люди  и
сейчас  еще  боятся  по-настоящему.  -  И  действительно,  толпа   вдруг
притихла, словно напряженно  ожидая  чего-то  страшного.  В  наступившей
тишине Дженнифер стал слышен  веселый  гомон,  доносившийся  с  рыночной
площади, которая была всего в нескольких кварталах отсюда, но  отчего-то
казалась удивительно далекой.
   А девочка с завязанными  глазами  опять  подняла  руку  и  пропела  в
последний раз:
 
   Когда блуждающий огонь
   Ударит в сердце Камня,
   Последуешь ли ты за ним?
   Оставишь ли свой дом?
   Расстанешься ли с жизнью?
   И выберешь ли...
   Самый Долгий Путь?
 
   Хоровод остановился.
   Сердце  Дженнифер  забилось  как  бешеное,  когда  она  увидела,  что
тоненький палец водящей  указывает  на  того  самого  мальчика,  который
завязывал  ей  глаза.  Подняв  голову   с   таким   выражением,   словно
прислушивается к какой-то  далекой  музыке,  мальчик  шагнул  вперед,  и
девочка сняла с глаз повязку. Довольно долго они смотрели друг на друга,
потом  мальчик  повернулся,  коснулся   ладонью,   точно   благословляя,
остальных избранных, и в полном одиночестве побрел прочь.
   Впервые  за  все  это  время   лицо   Джаэль   показалось   Дженнифер
встревоженным и каким-то незащищенным. И она вдруг с изумлением  поняла,
как молода еще эта женщина.  Она  хотела  было  заговорить  с  ней,  но,
услышав чей-то плач, обернулась и увидела в  дверях  одной  из  лавчонок
женщину, по лицу которой градом катились слезы.
   Джаэль, заметив, куда смотрит Дженнифер, тихо пояснила:
   - Это его мать.
   Чувствуя   себя   совершенно   беспомощной,   Дженнифер    испытывала
инстинктивное желание  хоть  как-то  утешить  несчастную  и,  на  минуту
встретившись с ней взглядом, успела прочитать в ее глазах такую  боль  и
тревогу, что сердце у нее болезненно сжалось. Все бесконечные  бессонные
ночи были написаны на измученном лице этой женщины, однако на  мгновение
в глазах ее мелькнуло все  же  что-то  вроде  благодарности,  признания,
словно  некая  связь  установилась  вдруг  между  ними,  друг  с  другом
совершенно незнакомыми. А потом  мать  мальчика,  которому  выпал  Самый
Долгий Путь, отвернулась и ушла куда-то в глубь своей лавки.
   А Дженнифер,  стараясь  заглушить  непонятное  ей  самой  мучительное
чувство, спросила Джаэль:
   - Но почему, почему она так страдает?
   Жрица тоже, казалось, была несколько подавлена этой сценой.
   - Что ж, это действительно тяжело, - сказала она. - Кроме того,  я  и
сама еще не совсем понимаю, что здесь произошло, но слышала,  будто  они
уже дважды исполняли та'киену с начала лета, и оба раза Финн был  избран
для Долгого Пути. Этот раз был  третьим,  а  стало  быть,  и  последним.
Согласно мудрости Гуин Истрат, три раза - это судьба.
   Видимо, у Дженнифер было такое лицо, что жрица невольно улыбнулась.
   - Ладно, пойдем, - сказала она. - Если хочешь, мы можем поговорить  у
нас в Храме. - Тон у нее был если и не дружеский, то  во  всяком  случае
куда более дружелюбный, чем прежде.
   Дженнифер собралась уже принять  это  приглашение,  но  ее  остановил
чей-то многозначительный кашель за спиной.
   Она обернулась. Человек из свиты Дьярмуда, как, оказалось, давно  уже
подошел к ним совсем близко; вид у него был чрезвычайно озабоченный.
   - Прости,  госпожа  моя,  -  сказал  он,  явно  смущаясь,  -  но  мне
необходимо кое-что тебе сообщить.
   - Что, Дранс, боишься меня? - Голос  Джаэль  снова  был  резок  точно
острие ножа. Она рассмеялась. - Точнее, это твой хозяин меня  опасается,
потому и послал тебя, верно? Хоть самого его в городе и нет.
   Коренастый стражник покраснел, однако глаз не отвел.
   - Мне было приказано за ней присматривать, - отрезал он.
   Дженнифер ошарашенно смотрела  то  на  одного,  то  на  другого.  Оба
буквально источали враждебность, и она  совершенно  не  понимала  причин
этой взаимной ненависти.
   - Ну что ж, - сказала она Дрансу, с трудом взяв себя  в  руки,  -  не
хочу навлекать на твою голову неприятности... Но, может быть, ты  просто
пойдешь вместе с нами?
   Джаэль, откинув голову назад, расхохоталась так, что стражник в ужасе
отступил.
   - А что, Дранс, действительно? Почему бы И ТЕБЕ  не  пойти  вместе  с
нами в Храм великой Богини? - весело предложила она.
   - Госпожа, - от волнения Дранс  начал  заикаться;  на  Джаэль  он  не
смотрел, - прошу тебя... я не смею... однако...  я  же  должен  охранять
тебя! Не стоит тебе туда ходить, госпожа моя!
   - Ага! - воскликнула Джаэль, злорадно  приподняв  брови.  -  Ну  вот,
здешние мужчины, похоже, начинают уже диктовать, что тебе можно  делать,
а что нельзя! Ладно уж, извини за приглашение.  Я-то  думала,  что  имею
дело с гостьей, которая вольна распоряжаться собой!
   Дженнифер отлично понимала, что жрица ее провоцирует; к тому  же  она
вспомнила, что Кевин сегодня утром сурово предупредил ее:  "Учти,  здесь
явно небезопасно. Доверяй только людям Дьярмуда. Ну и Мэтту, разумеется.
Пол считает, что этой жрицы, например, следует особенно остерегаться.  И
никуда не ходи одна!"
   Тогда, на рассвете,  в  густой  тени  под  стеной  дворца  слова  эти
показались Дженнифер исполненными глубокого смысла, но сейчас, под ярким
полуденным  солнцем,  тревожные  предчувствия  совсем  улеглись,  страхи
развеялись... Да и кто  такой,  собственно,  этот  Кевин,  чтобы  что-то
запрещать ей?! Сперва он собирает вокруг себя целый  хоровод  придворных
дам, потом уносится куда-то верхом в обществе этого нахального принца, а
ей приказывает сидеть смирно и быть пай-девочкой! Неужели теперь  еще  и
этот тип будет ею командовать?
   Уже собираясь послать своего "ангела-хранителя"  куда  подальше,  она
вдруг припомнила еще кое-что и повернулась к Джаэль:
   - Здесь, похоже, действительно слишком много внимания  уделяют  нашей
безопасности. Что ж, не хочу нарушать традиций вашего  гостеприимства  и
прошу тебя, прежде чем я отправлюсь в  твой  Храм,  назвать  меня  своим
самым близким другом. Сделаешь ли ты это?
   Джаэль нахмурилась, но тут же согнала всякие раздумья с лица улыбкой,
медленно его озарившей. В глазах ее явственно читалось торжество.
   - Ну разумеется! - ласково молвила  она.  -  Конечно,  назову.  -  И,
широко раскинув  поднятые  руки,  она  звонким  голосом  произнесла  так
громко, что возле них стали останавливаться прохожие:
   - Именем Богини-матери и ее священной обители  Гуин  Истрат  клянусь,
что отныне ты будешь самой  желанной  гостьей  Храма  и  всех  святилищ!
Клянусь также, что отныне твое благополучие будет предметом особых  моих
забот!
   Дженнифер вопросительно посмотрела на Дранса.  Ничего  ободряющего  у
него на физиономии она  не  прочла;  он,  пожалуй,  выглядел  еще  более
встревоженным, чем прежде. Дженнифер понятия не имела, правильно ли  она
поступает и чем это грозит ей впоследствии, однако  ей  надоело  торчать
посреди улицы на глазах у целой толпы зевак.
   - От всего сердца благодарю тебя, - сказала она Джаэль. - Раз так,  я
с удовольствием посещу ваш Храм. А вы,  -  обернулась  она  к  Дрансу  и
Лаэше, которая как раз выбежала из лавки с новыми перчатками в  руках  и
теперь с нескрываемой тревогой  смотрела  на  Дженнифер,  -  можете  оба
подождать меня снаружи, если хотите.
   - Ну что ж, пошли. - И Джаэль улыбнулась ей.
 
*** 
 
   Храм представлял собой приземистое  здание,  даже  центральный  купол
которого, казалось, был прижат к земле, и Дженнифер, лишь уже проходя  в
сводчатые двери, догадалась, что большая часть его находится под землей.
   Храм был выстроен чуть восточнее  самого  города  на  так  называемом
дворцовом холме. Узкая тропа вилась мимо святилищ  на  вершину  холма  и
приводила к  калитке  в  стене,  через  которую  можно  было  попасть  в
дворцовые сады. Вдоль тропы были высажены два аккуратных ряда  деревьев,
весьма чахлых на вид и, похоже, почти засохших.
   Стоило Джаэль и Дженнифер войти в святилище, как одетые в серое жрицы
словно бы растворились в такой же серой тени, а Джаэль сразу же  провела
свою гостью через еще одну сводчатую дверь в помещение, находившееся под
самым куполом. У дальней его стены Дженнифер увидела огромный жертвенный
камень, абсолютно черный, а за ним, воткнутый в мощную резную  подставку
из дерева, напоминавшую стилизованную колоду  мясника,  высился  жуткого
вида обоюдоострый топор. Каждое его острие было изогнуто  полумесяцем  -
как если бы одна "луна" убывала, а другая прибывала.
   Больше в святилище не было ничего.
   Непонятно почему, но у Дженнифер вдруг пересохло  во  рту.  Глядя  на
этот топор с его дьявольски изогнутыми лезвиями, она с  трудом  подавила
дрожь.
   - Не старайся -  это  даже  к  лучшему.  -  Джаэль  будто  видела  ее
насквозь. Голос ее гулким эхом разнесся по пустому залу. - В  этом  твоя
сила. Наша. Так было когда-то и так будет снова. И тогда  наступит  наше
время - если она, конечно, сочтет нас достойными.
   Дженнифер непонимающе уставилась на нее. Огненнокудрая жрица в  своем
святилище казалась ей еще более яркой и прекрасной, чем прежде. Глаза ее
так сверкали, что становилось не по себе, и холоден был горевший  в  них
огонь. Власть и гордость - вот что можно было увидеть в этих глазах;  но
ни капли доброты, ни единого  упоминания  о  том,  как  все-таки  молода
Джаэль. Взглянув мельком на ее длинные пальцы, Дженнифер вдруг подумала:
а что, если эти самые прекрасные и нежные пальцы сжимали рукоять топора,
когда он со свистом опускался на распростертую на черном камне...
   Теперь она твердо  знала:  здесь  действительно  приносятся  кровавые
жертвы.
   Джаэль неторопливо повернулась к ней и сказала:
   - Я хотела, чтобы ты увидела  это.  А  теперь  идем.  В  моем  жилище
довольно прохладно; мы можем выпить немного вина  и  поговорить.  -  Она
изящным движением поправила воротник своего платья  и  повела  Дженнифер
прочь  от  страшного  жертвенника.  Когда  они  уже  выходили  в  дверь,
Дженнифер показалось, что по огромному залу прошелестел ветерок, а топор
чуть качнулся в своем гнезде.
   - Итак, - сказала Джаэль,  когда  они  удобно  уселись  на  подушках,
разбросанных прямо на полу, - похоже, твои так называемые друзья бросили
тебя и развлекаются сами по себе. - Это было отнюдь не вопросом,  скорее
утверждением.
   Дженнифер даже глазами от удивления захлопала.
   - Ну, это не совсем так...  -  начала  было  она,  удивляясь,  откуда
Джаэль все известно. - С тем же успехом можно  сказать,  что  это  я  их
бросила. И отправилась к тебе в гости! - Она попыталась улыбнуться.
   - Можно сказать и так, - любезно согласилась Джаэль. - Хотя это  было
бы не правдой. Оба мужчины на рассвете уехали  верхом  с  нашим  дорогим
наследничком, а твоя подруга еще раньше удрала к той старой  карге,  что
живет у озера... - Джаэль не договорила, но в  ее  словах  было  столько
яда, что Дженнифер поняла: ей брошен вызов.
   И, желая обрести душевное равновесие, сама бросилась в атаку:
   - Да, Ким действительно у  этой  ясновидящей.  А  с  какой  стати  ты
называешь ее старой каргой?
   Джаэль сразу забыла о былой любезности.
   - Я не привыкла объяснять свои слова и поступки! - отрезала она.
   - Я тоже! - не растерялась Дженнифер. - Хотя это  и  может  внести  в
нашу беседу определенные ограничения. - И она, откинувшись  на  подушки,
посмотрела на свою собеседницу в упор.
   Когда Джаэль наконец сподобилась ей ответить, голос ее звучал  хрипло
- она явно с трудом сдерживала себя.
   - Она предательница!
   - Ну и что? Это, по-моему, вовсе не значит, что ее обязательно  нужно
называть старой каргой. - Дженнифер чувствовала, что ведет спор в  стиле
Кевина. - Или, может быть, ты хотела сказать, что Исанна предала короля?
Знаешь, мне бы никогда и в голову не пришло, что тебе это небезразлично,
ведь вчера...
   Горький смех Джаэль заставил ее умолкнуть.
   - Нет, она предала вовсе не этого старого г