, он направился к своей палатке на холме,  но  остановился  и
вытер лезвие сабли о плащ одного из убитых. Голова уже работала над тем, что
делать дальше. Форсибли отосланы - в Мистаррию или куда-нибудь еще.
   Подкрепление задерживается.  И  вдобавок  на  него  надвигается  какая-то
армия.
   Зато он открыл для себя новое оружие, с  помощью  которого  мог  выиграть
день, требующийся для ожидания.
   Однако надо было  учесть  и  то,  что  собственные  люди  Радж  Ахтена  в
значительной степени пострадали от его крика.  Не  следовало  применять  это
оружие в непосредственной близости от них. А это означало, что если он хочет
убить Габорна силой своего Голоса, лучше им встретиться один на один.
   Со свинцового неба к его ногам начали падать снежинки. А он и не заметил,
как сильно похолодало.
   Снаружи замок тоже был сильно  разрушен.  Тут  и  там  змеились  трещины,
множество камней оказались расколоты. Однако в целом черные массивные  стены
выстояли. В их основании лежали камни тридцати футов  в  толщину,  сорока  в
ширину и двенадцати в высоту. Каждый такой камень  весил  тысячи  тонн.  Эта
крепость нерушимо простояла тут на протяжении столетий. На ее воротах  можно
было различить защитные руны Земли.
   Даже самые сильные заклинания  Пламяплетов  и  обстрел  из  катапульт  не
смогли нанести существенного вреда этим стенам. И только его Голос  расколол
некоторые из этих массивных камней.
   Даже ему самому это казалось чудом. Кем  же  или  чем  же  он  стал?  Ему
удалось захватить замок Сильварреста исключительно с помощью своего обаяния.
Теперь выяснилось, что и  Голос  его  превратился  в  мощное  разрушительное
оружие.
   В  королевствах  на  юге  каждое  мгновение  умирал  кто-нибудь  из   его
Посвященных, но новые  тут  же  пополняли  их  ряды.  Конфигурация  свойств,
которыми  он  обладал,  постоянно  менялась.  Но  одно  ощущение  оставалось
бесспорным:  количество  вновь  приобретенных  даров  превышало   количество
утраченных. Он и вправду становился Суммой Всех Людей.
   Возможно, сейчас настало самое подходящее время встретиться лицом к  лицу
с этим  молодым  глупцом  -  Королем  Земли  -  и  его  армией.  Радж  Ахтен
почувствовал нарастающее возбуждение.
   Повернувшись, он закричал, как бы обращаясь к безмолвным стенам замка:
   - Я сильнее, чем .земля;
   Послышался треск - вся южная стена содрогнулась.
   Седрик Темпест, который как раз в этот момент  выбежал  из  ворот,  упал,
обхватив руками шлем. К ужасу Радж Ахтена, внешняя  половина  башни  герцога
осыпалась влево, придавив многих из его людей. Оттуда  послышались  крики  и
стоны.  Это  выглядело  так,  как  будто  силы  Земли,   защищающие   замок,
окончательно распались.
   В то же самое мгновение он услышал треск у себя за спиной.
   Огромный дуб рядом с его палаткой  сломался  и  верхняя  половина  дерева
рухнула прямо на крышу повозки с Посвященными.
   Радж Ахтен мгновенно ощутил гибель некоторых из них. Дыхание перехватило,
голова закружилась - как обычно бывало, когда он терял часть своих даров.
   Все движения вокруг ужасающе замедлились. На протяжении многих  лет  Радж
Ахтен возил эту повозку за собой. В ней, в  частности,  лежал  Дервин  Фейл,
человек, который когда-то отдал Радж Ахтену свой дар метаболизма и стал  его
вектором.
   Дервин только что умер, так же, как Посвященный,  который  выполнял  роль
вектора обаяния, и несколько других, менее значительных людей.
   Радж Ахтен удивился, почувствовав,  что  скорость  его  восприятия  резко
уменьшилась. Что это, подумал он? Мой Голос сломал дерево  или  Земля  таким
образом наказывает меня?
   Неужели Земля нанесла-таки удар? Ответа на этот вопрос он не знал, хотя и
понимал всю важность проблемы. Чародей Биннесман проклял его,  казалось  бы,
безо всякого эффекта. Может быть, его проклятие сейчас проявилось в том, что
дерево рухнуло?
   Или причиной падения стал Голос самого Радж Ахтена?
   Такой, на первый взгляд, незначительный удар.  И,  тем  не  менее,  такой
эффективный.
   Все это было, конечно, очень интересно, но в данный  момент  Радж  Ахтена
волновало другое. Он, который одержал победу над Лонгмотом,  только  что,  в
один  миг,  потерпел  сокрушительное  поражение.  Со  всеми  своими   дарами
мудрости, грации  и  мышечной  силы,  с  утратой  скорости  он  в  один  миг
превратился в "воина неудачных пропорций".  И  даже  самый  обычный  солдат,
мальчишка, не владеющий никакими дарами, был в состоянии убить его.
   Если  Габорн  обладает   хотя   бы   пятикратной   скоростью   и   дарами
жизнестойкости еще пяти человек, Радж Ахтену его не одолеть.
   Он в отчаянии повел взглядом по сторонам. Пламяплеты выбыли из строя.
   Форсибли неизвестно где. Саламандры вернулись в преисподнюю и вызвать  их
оттуда снова будет нелегко. Волшебные порошки истрачены.
   Моей целью было сокрушить Сильварреста и Ордина, подумал он. И я преуспел
в этом, но в процессе своей задачи нажил еще более могущественного врага.
   Не оставалось ничего другого, как покинуть Лонгмот,  покинуть  Гередон  и
все королевства Рофехавана. Покинуть и пересмотреть свою  тактику.  Несмотря
на все победы, одержанные на севере, он чувствовал, что  сейчас  королевства
Рофехавана ему не удержать.
   Он владел тысячами, тысячами даров. Но рудники его  иссякли,  а  форсибли
находились в руках врага. Значит, этот новоиспеченный  король  очень  быстро
сможет сравняться с ним.
   Радж Ахтену стало по-настоящему страшно.
   По-прежнему падал снег. Первый снег за эту зиму. Еще несколько  недель  и
перевалы станут непроходимы.
   Спор еще не окончен, но его можно будет продолжить позднее. Все  равно  -
это был удар. Радж Ахтена пугала мысль, что  ожидание  может  затянуться  до
весны.
   Он закричал, приказывая своим людям отступать.  Грабить  замок  было  уже
некогда.
   Прошло несколько долгих  минут,  пока  солдаты  подчинились  и  принялись
складывать палатки, запрягать коней, загружать повозки.
   Из замка вышли Фрот великаны;  они  тащили  трупы  защитников,  собираясь
сожрать их по дороге. В западных холмах печально выли волки, точно оплакивая
гибель Лонгмота.
   Советник Радж Ахтена, Фейкаалд, покрикивал высоким голосом:
   - Шевелитесь, бездельники! Оставьте мертвых в покое! Эй, вы, там...
   Помогите загружать эти повозки!
   Снег пошел гуще. Спустя несколько мгновений он уже покрывал землю на  два
дюйма. Радж Ахтен стоял, не сводя взгляда с замка Лонгмот и ломая голову над
тем, как случилось, что победа тут обернулась для  него  поражением,  как  и
почему Джурим предал его.
   Замок Лонгмот был мертв. Ни огонька, ни  стонов  раненых.  Только  Седрик
Темпест, точно потерянный,  бродил  туда  и  обратно  у  ворот,  держась  за
кровоточащее ухо и ругаясь себе под нос. Возможно, он сошел с ума.
   Радж Ахтен сел на коня, вспомнив в очередной раз,  что  его  собственного
украл чародей Биннесман, и поскакал по холмам.

Глава 56

Последняя встреча

   К тому времени, когда Габорн добрался до Лонгмота, в замке уже никого  не
было, а его развалины оказались покрыты слоем свежевыпавшего снега.
   Габорн намного опередил  большую  часть  своей  армии,  только  пятьдесят
рыцарей смогли угнаться за ним. В лесах к западу уныло и жутко  выли  волки,
модулируя голосами то вверх, то вниз.
   Биннесман ускакал вперед и теперь бродил у  развалин  Башни  Посвященных,
разыскивая что-то среди булыжников.
   Смерть и разрушение царили  вокруг.  Стены  и  башни  Лонгмота  лежали  в
руинах, солдаты Ордина были  погребены  под  камнями.  Только  около  дюжины
воинов Радж Ахтена остались лежать на поле сражения.
   Лорд Волк одержал тут победу - победу, которую не способен  был  охватить
человеческий разум, почти сравнимую с темп, что описывались в хрониках.  Все
последние часы Габорн  пытался  подавить  свои  мрачные  предчувствия,  свои
подозрения относительно того, что отец  мертв.  Теперь  он  опасался  самого
худшего.
   На поле битвы стоял лишь один уцелевший воин в одежде цветов Лонгмота.
   Габорн подскакал к этому человеку с бледным, как смерть, лицом и глазами,
в которых застыл ужас. Кровь сочилась из его  правого  уха,  вытекая  из-под
шлема; темные бачки покрылись коркой.
   - Капитан Темпест, -  Габорн  вспомнил,  что  уже  видел  этого  человека
сегодня утром, - где мой отец, король Ордин?
   - Он мертв, мой... милорд, - ответил капитан и сел прямо на снег,  свесив
голову. - Все они мертвы.
   Габорн ожидал именно такого ответа и все же эта новость  поразила  его  в
самое сердце. Он прижал руку к животу, почувствовав, что не  может  свободно
дышать. Я ничем не помог  им,  подумал  он.  Все,  что  я  делал,  оказалось
впустую.
   Чем внимательнее он вглядывался в то, что его окружало, тем  сильнее  его
охватывал ужас. Никогда в жизни не  приходилось  ему  видеть  таких  ужасных
разрушений; и это всего за несколько часов!
   - Как вам удалось уцелеть? - ослабевшим голосом спросил он.
   Капитан покачал головой, как бы затрудняясь с ответом.
   - Радж  Ахтен  захватил  нескольких  из  нас  в  плен.  Он...  убил  всех
остальных.
   А меня оставил в живых как свидетеля.
   - Для чего? - спросил Габорн. Темпест кивнул в сторону башен.
   - Первыми  нанесли  удар  его  Пламяплеты.  Вызвали  каких-то  тварей  из
преисподней, обрушили на замок свои заклинания, которые  плавили  железо,  и
закидали его огненными шарами.  Они  взрывались  над  воротами,  расшвыривая
людей, точно ветки.
   - Но это было еще не самое страшное.  Потом  Радж  Ахтена  криком  своего
Голоса разрушил даже основание замка. Он убил сотни людей!
   - Я... У меня в шлеме толстая кожаная прокладка, но я до сих пор не слышу
правым ухом, а в левом не прекращается звон.
   Габорн онемел, глядя на замок.
   Ему представлялось, что  Радж  Ахтен  привез  с  собой  какие-то  ужасные
сооружения, чтобы  обстреливать  эти  стены;  он  допускал  также,  что  его
Пламяплеты могли пустить в ход свои невыразимые словами заклинания. Он видел
огромный огненный "гриб", вознесшийся в воздух.
   Но чтобы стены  могли  осыпаться  просто  от  крика...  Солдаты  медленно
бродили по полю сражения, надеясь обнаружить хоть какие-то проблески жизни.
   - Где... Где мой отец? Темпест кивнул на тропу.
   - Он побежал вот этой дорогой на Тор Ломан, догоняя  Радж  Ахтена.  Прямо
перед тем, как началось сражение. Габорн развернул коня, но капитан  Темпест
опередил его и рухнул на колени.
   - Простите меня! - воскликнул он.
   - За что? За то, что вы уцелели? - Габорн и сам  испытывал  чувство  вины
перед теми, кто погиб. Очень тяжелое чувство. - Я  не  только  прощаю,  -  я
хвалю вас за это.
   Конь  рысью  понесся  по  заснеженному   полю   под   рыдания   Темпеста,
несмолкающий  вой  волков  и  позвякивание  кольчуги  Габорна.  Вначале   он
сомневался, что скачет в правильном направлении,  поскольку  снег  скрыл  от
него тропу. Однако спустя  примерно  полмили,  оказавшись  под  осинами,  он
заметил грязь и опавшие листья.
   Следы,  оставленные  неестественно  большими  шагами   людей,   владеющих
огромным метаболизмом; шагами, вдесятеро превышающими шаг обычного человека.
   Теперь  потерять  тропу  было  уже  невозможно.  Тем   более,   что   она
поддерживалась в хорошем состоянии; все кусты были срублены. Скакать по  ней
было легко, почти приятно.
   И все время Габорн видел оставленные отцом  следы.  Добравшись,  в  конце
концов,  до  голой  вершины  Тор  Ломана,  он  обнаружил  на  мысу   древнюю
обсерваторию герцога. В снегу - здесь его слой достигал уже  трех  дюймов  -
валялся шлем Радж Ахтена.
   На нем образовалась глубокая вмятина, но сам шлем  был  великолепен.  Над
глазными щелями и выступом, защищающим нос, его украшал сложный  рисунок  из
переплетенных огненных лент, которые Пламяплеты притягивают с небес. На  лбу
между глазами сиял огромный бриллиант. Габорн взял шлем как военный  трофей,
связал разорванный ремень и прикрепил шлем к седлу, стараясь не помять белые
перья.
   Привязывая его, он принюхивался  к  холодному  воздуху.  Снег  в  большой
степени очистил его, впитал в себя все запахи, и все же Габорн уловил слабый
запах  масла,  которым  отец  смазывал  доспехи.  Да,  отец  где-то   здесь,
неподалеку.
   Может быть, живой, хотя и раненый.
   Поднявшись на обсерваторию, Габорн посмотрел вдаль.  Минут  десять  назад
снегопад прекратился, видно было хорошо, хотя он обладал всего двумя  дарами
зрения, и никто не назвал бы его дальновидцем.  В  десяти  милях  к  востоку
через пустошь скакали Иом и се люди. Они приближались со стороны Даркинского
тракта.
   В южном направлении, на пределе  зрения  Габорна,  отступала  армия  Радж
Ахтена. Расстояние приглушило яркость их цветов, красного и золотого.
   Среди  них  он  заметил  некоторых   людей,   которые   остановились   и,
повернувшись назад, смотрели, казалось, прямо на него.  Возможно,  это  были
дальновидны,  которые  заинтересовались  тем,  кто  стоит  на  обсерватории.
Возможно, в числе них был сам Радж Ахтен.
   - Я уничтожу тебя, Радж Ахтен, - прошептал Габорн.
   И поднял кулак в знак того, что бросает вызов. Но разглядеть, ответил  ли
ему кто-нибудь из людей на далеком холме, он не смог. Они просто  развернули
коней и скрылись за гребнем холма.
   Будь в моем распоряжении какая угодно армия, подумал Габорн, сейчас  Радж
Ахтен для меня недостижим.
   И все же в глубине души он почувствовал некоторое облегчение. Он, так же,
как и отец, любил эту страну. Оба они добивались одного, - чтобы Радж  Ахтен
ушел отсюда, предоставив ей быть самой собой, прекрасной и свободной.  Пусть
на время, но им это удалось.
   Да, но какой ценой?
   Габорн перевел взгляд вниз. Снег пошел уже после  того,  как  Радж  Ахтен
покинул Очи Тор Ломана, и все же в воздухе до сих пор ощущался металлический
привкус крови.
   Итак, рассудил Габорн, Радж Ахтен поднялся сюда, увидел вдали облака пыли
под ногами множества  людей,  коров  и...  ушел;  .так  или  иначе,  военная
хитрость сработала.
   Это открытие порадовало Габорна; выходит, Радж Ахтена можно обмануть.
   Значит, его можно и победить.
   Габорн обошел башню, пытаясь заглянуть вниз. Воображение подсказывало ему
такую картину: противники боролись  здесь,  на  башне,  а  потом  Лорд  Волк
сбросил отца с кручи.
   И в какой-то момент он увидел  то,  чего  больше  всего  опасался:  руку,
торчащую среди камней у основания обсерватории. Мертвая  ладонь  была  полна
снега.
   Габорн сбежал по ступеням, нашел труп отца и потряс его, сбрасывая снег.
   То, что он увидел, разбило ему сердце. На закоченевшем лице отца  застыла
широкая улыбка. Может быть, в самый  последний  момент  какое-то  мимолетное
воспоминание заставило его улыбнуться. Или,  может  быть,  то  была  гримаса
боли. И все же Габорну хотелось думать,  что  отец  улыбался  ему,  -  точно
поздравляя с победой.

Глава 57

Вот теперь я и вправду - смерть

   Габорн уже ускакал вперед, когда к Иом вернулось ее обаяние. Она  понятия
не имела, как именно погибла женщина, служившая  вектором  Радж  Ахтену,  но
ощутила внезапное облегчение. Как и Иом, эта несчастная женщина  была  всего
лишь орудием в  руках  Лорда  Волка,  среди  множества  других,  которых  он
использовал.
   Как бы то ни было, к Иом вернулась ее красота. На сердце стало легче, она
почувствовала себя гораздо уверенней. Точно распустившийся цветок.
   Однако  это  была  не  та  противоестественная,  заимствованная  красота,
которой она обладала с самого рождения. Кожа на руках разгладилась,  морщины
исчезли. На щеках заиграл румянец юности. Впервые в  жизни  она  стала  сама
собой, без того преимущества, которое давало обладание дарами.
   Этого было достаточно. Ей ужасно захотелось, чтобы Габорн оказался  здесь
и смог увидеть ее. Но, увы, он был уже далеко впереди.
   Хотя гонцы, прискакавшие из  Лонгмота,  описали  то,  что  ей  предстояло
увидеть, и рассказали, как Радж Ахтен почти полностью разрушил  замок  одной
лишь силой  своего  Голоса,  Иом  оказалась  неподготовленной  к  тому,  что
открылось се взору.
   Сейчас за ней следовали всего десять тысяч человек из замка Гровермана  и
окрестных селений. Многие женщины уже  повернули  назад,  торопясь  к  своим
близким, в свои дома. Они сделали свое дело.
   Но многие и остались. В особенности, те, которые прежде жили в Лонгмоте.
   Им хотелось увидеть, что осталось от их жилищ.
   Увидев разрушенный замок и опустевшие поля,  по  которым  рыскали  волки,
многие женщины и дети залились слезами, поняв, чего они лишились.
   Всего три дня назад они  покинули  свои  дома,  но  эти  несколько  дней,
проведенные под обрывками одеял вокруг замка Гровермана,  показали  со  всей
определенностью, как трудно им придется без крова. В особенности,  с  учетом
того, что уже начал падать снег.
   Конечно, большинство из них надеялись, что, вернувшись домой,  отстроятся
заново. Но сейчас, когда в любой момент снова  могла  разразиться  война,  в
первую очередь нужно было восстанавливать хотя бы некоторые фортификационные
сооружения.
   Замок лежал в руинах. Огромные каменные  блоки,  устоявшие  под  натиском
двенадцати  столетий,  сейчас  развалились  на  части.   Почти   на   уровне
подсознания  Иом  стала  прикидывать,  что  потребуется  для  восстановления
крепости. Пятьсот каменщиков из Эйремота -  они  считались  самыми  лучшими.
Возчики  для  растаскивания  камней.  Фрот  великаны  из  Лонгнока,  которых
придется нанять, чтобы укладывать камни на  место.  Люди  для  очистки  рва.
Дровосеки для спиливания деревьев. Повара и кузнецы.  Строительный  раствор,
зубила, пилы, шила, топоры и... Этот  перечень  можно  было  продолжать  без
конца.
   Но к чему все труды? Если Радж Ахтену достаточно закричать,  чтобы  замок
снова развалился на части?
   Оглянувшись, она увидела на поле, неподалеку от замка, Габорна. Он  стоял
на коленях в снегу, над телом отца, которое он перенес под дуб. Рядом с ними
лежала огромная ветка.
   Вокруг в землю были воткнуты копья, как бы создавая заслон от волков.
   Над трупом отца Габорна на дереве висел его щит, а  шлем  лежал  в  ногах
короля - знак того, что отец пал в бою.
   Повернув коня, Иом поскакала к ним, ведя в поводу коня  Сильварреста.  За
ними следовали три Хроно: ее самой, отца и Габорна.  Всего  несколько  минут
назад король Сильварреста  спал  мертвым  сном  прямо  в  седле,  но  сейчас
проснулся и широко улыбался, глядя еще затуманенными глазами  на  снег.  Ну,
просто дитя, которого все приводит в восторг.
   Габорн поднял взгляд на Иом; лицо у него было мрачное, опустошенное.  Иом
поняла, что нет слов, которые  смогли  бы  успокоить  его.  Ей  нечего  было
предложить ему. За последние несколько дней она потеряла почти  все  -  дом,
родителей, красоту... и многое другое, чему не было названия.
   Смогу ли я когда-нибудь  снова  спокойно  заснуть,  подумала  она?  В  ее
сознании безопасность всегда ассоциировалась с замком;  в  мире,  насыщенном
опасностью, он казался единственно надежным, спокойным местом.
   Которое больше не существовало.
   Она чувствовала, что и детство, и  присущая  ему  невинность  -  все  это
осталось позади. Часть жизни у нее безжалостно украли.
   И дело было не только в том, что ее мать умерла, а один из замков  сейчас
лежал в руинах. Еще утром она задумалась о том, что же, собственно говоря, с
ней произошло. Вчера ее пугала мысль о  том,  что  Боринсон  проскользнет  в
замок Сильварреста и убьет Посвященных. В глубине души она догадывалась, что
именно это он и собирается сделать.
   И что же? Она не стала возражать, не  стала  с  ним  спорить,  фактически
одобрив его действия. Озноб ужаса со вчерашнего дня то и дело пробегал у нее
по спине,  когда  она  вспоминала  об  этом.  Сейчас  Иом  чувствовала  себя
совершенно беззащитной. Она не спала уже две ночи и часами испытывала  такое
сильное головокружение, что боялась свалиться с коня.
   Возникло ощуще