, король Ордин мертв. Хотелось бы знать Шостагу, как это произошло.
   За свою недолгую жизнь он расправился не меньше чем с дюжиной Властителей
Рун. Не обладая ни глубоким умом, ни обширными знаниями,  он  просто  держал
глаза открытыми и очень быстро принимал решения. Большинство людей полагало,
что тому, кто способен играть мышцами, недоступна игра ума. Они ошибались.
   Сжав рукоятку боевого топора, он  понесся  по  ступенькам  и  выбежал  из
подвала, просто вышибив дверь. Стоило ли терять время, открывая засов? Дверь
так и осталась распахнутой, когда он выскочил наружу.
   Дальнейший путь Шостага пролегал через кухонные кладовые  и  двери  самой
кухни, туда, где одетые в  зеленое  "неодолимые"  Радж  Ахтена  сражались  с
защитниками замка. Среди них шныряли боевые псы, огромные, в серую  крапинку
твари в красных кожаных  масках.  На  западной  стене  сидели  саламандры  с
голодным блеском в глазах  и  на  всех  стенах  лежали  павшие  и  сражались
уцелевшие.
   С северной стены несколько лучников Ордина стреляли  в  людей,  одетых  в
зеленое, но толку от этого было немного, поскольку  они  боялись  попасть  в
защитников замка. Но даже самый быстрый боевой пес и любой  "неодолимый"  не
могли двигаться хотя бы с восьмой долей той  скорости,  какую  был  способен
развить Шостаг. Для него они выглядели не больше  чем  статуи.  Самого  Радж
Ахтена среди зеленых он не заметил.
   Описывая концом своего огромного топора  сложную  дугу,  Шостаг  двинулся
сквозь толпу, увертываясь от стрел и смахивая  головы  "неодолимых"  как  бы
между делом, а псов укладывая сразу парами.
   Расправившись примерно с  двумя  сотнями  ублюдков,  он  заметил  быстрое
движение в дверях. Прямо на неге оттуда выбежал Радж Ахтен.
   Лорд Волк был без шлема, но в одной руке держал боевой топор, а в  другой
- кривую саблю. А может, Шостагу только показалось, что перед ним Лорд Волк.
Лицо  у  этого  человека  сияло,  точно  солнце,  но  плечо  было   уродливо
деформировано. Тем  легче  будет  сражаться  с  ним,  легкомысленно  подумал
Шостаг.
   Едва взглянув на Шостага, Радж Ахтен улыбнулся.
   - Итак, король Ордин мертв, а  ты,  значит,  следующий?  Шостаг  выставил
подбородок и яростно завертел топором.
   - Знаешь, надоело валяться, дожидаясь тебя. Думаю, пора и за дело.
   - Ну что же, попытайся.
   Радж Ахтен взглянул на горы трупов и бросился вон из кухни.
   Свернул влево и понесся по узкой улочке в  сторону  небольшого  строения,
принадлежавшего герцогу. По  дороге  он  перерезал  горло  любому  защитнику
замка, до которого мог дотянуться, а своих людей просто отпихивал в сторону.
   Шостаг бросился за ним. Ему было ясно, что задумал Радж Ахтен.
   Сейчас двадцать один воин предоставили  свой  метаболизм  в  распоряжение
Шостага. Причем многие из них имели по несколько даров,  то  есть,  скорость
Шостага возросла примерно в сорок раз. Если бы Радж Ахтен смог найти хотя бы
одного входящего в "змею" человека и убить его;  он  лишил  бы  Шостага  его
мощи, "разрубив змею" надвое.
   Тогда у  "змеи"  стало  бы  две  головы,  два  воина  обрели  бы  высокий
метаболизм, хотя все же не такой, каким владел  сейчас  Шостаг.  Радж  Ахтен
именно это и делал - охотился на Посвященных, входящих в "змею".
   Если Шостагу повезет, Лорд Волк наткнется на человека, близкого к  хвосту
"змеи". Это лишь ненамного уменьшит метаболизм Шостага.
   Однако Шостаг предпочитал не полагаться на удачу.
   Оглянувшись, Радж Ахтен  заметил,  что  Шостаг  тоже  выбежал  из  кухни.
Значит, рассудил Лорд Волк, Посвященных в  Башне,  скорее  всего,  нет.  Они
спрятаны где-то в замке. Он побежал в сторону ближайшего здания.
   Шостаг последовал за ним, слишком быстро свернув  за  угол.  Инерция  его
движения была такова, что он сшиб с ног нескольких  неудачно  подвернувшихся
защитников замка. Зацепился ногой за валявшуюся пику и чуть не упал.
   Выровнялся. Побежал дальше.
   Воздух казался тяжелым, дышать было  трудно.  Шостаг  не  обладал  дарами
мышечной силы, которые облегчили бы ему процесс дыхания  при  таком  высоком
метаболизме. Он почувствовал головокружение.
   Подбежав к зданию, Радж Ахтен ворвался внутрь. Шостаг за ним.
   Шостаг тоже был Лордом  Волком  и  обладал  дарами  нюха  трех  псов.  Он
воспринимал запахи так, как большинству людей и не снилось,  и  очень  остро
чувствовал человеческий запах. Поэтому его ничуть  не  удивило,  когда  Радж
Ахтен, оказавшись внутри  здания,  почти  сразу  же  рванул  на  себя  дверь
гардеробной. Как и Шостагу, ему не нужно было видеть человека, чтобы узнать,
где тот прячется.
   Вращая топором, Шостаг бросился на Радж Ахтена.
   Тот увернулся, блокировав удар своим топором; посыпались  искры.  У  Радж
Ахтена топор был меньше и его железная рукоятка погнулась. Шостаг  удивился,
как это его мощный удар не раздробил Радж Ахтену  руку.  Сделав  неожиданный
выпад своей кривой саблей, Радж Ахтен вонзил се прямо в живот Шостагу.
   Однако  Шостага  вряд  ли  можно  было  назвать  новобранцем,  и  зрелище
собственного вспоротого живота не испугало его. Жизнестойкости у  него  было
побольше, чем у некоторых лордов; жизнестойкости, которой его одарили волки,
длинными зимними ночами охотившиеся на медведей и кабанов.
   Неглубокая колотая рана лишь разозлила его. Схватив топор обеими  руками,
он размахнулся и нанес Лорду Волку удар, который должен  был  раскроить  его
надвое.
   Однако Радж Ахтен откинулся назад, бросил свой погнутый топор,  уклонился
от удара Шостага, всем телом обрушился на дверь  в  гардеробную  и  ввалился
внутрь.
   Посвященный лежал перед  ним,  наполовину  укрытый  платьями  служанок  и
кедровыми щепками, приготовленными для растопки.  В  одной  руке  он  держал
боевой молот, в другой щит. Его звали сэр Овлсфорт и в "змее" он отстоял  от
Шостага всего на пять человек.
   Шостаг понял: если он не убьет Радж Ахтена сейчас, другого шанса  у  него
не будет. Он потянул на себя топор, собираясь обрушить его на  голову  Лорда
Волка.
   И тут сквозь глазную щель шлема Овлсфорта Радж Ахтен  вонзил  два  пальца
прямо ему в мозг.
   Шостага едва не вырвало. Радж  Ахтен  уклонился  от  топора  и,  внезапно
превратившись в расплывчатое пятно, метну лея к нему.
   И на этом для Шостага все кончилось.

Глава 55

Крик

   Кто именно станет новой головой змеи, Радж Ахтена волновало мало.  Следуя
указаниям своего носа, он обшарил еще несколько  зданий  и  убил  еще  шесть
Посвященных. А заодно и шестьдесят обычных защитников Лонгмота. В душе тлела
слабая надежда, что среди них окажется и Джурим.
   Сражение заканчивалось. Король Ордин погиб, так  же,  как  и  большинство
защитников. Радж Ахтену редко доводилось  нанести  противнику  столь  полное
поражение и притом самому, лично, пролить так много крови Незадолго до этого
был момент, когда он наткнулся на человека,  который  с  огромной  скоростью
выбежал из какого-то здания. Явно из благородных. Радж  Ахтен  узнал  в  нем
эрла Дрейса, не столько по пышной одежде, сколько по изображению серого коня
и четырех стрел на щите. Еще одна голова змеи.
   Он выглядел  весьма  эффектно,  этот  эрл.  Высокий,  с  большими  серыми
глазами;  вся  манера  поведения  выдавала  в   нем   человека   дворянского
происхождения.
   Радж Ахтен подставил ему ножку, а когда тот упал, перерезал горло.
   Сейчас, без сомнения, никаких неожиданностей быть уже не могло. Он  стоял
на небольшом холме рядом с Башней  Посвященных,  которую  все  еще  охраняли
около двухсот рыцарей Ордина. Солдаты Радж Ахтена захватили двор, на  стенах
практически не осталось защитников.
   Трос саламандр трудились,  очищая  западные  переходы  замка,  а  солдаты
добивали уцелевших в его восточной части. Отовсюду  неслись  крики  и  стоны
умирающих. В воздухе остро пахло кровью, дымом и серой.
   Дело было почти сделано.
   Радж Ахтен побежал к Башне Посвященных, собираясь  прикончить  охранявших
ее рыцарей, когда внезапно ему стало ужасно не по себе. Живот скрутило,  как
обычно бывало, если погибал кто-то из его Посвященных.
   Эремон Воттания Солетт душил Салима аль Дауба. Удавить человека,  да  еще
обладающего дарами жизнестойкости - это требовало  немало  времени.  Эремону
пришлось очень и очень нелегко. Он вспотел, пальцы намокли и скользили.
   Салим не сопротивлялся, так и не придя в сознание. И  все  же  он  слегка
повернул голову, затрудняя убийце его работу; наверно, подсознательно  хотел
избежать своей участи. Ноги у него ритмично дергались, губы  посинели,  язык
вывалился наружу. Охваченный паникой, он открыл невидящие глаза.
   Охранник ничего не замечал. Он стоял у открытой двери  повозки,  наблюдая
за тем, что творится в замке. Дурно пахнущие, полубольные  Посвященные  тоже
не обратили внимания  на  происходившую  рядом  с  ними  молчаливую  борьбу.
Ритмичные  удары  ног  Салима  потонули  в  окружающем  шуме,  его  сознание
воспринималось как попытка Посвященного устроиться поудобнее  на  прогнившем
сене.
   Только один из Посвященных, глухой, который лежал неподалеку, не сводил с
Эремона  расширенных  от  ужаса  глаз.  Это  был  не  какой-нибудь   недавно
захваченный лорд с севера, а один из собственных  Посвященных  Радж  Ахтена,
вектор, через которого Лорд Волк получал сотни даров слуха. Он верно  служил
своему господину, но обращались с ним хуже, чем с собакой. У этого  человека
были веские причины ненавидеть своего лорда, желать ему смерти.  Все  время,
пока Эремон душил Салима, он не спускал с глухого глаз, надеясь, что тот  не
поднимет крик.
   Салим дернулся посильнее, ударил по полу обутой в сапог ногой.
   Охранник  обернулся  и  увидел,  как  дергаются  ноги  Салима.  Мгновенно
оказавшись около Эремона, он нанес ему удар кривым ножом, отрубив руку  чуть
пониже локтя.
   Из обрубка хлынула кровь, руку пронзила жгучая боль. Но его  рука,  рука,
лишенная грации, которую ему на протяжении многих  лет  с  трудом  удавалось
разжать, продолжала стискивать горло Салима, точно воплощенная смерть.
   Охранник схватил ее и попытался оторвать от горла Салима, но Эремон сумел
нанести ему сзади удар по колену, и тот рухнул среди Посвященных.
   И тут Эремону стало легко,  как  не  было  уже  давным-давно.  Украденная
грация снова хлынула в его тело. Сердце  и  мышцы  обрели  свою  гибкость  -
впервые за много лет.
   Он сделал глубокий вдох, в последний раз ощутив прекрасный  вкус  воздуха
свободы.
   А потом охранник набросился на него.
   Голова кружилась, мир  вокруг  почти  остановился.  То,  что  Радж  Ахтен
воспринимал как глухое пощелкиванье, на самом деле было  криками  умирающего
эрла Дрейса, его мольбой о помощи. Попытавшись остановиться  на  бегу  перед
стражниками, сгрудившимися возле Башни Посвященных, Лорд Волк  почувствовал,
что ноги у него скользят.
   Возникло ощущение, что у него осталось всего шесть  даров  метаболизма  -
то, что было всегда. Некоторые из этих рыцарей имели не меньше.
   Он издал боевой клич такой невероятной мощи, какой не могло бы исторгнуть
ни одно человеческое существо. Его целью  было  лишь  как  следует  напугать
рыцарей у Башни.
   Однако эффект значительно превзошел даже его собственные ожидания.
   Люди попадали на колени, хватаясь за шлемы, точно у них заболела голова.
   Стены Башни за их спинами начали дрожать и вибрировать, из трещин в камне
поднялись столбы пыли, точно его Голос  был  прутом,  а  Башня  -  ковриком,
который вытряхивали.
   Лорд Волк обладал огромным количеством даров Голоса и мышечной силы,  что
в сочетании позволяло ему сотрясать воздух с поистине невероятной силой.  Но
даже он сам никогда не предполагал, что способен на такое.
   От удивления он понизил звучание Голоса на  несколько  октав  и  из  стен
полетели камни и гравий.
   Осознав, что может использовать  Голос  как  оружие,  Радж  Ахтен  набрал
побольше воздуха и закричал снова, с еще большей силой.
   В хрониках рассказывается, что когда-то в Тейфе воины  эмира  Муссат  ибн
Хафира тоже прибегали к подобному  крику,  пробив  с  его  помощью  брешь  в
кирпичных стенах города Абаниса, через которую прошла кавалерия эмира.
   Но тогда разрушительный звук издавали тысячи воинов, специально обученных
кричать в унисон, а городские стены были сделаны  из  кирпича,  скрепленного
раствором.
   Этот вопль назвали Смертным Криком Абаниса - звук,  раскалывающий  камень
так же надежно, как голос специально обученного певца - кристалл.
   Сейчас Радж Ахтен сотрясал всю округу таким криком в одиночку.
   Полученный эффект порадовал его. Воины падали, точно  от  удара  дубиной,
многие теряли сознание, некоторые умирали. Из ушей и  носов  у  них  хлынула
кровь.
   На пике звучания Голоса Радж Ахтена огромная каменная  Башня  Посвященных
затрещала и раскололась почти от основания до верхушки.
   Но пока еще не рассыпалась.
   Тогда он закричал снова, то повышая, то понижая тональность, нащупывая ту
частоту, которая позволила бы ему задеть чувствительную струнку камня.
   И на этот раз Башня не устояла.  Обломки  ее  рухнули  на  землю,  подняв
облако пыли, каменные плиты попадали на лежащих в прострации защитников.
   Радж Ахтен отвернулся от Башни  и  окинул  взглядом  стены  Лонгмота.  Во
многих местах они тоже дали трещины. Башня герцога выглядела так, точно  над
ней поработала артиллерия. Из ее стен вывалились  огромные  каменные  блоки,
подоконники раскрошились, горгульи упали.
   Те, кто уцелел, смотрели на Радж Ахтена глазами, полными ужаса.
   Поражение. Лонгмот потерпел полное и безоговорочное поражение.
   Радж  Ахтен  стоял,  упиваясь  своей  мощью.  Король  Земли  идет?  Пусть
приходит, подумал он. Против меня не устоит даже сама Земля.
   Все, даже его собственные солдаты, смотрели на Радж Ахтена с  ужасом.  Из
"неодолимых" от Смертного Крика пострадали немногие. Каждый из  них  обладал
минимум  пятью   дарами   жизнестойкости;   по-видимому,   этого   оказалось
достаточно, чтобы уцелеть под напором разрушительной мощи его Голоса.
   Но среди защитников было много простых  людей,  впервые  взявших  в  руки
оружие. У одних полопались барабанные перепонки, другие лежали без сознания.
   "Неодолимые"  ходили  среди  них,  добивая  оказывающих  сопротивление  и
оттаскивая тех, кто сдавался, во двор замка.
   Уцелевших оказалось всего человек четыреста. Их  заставили  разоружиться,
снять доспехи.
   Саламандры замерли на стенах, с вожделением глядя на пленников. Однако по
мере того, как становилось все яснее, что одержана  полная  победа  и  новых
жертв не пред видится, они становились все призрачнее, мерцали все слабее, а
потом и вовсе убрались в преисподнюю, откуда были вызваны.
   Радж Ахтен, смакуя вкус победы, долго стоял, любуясь  сценами  учиненного
им разгрома.
   Потом он обратился к уцелевшим, не мудрствуя лукаво.
   - Мне требуется информация. Тому, кто ответит первым, я гарантирую жизнь.
   Остальные будут убиты. Вопрос следующий: где мои форсибли?
   К  их  чести,  большинство   рыцарей   отказались   отвечать.   Некоторые
выкрикивали проклятия, однако несколько человек закричали:
   - Их нет! Ордин приказал увезти их отсюда!  Тех,  кто  готов  был  купить
жизнь ценой предательства, оказалось  шестеро.  У  одних  из  ушей  все  еще
сочилась кровь, другие плакали, третьи просто были слишком молоды и  никогда
прежде не сталкивались  с  опасностью.  Возможно,  среди  них  были  и  люди
семейные, которых заботила судьба жен и детей. Радж  Ахтен  узнал  капитана,
который несколько дней назад  был  его  Посвященным;  однако  Лорд  Волк  не
помнил, как его зовут. А один из этих шестерых, уже  старый,  совсем  седой,
просто струсил, как подумалось Радж Ахтену.
   Лорд  Волк  приказал  им  выйти  вперед  и  отвел  к  подъемному   мосту,
предоставив "неодолимым" добивать остальных.
   - Итак, вас шестеро, - сказал он. - В руках одного из вас его собственная
жизнь, а может быть, и судьба всех остальных, - Радж  Ахтен  не  сомневался,
кто заговорит первым - трусливый старик. Но ему нужно было не  просто  чтобы
они ответили, а чтобы ответили правдиво. - Следующий вопрос. Куда он отослал
мои форсибли?
   Они заговорили все разом.
   - Не знаем...
   - Охранники ускакали куда-то, не сказав никому ни слова...
   Двое промолчали. Радж Ахтен выхватил саблю и прикончил их. Может быть,  с
излишним энтузиазмом, но его не отпускал страх, что форсиблей здесь нет, что
все это сражение было пустой тратой времени.
   - Ваши шансы  уцелеть  уменьшаются,  -  злобно  пробормотал  он.  Четверо
оставшихся в ужасе не сводили с него взглядов. На лбу  у  каждого  выступили
крупные капли пота. - Отвечайте: когда он отослал форсибли?
   Двое заколебались. Капитан сказал:
   - Сразу же после того, как Ордин прибыл  сюда.  Четвертый  молча  кивнул,
соглашаясь. Видно было, что он утратил всякое мужество.  Тот  самый  старик,
трус.
   Он понимал, что упустил свой шанс.
   Радж Ахтен прикончил еще двоих. Теперь перед  ним  стояли  два  последних
человека. На капитане все еще была одежда цветов Лонгмота; может,  из  этого
человека получился бы ценный шпион. На старом трусе была  куртка  из  свиной
кожи; скорее всего, охотник. Вообще-то Радж Ахтен сильно  сомневался,  чтобы
ему было что-либо известно, и оставил  его  в  живых  просто  ради  создания
атмосферы конкуренции.
   - Где Габорн Ордин? - спросил он. Старик в кожаной куртке не знал ответа,
Радж Ахтен прочел это на его лице.
   - Он прискакал в замок на  рассвете  и  вскоре  покинул  его,  -  ответил
капитан.
   Из замка доносились крики и стоны последних умирающих. Старик  в  кожаной
куртке съежился от страха, чувствуя, что настала его очередь. Капитан  часто
и тяжело дышал, истекая потом.
   Взгляд у него был затравленный, как у человека, отдающего  себе  отчет  в
том, что поступает подло. Радж Ахтен не был уверен, что на следующий  вопрос
он ответит честно; для любого человека существует определенный предел.
   Шагнув вперед, он разрубил надвое старика в кожаной куртке.
   И задумался: может быть, прикончить и капитана?  Он  не  хотел  оставлять
свидетелей, которые могли бы  рассказать  другим  о  секрете  его  волшебных
порошков или об особенностях военной тактики. Выпустить ему кишки  -  и  вся
недолга...
   И все же  капитан  мог  еще  пригодиться.  К  примеру,  запугать  северян
рассказами о том, как Радж Ахтен разрушил стены Лонгмота  с  помощью  своего
боевого клича, Пусть знают  -  все  северные  замки,  вес  гордые  крепости,
которые простояли тысячи лет  и  уцелели  даже  в  те  времена,  когда  люди
сражались с Тот, нелюдями и всякими другими тварями; все они  сейчас  никого
не защитят. Смертельные ловушки, не больше.
   Северяне должны узнать об  этом.  Должны  быть  готовы  к  тому,  что  им
придется капитулировать.
   - Поздравляю, - сказал Радж Ахтен капитану. - Ты одержал победу в  борьбе
за свою жизнь. Я помню, недавно ты был моим Посвященным. Теперь пришло время
послужить мне еще раз.  Я  хочу,  чтобы  ты  рассказал  остальным,  что  тут
произошло.
   Когда будут спрашивать, как тебе удалось  уцелеть,  отвечай:  Радж  Ахтен
сохранил мне жизнь, чтобы я свидетельствовал в пользу его могущества.
   Капитан еле заметно кивнул. Он едва держался на ногах. Радж Ахтен положил
руку ему на плечо и спросил:
   - У тебя есть семья, дети?
   Тот кивнул. Слезы брызнули у него из глаз, он отвернулся.
   - Как тебя зовут?
   - Седрик Темпест. Радж Ахтен улыбнулся.
   - Сколько у тебя детей, Седрик?
   - Три... девочки и мальчик. Радж Ахтен понимающе кивнул.
   - Ты считаешь себя трусом, Седрик  Темпест.  Думаешь,  что  поступил  как
предатель. Но детей своих ты сегодня не предал, не так ли? "Дети - вот  наше
сокровище. Поистине богач тот, у кого много детей." Ты будешь жить ради них?
   Седрик энергично закивал.
   - Героизм и преданность могут принимать разные формы,  -  продолжал  Радж
Ахтен. - Не сожалей о том, что принял такое решение.
   Повернувшись