.  Будь  у  нее
намерение совратить его, она подошла бы сзади и коснулась его плеча, ягодицы
или груди. В данном же случае женщина хоть и взяла его за руку, но держалась
несколько отстраненно,  словно  не  решаясь  претендовать  на  пространство,
занимаемое  его  телом.  И  тут  Габорна  осенило  -  да  ведь  это  брачное
предложение. Надо заметить, довольно  странное  даже  для  Гередона.  Неужто
семья не смогла пристроить замуж такую красивую девушку?
   А может у нее и нет никакой семьи? Вдруг она осиротела, и теперь пытается
самостоятельно устроить свою судьбу?
   Интересно, - подумал принц. - А кем ей  кажусь  я?  Наверное,  купеческим
сынком.
   В свои восемнадцать Габорн еще не достиг полного роста взрослого мужчины.
   Волосы его были темными,  а  глаза  голубыми  -  сочетание,  обычное  для
уроженцев северного  Краутена.  Поэтому  он  и  вырядился  щеголем  из  того
королевства, одним из тех богатых лоботрясов, у кого монет куда больше,  чем
вкуса.  Бездельником,  который  слоняется  по  городу,  покуда  его   папаша
занимается важными делами.
   На Габорне были ярко-зеленые чулки, короткие, присобранные  над  коленями
штаны и рубаха из  тончайшего  полотна  с  пышными  рукавами  и  серебряными
пуговицами.  Поверх  рубахи  он  накинул  темно-зеленую  хлопковую   куртку,
отделанную тончайшей кожей  и  расшитую  речным  жемчугом.  Наряд  довершала
широкополая шляпа с приколотым к ней янтарной брошью страусиным пером.
   Габорн  вырядился  таким  манером,  ибо  путешествовал  инкогнито,  желая
вызнать истинную меру богатств Гередона, мощь его укреплений и стойкость его
народа.
   Принц бросил взгляд через ставшую узкой из-за  многочисленных  ларьков  и
палаток, запруженную народом улицу. Какой-то загорелый малый без рубахи,  но
в красных шароварах гнал прямо  сквозь  толпу  дюжину  коз,  подстегивая  их
ивовым прутом. За дорогой, под каменной аркой, рядом со входом  в  гостиницу
стоял  Боринсон  -  личный   телохранитель   Габорна.   На   лице   рослого,
широкоплечего воина с редеющими рыжими волосами, густой бородой и смеющимися
глазами играла широкая улыбка. Его явно забавляло затруднительное положение,
в котором оказался принц.
   Близ Боринсона стоял тощий, как  скелет,  мужчина  с  коротко  стрижеными
светло-русыми волосами. Его строгое одеяние соответствовало по тону  угрюмым
карим глазам. Человек этот, как и вес его  собратья  по  ордену,  носил  имя
Хроно и являлся своего рода летописцем - служителем Лордов Времени. С самого
младенчества Габорна он неотлучно следовал за принцем, записывая каждое  его
слово, каждый его поступок. День за днем вел он хронику деяний юного  лорда,
чем и объяснялось присвоенное ему имя. От настоящего имени, равно как  и  от
собственной личности, он, подобно всем членам своего ордена, отрекся  в  тот
день, когда объединил свой  разум  с  созданием  другого  Хроно.  Сейчас  он
внимательно наблюдал за Габорном, запоминая все до мельчайших подробностей.
   Женщина, державшая принца за руку, проследила за его взглядом, отметив  и
телохранителя и Хроно. Купеческих сынков частенько  сопровождали  охранники,
однако Хроно были приставлены лишь к немногим. К тем,  кто  обладал  немалым
богатством и влиянием. Однако и это не позволяло женщине  уяснить  положение
Габорна - он вполне мог оказаться отпрыском старейшины купеческой гильдии.
   Незнакомка  потянула  за   руку,   приглашая   юношу   прогуляться.   Тот
заколебался.
   - Вас что-то заинтересовало здесь, на рынке? -  с  улыбкой  спросила  она
голосом, манящим как сласти с  ароматом  кардамона,  которыми  торговали  на
соседних лотках. Ей явно хотелось узнать, заинтересовала ли его она. Но  для
окружающих вопрос звучал вполне невинно: как будто она  имела  ввиду  сосуды
для охлаждения вина.
   - Великолепное серебро, - отозвался Габорн. - Сразу видна рука настоящего
мастера. Используя  возможности  своего  Голоса,  он  слегка  выделил  слово
"рука".
   Даже и не  поняв  почему,  женщина  должна  была  решить,  будто  в  Доме
Разумения он занимался в Палате Рук, где обучаются отпрыски богатых купцов.
   Пусть она считает меня купцом.
   Владелец палатки, до сих пор не уделявший Габорну внимания, высунулся  из
тени прямоугольного тента и поинтересовался:
   - Молодой господин хотел бы приобрести один из  этих  прекрасных  сосудов
для своей дамы?
   До сего момента Габорн казался ему всего лишь молодым купчишкой, который,
небось, бродит по ярмарке да глазеет на товары по поручению папаши - с  тем,
чтобы потом сообщить последнему, кто чем да почем торгует.  Теперь  лавочник
скорее всего счел его молодоженом, смазливым юнцом, которому досталась  жена
еще красивее, чем он  сам.  Богатей  частенько  женили  своих  детей  совсем
молоденькими, ради того, чтобы объединить капиталы.
   Итак, этот торговец думает, что я  куплю  серебро,  чтобы  ублажить  свою
женушку. И то сказать - этакая красотка  наверняка  заправляет  и  домом,  и
муженьком. Но раз торговец ее не  знает,  стало  быть  и  она  скорее  всего
приезжая.
   Прибыла в Баннисфер откуда-нибудь с севера?
   Незнакомка любезно улыбнулась торговцу.
   - Пожалуй, не сегодня, - лукаво промолвила она. - Спору нет,  эти  сосуды
хороши, но у  нас  дома  найдутся  и  получше.  С  этими  словами  красавица
повернулась спиной к палатке. Роль жены была сыграна превосходно.
   Всем своим поведением она словно бы говорила Габорну: "Смотри, будь мы  и
на самом деле женаты, я поступила бы так  же.  Я  не  из  тех,  кто  требует
дорогих подарков".
   Лицо торговца омрачилось. Уж он то знал, что во  всем  Рофехаване  такими
великолепными сосудами могла обладать одна... ну,  в  крайнем  случае,  пара
купеческих семей.
   Красавица потянула Габорна в сторону, и он снова ощутил беспокойство.
   Далеко на юге,  в  Индопале  иные  женщины  нашивали  кольца  и  броши  с
отравленными  иглами.  Обычно  они  заманивали  богатых  путешественников  в
гостиницы, где убивали и грабили. Кто знает, может у этой  красотки  на  уме
подобная гнусность.
   Впрочем, в этом принц  сомневался.  Быстрый  взгляд  показал  ему  что  и
Боринсон  не  слишком  озабочен.  Все  происходившее   откровенно   потешало
телохранителя, а ведь он тоже изучал язык телодвижений и никогда не позволил
бы себе поставить под угрозу безопасность своего лорда. Девица сжала  ладонь
Габорна еще крепче. Значило ли это, что она претендует на полное внимание  с
его стороны.
   - Простите, если я кажусь вам чересчур фамильярной, - промолвила  она.  -
Но бывало ли с вами так, чтобы увидев кого-то издалека вы почувствовали, как
у вас екнуло сердце.
   Прикосновение волновало Габорна. Ему захотелось проверить,  действительно
ли эта незнакомка влюбилась в него с первого взгляда.
   - Нет, такого со мной не случалось, - сказал он, покривив душой.  Однажды
ему довелось полюбить девушку, едва увидев ее.
   На безоблачном  небе  светило  ясное  солнце.  Теплый,  ласковый  ветерок
доносил с лугов у реки сладковатый запах свежескошенного сена. Хотелось жить
и радоваться жизни, да и можно ли было в  столь  чудесный  день  чувствовать
себя иначе.
   По  гладкой  брусчатке  улицы  двигались  сквозь  толпу  полдюжины  босых
цветочниц,  звонкими  голосами  зазывавших  покупателей.  Все  они,   поверх
выцветших  белых  платьев,  носили  белые  фартуки,  и  каждая  одной  рукой
приподнимала  свой  передник  за  середину,  образуя  некое  подобие  мешка,
наполненного пышным разноцветьем - яркими васильками, бледными маргаритками,
пунцовыми и чайными розами на длинных стеблях,  маками  и  связками  пахучей
лаванды.
   Габорн откровенно  любовался  проходившими  мимо  девушками,  их  красота
приводила  его  в  восторг,  словно  вид  жаворонка  в  полете.  Шесть  юных
русоволосых красавиц очаровали его - он знал,  что  никогда  не  забудет  их
улыбки.
   Его отец со своей свитой стоял лагерем, не более чем в  нескольких  часах
езды отсюда. Он  редко  позволял  сыну  бродить  по  незнакомым  местам  без
надежной охраны, но на сей  раз  сам  предложил  юноше  совершить  небольшую
самостоятельную прогулку.
   - Ты должен узнать Гередон поближе,  -  промолвил  король.  -  Эта  земля
представляет собой нечто большее, нежели ее замки  и  се  воины.  Побывав  в
Баннисфере, ты полюбишь и страну, и здешний народ, как люблю их я.
   Молодая женщина сжала руку Габорна еще крепче.  Когда  принц  залюбовался
цветочницами, на лбу его спутницы появились  тревожные  морщинки,  и  Габорн
неожиданно осознал, как отчаянно нуждается она в его внимании. И  чуть  было
не рассмеялся, ибо понял как легко могла она его охмурить.
   А поняв,  ответил  на  ее  пожатие  своим,  ласковым,  но  не  более  чем
дружеским.
   Теперь он чувствовал уверенность в том, что у него с ней нет и  не  может
быть ничего общего, однако искренне желал ей добра.
   - Меня зовут Миррима,  -  промолвила  она  и  умолкла,  предоставляя  ему
возможность заполнить паузу своим именем.
   - Красивое имя для красивой девушки.
   - А вы...?
   - Меня... восхищают подобные приключения. Надеюсь, что и вас тоже.
   - Не всегда, - с улыбкой ответила Миррима, явно настаивая на  том,  чтобы
он назвал свое имя.
   Боринсон, остановившийся в паре десятков шагов  позади  принца,  легонько
постучал ножнами своей сабли по проезжавшей мимо тележке - знак того, что он
намерен покинуть пост у гостиницы и  последовать  за  Габорном.  Само  собой
разумеется, вместе с Хроно.
   Миррима бросила взгляд назад.
   - Ваш спутник выглядит превосходным стражем.
   - Он прекрасный человек, - согласился Габорн.
   - Вы путешествуете по делам? Нравится вам Баннисфер?
   - О да! Да!
   Неожиданно красавица отдернула руку.
   - Вы не склонны к тому, чтобы связывать себя обязательствами, -  заметила
она, повернувшись к Габорну. Улыбка на се лице слегка потускнела.  Возможно,
ей, наконец, удалось понять, что он на ней не женится.
   - Что правда, то правда, - согласился Габорн. - Возможно, это  не  лучшая
черта моего характера.
   - Почему же? - спросила Миррима все еще игривым тоном.  Она  остановилась
возле  фонтана,  над  чашей  которого  высилась  статуя  Эдмона   Тилермана,
державшего в руках бочонок с тремя краниками. Вода из бочонка  струилась  на
морды трех каменных медведей.
   - А потому, - отвечал Габорн, присаживаясь  на  парапет  и  заглядывая  в
бассейн, - что речь идет не более и не менее как о человеческой жизни.
   Испуганные его появлением  огромные  головастики  нырнули  в  зеленоватую
воду.
   - Принимая на себя обязательства по отношению к кому бы то ни было я, тем
самым, беру на себя ответственность за этого человека. Я предлагаю ему  свою
жизнь... во всяком случае, се часть.  Но  и  принимая  обязательства  других
людей, я ожидаю от них того же. Чтобы они предложили свои жизни мне. Таковы,
по-моему, должны быть обоюдные отношения и... и это определяет  мою  позицию
по поводу всяческих обязательств.
   Миррима нахмурилась. Тон Габорна и серьезность его рассуждений открыли ей
глаза.
   Нет, вы не купец. Вы... вы разговариваете,  как  лорд.  По  лицу  девушки
принц читал ее мысли. Она поняла, что он не принадлежит к дому Сильварреста,
не является уроженцем Гередона. Ну что ж, пусть он  будет  для  нее  знатным
путешественником, чужеземным  лордом,  вздумавшим  посетить  эту  отдаленную
страну - самое северное из королевств Рофехавана.
   - И как я сразу не распознала, - промолвила она. - Ведь вы так красивы.
   Стало быть вы - Властитель Рун и приехали не торговать,  а  взглянуть  на
здешнюю землю. В таком случае, скажите, понравилась ли  она  вам  настолько,
чтобы вы пожелали обручиться с принцессой Иом Сильварреста?
   Габорн не мог не восхититься тем, как легко эта  юная  женщина  пришла  к
правильному умозаключению.
   - Я изумлен тем, как плодородна ваша страна и  как  силен  ваш  народ,  -
ответил Габорн. -  Здешний  край  гораздо  богаче,  чем  представлялось  мне
прежде.
   - Примет ли вас принцесса Сильварреста? - спросила Миррима, присев  рядом
с ним на край фонтана. Ее  по-прежнему  одолевало  любопытство.  Сейчас  она
наверняка гадала, из какого захолустного заявился этот юный лорд.
   Габорн пожал плечами, делая вид, будто озабочен куда меньше, чем на самом
деле.
   - Я знаю ее только понаслышке, - промолвил он. - Возможно, вам известно о
ней гораздо больше. Как считаете, посмотрит ли она на меня?
   - Вы красивы, - промолвила Миррима, откровенно оценивая его широкие плечи
и падавшие из-под украшенной пером шляпы темно-каштановые  волосы.  Наверное
она уже догадалась, что они недостаточно темны  для  уроженца  Муйатина  или
любой другой из земель Индопала.
   Неожиданно Миррима охнула, глаза ее расширились.
   Быстро вскочив, девушка  отступила  назад,  не  зная  то  ли  присесть  в
реверансе, то ли и вовсе пасть ниц.
   - Простите меня за дерзость, принц Ордин. Я... э...  не  заметила  вашего
сходства с отцом.
   Миррима быстро отступила на три шага,  явно  желая  убежать,  куда  глаза
глядят. Только сейчас  она  поняла,  что  запросто  беседовала  не  с  сыном
захудалого барона, гордо именующего замком жалкую кучу камней, а с наследным
принцем Мистаррии.
   - Вы знаете моего отца? - спросил Габорн, поднявшись и шагнув вперед.  Он
взял  девушку  за  руку,  давая  понять,  что  не   считает   ее   поведение
непозволительным.
   - Я... - сбивчиво пробормотала Миррима, - ...как-то раз  он  проезжал  по
городу, направляясь на охоту. Тогда я была еще девчонкой, но до сих  пор  не
могу забыть его лицо.
   - Он всегда любил Гередон, - сказал Габорн.
   - Да... он  наведывается  сюда  довольно  часто,  -  промямлила  Миррима,
которой явно было не по себе. - Простите, если я невольно обидела  вас,  мой
лорд... поверьте, мне вовсе не хотелось... такая бесцеремонность не... о!..
   Она повернулась и пустилась наутек.
   - Стойте! -  воскликнул  Габорн,  позволив  малой  толике  своего  Голоса
овладеть ею.
   Миррима замерла на месте и  вновь  обернулась  к  нему.  Так  же,  как  и
несколько случайных прохожих.
   Эти люди повиновались принцу непроизвольно, словно его приказ исходил  из
их собственного сознания. Поняв, что молодой человек обращается вовсе  не  к
ним, Дэвид Фарланд некоторые из  них  уставились  на  него  с  любопытством,
другие же поспешно отошли, растерявшись  от  того,  что  оказались  рядом  с
Властителем Рун.
   Неожиданно за спиной Габорна появились Боринсон и Хроно.
   - Миррима, спасибо за то, что вы сочли возможным остановиться.
   - Вы... возможно, когда-нибудь вы станете моим королем, - отозвалась она,
словно рассудив, каким должен быть ответ.
   - Вот как? - промолвил Габорн. - Полагаете, Иом пойдет за меня?
   Вопрос принца явно не понравился женщине, но Габорн не унимался:
   - Прошу вас, ответьте. Вы умны, хороши собой и могли  бы  украсить  любой
королевский двор. Мне будет весьма интересно узнать ваше мнение.
   В ожидании откровенного ответа принц затаил дыхание.
   Миррима понятия не имела о том, как важны для  него  были  се  слова.  Он
нуждался в этом союзе. Ему нужен был Гередон с его сильными людьми, могучими
крепостями  и  бескрайними  просторами,  которые   еще   только   предстояло
возделать.
   Конечно, его родная Мистаррия тоже  представляла  собой  богатую  страну,
славную плодородными полями и многолюдными рынками, однако после многолетней
борьбы Волчий Лорд Радж Ахтен покорил все земли Индопала, и Габорн знал, что
на этом захватчик не остановится.  Нынешней  весной  он  либо  обрушится  на
варваров Инкарры, либо же повернет  на  север  и  вторгнется  в  королевства
Рофехавана.
   Впрочем, на кого Волчий Лорд нападет первым особого значения не имело.
   Войны все едино не миновать, и Габорн отчетливо представлял,  что  одними
лишь собственными силами Мистаррии не отбиться. Ему нужен был Гередон.
   Хотя этот край четыре столетия не видел большой войны, все его  важнейшие
цитадели сохранились в целости. Даже затерянные среди утесов старые крепости
в нижнем Тор  Ингеле  были  надежней  большинства  замков  Мистаррии.  Таким
образом, принцу было необходимо заполучить Гередон. А для этого  требовалось
добиться руки Иом.
   Но еще важнее - и в этом Габорн не решался признаться никому -  было  то,
что его влекло  к  самой  принцессе.  Вопреки  здравому  смыслу,  он  ощущал
странное тяготение, словно к  его  сердцу  и  разуму  протянулись  невидимые
огненные нити.
   Порой, бессонными ночами, он  чувствовал  их  натяжение.  Странное  тепло
распространялось по его груди, словно на ней покоился  горячий  камень.  Его
тянуло неудержимо. Примерно год он боролся с желанием просить  ее  руки,  но
под конец не выдержал.
   Миррима внимательно посмотрела на Габорна, после  чего  рассмеялась  и  с
беззаботной откровенностью промолвила:
   - Нет. Иом за вас не пойдет.
   Это было сказано без сомнений и  колебаний,  как  простая  и  непреложная
правда. Затем Миррима обольстительно улыбнулась.
   - Зато я была бы не против, - говорила эта улыбка.
   - Вы говорите уверенно, - заметил Габорн, словно бы  невзначай.  -  Может
быть, все дело в этом наряде. Поверьте, я привез с собой и более  подобающее
платье.
   - Я понимаю, что вы наследник престола самого могущественного королевства
в Рофехаване,  но...  как  бы  это  лучше  сказать?  Ваша  политика  внушает
подозрения.
   Это звучало как  своего  рода  обвинение  в  беспринципности.  Обвинение,
которого Габорн ждал и опасался.
   - Это потому, что  мой  отец  -  человек  практичный?  -  поинтересовался
Габорн.
   - Некоторые считают его прагматиком, иные же... иные попросту стяжателем.
   Габорн усмехнулся.
   - Понимаю. Прагматиком моего отца называет король Сильварреста, тогда как
принцесса Иом думает, что он алчен. Она сама говорила это?
   Миррима улыбнулась и робко кивнула.
   - До меня доходили слухи, что она высказала подобную мысль  на  празднике
Средизимья.
   Габорн нередко удивлялся тому, как много  простой  народ  знает  о  делах
лордов. О том, что сами лорды  почитали  придворными  секретами,  напропалую
судачили в тавернах и на постоялых дворах в добрых ста лигах от  королевских
замков. Но, так или иначе, Миррима, похоже, не сомневалась  в  достоверности
своей информации.
   - Итак, она отвергнет мое предложение из-за моего отца?
   - В Гередоне поговаривают, что  принц  Ордин  "слишком  похож  на  своего
отца".
   - Слишком похож на отца? - переспросил Габорн. Неужто это подлинные слова
принцессы Сильварреста. Слова, сказанные для того, чтобы пресечь любые слухи
о возможном альянсе. Ну что ж, Габорн, действительно, похож на своего  отца.
Но только похож - он не отец. Да и отец принца, по правде сказать, вовсе  не
такой "стяжатель", каким считает его Иом.
   Мирриме хватило такта не продолжать. Она высвободила руку.
   - Иом выйдет за меня, - твердо заявил Габорн. Он был уверен,  что  сможет
преодолеть неприязнь принцессы. Миррима приподняла бровь.
   - Почему вы так думаете? Уж не потому ли, что со свойственным вашей семье
прагматизмом полагаете, будто дом Сильварреста не откажется  от  возможности
породниться с богатейшим королевством Рофехавана? Она рассмеялась, лукаво  и
мелодично. В обычных обстоятельствах Габорн  пришел  бы  в  ярость,  вздумай
какая-то простолюдинка поднять его на смех. Однако сейчас он поймал себя  на
том, что смеется вместе с ней.
   Миррима одарила его чарующей улыбкой.
   - Возможно, мой лорд, вы и впрямь не покинете Гередон с пустыми руками.
   То было  еще  одно,  на  сей  раз  последнее  предложение.  Понимать  его
следовало так: "Принцесса Сильварреста не хочет иметь с вами дела, тогда как
я..."
   - Было бы безрассудно отказаться от погони, прежде чем началась охота, не
так ли? - промолвил Габорн. В Палате Сердец Дома Разумения  наставник  Ибир,
бывало, говаривал: "Глупец считает себя тем, кем он является,  мудрец  же  -
тем, кем он станет".
   - О, наипрактичнейший из принцев, - отозвалась Мирри