апутались звезды.
   Находиться под этим деревом, видеть его - это  порождало  такое  ощущение
мира и покоя, что Радж Ахтен поднял руки и почувствовал,  как  мягкое  тепло
звездного света касается их, проникает все глубже, глубже...
   Возникло страстное желание стать этим деревом, покачивающимся на ветру.
   Бесстрастным, равнодушным. Только  ствол  и  корни,  уходящие  глубоко  в
землю, в  их  разветвлениях  возникает  ощущение  щекотки  от  прикосновения
бесчисленных червей.
   Глубокое, спокойное дыхание. Птицы летают среди его  ветвей,  вьют  в  их
изгибах гнезда, склевывают гусениц и клещей,  которые  прячутся  в  складках
коры.
   Почти перестав дышать, Радж Ахтен стоял среди деревьев, глядел  на  своих
меньших братьев, которые копошились внизу, чувствовал вкус  ветра,  медленно
текущего над ним и сквозь него. Все заботы отступили. Все надежды и  желания
угасли. Дерево, такое мирное, такое спокойное...
   Ах, стоять вот так вечно!
   Внезапно его ствол охватил огонь.
   Радж Ахтен открыл глаза. Один из Пламяплетов  стоял,  изумленно  глядя  и
тыча в него жарким пальцем.
   - Милорд, что с вами? Вы стоите здесь уже пять минут!
   Радж Ахтен глубоко вздохнул, удивленно оглядываясь на деревья и испытывая
внезапно возникшее ощущение тревоги.
   - Я... Габорн все еще в городе, - сказал он. Радж  Ахтен  по-прежнему  не
смог бы описать того парня, не  мог  даже  представить  себе  его  лицо.  Он
сконцентрировался и увидел быстро мелькнувшие в  памяти  "изображения"  этой
статуи. И... все. Продвинуться дальше что-то мешало.
   Почему я не могу увидеть его лицо, недоумевал Радж Ахтен?
   Потом он бросил взгляд на деревья, под которыми стоял, и все  понял.  Это
была небольшая рощица, протянувшаяся вдоль реки. Всего лишь одно из  щупалец
Даннвуда. Но могущественное, тем не менее.
   - Сожги эти деревья, - приказал Радж Ахтен Пламяплету.
   И помчался к городским воротам, надеясь, что не опоздал.
   Пот струился по лицу Габорна, когда он вел коней по двору  замка,  сквозь
толчею, создаваемую снующими по всем направлениям солдатами.
   За городской стеной уже собрались пятьсот рыцарей. Их кони красовались  в
блестящих  вороненых  доспехах  -  лучших  из  тех,  которые  были  выкованы
кузнецами Сильварреста.
   Еще тысяча лучников стояли наготове,  вооруженные  мощными  луками  -  на
случай нападения со стороны леса.
   Но, хотя так много людей уже находились за  воротами,  в  замке  все  еще
творилось настоящее  столпотворение.  Армию  всегда  сопровождает  множество
обслуживающих  ее  людей.  Улицы  были  наводнены  оруженосцами,   поварами,
портными,  оружейниками,  носильщиками,  проститутками,  прачками  и  прочим
людом. Легион Радж Ахтена состоял из семи тысяч солдат, но фактически  людей
в нем было на тысячу больше. Тут же, во дворе, оружейники  снаряжали  коней.
Под ногами шмыгали дети.
   Две коровы забрели в Масляный ряд и теперь с  трудом  пробивались  сквозь
толпу.
   В  этой  суматохе  Габорн,  пытаясь  выбраться   из   замка,   скакал   в
сопровождении Иом, ее отца и двух Хроно, с трудом удерживая своего  коня  от
того, чтобы ударить или укусить любого солдата с изображением красных волков
Радж Ахтена на щите.
   Внезапно какой-то смуглолицый сержант  вцепился  в  поводья  его  коня  и
закричал:
   - Эй, парень, отдай мне одного коня! Вот этого хотя бы.
   - Радж Ахтен велел оставить его для Джурима, - сказал Габорн.
   Сержант отдернул руку, точно эти слова обожгли его, но по-прежнему глядел
на коня с вожделением.
   Габорн продолжал продираться между снующими людьми, туда, где за воротами
замка Сильварреста на почерневшей траве толпились солдаты. Натянув  покрепче
веревку, за которую был привязан конь короля, он оглянулся.
   Безумный король, растянув рот до ушей, улыбался  и  махал  рукой  каждому
встречному. Конь  Габорна,  благодаря  своему  сердитому  нраву,  с  успехом
прокладывал путь для себя и следовавших за ним собратьев. Замыкали маленькую
кавалькаду Иом и Сильварреста.
   Самым узким местом был подъемный мост сразу за почерневшими  воротами.  С
одной стороны он был сильно поврежден огнем элементали, но наскоро починен.
   - Дорогу королевским коням! - закричал Габорн.
   Проезжая сквозь ворота, он поднял  взгляд  на  городскую  стену.  Лучники
по-прежнему охраняли замок, но большинство стоявших у  его  подножья  солдат
покинули свои посты.
   И вот он уже оказался по ту сторону городских ворот. Полуразрушенный мост
не внушал ему особого доверия - через зияющую в нем  дыру  было  переброшено
несколько досок довольно хлипкого вида. Поэтому  он  спешился  и  Иом  тоже.
Оставив короля в седле, Габорн осторожно  перевел  через  мост  сначала  его
коня, а потом и своего.
   Солдаты Радж Ахтена, все как один, смотрели в сторону холмов,  беспокоясь
по поводу опасностей, которые могут поджидать  их  на  пути.  Они  старались
держаться вместе, как обычно поступают люди, когда ими  владеет  страх.  Все
они меньше часа назад слышали трубные звуки охотничьих рогов короля Ордина и
это не улучшило их настроения.
   Вслед за Габорном по мосту прошла Иом, принц помог ей снова  забраться  в
седло и повел ее коня по грунтовой дороге, ведя своего в поводу, точно  и  в
самом деле был всего лишь конюхом.
   Внезапно позади возникла суматоха. Сильный голос воскликнул:
   - Ты принц Ордин!
   Габорн вскочил в седло, ударами пяток пришпорил коня и закричал:
   - Пошел!
   Конь рванул с места так резко, что Габорн едва не вывалился из седла.
   Позаимствовав своих коней  в  охотничьих  конюшнях  Сильварреста,  он  не
сомневался, что они обучены гоняться за дичью.  Услышав  его  команду,  кони
понеслись, точно ветер. Это были прекрасные животные, выращенные  специально
для охоты в лесу, с сильными ногами и мощной грудью.
   Какой-то  смышленый  солдат  прыжком  преградил   Габорну   путь,   успев
наполовину вытащить свой боевой топор.
   - Рази! - закричал Габорн.
   Конь прыгнул и раскроил солдату  голову,  обрушив  на  него  мощный  удар
подкованных железом копыт.
   Радж Ахтен, который уже стоял на стене замка, закричал:
   - Остановите их! Задержите их! Не дайте им добраться до леса!
   Его голос загремел, эхом отразившись от ближайших холмов.
   Вскоре Габорн уже скакал по полям, Иом  -  рядом  с  ним,  крепко  сжимая
поводья коня, несущего ее отца.
   Хроно, однако, повезло гораздо  меньше.  Один  из  солдат  схватил  Хроно
короля за край мантии и стащил на землю. Конь встал на дыбы, но на него  тут
же кинулись еще трое солдат. Хроно Иом,  худощавая  женщина  с  поджатыми  в
ниточку губами, сначала загарцевала вокруг образовавшейся  свалки,  а  потом
снова пустила коня вдогонку за остальными.
   Вслед за Габорном уже неслись дюжина рыцарей  на  тяжелых  боевых  конях,
обученных специально для сражений. Габорн,  однако,  не  опасался,  что  его
догонят. И на конях, и на всадниках было нацеплено столько железа,  что  это
ему  не  грозило.  Правда,  кони  были  не  совсем  обычные.  Они   обладали
сверхъестественной силой и выносливостью.
   Оглянувшись, Габорн крикнул Иом, чтобы она поторопилась. Если дело дойдет
до схватки, ему даже нечем  будет  обороняться,  кроме  одного-единственного
короткого меча.
   У лучников на городских  стенах  были  мощные  стальные  луки,  способные
стрелять на расстояние пятьсот ярдов. Некоторые из них выпустили стрелы.
   Конечно, прицелиться точно на таком расстоянии было достаточно сложно, но
погибнуть от случайного выстрела можно точно так же, как и от очень умелого.
   Конь Габорна не скакал, а летел, точно сотканный из ветра, только  звенел
в воздухе цокот копыт. Подняв уши и хвост, он радовался  быстрому  движению,
тому, что вырвался, наконец, из конюшни  и  может,  как  вихрь,  лететь  над
землей.
   Лес стремительно приближался.
   Мимо шеи Габорна пронеслась стрела, слегка задев ухо коня.
   За его спиной мучительно вскрикнул  от  боли  конь.  Оглянувшись,  Габорн
увидел, как он зашатался, стрела угодила ему прямо  в  шею.  Тонкогубый  рот
Хроно Иом удивленно округлился, она  перекувырнулась  через  голову  коня  и
упала на обугленную землю, из ее спины торчала черная стрела.
   Лучники продолжали стрелять, стрелы по  длинной  дуге  летели  в  сторону
Габорна.
   - Сворачиваем направо! - закричал он.
   Уцелевшие кони, все как один, сменили направление, увертываясь от летящих
вдогонку стрел.
   - Прекратить огонь! - в ярости закричал Радж Ахтен. Этим  глупцам  ничего
не стоило убить его Посвященных.
   Рыцари галопом скакали по почерневшим полям, усыпанным мертвыми  нелюдьми
и великанами, туда, где обгоревшие деревья вздымали к  небу  свои  изогнутые
ветви.
   Если принца не схватят прежде, чем он доберется до леса, там, под защитой
воинов короля Ордина, он окажется в безопасности. Или, хуже  того,  сам  лес
вступит в борьбу за жизнь мальчишки.
   И точно подтверждая опасения Радж Ахтена, в лесу затрубил одинокий рог  -
высокий звук, отчетливо разнесшийся над полями. Сигнал,  призывающий  воинов
Ордина готовиться к атаке.
   Кто знает, сколько рыцарей там прячется? Рядом с Радж  Ахтеном  на  стене
беспокойно подпрыгивали два его Пламяплета, их тела источали жар и ярость.
   Радж Ахтен поднял руку указующим жестом. Странно, он по-прежнему  не  мог
вспомнить лица молодого человека. Более того, даже когда Габорн  повернулся,
что-то помешало Радж Ахтену сфокусировать взгляд на его лице.  Но  он  узнал
спину, узнал фигуру.
   - Раджим, видишь того юношу, который отстал, собираясь вступить в бой?
   Сожги его!
   В темных глазах Пламяплета вспыхнул свет  удовлетворения.  Раджим  сделал
мощный выдох, из его ноздрей повалил дым.
   - Да, о Великий.
   Раджим пальцем нарисовал в воздухе руну, вложив в нее всю  свою  яростную
мощь, воздел руку к сияющему в вышине солнцу и на мгновение  сжал  се.  Небо
потемнело, когда он собирал солнечный свет в волокна,  в  нити,  похожие  на
сияющий золотой шелк, скручивал их в жгут энергии - до  тех  пор,  пока  его
ладонь не наполнилась расплавленным светом.
   Краткую долю секунды Раджим удерживал его в руке - ровно  столько,  чтобы
собрать всю энергию в фокус - а потом со всей силой швырнул его.
   Габорн наклонился вперед, когда сильный порыв ветра и энергии ударил  его
в спину. Что это, стрела, подумал  он?  Но  тут  же  почувствовал,  что  его
обожгло, а плащ на нем запылал.
   Один из рыцарей Радж Ахтена пронесся мимо Иом, норовя схватить поводья ее
коня.
   Габорн сорвал с себя грязный, вонючий плащ, отшвырнул его в воздух и в то
же мгновение увидел, как он исчез во вспышке пламени.  Подумать  только!  Не
сделай он этого полсекунды назад и сгорел бы  сам.  Клочья  ткани  упали  на
морду коня того  воина,  который  преследовал  Иом,  лишив  его  возможности
видеть. Это выглядело почти как волшебный трюк.
   Конь от ужаса жалобно заржал, зашатался и сбросил своего всадника.
   Габорн быстро оглянулся. Он был уже на расстоянии ста ярдов от Пламяплета
- за пределами досягаемости его наиболее опасных заклинаний.
   Потерпев  неудачу  во  время  первой  атаки,  Пламяплет,  без   сомнения,
постарается вложить в последующую всю свою ярость.
   Впереди на вершине холма  снова  затрубил  горн,  призывая  людей  короля
Ордина к атаке. Эта мысль ужаснула Габорна. Если король Ордин нападет,  Радж
Ахтен поймет, как мало у отца Габорна на самом деле солдат.
   Небеса потемнели во второй раз, но теперь мгла держалась  дольше.  Габорн
повернулся и увидел Пламяплета, стоявшего с поднятыми руками. Огненный  шар,
похожий на осколок солнца, возник у него между пальцами.
   Габорн почти вжался в шею коня, чувствуя острый запах его пота и гривы.
   Дорога впереди изгибалась сначала на восток, а потом уходила к  югу.  Это
была широкая дорога, разбитая в пыль  копытами  тысяч  проскакавших  по  ней
коней.
   Она проходила мимо группы почерневших деревьев, за которыми начинался уже
сам лес. Именно  оттуда  доносился  звук  рога.  Однако,  оставив  дорогу  и
поскакав напрямик, Габорн добрался бы до леса быстрее.
   Только лес укроет  его  от  взгляда  Пламяплета,  только  там  он  сможет
спастись.
   - Эй, направо! - закричал он, уводя коней с дороги.
   Конь Иом, опережающий его, послушался команды, вслед  за  ним  свернул  и
королевский. При этом внезапном повороте король Сильварреста взвыл от страха
и вцепился в шею своего  жеребца.  Конь  Габорна,  точно  заяц,  перепрыгнул
невысокую насыпь и понесся над почерневшими камнями.
   Огненный шар со свистом пронесся слева от Габорна - расширяясь  во  время
полета,  сейчас  он  достиг  размеров  небольшой  повозки,  хотя  и  утратил
некоторую часть своей мощи.
   Волна жара и света врезалась в почерневшую землю, вспыхнул взрыв.  Черный
пепел и огонь вознеслись в воздух.
   Потом Габорн мчался среди черных стволов, бросаясь то вправо,  то  влево,
чтобы укрыться  за  деревьями.  Даже  мертвые,  они  служили  хоть  какой-то
защитой.
   Люди Радж  Ахтена,  с  перекошенными  от  ярости  физиономиями  бросились
вдогонку, выкрикивая проклятия на языке южан.
   Только тот факт; что у него теперь не было плаща, что ничто  не  защищало
его, кроме собственной кожи, заставил Габорна вспомнить о мешочке с травами,
который Биннесман повесил ему на шею.
   Рута.
   Он схватил мешочек, сорвал его с шеи и замахал им в воздухе. Измельченные
в порошок листья поплыли в воздухе, точно облака.
   Эффект был потрясающий.
   Как только солдаты попадали в облака руты, кони начинали жалобно ржать от
боли, спотыкаться и падать. Люди закричали, послышалось клацанье металла.
   Габорн оглянулся.
   Человек десять рыцарей лежали на земле, натужно  кашляя.  Остальные,  все
как один, свернули в сторону и теперь  скакали  прочь  от  своих  неожиданно
рухнувших товарищей. Они сочли, что разумнее держаться подальше  от  боевого
рога, который продолжал трубить, и сейчас во весь  опор  неслись  обратно  к
замку Сильварреста.
   Немного привстав в седле,  Габорн  разглядел  грунтовую  дорогу,  которая
тянулась от замка через узкую долину.
   Среди почерневших деревьев почти на самой вершине холма на серой  кобыле,
на которой не было никаких доспехов, сидел одинокий воин с круглым щитом  на
левой руке, совсем небольшим, размером с тарелку.
   Это был Боринсон и он ждал. Белые зубы сверкнули в  ослепительной  улыбке
над рыжей бородой, когда он улыбнулся, приветствуя  своего  принца.  Габорну
никогда даже не снилось, что он будет так счастлив, увидев зеленый герб Дома
Ордин на щите.
   Боринсон снова поднес к губам рог, протрубил и поскакал к Габорну.
   Перепрыгнув через труп Фрот великана, его жеребец понесся вниз по  склону
холма.
   - Лучники, вперед! - закричал он.
   Без сомнения, чтобы обмануть врага.  За  его  спиной  в  долине  не  было
ничего, кроме почерневших деревьев и камней. Вытащив из ножен  боевой  топор
на длинной рукоятке,  Боринсон  замахал  им  над  головой  и  пронесся  мимо
Габорна, чтобы прикрыть отступление своего принца.
   Из всех воинов Радж Ахтена только один решился перевалить через хребет  и
теперь мчался вниз.
   Огромный человек на черном жеребце, со светлым боевым копьем, сверкающим,
точно луч света. Всего за мгновение  до  того,  как  Габорн  натянул  вожжи,
собираясь развернуть коня, принц оглянулся.
   Под золотистым плащом на груди рыцаря висела черная  цепь  с  эмблемой  в
виде красных волков Радж Ахтена.  Его  копье,  цвета  слоновой  кости,  было
обагрено кровью.
   На высоком шлеме рыцаря были нарисованы белые перья - знак того,  что  он
не  простой  солдат,  а  капитан  личной  охраны  Радж   Ахтена   из   числа
"неодолимых", обладающий, по крайней мере, пятьюдесятью дарами.
   Боринсон ему был не соперник.
   И все  же  Боринсон  не  отступил  -  его  жеребец  мчался,  как  стрела,
расшвыривая копытами черную землю.
   И тут до Габорна дошло: воинов отца тут  нет,  никто  не  придет  ему  на
помощь. Боринсон должен убить этого рыцаря или умереть, пытаясь сделать это,
чтобы Радж Ахтен не узнал правду.
   Габорн вытащил из-за пояса свой короткий меч. "Неодолимый" мчался вниз по
склону холма, выставив копье, и казался непоколебимым, как солнце на небе.
   Боринсон высоко поднял боевой топор. Теперь нужно было  точно  рассчитать
время для замаха, с тем, чтобы опередить удар копья, который  мог  проткнуть
его кольчугу.
   За мгновение до того, как казалось, что вот-вот он нанесет удар, Боринсон
крикнул:
   - Вперед!
   Конь прыгнул и нанес удар.
   "Неодолимый" вонзил копье в шею коня. Только тут  Габорн  разглядел,  что
это было так называемое "прикрепленное копье", которое  крепилось  к  латной
рукавице воина специальным металлическим зажимом.  Такое  копье  помогало  в
сражении с облаченным в доспехи противни ком,  поскольку  обеспечивало,  что
рыцарь не выронит его после удара о металлическую поверхность.
   К несчастью, освободиться от копья было невозможно,  не  сдвинув  прочный
стальной зажим, с помощью которого оно крепилось к  латной  рукавице.  Когда
копье ушло глубоко в плоть и кости коня,  под  давлением  его  тяжести  руку
рыцаря сначала вывернуло вверх и назад, а потом просто сломало.
   Кости "неодолимого" хрустнули, а сам он  взвыл  от  ярости  и  боли.  Его
правая рука - вернее, то, во что она превратилась - оказалась  пришпилена  к
бесполезному копью.
   Он схватил левой рукой булаву, но тут Боринсон бросил коня вперед и нанес
"неодолимому" такой мощный удар,  что  его  грозный  боевой  топор  проткнул
кольчугу, прошел сквозь подкольчужник и вонзился в горло рыцаря.
   Боринсон  навалился  на  копье  всей  своей  тяжестью.  И  он,  и  рыцарь
перекатились через коня "неодолимого" и рухнули на землю.
   Такие сокрушительные удары убили бы нормального человека, но  кровожадный
"неодолимый" Радж Ахтена издал боевой клич-и отпихнул Боринсона, так что тот
пролетел несколько ярдов по склону холма.
   Рыцарь вскочил на ноги и вытащил  булаву.  Он  и  в  самом  деле  казался
"неодолимым". Некоторые из них имели свыше двадцати даров  жизнестойкости  и
могли оправиться практически от любого удара. "Неодолимый"  бросился  вперед
так стремительно, что на мгновение превратился в размытое  пятно.  Боринсон,
лежа на спине, оправленным в металл сапогом нанес ему удар  по  ноге.  Кость
хрустнула, точно сломанная ось.
   "Неодолимый" взмахнул  булавой.  Боринсон  попытался  заблокировать  удар
щитом. Щит выдержал, но нижний его край врезался в живот Боринсона.
   Боринсон застонал.
   Габорн, который все это время скакал вверх по  склону  холма,  уже  почти
добрался до места  сражения  и  спрыгнул  на  землю.  Огромный  "неодолимый"
повернулся к нему и снова взмахнул булавой, готовясь обрушить на Габорна всю
мощь своего оружия, снабженного острыми железными шипами.
   Шлем "неодолимого", прикрывающий всю голову, затруднял  ему  периферийный
обзор, и, поворачиваясь, рыцарь не мог видеть Габорна. Пока это происходило,
принц нацелился мечом  в  щель  для  глаз,  расположенную  в  верхней  части
забрала.
   Лезвие вошло с отвратительным чавкающим звуком. Габорн навалился на  него
и опрокинул рыцаря на спину, стремясь пронзить ему череп.
   Упав на поверженного рыцаря, он некоторое время лежал, с трудом  переводя
дыхание. Взглянул "неодолимому" в лицо, желая убедиться, что тот мертв.
   Острое лезвие прошло сквозь глазную  щель,  проткнуло  череп  и  вышло  с
задней стороны шлема. Даже "неодолимый" не смог  бы  выжить,  получив  такую
смертельную  рану.  Рыцарь  распластался  под  Габорном,   став   мягким   и
безвольным, точно медуза.
   Габорн поднял голову в состоянии шока - только сейчас до  него  в  полной
мере дошло, как близко к смерти он находился.
   Он быстро осмотрел себя, проверил, нет ли ран, и глянул вверх  по  склону
холма, опасаясь увидеть там еще одного рыцаря.  Попытался  вытащить  меч  из
шлема "неодолимого", но безуспешно. Потом поднялся, тяжело дыша  и  опираясь
на руки и колени, посмотрел на Бо