м уличного разносчика, торгующегося с покупателем:
   - Итак, хотелось бы знать, сестра-всадница Коннел, какой подвиг я  должен
совершить, чтобы заслужить одну ночь в вашей постели?
   Эрин только рассмеялась.
   - Я серьезно, - сказал он.
   - На вашем месте меня бы это не волновало. Как  у  вас  хватает  наглости
думать сегодня о таких вещах?
   - Война и женщина - они равно волнуют кровь. Цените  ли  вы  доблесть?  Я
буду бесстрашен. Ищете в мужчине силу и хитроумие? Я попытаюсь их  проявить.
Что, если я сегодня спасу вам жизнь? Это дарует мне право на ночь с вами?
   - Я вам не какая-нибудь рабыня из Картиша.  И  не  буду  вашей  служанкой
только потому, что вы спасете мне жизнь.
   - Даже всего на одну ночь?
   Эрин посмотрела ему в  глаза.  Селинор  улыбался,  словно  все  это  было
шуткой, но в глазах его она увидела какое-то детское беспокойство.
   Он не шутил. Он отчаянно желал ее и боялся отказа. Эрин понимала, что  он
совсем не плохой человек. Красивый, достаточно сильный. С приятным,  веселым
нравом. От него вполне можно было бы зачать ребенка.
   Поэтому она не решилась  отказать  ему  сразу.  И  даже  не  потому,  что
находила его неотразимым, гораздо большее впечатление произвело на  нее  то,
что он понимал политическое значение своей просьбы - и все-таки просил ее об
этом. Он хотел не просто приятно провести время,  он  всеми  силами  пытался
завоевать ее расположение. Ведь она была всадница Флидса, а не  какой-нибудь
там нежный цветок.
   - Хорошо, - сказала Эрин. - Испытайте себя в бою сегодня  -  спасите  мне
жизнь, и, может быть, я проведу с вами ночь.
   - Решено, - сказал Селинор. - Но тогда на ум мне приходит другой  вопрос.
Что я должен сделать, чтобы стать достойным  в  ваших  глазах  звания  мужа?
Может быть, спасти вас три раза?
   Эрин громко рассмеялась, ибо это казалось ей вовсе невероятным.
   - Спасите меня три раза и проведете со мной три ночи, - поддразнила  она.
И добавила мягким, воркующим голосом:
   - Но чтобы стать моим мужем, вы  должны  проявить  доблесть  не  на  поле
битвы... а в моей постели.
   Она развернула коня и поскакала вперед. Лицо ее горело от смущения.  Эрин
посмотрела в небо, темневшее по мере того, как солнце уходило  за  горизонт.
Никакой красоты не было в этом закате, не пылали над землею алые  и  золотые
краски - пасмурный день переходил в столь же пасмурный вечер.
   Она оглянулась на Селинора - тот скакал следом.
   Вскоре они выехали на вершину холма. Поперек долины простиралась  высокая
стена с арочными воротами.
   - Барренская стена, - сказал кто-то из рыцарей.
   В двух милях по ту ее сторону виднелся Каррис. Белые башни его еще  гордо
возносились к небесам, но западная стена была изуродована огромной чернеющей
брешью. От шлюзов южной стены отчаливали  лодки  -  люди  пытались  спастись
бегством.
   На стенах замка при виде войска Габорна раздались  приветственные  крики.
Затрубили рога, призывая на помощь.
   К югу от Карриса, на верхушке черной,  изогнутой,  словно  язык  пламени,
башни Эрин увидела лихорадочно суетящихся опустошителей.
   Они были повсюду. Десятки тысяч их кишели на равнине и у ворот  замка.  С
гор непрекращающимся потоком подходили еще чудовища, каждое больше  слона  -
существа, не похожие ни на что, живущее на поверхности Земли.
   У Эрин они вызывали отвращение.
   На  холме  к  северу  от  Карриса  виднелось  что-то  странное  -  кокон,
сплетенный из нитей, издалека похожих на шелковые. На вершине его  в  клубах
коричневого дыма стояла горная колдунья. Как раз в тот  момент,  когда  Эрин
увидела ее, она подняла посох и заревела на всю равнину. В разные стороны от
нее задул черный ветер.
   И словно в ответ ей, внезапно  зазвучала  песня  Рыцарей  Справедливости.
Тысячи воинов пришпорили коней и помчались к воротам Барренской стены.
   Лошадь  Эрин  ринулась  вперед.  Девушка  не  понукала  ее,  лошадь  сама
сорвалась с места, словно подхваченная общей волной.
   Рыцари запели, и рядом  с  собою  она  отчетливо  услышала  голос  принца
Селинора.

   Мы для сражений рождены,
   Своих отцов достойные сыны.
   Врага на бой зови, мой верный рог!
   Смерть или слава - нет других дорог!

   Эрин скакала все быстрее, охваченная жаждой сразиться с врагом, и что там
ждало впереди - жизнь или смерть, - ей было все равно. Взяв копье наперевес,
она с боевым кличем на устах подгоняла коня.

Глава 55

Охотник наносит удар

   Имея тысячи даров ума, Радж Ахтен помнил в деталях каждое мгновение своей
жизни. Шесть месяцев прошло с того дня, как он изучал план крепости  Каррис,
но где находятся лодки, он мог найти с закрытыми глазами.
   Во внутреннем дворе шло жестокое сражение. Город горел, воины Радж Ахтена
исходили потом под чарами горной колдуньи. Весть  о  лодках,  которые  могли
послужить путем к спасению, разнеслась среди них быстро. Радж  Ахтен  видел,
как его Неодолимые там и тут выныривали из схватки и отступали, предоставляя
мистаррийцам справляться самим.
   Но найти без него место хранения лодок они не могли.
   Радж Ахтен прикончил еще одного носителя клинка и тоже  отступил  с  поля
боя.
   - За мной! - крикнул он своим воинам и побежал к лодкам.
   Пробираясь по узкой улочке среди повозок и бочек с дегтем  и  гвоздями  -
жалких баррикад, понастроенных защитниками Карриса,  чтобы  не  дать  пройти
врагу, - он услышал на стенах испуганные крики.
   И поднял голову на бегу, чтобы  узнать,  в  чем  дело.  Со  стен  на  его
отступление смотрели жители Рофехавана, обычные люди, которых он  бросал  на
произвол судьбы. На лицах их читались страх и отчаяние. Под  действием  злых
чар многие уже не держались на ногах.
   Он не мог их спасти, даже если бы пожертвовал своей жизнью и жизнью  всех
уцелевших Неодолимых.
   Радж Ахтен побежал дальше.
   Улицы Карриса были узки, как в большинстве северных городов  -  следствие
нехватки земли. Дома стояли вплотную друг к другу.
   И снова налетел черный ветер горной колдуньи. Радж  Ахтен  остановился  и
упал  на  колени.  Он  задержал  дыхание,  зажмурился,  стараясь   по   мере
возможности защититься от чар.
   Но когда наконец сделал вдох, пот заструился из всех пор с новой силой. И
Радж Ахтен заторопился прочь из этого проклятого места.
   До лодочного сарая оставалось еще полдороги, когда, завернув  за  угол  к
торговому кварталу, он вдруг столкнулся с герцогом  Палданом-охотником.  Тот
легким шагом шел по переулку навстречу ему в сопровождении  полудюжины  Умов
старого короля Ордина.
   Палдан поднял руку, делая Радж Ахтену знак остановиться, и вытер  рукавом
льющийся со лба пот.
   Радж  Ахтен  заметил  на  его  лице  победную  усмешку  и   насторожился.
Остановился, ожидая его приближения.
   - Добрая весть! - весело сказал Палдан. - Спешу порадовать вас  -  первая
партия уже отплыла. Мы отправили часть женщин и детей.
   - Что? - спросил Радж Ахтен,  не  веря  своим  ушам.  Это,  должно  быть,
какая-то хитрость. Палдан не мог так быстро снарядить лодки.
   - Да, - сказал Палдан. - Я позволил себе вольность и собрал беженцев  еще
утром. В полдень мы начали загружать лодки. И когда мой дальновидец сообщил,
что посланцы возвращаются, нам оставалось только оттолкнуть первую партию от
берега.
   И подчеркнул, наслаждаясь победой:
   - Все лодки ушли. Все до одной.
   Радж Ахтен рванулся было к северной стене, чтобы убедиться в этом  своими
глазами, но тут же понял, что Палдан торжествует не напрасно.  Он  и  впрямь
отправил лодки. И со стены Радж Ахтен увидит только хвост флотилии, плывущей
к безопасному берегу озера Дон-нестгри.
   Палдан знал, что делает. Он запер Радж Ахтена в крепости,  вместе  с  его
солдатами. И Радж Ахтену  нестерпимо  захотелось  стереть  с  его  лица  эту
самодовольную усмешку.
   Он взмахнул закованным в броню кулаком. Удар  пришелся  в  нос,  и  хруст
дробящихся костей прозвучал музыкой в его ушах. Охотник из Мистаррии упал  к
его ногам безжизненным куском мяса, и кровь его брызнула в лицо Радж Ахтену.
   "Жалкий человечишка, как он посмел?? - подумал Радж Ахтен, утирая лицо.
   Перепуганные Королевские Умы, бывшие с Палданом, сбились в  кучку.  Ждали
наказания, но он не спешил, растягивая удовольствие.
   Он думал, что ему теперь делать. Вообще-то его Неодолимым  не  так  уж  и
нужны эти лодки. Можно, в конце концов, бросить оружие и доспехи и переплыть
озеро.
   В этот момент до ушей его донесся странный и  неожиданный  шум.  Крики  и
стоны, доносившиеся со стен, сменились внезапно ликующими воплями,  неистово
затрубили рога.
   Радж Ахтен  поднял  голову.  Люди  на  стенах  радостно  подпрыгивали  и,
размахивая руками, указывали на север.
   - Король Земли идет! Король Земли! - кричали они.
   Радж  Ахтен  посмотрел  на  труп  Палдана  и  зловеще   улыбнулся.   Одну
стратегическую победу он все-таки еще мог здесь одержать.
   - Итак, -  обратился  он  к  Королевским  Умам,  и  перепуганные  старики
затрепетали. - Пришел наконец  ваш  король  -  пришел,  чтобы  схватиться  с
опустошителями и умереть. Это будет великолепное зрелище. И я его ни за  что
не пропущу.

Глава 56

Руна рун

   Пот лил с Габорна ручьями, кожаный камзол под кольчугой промок  насквозь.
Чем ближе к Каррису, тем сильнее становилось изнеможение,  которое  охватило
его, едва он ступил на загубленные земли.  Габорн  едва  держался  в  седле,
сознавая, что без даров жизнестойкости, скорее всего, он уже умер бы.
   Пот заливал глаза. Боевая песнь Рыцарей Справедливости доносилась до  его
слуха как будто издалека.
   Миновав ворота Барренской стены, Габорн в каком-то  оглушенном  состоянии
поскакал дальше. Только оказавшись в полутора  милях  от  Карриса  и  увидев
горящие башни, он начал смутно осознавать, где находится.  Над  войском  его
носились гри, мучительно корчась на лету.
   Десятки тысяч невидимых нитей связывали Габорна  с  людьми,  которыми  он
командовал. К каждому  из  них  подкрадывалась  смерть.  Он  ощущал  тяжесть
опустившейся на них гибельной пелены.
   С вершины холма он окинул взглядом разоренную  равнину.  Никогда  ему  не
случалось видеть столь страшной картины,  какую  являла  собой  эта  мертвая
земля и орды суетящихся на ней опустошителей.
   - Куда теперь, милорд?  -  крикнул  сэр  Лангли,  остановившись  рядом  с
Габорном. - Куда ударим?
   Оглушенный, измученный Габорн огляделся по сторонам, собираясь с мыслями.
Его отец был хорошим стратегом, и Габорн успел  многому  у  него  научиться.
Сейчас нужно было быстро выработать план атаки.
   Несколько опустошителей в четверти мили от них учуяли  близость  людей  и
стали осторожно продвигаться вперед. Они приближались короткими перебежками,
напоминая Габорну крабов, ползущих по песчаному берегу.
   Он бегло осмотрел укрепления  опустошителей.  С  южной  стороны  к  замку
тянулась языком черного пламени  гигантская  грозная  башня.  Близ  ворот  в
западной стене опустошители проломили брешь и лезли в город,  карабкаясь  по
горам трупов людей и своих сородичей. В свете огня,  пожирающего  башни,  он
сумел разглядеть даже отважно сражающихся солдат  Палдана,  но  опустошители
пробились уже так далеко, что надежды отразить их не было.
   К северу от Карриса  высился  небольшой  пологий  холм,  со  всех  сторон
обнесенный коконом из белесых нитей. Холм  костей.  Габорн  знал  о  нем  из
исторических летописей.
   На вершине его хлопотала горная колдунья,  подручные  маги  трудились  на
склонах. От холма вздымался спиралями ржавого цвета дым. Над землей  мерцали
призрачные огоньки.
   Дыхание у Габорна участилось. Холм костей одновременно отталкивал  его  и
тянул к себе.
   Отталкивал по той причине, что на  нем  воздвигнута  была  ужасная  руна,
которая и являлась источником порчи и страдания. При взгляде на переплетение
ее выступов и линий глаза начинало жечь, мышцы сводило  судорогой,  хотелось
отвернуться. Казалось, она пульсирует, словно какое-то громадное  сердце,  и
качает в тела людей отравленную кровь.
   А притягивал холм Габорна потому, что он и был его мишенью.
   "Ударь! - безмолвно просила Земля. - Ударь, пока не поздно!?
   С помощью Зрения Земли Габорн заглянул в  сущность  руны,  как  в  сердце
человека. И то, что он увидел, ужаснуло его.
   Согласно древним знаниям, все существовавшие руны были только  частичками
одной великой руны - той, что управляет всей Вселенной. Габорн видел  сейчас
перед собой большую часть этой главной руны.
   Земля  управляла  жизнью,  ростом,  исцелением  и  защитой.  Творение  же
опустошителей призвано было уничтожить все земные силы.

   Все, что растет, - да остановится в росте.
   Все, что живет, - да пропадет бесследно.
   Все, что исцеляет, - да станет заразой.
   Все, что укрывает людей, - да исчезнет.

   Из  глубин  сознания  к  Габорну  пришло  название  этой  руны  -  Печать
Опустошения.
   Она была еще не завершена, словно только что выкованный и  не  закаленный
меч, но уже причиняла Земле бесконечное страдание.
   Габорн  с  изумлением  созерцал  свою  цель.  Он  проскакал  сотни  миль,
собираясь сразиться с Радж Ахтеном. Воины его были готовы к бою.
   Лишь теперь он понял, что сражение ему предстоит вовсе не с людьми и не с
опустошителями. Ему нужно уничтожить это страшное оружие. И  никакое  войско
не сможет помочь.
   Снести с лица Земли этот холм мог только  чародей,  обладающий  огромными
земными силами. Только Габорн.
   Он должен использовать руну Дробления Земли.
   Им  овладело  предчувствие  гибели.  Силы  его  были  на  исходе.   Чтобы
заклинание достигло цели, нужно подойти  к  Холму  костей  поближе.  Но  чем
ближе, тем сильнее испарения, которые отнимают остатки сил.
   Габорн обратился к Верховному Маршалу Скалбейну:
   - Я собираюсь атаковать Холм костей, нужен отвлекающий  маневр.  Возьмите
тысячу рыцарей и скачите к той черной башне, обходя опустошителей за  тысячу
ярдов. Они должны учуять вас и броситься в погоню. В крайнем  случае  убейте
нескольких. Но не вступайте в настоящий бой! Не теряйте людей. Вы должны  их
только отвлечь! Если я погибну, люди вам понадобятся, чтобы  расправиться  с
горной колдуньей. Понятно? Она не должна уйти отсюда живой!
   - Как вам угодно, милорд, - сказал Скалбейн, явно оскорбленный  тем,  что
его просят всего лишь прикрыть  главную  атаку.  Он  тут  же  развернулся  и
поскакал вдоль рядов, созывая свою конницу.
   - А я? - спросил Лангли.
   Ему Габорн  дал  гораздо  более  опасное  задание.  Великой  силе  Лангли
предстояло пройти испытание в бою.
   - Возьмите пятьсот человек  и  скачите  по  берегу  к  Каррису.  Атакуйте
опустошителей у дамбы и отступайте. Ваша главная задача, как и у  Скалбейна,
не убивать их, а рассеять. И если меня убьют...
   - Понял, милорд, - сказал сэр Лангли, обрадованный не  больше  Скалбейна.
Хотя его отвлекающий маневр был посложнее. Возле  дамбы  опустошителей  было
много, а места для отступления - мало.
   Он поднял руку, подзывая своих рыцарей.
   - Что делать нам? - спросила королева Хейрин.
   - Вы едете со мной, - ответил Габорн, - к горной колдунье.
   Королева одобрила его решение жестокой улыбкой,  которая  не  понравилась
Габорну.
   - Если хотите, я сама нанесу ей смертельный удар, - сказала она.
   Габорн только покачал головой.
   - Нам всего лишь нужно подобраться поближе к  холму,  чтобы  я  смог  его
разрушить. Больше ничего. Эту руну необходимо уничтожить. А уж  потом  можно
будет подумать, как расправиться с колдуньей.
   Королева Хейрин кивнула.
   - Быть по сему.
   Она обернулась и принялась спокойно отдавать приказания своим рыцарям.
   - Что делать копьеносцам и пехоте? - спросила Эрин Коннел.  -  Они  могут
нам чем-нибудь помочь?
   Габорн вновь покачал головой. Посылать  против  опустошителей  пехоту  не
имело никакого смысла.
   - Велите им оставаться за Барренской  стеной.  Пусть  защищают  ее,  если
подойдут опустошители.
   Скалбейн повел своих воинов направо. Тысяча  рыцарей  поскакала  неровным
строем вниз на равнину, огибая Холм костей с западной стороны.
   На скаку они начали петь. В такт  их  низким  голосам  стучали  копыта  и
бряцало оружие.
   Вопреки приказу Габорна,  отряд  Скалбейна  ринулся  прямо  на  ближайших
опустошителей числом около полудюжины. Затрещали копья, ударяясь в  панцири,
и, поразив врагов, рыцари развернулись и не торопясь поехали дальше.
   Отвлекающий маневр удался на славу. Равнина перед  Каррисом  была  изрыта
странными норами со скошенными входами. Вся  местность  и  без  того  кишела
опустошителями, но тут из-под земли стали выскакивать еще сотни чудовищ. И в
мгновение ока за отрядом Скалбейна  бросилось  в  погоню  около  двух  тысяч
опустошителей.
   Воины Габорна начали кричать, потрясая оружием.
   - Хорошо сделано! - довольно подтвердила королева Хейрин.
   Отряду Скалбейна, как чувствовал Габорн, особая опасность не грозила. Они
сделали много, но риск в этом был небольшой.
   Теперь Габорн кивнул сэру Лангли, посылая его отряд налево.
   Лангли тоже объезжал Холм костей не торопясь, только с другой стороны. Но
его людей окружала пелена. Габорн знал, что  Лангли  угрожает  куда  большая
опасность, чем Скалбейну.
   Когда отряд  приблизился  к  холму,  колдунья  подняла  посох  к  небу  и
заревела. Рев ее разнесся под облаками подобно раскату грома.
   Черный ветер сорвался с вершины холма, рыцари Лангли с криками развернули
лошадей и помчались на восток, к озеру, пытаясь  убежать  от  злых  чар.  На
доспехах их играли красные отблески пожара, бушевавшего в Каррисе. В  погоню
за ними бросились еще сотни опустошителей.
   Ветер настиг людей на берегу, они внезапно закричали. И стали валиться  с
лошадей, словно выбитые из седла. Габорн не мог понять, почему.
   Он находился слишком далеко, и на  него  эти  чары  не  оказали  никакого
воздействия. Тем временем опустошители догнали отряд.
   "Вставайте, - мысленно прокричал Габорн. - Сражайтесь, иначе погибнете!?
   Через какое-то бесконечно долгое мгновение Лангли заставил себя  вскочить
обратно в седло и с криком погнал коня на  юг.  Несколько  десятков  рыцарей
последовало его примеру, но остальные так и не смогли  собраться  с  силами.
Лошади, оставшиеся без седоков, разбежались.
   Тридцать конников бросились на опустошителей с копьями и  сразу  потеряли
около  дюжины  человек.  Уцелевшие  поскакали  по  берегу  озера  на  север,
опустошители бросились за ними.
   Отвлекающие маневры принесли ожидаемый результат.  Возле  дамбы  чудовища
отступили, опасаясь нападения на свои фланги,  и  защитники  Карриса  смогли
немного перевести дух. Огромное полчище устремилось на юг за Скалбейном.
   К облегчению Габорна, северный склон Холма костей остался на время  почти
без защиты. Возле него можно было насчитать всего около сотни опустошителей,
правда, это был отнюдь не пустяк - особенно когда за их спинами стояла  сама
горная колдунья.
   На то, чтобы нанести удар, у Габорна были считанные секунды.

Глава 57

В отравленной долине

   - К атаке! - прокричал Габорн. - Строиться колесом! В один ряд! Внимание!
- он помахал рукой, показывая, что выстраивать колесо следует слева направо.
   Колесо, или круг рыцарей, как его порой называли, еще в  древние  времена
было признано самым эффективным построением для атаки на опустошителей.
   Вместо того чтобы скакать строем вперед, как это делалось в  сражениях  с
людьми,  рыцари  ехали  по  большому  кругу,  одновременно   приближаясь   к
противнику. Край круга щетинился копьями, и вперед под  углом  к  вражескому
строю постоянно выезжали свежие Всадники.
   В схватке с опустошителями очень важны были скорость атаки и знание, куда
ударить. Те, кому уже приходилось  с  ними  сражаться,  учили  Габорна,  как
нанести чудовищу копьем смертельный удар и самому остаться при этом в живых.
   Важнее всего была скорость. Сильная лошадь делала  в  час  от  сорока  до
восьмидесяти миль. Бить наугад при такой скорости  было