поместье  моего
дядюшки. А потом объявим, что ты вышла замуж,  но  вскоре  о  вдовца.  Никто
ничего не узнает.
   - Нет! - выпалила Шсмуаз. - Я беспокоюсь вовсе не о своей репутации.  Кто
поручится за вас, когда дело дойдет до помолвки. Я же не смогу.
   - В этом качестве может выступить любая из придворных дам,  -  отозвалась
Иом, покривив при этом душой.
   Удаление Шемуаз неизбежно вызвало бы пересуды и кривотолки.  Кое-кто  мог
подумать будто принцесса отослала прочь Деву Чести ради того,  чтобы  скрыть
собственные прегрешения. Впрочем сейчас, когда се ближайшей подруге было так
плохо, Иом не могла думать о собственной репутации.
   - Но может быть, - промолвила Шемуаз, - вы выйдете замуж довольно скоро.
   В свои неполные семнадцать принцесса уже созрела для замужества.
   - ...Принц Интернук желал бы получить вашу руку. И  потом...  я  слышала,
будто на праздник король Одрин привезет сюда своего сына.
   Иом тяжело вздохнула. Прошлой зимой  король  Сильварреста  несколько  раз
заговаривал с дочерью, намекая, что скоро ей придет время вступить в брак. А
теперь старый друг отца везет в Гсрсдон  своего  сына.  Принцесса  прекрасно
понимала значение этого визита и негодовала из-за того, что се даже не сочли
нужным предупредить.
   - Когда ты об этом услышала?
   - Два дня назад, - призналась Шемуаз. - Король Ордин  прислал  гонца.  Но
ваш отец не хотел, чтобы вы знали.  Он...  не  желал  волновать  вас  раньше
времени.
   Иом закусила губу. Ей вовсе не хотелось вступать в брак с потомком короля
Ордина, - она предпочитала не думать  о  такой  возможности.  Но,  с  другой
стороны, если Иом примет предложение принца Габорна, Шемуаз сможет выполнить
долг  Девы  Чести,  не  возбудив  подозрений.  Пока  признаки   беременности
незаметны, Шсмуаз вполне может поклясться в непорочности принцессы. Никому и
в голову не придет подвергать ее слова сомнению.
   Мысль эта заставила Иом ощетиниться. Ну почему все так несправедливо?
   Неужто она должна согласиться на поспешный брак без  любви  исключительно
ради спасения Дэвид Фарланд репутации? Гнев  нахлынул  на  нее,  побуждая  к
действию.
   Принцесса вскочила на ноги.
   - Идем, - сказала она. - Идем к моему отцу.
   - Зачем? - не поняла Шемуаз.
   - Чтобы этот убийца из Индопала поплатился за свое злодеяние.
   Иом и сама толком не знала, как она собирается добиться казни южанина.
   Просто ее душила злоба. Она злилась на всех: на отца,  не  удосужившегося
предупредить ее о приезде жениха, на Шемуаз,  чья  несдержанность  поставила
всех в затруднительное  положение,  на  посланного  Волчьим  Лордом  убийцу,
пролившего кровь защитников Гередона и на городских купцов,  вознамерившихся
просить короля помиловать этого  убийцу.  Ярость  требовала  выхода.  Шемуаз
подняла глаза.
   - Прощу прощения, но мне лучше остаться здесь. Почему, Иом поняла сразу.
   Старинное поверье гласило, что если мужчина умирает в то время, когда его
возлюбленная вынашивает ребенка, женщина может за-, манить  дух  любимого  в
свое лоно, с тем, чтобы его восприняло еще не родившееся дитя. Таким образом
мужчина мог появиться на свет еще раз. Чтобы это  произошло,  Шемуаз  должна
была встретить  закат  в  том  месте,  где  произошло  зачатие,  чтобы  отец
неродившегося младенца мог ее отыскать.
   Иом и представить себе не могла, что Шемуаз верит в эти бабушкины сказки,
но не могла при этом и отказать девушке в ее просьбе. В конце концов,  пусть
Шемуаз остается здесь, под розами. В любом случае это не причинит ей  вреда,
а возможно и усилит ее любовь к будущему младенцу.
   - Я позабочусь о том, чтобы ты вернулась сюда  до  заката,  -  промолвила
принцесса. - Ты сможешь провести здесь около часа.  Если  Дрейс  явится,  то
именно в это время. А сейчас идем - мне нужно поговорить с королем.
   Однако перед встречей с королем Иом повела свою  Деву  Чести  в  темницу,
чтобы та взглянула на убийцу. Молчаливая,  но  вездесущая  Хроно  неотступно
следовала за ними.
   Закованный в цепи "торговец пряностями" содержался  в  тюремном  каземате
Солдатской Башни. Сейчас  он  был  единственным  обитателем  этого  мрачного
помещения, с его железными клетками, свисавшими со стен оковами  и  витавшим
повсюду застарелым запахом смерти. В дальнем  углу  темницы  находился  люк,
закрывавший потайную яму, куда стражники сливали мочу и фекалии. Порой  туда
помещали преступников, совершавших особо постыдные злодеяния.
   Скованный по рукам и ногам убийца Дрейса, - молодой человек лет  двадцати
двух от роду был таким же темноглазым, как и Иом, но смуглым, с коричневатой
кожей. От него исходил обычный для его соотечествеников запах карри, чеснока
и оливкового масла. С него сорвали всю одежду,  кроме  штанов,  а  заодно  и
вырвали из носа кольцо. Обе ноги пленника были сломаны, челюсти распухли, на
плече зияла рваная рана, но жизни все эти повреждения не угрожали.
   На тонких ребрах убийцы можно было  увидеть  въевшиеся  в  плоть  белесые
шрамы - руны даров.  Пять  рун  мускульной  силы,  три  руны  обаяния,  одна
жизнестойкости, одна ума, одна метаболизма, одна слуха и две зрения. Ни один
купец в Гередоне не обладал столькими дарами. Иом была уверена  в  том,  что
видит перед собой воина, профессионального убийцу. Но уверенность,  это  еще
не доказательство. На  юге,  где  добывали  кровяной  металл,  купцы  бывали
несказанно богаты и могли в изобилии приобретать дары у бедняков. Иом  могла
сколько угодно сомневаться в том, что этот человек торговец, однако  избыток
даров сам по себе не являлся основанием для того, чтобы его осудить.
   Шемуаз впилась в узника взором, а потом ударила его по лицу. Только  один
раз. Затем девушки отправились в Королевскую Башню.
   Король Сильварреста пребывал на первом этаже, в зале для малых аудиенций.
   Он сидел на скамье в углу и вел негромкую беседу с матерью Иом,  довольно
мрачным канцлером Роддерманом и перепуганным гильдмастером Холликсом.
   Каменные плиты пола были устланы свежим тростником, смешанным с бальзамом
и болотной мятой. Перед пустым очагом лежали  три  гончие  собаки.  Служанка
начищала давно не использовавшиеся  кочергу  и  каминные  щипцы.  Хроно  Иом
немедленно пересекла комнату и заняла место рядом с  Хроно  короля  и  Хроно
королевы.
   Едва Иом появилась на пороге, отец выжидательно поднял на нее глаза.
   Сильварреста был чужд тщеславию. Он не носил ни  короны,  ни  драгоценных
украшений - лишь на цепочке, на шее,  висел  перстень  с  печаткой.  Владыка
Гередона предпочитал, чтобы его называли  не  королем,  а  просто  лордом  -
однако всякий, заглянувший в его светло-серые  глаза  мигом  понял  бы,  что
перед ним - истинный государь.  Зато  гильдмастер  Холликс  выглядел  совсем
по-иному. Он носил броский, кричащий наряд  -  рубаху  с  пышными  рукавами,
штаны, со штанинами разного цвета, жилет и короткий плащ  с  капюшоном.  Все
это  пестрело  немыслимой   радугой   расцветок.   Одеяние   старшины   цеха
красильщиков представляло собой рекламу его товара. Правда  во  всем,  кроме
пристрастия к цветастому платью, Холликс выказывал редкостное  здравомыслие.
Он был бы даже приятен, но облик его  изрядно  портили  торчавшие  прямо  из
ноздрей противные черные волоски, составлявшие добрую половину усов.
   - А, это ты, - промолвил король. - Признаться не ждал. Скажи,  видела  ли
ты кого-нибудь из лесников? Вернулись они в замок?
   - Нет, мой лорд,  -  отвечала  Иом.  Король  задумчиво  кивнул,  а  потом
обратился к Шемуаз:
   - Мои соболезнования, дитя.  Это  печальный  день  для  всех  нас.  Твоим
суженым восхищались, он был многообещающим воином.
   Шемуаз кивнула. Лицо девушки побледнело, но она присела в реверансе.
   - Благодарю, мой лорд.
   - Государь, мой отец, вы ведь не допустите, чтобы убийце это сошло с рук,
- вмешалась в разговор Иом. - Его следовало казнить уже сейчас.
   - К чему такая поспешность, - визгливо проблеял  Холликс.  -  Вот  и  вы,
досточтимая принцесса, делаете выводы, не имея достаточных оснований.  Разве
у вас есть доказательства того, что здесь имело место нечто иное, чем просто
пьяная поножовщина.
   Король Сильварреста подошел к  выходу,  выглянул  во  внутренний  двор  и
плотно закрыл дверь. Внутри воцарились сумерки, ибо теперь во всем помещении
были открыты лишь два небольших окошка  с  деревянными  ставнями.  Задумчиво
склонив голову, король вернулся на свое место.
   - Несмотря на все твои доводы и просьбы о снисхождении, мастер Холликс, -
промолвил он, - я знаю, что этот человек - шпион.
   Холликс сделал вид, будто не поверил.
   - Вы располагаете доказательствами? - спросил он, словно  имел  основания
серьезно в этом усомниться.
   - Покаты ублажал своих плаксивых дружков, - промолвил король, - я  послал
капитана Дерроу проследить  путь  этого  малого  по  запаху.  Один  из  моих
дальновидцев приметил его еще вчера, сразу после рассвета.  Он  находился  в
городе, на крыше одного из домов и, как мы полагаем, высматривал,  силен  ли
караул в Башне Посвященных.  Стражники  попытались  схватить  лазутчика,  но
потеряли его след на рынке.  И  вот  сегодня  он  объявился  снова.  Это  не
совпадение. Дсрроу выяснил, что в лагере этот человек не ночевал. Он  следил
за Дрейсом. Напал на сержанта и убил его, чтобы заполучить вот это...
   Сильварреста  извлек  тонкий  томик,  переплетенный  в  бронзового  цвета
сафьян.
   - Это книга, весьма необычная книга.
   Холликс нахмурился. Обвинение в шпионаже, да еще и подкрепленное  уликами
не входило в его планы. Ему хотелось замять дело.
   - Но какое же это доказательство? - возразил гильдмастер. -  Пьяные  люди
вечно выкидывают диковинные фортеля. Взять хотя бы Уоллиса, моего  конюха  -
он как напьется, так непременно норовит взобраться  на  яблоню.  То,  что  у
Дрейса была при себе книга ничего не доказывает.
   Лорд Сильварреста хмуро покачал головой.
   - Как бы не так. В книгу была вложена адресованная мне записка  от  эмира
Туулистана. Он, как вы  все  знаете,  слеп.  Его  замок  был  захвачен  Радж
Ахтеном, и Волчий Лорд вынудил эмира отдать  ему  дар  зрения.  Однако  эмир
написал историю своей жизни и послал се мне.
   - Написал историю собственной  жизни?  -  переспросила  Иом,  недоумевая,
зачем заниматься такими  делами  человеку,  каждый  шаг  которого  фиксирует
Хроно.
   - Наверное, там рассказывается о битвах, - предположил Холликс. - Есть ли
в этой книге что-нибудь важное?
   - Там описывается множество битв, - ответил король. - Эмир рассказывает о
том, как Радж Ахтен прорвал его оборону и захватил соседние замки.  Я  успел
лишь перелистать ее, но полагаю,  что  книга  очень  важна.  Настолько,  что
соглядатай Волчьего Лорда счел необходимым  убить  Дрейса,  лишь  бы  только
завладеть ею.
   - Но все бумаги южанина в полном порядке, - стоял на своем гильдмастер. -
В его суме дюжина поручительств от  почтенных,  всем  известных  купцов.  Он
торговец, всего-навсего торговец.
   - Не думаю, чтобы тебе доводилось встречать торговца с таким  количеством
даров, - заявил король. - Причем даров, подобранных в сочетании, необходимом
для воина.
   Холликс вздохнул с присвистом, словно из него выпустили воздух.
   - Помнится, - продолжил Сильварреста, размышляя  вслух,  -  лет  двадцать
тому назад, когда я отправился на юг, дабы просить руки  леди  Сильварреста,
мне довелось сыграть в Джоматилс партию в шахматы с самим Радж Ахтеном...
   Король бросил взгляд на  жену,  которая  беспокойно  поежилась.  Волчьему
Лорду она приходилась кузиной, но не любила, когда ей об этом напоминали.
   - Знаешь, как он пошел?
   - Королевской пешкой на король четыре? - предположил Холликс.
   - Как бы не так. Королевским рыцарем на королевского мага три.  Необычное
начало.
   - А это имеет значение? - спросил гильдмастер.
   - Значение имеет то, как он провел  партию.  Оставил  пешек  на  месте  и
атаковал рыцарями, магами, башнями, королевой - даже короля, и того выдвинул
вперед. Вместо того, чтобы контролировать центр доски он  использовал  самые
сильные фигуры, которые могли обеспечивать ему преимущество даже на  дальних
флангах.
   Король умолк, давая купцу время поразмыслить над сказанным,  но  Холликс,
похоже, не мог уразуметь, в чем дело. Тогда Сильварреста выразился яснее.
   - Тот малый, что сидит в темнице, вовсе не "торговец пряностями", а  один
из рыцарей Радж Ахтена. На внутренней стороне его  большого  пальца  мозоль,
какую можно натереть лишь долгие годы упражняясь с мечом.
   Холликс задумался.
   - Так вы полагаете, что Радж Ахтен нагрянет сюда?
   - Непременно, - сказал король. -  Именно  поэтому  мы  укрепили  гарнизон
замка Дрэйс тысячей рыцарей со сквайрами и стрелками.
   Отец Иом предпочел не упоминать о намечавшейся через два  месяца  встрече
семнадцати королей  Рофехавана.  Они  собирались  обсудить  план  совместных
действий на случай вторжений Радж Ахтена, но Сильварреста считал, что  купца
это не касается.
   Мать Иом, королева Венетта Сильварреста, могла  бы  рассказать  несколько
историй, способных нагнать страху на мастера Холликса.
   Однажды она поведала дочери, как ее кузен Ахтсн  в  возрасте  восьми  лет
нанес визит ее отцу. Отец Венетты устроил в честь мальчика пир, пригласив на
него всех капитанов гвардии, своих советников и  влиятельных  купцов.  Когда
столы были уставлены жареными павлинами, пудингами и вином, король  попросил
мальчика выступить перед собравшимися. Молодой принц  встал  и  обратился  к
отцу Венетты с вопросом.
   - Правда, что этот праздник устроен ради меня?
   - Именно так, - подтвердил король.
   Тогда мальчуган обвел жестом сотню гостей и сказал:
   - Раз это мой праздник, пусть все они уйдут. Не хочу,  чтобы  чужие  люди
ели мой обед.
   Гости, возмущенные неслыханным  нарушением  обычаев,  удалились,  оставив
Ахтену больше еды, чем он мог бы умять за целый год.
   Порой королева Венетта говаривала, что будь ее отец мудрее, он еще  тогда
располосовал бы ненасытному ребенку горло.  Не  один  год  Венстта  пыталась
убедить  короля  Сильварреста  в  необходимости  нанести  упреждающий  удар:
сокрушить Радж Ахтена, пока тот еще молод. Однако отец Иом не внял ей. Он  и
представить себе не мог, что этот юнец покорит все двадцать два  королевства
Индопала.
   - Отец, - взмолилась Иом. - Король стоит на страже справедливости. Убийцу
необходимо покарать смертью.
   - Радж  Ахтен  ответит  за  все,  -  сказал  Сильварреста.  -  Я  добьюсь
справедливости. Но этого рыцаря убивать не стану.
   Холликс вздохнул с облегчением. На лице  Иом  отразилось  столь  глубокое
разочарование, что ее отец поспешно добавил::
   - Ты руководствуешься чувствами. Твое отношение к этому  делу  похвально,
но едва ли практично. Вместо того, чтобы казнить соглядатая, я  потребую  за
него выкуп.
   - Выкуп? - удивился Холликс,  наконец-то  признав,  что  этот  человек  -
шпион.
   - Конечно же, нет, -  промолвил  король.  -  Но  вот  Индопальские  купцы
уверяют, будто он один из них. Они и заплатят выкуп, чтобы спасти ярмарку. У
них на родине  это  обычное  дело.  Говорят,  там  редкий  крестьянин  может
съездить на рынок без того, чтобы кто-нибудь не захватил с целью выкупа  его
свинью.
   - Но чего ради они станут платить? - спросила Иом.
   - Купцы заинтересованы в том, чтобы ярмарка состоялась. А кроме  того,  я
полагаю что Радж Ахтен заслал в Даннвуд  своих  воинов,  с  тем,  чтобы  они
дождались известий от этого человека.  Некоторые  купцы  наверняка  в  курсе
дела, потому-то  они  так  переполошились  и  стали  требовать  освобождения
лазутчика.
   - Но откуда вы знаете, что в Даннвуде вражеские воины.
   - Несколько дней назад я послал туда пятерых лесников. На будущей  неделе
начнется охота, так что они должны  были  разведать  лежбища  самых  матерых
вепрей.
   Им было ведено явиться ко мне с докладом еще вчера утром, но ни один  так
и не вернулся. Пропажу одного человека можно было  бы  объяснить  несчастным
случаем - но пятерых! Я послал разведчиков проверить мои опасения, но и  без
того знаю, что они обнаружат. Холликс побледнел.
   - Итак, воины Радж Ахтена затаились в  Даннвуде.  И  напасть  они  должны
скоро, в один из ближайших трех дней. До начала охоты, иначе их обнаружат.
   Король Сильварреста заложил руки за спину и зашагал к камину.
   - Мой Лорд, неужто нам  предстоит  большая  война?  Сильварреста  покачал
головой.
   - Сомневаюсь.  В  этом  году  -  едва  ли.  Это  пока  еще  не  война,  а
подготовительные маневры. Думаю, к  нам  заслан  небольшой  отряд,  а  проще
говоря - банда убийц. Которые либо, рассчитывая ослабить  меня,  нападут  на
Башню Посвященных, либо нанесут удар по самой королевской фамилии.
   - А что будет  с  нами,  купцами?  -  воскликнул  Холликс.  -  Вдруг  эти
головорезы обрушатся на наши усадьбы? От  них  можно  ожидать  чего  угодно.
Нынче никто не. может чувствовать себя в безопасности.
   Сама мысль о том, что Радж Ахтен  нанесет  удар  по  горожанам,  казалась
смехотворной. Сильварреста расхохотался.
   - Ха, старина - ближе к ночи закрой дверь на засов, и  можешь  ничего  не
бояться. Ну, а сейчас мне нужен твой совет. Каков, по твоему  мнению  должен
быть выкуп за "торговца пряностями".
   -  Думаю,  тысяча  ястребов  -  совсем  не  плохие  деньги,  -  осторожно
предположил Холликс.
   Иом слушала рассуждения отца с нарастающим возмущением.  Более  всего  ее
бесило то, что с практической точки зрения они были безупречны.
   - Не нравится мне эта затея с выкупом, - выпалила  она.  -  Это  даже  не
уступка, а капитуляция. Никто и не вспомнил о  Шемуаз,  а  ведь  се  суженый
мертв!
   Король Сильварреста взглянул на Шемуаз. В его  глазах,  окруженных  сетью
беспокойных морщинок, можно было прочесть печаль и  какой-то  немой  вопрос.
Слезы Шемуаз уже высохли, однако отец Иом выглядел так, словно  видел  горе,
сжигавшее ее сердце.
   - Прости, Шемуаз. Ты ведь доверяешь мне - правда? Веришь, что я  поступаю
правильно? Если я не ошибусь, к концу этой недели ты получишь насаженную  на
кол голову убийцы, а в придачу еще и тысячу серебряных ястребов.
   - Конечно, мой лорд. Мой лорд может поступать так, как находит нужным,  -
прошептала девушка.
   В нынешнем состоянии она едва ли могла обсуждать этот вопрос.
   - Вот и хорошо,  -  сказал  Сильварреста,  приняв  покорность  Шемуаз  за
доверие. - А теперь, мастер Холликс, вернемся к вопросу о выкупе. Сколько ты
говоришь - тысячу ястребов? В таком случае, хорошо, что ты  не  король.  Мы,
для начала потребуем в двадцать раз  больше,  а  вдобавок  пятьдесят  фунтов
мускатного ореха, столько же перца и две тысячи фунтов соли. Кроме того, мне
понадобится кровяной металл. Сколько его привезли торговцы в этом году?
   - Ну, я точно не знаю, - пробормотал Холликс,  ошеломленный  неслыханными
требованиями короля.
   Сильварреста вопросительно приподнял  бровь.  О  том,  сколько  кровяного
металла доставлено на ярмарку, Холликс знал с точностью до унции. Десять лет
назад,  в  знак  признания  заслуг  гильдмастера   перед   короной,   король
соблаговолил удовлетворить прошение Холликса и позволил ему принять один дар
ума. Дар этот отнюдь не превратил старшину красильщиков в великого мыслителя
или творца,  но  сделал  его  способным  запоминать  почти  все,  вплоть  до
мельчайших, заурядных деталей.
   Обрести дар ума означало примерно тоже,  что  распахнуть  дверь  в  разум
другого человека. Принявший дар получал способность входить туда  и  хранить
там любые сведения, тогда как перед уступившим ум двери памяти  закрывались.
Даже те знания, что содержались в его  собственной  голове  становились  для
него недоступными.  Холликс  имел  возможность  хранить  свои  соглашения  и
расчеты в сознании посвященного.  Поговаривали,  будто  гильдмастер  мог  по
памяти, слово в слово, воспроизвести содержание любого  контракта  и  всегда
знал, кому какая  полагается  ссуда.  И  уж  само  собой  он  знал,