в
это, они,  я  уверена,  примут  тебя  как  родную.  Мне  подарил  его  отец.
Друверри-Марч теперь твой дом, отныне и навеки.
   Аверан горячо обняла ее в ответ и шепнула:
   - До свиданья.
   Затем Миррима пожала руки Биннесману и его вильде. Они с Боринсоном,  Иом
и ее сопровождающие тут же начали собираться в дорогу. Иом должна была взять
с собой в Морское Подворье форсибли Габорна.
   Командиром их маленького отряда Габорн назначил одного из  своих  солдат,
смуглого, черноволосого парня с одной  бровью,  внешность  которого  внушала
мало доверия - проныра пронырой. Звали его Гримсоном.
   Гримсон забрался в повозку с сокровищницей и тут же громко завопил:
   - Нас ограбили!
   Все пришли в смятение. Он сорвал крышку с пустого ящика, сбросил  его  на
землю и быстро начал открывать другие.
   К повозке сбежались солдаты. Стражники твердили в один голос:
   - Мы же не спускали с нее глаз!
   - Куда вы смотрели, когда прилетел Победитель? - спросил Гримсон.
   Стражники расшумелись:
   - Обыскать лагерь!
   У ручья были привязаны  сотни  лошадей.  С  чего  начинать,  где  искать?
Миррима даже растерялась. Габорн закрыл глаза, заглянул внутрь себя.
   - Не беспокойтесь. Вор сбежал. Фейкаалд скачет в Индопал.
   Боринсон рявкнул:
   - Он оторвался меньше  чем  на  час.  Мы  его  догоним!  Старик  Джеримас
настойчиво сказал Габорну:
   - Милорд, нужно вернуть эти форсибли. Не делайте ошибки. Если Радж  Ахтен
узнает, что у вас их осталось так много, он сам явится за ними.
   Но Габорн, к удивлению Мирримы, покачал головой.
   - Нет. Радж Ахтену грозит смертельная опасность. Он скачет  в  Картиш.  И
детям Индопала эти форсибли нужны не меньше, чем нам.
   Миррима  ждала,  что  кто-нибудь  ему  возразит.  Рядом   стояли   Рыцари
Справедливости и лорды из шести королевств. Но никто не сказал и слова.
   Он твердил это много раз - под  его  защитой  находятся  все  люди  мира.
Видимо, теперь они ему верили.
   Затем Миррима, Боринсон  и  свита  Иом  сели  на  лошадей.  Ждали  только
королеву.
   Та отошла с королем к дубу у ручья. Миррима заметила,  что  по  лицу  Иом
катятся слезы. О чем они говорят, на таком расстоянии  было  не  слышно,  но
Миррима догадывалась.
   Иом расставалась с мужем. Он собирался в Подземный  Мир,  искать  Великую
Истинную Хозяйку. А Иом волновалась за него, даже когда они были вместе.
   Оторвавшись наконец от Габорна, она села в седло и долгое время ни с  кем
не разговаривала.
   Сильные кони, запряженные в повозку с сокровищницей, мчались так  быстро,
что ветер свистел в ушах. Отряд скакал на юго-восток через поля  вдоль  реки
Доннестгри, к океану и Морскому Подворью.
   Поселений в пути почти не  встречалось.  Миррима  спросила  у  Боринсона,
почему это так. Он объяснил, что сильные ветра здесь мешают росту  деревьев,
а плодородная почва закрыта толстым слоем вулканической породы.  Селиться  в
этих краях, не имея дров для топлива, желали немногие. Но для диких животных
земля давала достаточно пропитания.
   Однако  когда-то  здесь  жили  люди.  На  холмах  частенько   встречались
развалины замков. Боринсон показал Мирриме место Битвы Пяти Чародеев и кости
великана,  вмурованные  в  скалу  недалеко  от  дороги.  Она  увидела  и  ту
знаменитую башню, откуда Леандра столкнула свою мать,  узнав,  что  Андреаса
больше нет в живых.
   Неподалеку от старого алтаря в Риммонди они вспугнули стаю молодых  диких
грааков, которые, загнав свою добычу на утес, пировали теперь на останках.
   К вечеру они добрались до распутья в  двухстах  милях  к  юго-востоку  от
Карриса, где над тихой рекой склонялись серебристые березы,  словно  любуясь
своим отражением в воде.
   Дорога, по которой должны были ехать Миррима и Боринсон, вела на юг,  Иом
же сворачивала  на  северо-восток.  Они  остановились,  чтобы  дать  лошадям
попастись и напиться.
   - Нам не стоит задерживаться здесь, -  предупредил  Мирриму  Боринсон.  -
Солнце скоро сядет. И хорошо бы скорей миновать Западные Земли.
   - Западные Земли? - переспросила Миррима. Голос ее  невольно  дрогнул.  В
детстве она слышала много страшных сказок о тамошних призраках. -  Они  что,
близко?
   - Под боком, - сказал Боринсон, ухмыльнувшись. - Плюнешь туда и  попадешь
в них. Он кивнул в южную сторону.
   - А я думала, они дальше... на западе, - сказала Миррима.
   - Западные Земли - это запад Старой Фересии, почему так и названы.
   - Но там же сплошь болота и топи.
   - Как раз за тем холмом и начнутся, - заверил ее Боринсон. Он показал  на
холм, где, похожие на собачьи зубы, торчали развалины крепости. - Это  Башня
Воглена.
   Миррима содрогнулась. Она знала историю Башни Воглена. Когда-то местность
эта принадлежала тотам, и однажды в реке текла  кровь  вместо  воды.  Войско
Фаллиона осаждало башню три месяца, чтобы, взяв ее наконец, обнаружить,  что
невеста Фаллиона мертва.
   Ей казалось почему-то,  что  Башня  Воглена  еще  цела.  В  сказаниях  та
описывалась нерушимой. И земля вокруг нее  представлялась  Мирриме  усеянной
костями.
   Сказанное Боринсоном ее напугало. Она думала только об  Инкарре,  упустив
из виду, что  по  дороге  могут  встретиться  и  другие  опасности.  Болота,
например, с призраками, крутые горные тропы...
   - А объехать Западные Земли нельзя? - спросила она.
   - Через них гораздо быстрее, - ответил он, явно забавляясь ее страхом.
   Они еще немного пообсуждали, что им может понадобиться по дороге на юг. В
кошельке своего отца Боринсон обнаружил золото. Он заверил  Мирриму,  что  в
городе Батенне возле гор Алькаир они смогут закупить  все  необходимое.  Иом
тем временем отправилась прогуляться по берегу реки.
   Когда пришло время трогаться  в  путь,  Миррима  пошла  искать  королеву.
Спускаясь по заросшей травою тропинке к берегу,  вспугнула  семейство  диких
уток.
   Она учуяла запах яблок в рощице неподалеку и, пойдя на  него,  обнаружила
Иом.  Та  сидела,  прислонясь  спиной  к  стволу  яблони,  и   смотрела   на
северо-запад. Рядом лежала в траве голова  какой-то  статуи,  глядя  в  небо
пустыми глазами. У ног Иом ковром лежали сорванные ветром яблоки. Почти  все
они были обгрызены оленями. Иом задумчиво жевала желтое яблоко. Вдалеке  так
и сверкали пожелтевшие поля, залитые солнечным светом.
   - Беспокоитесь за Габорна? - спросила Миррима.
   - Нет, - сказала Иом. - Мои мысли куда более эгоистичны.
   - Правда? Это хорошо, - сказала Миррима.
   - Хорошо? - переспросила Иом. Повернулась и заглянула в глаза девушке,  В
последние три часа она была так занята своими  мыслями,  что  ни  с  кем  не
обмолвилась и словом.
   - Вы слишком мало думаете о себе, - пояснила Миррима.
   - Что ж, сегодня наверстаю. Я как раз гадала,  вспомнит  ли  Габорн  хоть
разок за этот день обо мне.
   - Уверена, что да.
   - Это и тревожит, - сказала Иом. - Он подумает обо мне  и  сразу  узнает,
где я, в безопасном ли месте.
   - Именно так, - сказала Миррима.
   - Мне хочется поехать с вами, - призналась Иом. - Джеримас  говорил,  что
послание должен передать ближайший родственник короля.
   - Габорн не мог рисковать вами, - заметила Миррима.
   - Знаю, - сказала Иом. - Как только он узнал,  что  я  ношу  ребенка,  то
отослал меня в "безопасное место". И хочет, разумеется, чтобы я лежала  себе
в кровати, пока не придет время раздвинуть ноги и разрешиться от бремени.
   - Ваше величество! - сказала Миррима, притворяясь шокированной.
   Иом озорно улыбнулась.
   - Я бы поехала с вами, если б могла. Но Габорн узнает об этом.  Еще  чего
доброго, бросится выслеживать меня, пользуясь  Силами  Земли.  А  это  трата
времени, и я не могу подвергнуть таким образом опасности других  людей.  Это
рискованно. Потому придется поступить, как велено.
   - Во всяком случае, вы будете в безопасности, - сказала Миррима.
   - Нет на свете места безопаснее, чем рядом с Королем Земли,  -  возразила
Иом. - Там-то мне и хочется находиться.
   Она бросила яблоко и взяла Мирриму за руки.
   - Я буду скучать без вас. Вы уже дважды спасли мне жизнь, но для меня  вы
значите больше, чем просто защитница. Я хочу, чтобы  вы  стали  мне  другом.
Каждый день я буду молить Землю, чтобы она вернула вас обратно невредимой.
   - Я тоже буду думать о вас, - отвечала Миррима. Что еще сказать,  она  не
знала. Слова не могли передать ее чувств. - Желаю  вам  благополучно  родить
сына.
   Иом улыбнулась и возложила левую руку Мирриме на живот.
   - Да зародится и в твоем чреве дитя, - промолвила она.
   Так в Гередоне беременные  женщины  благословляли  обычно  своих  еще  не
понесших подруг. Просто старый обычай. Но Миррима почувствовала  вдруг,  как
под рукой королевы в животе ее шевельнулось что-то, и быстро  отступила.  На
мгновение ей показалось, что прикосновение Иом и вправду может наполнить  ее
пустое чрево.
   Та рассмеялась.
   - Думаю, это случится скоро, теперь, когда ваш муж...  простите,  если  я
обидела или расстроила вас, - быстро добавила Иом. - У вас,  конечно,  полно
своих забот. Я только... желаю вам всего наилучшего.
   - Все хорошо, - сказала Миррима. - Благодарю вас.
   Но смятение свое ей скрыть не удалось. Она не смела признаться  Иом,  что
Боринсон ни разу не спал с ней  и  что  она  солгала  насчет  его  чудесного
исцеления.
   - Позвольте мне сделать  вам  подарок,  -  сказала  Иом,  словно  надеясь
загладить нечаянно нанесенную обиду. - Вам нужно ожерелье - взамен того, что
вы отдали, - она потянулась и сняла спрятанное под  туникой  ожерелье.  -  Я
носила его на счастье. Но сейчас оно нужнее вам, чем мне.
   И она протянула Мирриме опалы, которые давала Биннесману перед нападением
Темного Победителя на замок Сильварреста.
   - Ваше величество, - сказала та, - я  не  могу...  у  меня  нет  для  вас
ответного подарка.
   - Вы подарили мне мою жизнь и жизнь моего сына.
   Иом надела ожерелье на шею Мирриме, обняла ее, и они пошли,  взявшись  за
руки, к Боринсону, который чистил в это время лошадей.
   Сэр Боринсон попрощался с королевой и вскочил в седло одним легким гибким
прыжком, как все Властители Рун. Следом  Миррима  взлетела  на  его  боевого
скакуна, столь же быстрым и точным движением.
   Она задумалась, почему Боринсон не забрал у нее своего коня, ведь у  того
было больше даров, чем у пегой кобылки, на которой ехал теперь ее муж. Может
быть, просто не хотел? Ведь это королевский скакун, а Боринсон перестал быть
королевским стражником. Пегая же кобыла подходила в самый  раз  для  мелкого
лорда.
   Они поскакали вдвоем на юг вдоль реки, на излучине  свернули  и  помахали
королеве.
   Та, стоя, среди серебристых берез на краю рощицы, помахала в ответ.
   И Миррима вдруг увидела ее в  новом,  неожиданном  свете.  Казалось,  что
именно здесь, в лесу, и должна Иом находиться, так органично она  смотрелась
- словно ягоды на  ветке.  Золотая  листва  над  головой,  зеленое  дорожное
платье, лошади за спиной, дитя в утробе - истинная жена Короля Земли...
   Иом помахала вслед Мирриме и Боринсону. Она чувствовала себя  несчастной.
Габорн хотел, чтобы она находилась в безопасности, под защитой. Он хотел как
лучше.
   Но ей было ужасно одиноко.
   Друзья отправились в Инкарру. Габорн собирается в Подземный Мир. А она...
привычный мир рушится, но она поедет, куда велено. Хотя  хочется  ей  совсем
другого.
   Иом велела сержанту Гримсону созвать стражников, и отряд двинулся дальше.
   Золотистые равнины вскоре сменились плодородными землями, до сих пор  еще
зелеными, где  среди  полей  стали  попадаться  дубы.  Все  чаще  по  дороге
встречались селения, вдоль большака потянулись каменные изгороди.
   И все больше  становилось  людей.  Крестьяне,  занятые  своими  свиньями,
овцами,  уборкой  сена,  едва  успевали  узнать  среди  проносившихся   мимо
всадников Иом, не говоря уже о том, чтобы снять шапку и преклонить колени.
   И вслед  отряду  летели  возгласы:  "Это  кто,  королева,  что  ли?"  или
"Глянь-ка, кажись, королева едет!"
   Вскоре ничто вокруг уже не напоминало о разоренном Каррисе. Запах мертвой
травы сменился ароматом живых  пшеничных  полей;  взамен  серой  гнили  глаз
радовали пышные фруктовые сады, где щебетали скворцы;  вместо  криков  ужаса
слышалось лишь мычание сытых коров.
   Иом ощутила прилив сил.
   Гримсон  называл  ей  деревни  и  города,  мимо  которых  они  проезжали,
показывал поля древних сражений и  прочие  исторические  места.  Вскоре  она
поняла, что у этого несимпатичного на вид человека светлая голова на  плечах
и  доброе  сердце.  Но  почему  все-таки  именно  его  Габорн  выбрал  ей  в
провожатые, она понять так и не могла.
   К  тому  времени  когда  вечер  сменился  ночью,   Иом   очень   хотелось
остановиться в каком-нибудь из встречных постоялых дворов и хоть раз за день
поесть  нормально.  Аппетит   дразнили   доносившиеся   с   обочины   дороги
восхитительные ароматы то жареного окорока, то цыплят, то  горячего,  только
что из печи, хлеба.
   Но ее подгоняла необходимость, и потому  она  продолжала  мчаться  вихрем
сквозь ночь, пока не заснула прямо в  седле,  как  все  Властители  Рун,  не
замечая холодного ветра в лицо, развевавшего волосы.
   Она дремала, пока один из стражников не окликнул:
   - Миледи? Иом открыла глаза и заморгала.
   Отряд остановился на холме, и внизу, при свете звезд она увидела океан  -
от горизонта до горизонта. Ни разу еще Иом не видела  моря,  не  ощущала  на
губах резкого привкуса соли, настойчиво напоминающего о жизни и  разложении.
Она и представить не могла всей бесконечности морских просторов.
   Недалеко от берега виднелось несколько  небольших  островов,  соединенных
стройными мостами из белого  камня,  полупрозрачного  в  лунном  свете,  как
облака в ночном небе.
   А над островами парили башни Морского Подворья, словно  серебряные  пики,
нацеленные в рогатую луну.

ГЛАВА 38
ЖИЗНЬ ЧАРОДЕЕВ

   Чародеи никогда не вмешиваются в дела обычных  людей.  Это  обычные  люди
порой замахиваются на дела чародеев.
   Охранитель Земли Биннесман

   Был  вечер,  Габорн  и  его  лорды  собрались  на   совет,   на   котором
присутствовала и Аверан. Все расселись кругом у ручья, кто на камне, кто  на
пне. Опустошители уже почти три часа торчали на  Манганской  скале,  облепив
ее, как вороны дерево. Солнце клонилось к горизонту, с гор задувал  холодный
ветер, неся с собой запах сосен.
   Руна Опустошения, которую строили чудовища, обретала  форму  медленно.  В
походе было убито много огненных колдуний и липучек, и  строителей  явно  не
хватало. Но смертоносный замысел сего сооружения был очевиден, и над холмом,
словно над кипящим котлом, уже клубился зловонный дымок.
   Аверан это удивляло. Из воспоминаний Великой Воительницы она  знала,  что
та была послана в Каррис  именно  потому,  что  владела  Руной  Опустошения.
Другие колдуньи знали только небольшие части этой руны, целого же  никто  из
них составить не мог.
   Воины Габорна по-прежнему окружали Манганскую скалу, карауля  врага.  Дым
от  руны  опустошителей  ел  глаза,  обжигал  носоглотку.  Это  было  весьма
неприятно, и великаны Фрот передвинули свою стоянку подальше  в  наветренную
от скалы сторону. Но признаков той заразы, что погубила все  живое  на  мили
вокруг крепости Каррис, видно пока не было.
   Поэтому Аверан полагала, что  опустошители  не  могут  построить  вторую,
столь же разрушительную руну.
   Но Габорн тревожился. Он хотел эту руну уничтожить и хотел  добраться  до
Пролагателя Путей.
   Он собрал на совет Скалбейна, сэра Лангли, королеву Хейрин Рыжую, герцога
Гровермана, Джеримаса и многих других лордов.  И  все  они,  перебивая  друг
друга, возбужденно обсуждали возможность атаки.
   Аверан тихо сидела с краешку.
   От воинов так и веяло азартом в предвкушении скорого сражения.
   - По-моему, нам нужна артиллерия, - говорил Скалбейн. - Поставим баллисты
к югу от скалы и будем стрелять в опустошителей,  пока  не  отступят.  Потом
пошлем на утесы Властителей Рун - по приставным лестницам.
   Габорн спокойно отвечал:
   - Я уже говорил вам: артиллерия не поможет.
   - Еще как поможет! - возразил Скалбейн.
   - Король прав, - вставил Джеримас. -  Опустошители  будут  швырять  камни
обратно в нас. Так до них не добраться.
   - Есть другой способ, -  сказала  королева  Хейрин.  -  А  что,  если  мы
построим большие осадные башни и атакуем с подветренной стороны? С  сильными
лошадьми башни передвигаются быстро. И на нашей стороне будет неожиданность.
   Габорн уныло покачал головой.
   - Земля не велит этого делать.
   И так он отвечал на каждый  предлагаемый  план.  Земля  не  разрешала  им
действовать.
   "Вызвал бы  землетрясение,  -  думала  Аверан,  -  как  в  Каррисе.  И  я
посмотрела бы, как катятся со скалы опустошители, как  обваливается  и  сама
скала".
   Но Габорн не собирался  больше  вызывать  ни  землетрясений,  ни  мировых
червей. Даже плана атаки не мог предложить. Земля твердила одно: нет.
   Подняв глаза, Аверан  обнаружила,  что  Габорн  смотрит  на  нее,  словно
надеясь на ее помощь. Девочка наклонилась, обхватила голову  руками.  Голова
ее готова была вот-вот треснуть. Разум был переполнен чужими воспоминаниями,
но те все  продолжали  являться.  И  чувствовала  Аверан  себя  так,  словно
объелась на пиру и съеденное уже лезло из нее обратно.
   Внезапно ей явилось видение гнезда Клана Хрупкого Камня, пещера, где было
жарко от подземной магмы и где вылупился из своего яйца Смотритель. Вместе с
ним она выгрызла себе путь наружу из кожистого мешка и  выбралась  из  него,
чтобы тут же на нее,  еще  уставшую  от  столь  тяжкой  работы,  набросились
вылупившиеся первыми братья и сестры.
   Смотритель прогнал сестру и, когда та убегала, оторвал  ей  заднюю  ногу.
Лучше бы он ее убил и наелся! Но и ноги хватило, чтобы впервые познать  вкус
живой  плоти,  а   костью   от   нее   он   быстро   приспособился   убивать
свежевылупившихся малышей. Для сытости он выгрызал железы у них под мышками,
а мозги поедал для мудрости, так что очень скоро стал самым сильным и  умным
в гнезде.
   Воспоминания Смотрителя были хоть и отрывочны, но ужасны. Ей  вспомнилось
еще одно происшествие - как опустошители спешно строили из  огромных  камней
трубопровод для магмы, чтобы та,  поднимаясь  вверх,  подогревала  подземное
озеро.
   Разговоры вдруг прервались.  Возле  рухнувшего  дуба  позади  собравшихся
послышались сильный визг и звук удара посохом. Там капитан Габорна  все  еще
занимался с вильде. Он показал ей,  как  Властители  Рун  с  помощью  посоха
перепрыгивают через  голову  противника.  И  сейчас  учил  вращать  посохом,
отражая нападение сразу нескольких врагов. Зеленая женщина без всяких  даров
силы достойно противостояла всем его искусным приемам.
   И тут наконец на совете высказана была здравая  мысль.  Принадлежала  она
Джеримасу.
   - Так можно говорить бесконечно. Какой бы план мы  ни  выдвинули,  Габорн
заявляет, что Земля это запрещает. А мы уверены, что вообще надо  сбрасывать
опустошителей с этой скалы?
   - О чем это вы? - басом вопросил Скалбейн. Рыцарь-великан, сидя на камне,
точил свой боевой топор. Он повернул голову к Джеримасу.
   -  Я  говорю  о  том,  -  сказал  Джеримас,  -  что,  по  словам  Аверан,
опустошители умирают от жажды. Им все равно придется слезть со скалы и  идти
за питьевой водой - скорее всего, за той, которую они  оставили  в  Каррисе.
Может, потому Земля и предостерегает нас против атаки.
   - Именно так, - кивнула королева Хейрин. - Я  бы  их  там,  на  скале,  и
оставила, пока не высохнут, как вяленое мясо.
   - Мы не можем ждать, - сказал Габорн. - У меня есть заботы поважнее,  чем
Каррис. Мне нужен Пролагатель Путей.
   - Да они ни за что на свете не пойдут обратно  в  Каррис,  -  вступила  в
разговор Аверан. - В горах ночью было слишком холодно. Они побоятся.
   - Погода изменилась, - заметил Скалбейн. - Нынче ночью холода не будет.
   - Опустошители этого не знают, - сказала