ь без чести? Да  и  ты
меня никогда бы не полюбила, будь я другим.
   Говоря это, он устремил взгляд куда-то ей за спину, и она оглянулась. Там
стояла сестра-всадница Коннел, держа  в  руках  ее  лук  и  колчан.  Миррима
бросила их на холме. Боринсон улыбнулся всаднице.
   - Миледи, - сказала та, - вы уронили вот это. Миррима взяла свое оружие.
   - Эрин Коннел, какая встреча! - сказал Боринсон, кланяясь. - Я  не  знал,
что вы здесь.
   - Я приехала только вчера, - сказала сестра-всадница, - и мне  совершенно
нечем заняться, кроме как пялиться на протухшую голову опустошителя, которую
вы привезли утром.
   - Вы встречались раньше? - спросила Миррима.
   - Да пару раз, - неуверенно сказал Боринсон. - Старый король Ордин дружил
с матерью Эрин и обычно, когда проезжал через Флидс, гостил у них во дворце.
   - Рада вас видеть, - сказала Эрин, коротко, застенчиво поклонившись.
   Мирриме все это не понравилось.  Не  понравилось,  что  они  знакомы,  не
понравилась, что Коннел, может быть, влюблена в ее мужа. Она спросила у него
прямо:
   -  Ты  знаешь,  что  она  хочет  детей  от  тебя?  Боринсон  крякнул   от
неожиданности и залился краской.
   - Ну да, конечно, хочет, какая Всадница не хотела бы  от  меня  детей?  -
ляпнул он не подумав, словно находился в компании собутыльников.  И  тут  же
запнулся, сообразив, что сказал не то, и шутливо добавил:
   -  Но  мы,  разумеется,  не  продадим  ей  никого  из  наших  драгоценных
отпрысков, не так ли, моя милая?
   Миррима, отнюдь не успокоенная его словами, натянуто улыбнулась.

Глава 7

Верховный Маршал

   Боринсон огляделся по сторонам, мечтая оказаться где-нибудь  подальше  от
жены. Спросить, что она делала с луком  и  как  оказалась  в  компании  Эрин
Коннел, он не решился.
   К счастью, нужно было освободить поле для очередных бойцов, и, взяв  коня
под уздцы, он направился вместе с обеими женщинами к Верховному Маршалу.
   Маршал о чем-то шептался с принцем.  Боринсон,  обладавший  двумя  дарами
слуха, расслышал конец разговора издалека.
   - Передайте своему отцу, что он  может  оставить  свои  проклятые  деньги
себе, - говорил Верховный Маршал. - Если  этот  юноша  действительно  Король
Земли, я не буду зимовать с моими войсками в Кроутене. Я отправлю  их  туда,
где они нужнее.
   - Конечно, конечно, - ответил Селинор самым любезным тоном. Тут он поднял
взгляд и увидел приближавшегося Боринсона.
   Борисон улыбнулся и сказал на ходу:
   - Принц Селинор, сэр Скалбейн, позвольте представить вам мою жену.
   Верховный Маршал приветливо кивнул, принц же Селинор лишь окинул  Мирриму
с головы до пят оценивающим взором.
   - Мне пора забрать лошадь, - сказал принц и отвернулся.  Он  прошел  мимо
Боринсона,  и  тот  почувствовал  сильный  запах  спиртного.  Селинор   стал
пробираться сквозь толпу на северный конец поля.
   - О чем это шла речь? - спросил  Боринсон  у  Верховного  Маршала,  глядя
великану прямо в лицо. Скалбейн возвышался над ним, как медведь. - Что там с
зимовкой в Кроутене?
   Верховный Маршал внимательно посмотрел на Боринсона,  словно  прикидывая,
что ему рассказать. Ничто из того, что он мог поведать о короле  Андерсе  из
Южного Кроутена, явно  не  подлежало  разглашению.  Но  Скалбейна,  человека
несговорчивого, казалось, не заботило, какие последствия может возыметь  его
откровенность.
   - Я был в Белдинуке, когда дня четыре назад до меня дошла  весть  о  том,
что Радж Ахтен напал на здешний замок. Привезли эту весть  посланные  короля
Андерса, который просил меня отвести в Южный Кроутен Праведные Полки Рыцарей
Справедливости. Они же привезли деньги нам на дорогу. Денег в  полтора  раза
больше, чем надо. Это смахивает на подкуп.
   - Он хочет подкупить Рыцарей Справедливости? - изумился Боринсон.
   - Я могу понять Андерса, - продолжал  Верховный  Маршал.  -  Когда  всюду
шастают  отряды  Радж  Ахтена,  любой  король  захотел  бы,   чтобы   Рыцари
Справедливости оставались у него в стране.  Это  и  в  самом  деле  разумное
желание. Но вместо этого мы загнали Ра Ахтена в горы,  и  я  приказал  своим
людям найти его.
   Однако, когда прошлой ночью я добрался до Кроутена я  узнал,  что  Андерс
по-прежнему хочет, чтобы мои войск шли к нему, поскольку беды Мистаррии  его
не волнуют. Сын его просто из кожи вон лезет, чтобы заключить  сделку,  хотя
бы на сегодняшний день.
   - И что вы думаете делать?
   - Андерс придет в ярость. Я  отправляю  его  золото  обратно,  во  всяком
случае, большую часть.
   - Он, похоже, струсил, - сказал  Боринсон.  В  черных  глазах  Верховного
Маршала блеснул опасный огонек.
   - Боюсь, вы его недооцениваете. Это похуже, чем просто трусость.
   - Что вы имеете в виду?
   - Ему нужны мои отряды, очень нужны. Трусу они были бы нужны для  защиты.
Но, побывав в Кроутене, я задумался - а что, если он боится не Радж  Ахтена?
Что, если на самом деле он боится Короля Земли?
   - Габорна? - спросил Боринсон с удивлением, ибо не мог представить, чтобы
Андерс боялся этого юноши.
   - Я получил тому подтверждение на границе.  Король  Андерс  разместил  на
дорогах свои отряды и запретил выезд в Гередон  крестьянам  и  даже  купцам.
Солдаты его называют Габорна обманщиком и говорят, что смотреть  на  него  -
пустая трата времени, которая вредит интересам Андерса.
   - Если самому Андерсу не интересно узнать правду, -  сказал  Боринсон,  -
это одно дело. Но запрещать выезд своим людям? Это - грех.
   - Взгляни на дело его глазами, - сказал Скалбейн. - Короля Земли у нас не
было две тысячи лет. Когда-то им был Эрден  Геборен,  и  он  же  тогда  стал
единственным королем Рофехавана. Но  после  него  королей  стало  множество,
земли поделили и все из-за них перессорились.
   Что станет с Андерсом, если его народ взбунтуется и захочет служить  Дому
Ордина? Кем он будет тогда, мелким лордом? Или ему вовсе придется  протирать
штаны, выпрашивая на коленках милостыню, как бедному крестьянину?
   Служение Королю Земли прекрасно  на  ваш  взгляд  и  на  взгляд  простого
народа, но попомните мои слова:  если  Андерс  сможет  убить  сейчас  вашего
короля, он сделает это. И в Рофехаване он не единственный, кто этого хочет.
   - Проклятие, - пробормотал Боринсон.  И  оглянулся.  Миррима  и  всадница
стояли рядом и слышали все, что сказал Верховный Маршал.
   - Моя мать всегда говорила: если Король Земли объявится в наше время,  он
будет из Дома Ордина, - сказала сестра-всадница Коннел. - Она  просила  меня
выяснить, вправду ли он Король Земли,  и  коли  это  так  -  предложить  ему
поддержку наших кланов.
   - Так поступлю и я, - сказал Верховный Маршал, - если он - Король Земли.
   - Он Король Земли, - убежденно вступилась Миррима. - Десять тысяч человек
видели, как его короновал в Лонгмоте  призрак  Эрдена  Геборена.  И  я  сама
слышала мысленный приказ Габорна.
   - Сегодня утром я виделась с ним, - сказала Эрин Скалбейну, -  и  поняла,
что это правда. Я буду его поддерживать.
   - Но король Андерс только смеется над рассказом про коронацию и  называет
ее бредом одураченной солдатни, - возразил тот. - Там  ведь  был  Охранитель
Земли Биннесман, а уж этот старый чародей вполне способен на мошенничество.
   - Подло так говорить, - перебила Миррима.
   - Но Андерс верит, что так оно и есть, - сказал Скалбейн. - Свой  род  он
считает не менее славным, чем род Ордина, и, по его мнению, Король Земли мог
бы с тем же успехом произойти и от них.
   -  Это  принца  Селинора  он  объявил  бы  Королем  Земли?   -   спросила
сестра-всадница  Коннел.  -  Пьяницу  Селинора?  Я  слыхала  о  нем   немало
прискорбных историй.
   - Конечно же, нет, - тихо сказал Верховный Маршал. - Зачем ему  хлопотать
за своего сына, когда Андерс так любит самого себя?
   Боринсон презрительно усмехнулся.
   - Я думаю, - продолжал Скалбейн, - что сын его всего лишь игрушка в руках
отца. Мальчишка явился якобы для того, чтобы предложить свой меч на службу в
Королевской Страже, подобно сыновьям мелких лордов. Но  он  скорее  лазутчик
отца, который распространяет всякие слухи. Вы только послушайте  его,  когда
он вернется!
   - Ладно, скажите мне лучше,  -  обратился  к  нему  Боринсон,  -  сколько
человек вы сможете привести, если вас призовет Король Земли?
   Верховный Маршал крякнул, и суровый взгляд его прояснился.
   - Если мы придем все? Число наше уменьшилось. Праведные полки насчитывают
около тысячи конников,  восемь  тысяч  лучников,  шесть  тысяч  копьеносцев,
пятьсот артиллеристов, ну и еще,  конечно,  пятьдесят  тысяч  оруженосцев  и
обозников.
   Приводя эти цифры, Верховный Маршал не считал нужным  говорить  о  боевых
качествах своих воинов. Тысяча конников  его  была  ценнее  десяти  тысяч  у
любого другого лорда, а многие из ?лучников? были хорошо обучены и частенько
устраивали на вражеских территориях засады для целых армий.
   - Ч-ш-ш... - шикнула Миррима.
   К ним, ведя коня в поводу, приближался принц Селинор, за ним следовал его
Хроно. Конь принца, хотя и обладал силой, но выглядел так, словно  проскакал
с утра сто пятьдесят миль и весьма нуждался в отдыхе и пище, а глаза у  него
слезились.
   Принц Селинор простодушно улыбнулся.
   - Ну что, идем? - спросил он.
   Боринсон повел всех за собою через толпу. Этим утром  кругом  было  полно
народу, заскучавшие  крестьяне  бродили  в  поисках  новых  развлечений  или
угощения. Селинор избегал столкновений с людьми довольно ловко, но на  ногах
держался нетвердо. Похоже, он был изрядно навеселе.
   Никто не разговаривал, один только принц  болтал  без  умолку,  рассеивая
неловкое молчание:
   - Мне все это кажется невероятным. Я хочу сказать, и ведь  знал  Габорна.
Мы вместе ходили в Дом Разумения, разве что беседовали не часто. Я его редко
видел. В пивных он почти не бывал...
   Всадница Коннел сказала:
   - И, конечно, мы не вправе  ожидать  от  вас  дружеского  расположения  к
человеку, который не проводит в пивных все свое свободное время.
   Селинор не обратил внимания на насмешку.
   - Я хочу сказать, он был какой-то странный. Когда он начал  заниматься  в
Палате Обличий и Палате  Сердец,  он  перестал  изучать  оружие  и  тактику.
Потому-то я и виделся с ним редко.
   - Может, вы говорите о нем плохо, потому что завидуете, - сказала Коннел.
   - Завидую? - переспросил Селинор. -  Из  меня  бы  никогда  не  получился
Король Земли. И я вовсе не хотел непочтительно отзываться об Ордине.  Просто
порою, когда был еще ребенком, я мечтал - вдруг Король  Земли  появится  при
моей жизни. И всегда представлял кого-то позначительнее меня  и  постарше  -
человека с печатью мудрости  на  челе,  могучего,  как  богатырь,  огромного
роста. И что я вижу? Габорна Вал Ордина!
   Речи принца Селинора удивили  Мирриму.  Казалось,  он,  как  простодушный
мальчишка, просто беззаботно болтает о пустяках. Но так  ли  уж  простодушна
эта болтовня? Все, что он говорил, словно нарочно  было  рассчитано  на  то,
чтобы вызвать сомнения.
   - Габорн служит своему народу, - сказал Боринсон  Селинору.  -  И  служит
искренне, как никто другой. Может быть, поэтому Земля его и выбрала,  сделав
его нашим главным защитником.
   - Может быть, - ответил Селинор.  Он  холодно,  высокомерно  улыбнулся  и
склонил голову набок, словно о чем-то задумался.
   В Большом зале, куда Боринсон привел принца Селинора, Верховного  Маршала
Скалбейна и Всадницу Коннел, за  столами,  выстроенными  кругом,  уже  вовсю
праздновали лорды и бароны. Посредине комнаты меж столов сидели на  подушках
менестрели, играя тихую музыку, и мальчики-слуги сновали из кухни в кладовую
и обратно, поднося по мере надобности еду и питье и убирая со столов.
   Сидевший в дальнем конце Большого Зала Габорн улыбнулся  и  встал,  чтобы
поприветствовать Боринсона и тех, кто вошел с ним. Всех, кроме Скалбейна, он
назвал по имени:
   - Сэр Боринсон,  леди  Боринсон,  принц  Селинор  и  леди  Коннел,  добро
пожаловать. Сейчас слуги принесут вам приборы  и  стулья,  -  потом  перевел
взгляд на Верховного Маршала. - А это кто нас посетил?
   Лютни, бубны и барабаны умолкли. Габорн холодно смотрел на Скалбейна.
   -  Ваше  величество,  позвольте  представить   вам   Верховного   Маршала
Скалбейна, главу Рыцарей Справедливости.
   Боринсон подумал, что Скалбейн ограничится поклоном и не станет подходить
к Габорну. Но Верховный  Маршал  нерешительностью  не  отличался.  Он  резко
сказал:
   - Милорд, некоторые утверждают, что вы -  Король  Земли.  Я  хочу  знать,
правда ли это?
   Боринсон снова удивился - он решил, что  уже  убедил  Скалбейна.  И  лишь
теперь понял, что убедился тот только в одном: в том, что сам Боринсон верит
в избранность Габорна.
   - Да, это правда, - ответил Габорн. Тогда Верховный Маршал сказал:
   - Говорят, что Эрден Геборен заглядывал в сердца людей и выбирал  кого-то
в защитники. Если вы обладаете такой силой,  загляните,  прошу  вас,  в  мое
сердце и изберите меня, чтобы я верой и правдой служил Королю Земли. С собой
я приведу Праведные Полки Рыцарей  Справедливости,  тысячи  воинов,  которые
будут сражаться рядом со мной.
   Шагнув к королевскому столу, он обнажил меч, опустился на колени,  вонзил
лезвие в пол и возложил руки на рукоять.
   Боринсон растерялся. Прилюдно требовать что-то от короля было проявлением
неуважения. Однако Габорна грубость Верховного Маршала как будто не смутила.
   Лорды за столами зароптали. Кое-кто  усомнился  было  и  его  благородном
воспитании, но все знали, что Верховный  Маршал  -  великий  воин,  один  из
лучших в Рофехапане, и он может привести в королевскую армию  десятки  тысяч
рыцарей. А это было бы благом для всей страны. Поэтому открыто роптать никто
не отважился.
   Более того, до сих пор Верховный Маршал не  предлагал  свою  верность  ни
одному королю.
   Габорн подался вперед, уперся  руками  в  стол,  положив  ладони  по  обе
стороны от своего серебряного прибора, и устремил в глаза Скалбейна  долгий,
пристальный взор.
   Верховный Маршал ответил взглядом, черным, как обсидиан.
   Лицо Габорна стало мягче - как всегда, когда он готовился к избранию.  Он
заглянул еще  глубже  в  глаза  Верховного  Маршала  и  поднял  левую  руку,
собираясь совершить обряд.
   Затем вздрогнул и резко опустил руку.
   - Вон! - сказал Габорн, бледнея лицом. - Вон, бесчестный  ты...  человек!
Вон из моего дворца. Вон из моих земель!
   Пораженный Боринсон вспомнил,  каких  людей  Габорн  избирал  на  прошлой
неделе: нищих, юродивых, старух, которые не смогли бы даже  поднять  кинжал,
чтобы защититься, не то что меч.
   Ныне же один из величайших воинов эпохи преклонил  перед  ним  колена,  а
Габорн решился его прогнать!
   Верховный Маршал улыбнулся, втайне торжествуя.
   - Почему, мой лорд? - спросил он небрежно. -  Почему  вы  отсылаете  меня
прочь?
   - Хотите, чтобы я сказал вслух? - ответил вопросом Габорн. - Я вижу грех,
запечатленный в твоем сердце. Назвать его... тебе на позор?
   - Да, пожалуйста, сделайте это, - сказал Верховный Маршал. - Назовите мой
грех, и я пойму, что вы и вправду Король Земли.
   - Не стану я говорить, - Габорн так рассердился,  словно  сама  мысль  об
этом вызывала у него омерзение. - Здесь женщины, к тому же у  нас  праздник.
Ни сейчас не скажу, ни потом. Но я не приму твоей службы. Убирайся.
   - Только истинный Король Земли мог узнать о том, что я недостоин жить,  -
сказал Верховный Маршал, - и только поистине благородный  человек  отказался
бы назвать мой грех. Мое предложение остается в силе. Я хочу служить вам.
   - Мой отказ тоже остается в силе, - ответил Габорн.
   - Что ж, если я не могу жить, служа вам, - сказал  Скалбейн,  -  в  таком
случае мне остается, служа вам, умереть.
   - Может быть, так будет лучше, - сказал Габорн. Верховный Маршал поднялся
и вложил меч в ножны.
   - Вам, разумеется, известно, что Радж Ахтен движется  на  юг,  к  столице
вашей родной Мистаррии. Вы вступите с ним в бой. Скоро. Если он  вас  убьет,
вашей смерти порадуются многие.
   - Знаю, - сказал Габорн.
   - Праведные Полки тоже отправляются на юг. И хоть вы и отвергли меня,  мы
тоже будем сражаться.
   В людном зале воцарилась полная тишина, в которой слышен был каждый звук,
когда Верховный Маршал, повернувшись, зашагал прочь.
   Боринсон заметил выражение лица принца Селинора. Тот, склонив  голову  на
бок, смотрел на происходящее оценивающим взглядом.
   И Боринсон подумал, что молодой принц не осмелился бы  предложить  королю
свой меч прилюдно.

Глава 8

Зеленая женщина

   Улетая,  Аверан  все  оглядывалась  на  крепость,  где  остался   старший
смотритель Бранд, и пыталась издалека рассмотреть, что  там  происходит.  Ей
казалось, что вот-вот она увидит дым пожара, услышит крики.
   Но сверкал, как всегда, белый камень башен,  озаренных  лучами  утреннего
солнца, и крепость, отступая все дальше,  становилась  постепенно  крохотным
пятнышком на горизонте. Потом ее поглотили облака  тумана,  поднявшегося  из
низин. Имей Аверан даже зрение дальновидна, и тогда  она  не  разглядела  бы
замок.
   Она долго летела на большой высоте. Внизу, под крыльями ящера, проплывала
земля. В лицо бил холодный ветер, а бока и спину пригревало  солнце.  Облака
все  поднимались,  тянулись  кверху,  превращаясь  в   белые,   похожие   на
стеклянные, столбы,  принимая  таинственные  очертания.  Аверан  знала,  что
залетать в эти  облака  нельзя.  В  них  было  полно  кристалликов  льда,  и
воздушные потоки, овевавшие их, бывали опасны.
   Даже просто пролетая мимо, Аверан ощущала их  холодное  дыхание.  Ей  так
нужны были сейчас кожаные перчатки для верховой езды, чтобы не мерзли руки!
   Она  крепко  прижималась  к  шее  Налетчика,  согреваясь  его  теплом,  и
прислушивалась к ритму дыхания, чтобы определить, не устал ли он.
   Два  раза  она  заставляла  Налетчика  спуститься  на  землю  и   немного
отдохнуть. Граак был стар и уставал быстро. Аверан опасалась, что сердце его
не выдержит долгого перелета.
   Горы Алькайр остались позади и утонули в тумане,  и  слева  вынырнули  из
облаков горы Брейс, разворачиваясь перед  нею  цепью  вершин.  Аверан  знала
название  каждого  пика  и  знала,   что   уже   приближается   к   Каррису,
расположенному  сразу  за  седловиной  горного  хребта  в  семидесяти  милях
впереди. Боясь, что до темноты  не  доберется,  она  надеялась  только,  что
облаков будет немного и сверху удастся разглядеть огни города.
   Смеркалось, Аверан страдала от голода и жажды, поскольку ничего  не  ела,
боясь, что ее скакун не выдержит лишнего веса. Она лежала  у  него  на  шее,
прислушиваясь к равномерному стуку - ?тумп-умп, тумп-умп, тумп-умп? -  стуку
сердца, чтобы понять, не пора ли дать ему новую передышку.
   Из-за всего этого она едва не прозевала самое важное н ее жизни  событие.
В сгущавшихся сумерках по безоблачному небу пронеслась, как комета,  зеленая
женщина.
   Аверан услышала крик - пронзительный,  бессловесный  вопль  -  и  подняла
голову.
   Небо вверху было голубым, как яйцо малиновки.
   И с неба падала зеленая женщина.
   До нее было ярдов двести.  Женщина  летела  вниз  ногами,  нагая,  словно
новорожденный младенец. Она была высокая и худощавая, под  маленькой  грудью
отчетливо выступали ребра. Волосы у нее были цвета сосновой хвои, а  кожа  -
мягкого, почти естественного телесного оттенка.
   Аверан видела ее совершенно отчетливо.
   Она  быстро  взглянула  вверх  -  может   быть,   женщина   свалилась   с
какого-нибудь летательного устройства? Пламяплеты летали иногда на воздушных
шарах, наполненных горячим воздухом, а еще  поговаривали,  будто  Властители
Неба путешествуют порой на кораблях из облаков - но ничего такого Аверан  не
увидела.
   Ни над головой, ни по сторонам не было ни облачка, ни шара.
   Аверан чувствовала, как холодный ветер задувает в прорехи платья, леденит
лицо и руки. Она все прекрасно видела. Слышала крик женщины.
   Сердце девочки дрогнуло.
   Мать упала со стул