ньги в отели. Вот  тут  и  появились  "молодые".  Они
давно хотят оттереть Сифилитика  и  его  "стариков".  Им  хочется  выглядеть
чистенькими. Так что шесть трупов - это только начало. Но  вы  не  обращайте
внимания, сеньор. Никто не станет трогать туристов. В отеле "Панама",  милях
в трех ближе к Лос-Панчосу от нашей "Каса бланки", в прошлом году  случилось
ограбление. Какие-то подростки налетели на гринго и увели у него бумажник  с
тремя сотнями долларов. Так вот, хозяин, между нами говоря, просто  позвонил
одному из "молодых" подручных Сифилитика. Бумажник подбросили  в  отель  уже
через несколько часов. А вот тех,  кто  грабил  янки,  то  есть  подростков,
выловили у косы Педро Жестокого. Никаких следов насилия. Полиция установила,
что они утонули, перевернувшись на лодке.
   - Так что, бандиты охраняют приличных людей от мелкой шпаны?  -  спросила
Ленка.
   - Да, сеньора, именно так  и  обстоит  дело.  Но  Сифилитик,  хоть  и  не
запрещал "молодым" работать по своим обычаям, всегда брал сторону "старых" в
тех спорных случаях, которые часто бывают  у  этой  братии.  А  "старые"  по
привычке считали, что всякий уголовник-профессионал должен быть защищен ими,
если, конечно, не крадет у своих. "Молодым" же  нравилось  водить  дружбу  с
приличными людьми. Им хочется, чтобы всякие там убийцы и взломщики держались
от них подальше.
   - А ты много знаешь, Марсиаль! - заметил я. - Не боишься?
   - Это у нас на Хайди все знают. И большей части очень хотелось  бы,  чтоб
"молодые" победили. Потому что тогда у  нас  будет  полный  порядок  и  даже
сентаво не украдут, если будешь исправно платить ребятам Эктора.
   - Это еще кто?
   - Эктор Амадо. Он самый главный из молодых "койотов". Все о нем  слышали,
но никто его не видел. Эктор держит сейчас почти все западное  побережье.  В
Сан-Исидро он забрал все публичные дома, казино и ночные  клубы.  Это  почти
половина всего дохода, только наркотики оставались у Доминго Косого - он  из
"старых" пиратов Сифилитика. Вот сейчас они, Доминго  с  Эктором,  в  первую
голову и схлестнутся.
   Лекция о ситуации в теневой экономике Хайди мне показалась  полезной.  Я,
конечно, не думал,  что  Марсиаль  полностью  ввел  меня  в  курс  дела,  но
догадывался: в общих чертах все обрисовано верно.
   Тем временем впереди замаячили небоскребы Сан-Исидро.  В  прошлый  раз  я
смог посмотреть на него только с воздуха, да и то  недолго.  Около  суток  я
пробыл в президентском дворце и, лишь когда мы быстро катили к  аэропорту  в
автобусах американского посольства, чуть-чуть поглядел на улицы.
   Хибары, которые мне тогда  запомнились  на  выезде  из  города,  исчезли.
Вместо них  появились  сотни  небольших,  но  вполне  приличных  двухэтажных
коттеджиков, обсаженных зеленью, с гаражами, антеннами спутниковой  связи  и
прочими приметами цивилизации.
   - У меня теперь в Лос-Панчосе такой же, - похвалился Марсиаль.  -  Сейчас
все в кредит строятся. Всего-то сорок тысяч песо. Я уже половину выплатил. А
если, не дай Бог, убьюсь, так на сто тысяч застрахован. Сразу и выплатят.
   Проехали пригороды, деловой центр, где на небоскребах реяли флаги  разных
суперглобальных корпораций.  Особенно  симпатично  гляделось  красное  знамя
кока-колы на самом высоком небоскребе  -  Марсиаль  сказал,  что  в  нем  40
этажей.
   Затем оказались у президентского дворца,  который,  по-моему,  ничуть  не
изменился.
   -  Кто  у  вас  сейчас  тут?  -  спросил  я,  мотнув  головой  в  сторону
белокаменного здания.
   - Дон Хосе Соррилья, - ответил Марсиаль. -  Уже  третий  срок  сидит.  Но
выборы проводятся по-честному, вы не думайте. Даже компартия участвует.
   По-моему, у них даже пара депутатов есть в Национальном собрании. А всего
депутатов полсотни. Больше половины - республиканская  национальная  партия.
Есть еще демократическая - та поменьше. Ну и  еще  пара  штук  таких,  вроде
коммунистов...
   Описав круг по Пласа дель Армас, где,  как  рассказал  Марсиаль,  в  День
независимости Хайди бывают парады, мы поехали, можно сказать, в  мой  родной
район Мануэль-Костелло, на улицу Боливаро-Норте. То, что сохранялось в  моей
памяти, то есть фотографии задрипанных лачуг, в  одной  из  которых  некогда
увидели свет Анхель и Марсела Родригес, мягко говоря, уже устарело. Северный
бульвар был теперь не только ухожен и приведен в божеский  вид,  но  и  явно
заселен новой публикой. Тут громоздились уже не  коттеджики,  а  натуральные
особняки, многие из которых даже превосходили по размерам отель "Каса бланка
де Лос-Панчос".
   - Вот здесь нынче траур, - заметил Марсиаль, проезжая мимо некоего замка,
сооруженного в старинном стиле. За трехметровой стеной высилось нечто  вроде
башни со шпилем, просматривались многочисленные  крыши  утопающих  в  зелени
построек, в том числе  церковь  с  витражами  и  ангелами,  вострубившими  у
овального окна над часами-курантами. А над шпилем башни ветер с моря  трепал
приспущенный черный флаг с черепом и костями. - Тут сам сеньор Бернардо жил,
упокой  Господь  его  душу!  -  Марсиаль  обмахнулся  ладошкой,   накладывая
католическое крестное знамение.
   Я еще успел заметить, что в ворота замка то и  дело  вкатывали  лимузины,
стоимость самого дешевого из которых была не меньше сорока тысяч баксов.
   Видать, по случаю смерти босса и патриарха местного  криминала  собирался
крутой сходняк.
   Через пару кварталов от мрачного замка покойного Сифилитика - практически
каждая усадьба занимала по  кварталу  -  Марсиаль  притормозил  у  изящного,
сделанного в испано-арабском стиле, особняка, окруженного  ажурной  чугунной
изгородью, с фонтаном и довольно просторной автостоянкой, где было  два  или
три туристских автобуса, а также десятка три легковух самых разных  марок  и
классов.
   Два вишневых "Роллс-Ройса" и пяток "Мерседесов-600", в которых дожидались
хозяев шоферы в фуражках и пиджаках,  украшенных  галунами,  вынуждены  были
делить площадь с "Фольксвагенами", "Фиатами" и какими-то совсем затрюханными
микролитражками, недалеко ушедшими от "Запорожца" или "Оки". По-моему,  даже
"Нива" была, если я ее с каким-нибудь самурайским джипом не перепутал.
   - Вот тут она и принимает, сеньора Эухения, - объявил  Марсиаль,  въезжая
во двор.
   Парень в униформе с нашлепкой на рукаве полицейским жезлом  указал  место
парковки. Я решил, что к Эухении идти с оружием незачем, и загодя  незаметно
для Марсиаля переложил "глок" в рюкзак.
   - Часа два простоим,  сеньор,  -  прикинул  Марсиаль.  -  Час  простоя  -
двадцать песо или десять "зеленых". Желательно вперед.
   - О'кей. - Ленка вытащила из своего портмоне сорок  песо,  оставшихся  от
размена гринов после вчерашних покупок в мотеле, и вручила водиле.
   Охранник-распорядитель, едва мы вылезли из такси, был тут как тут.
   - Вы желаете посетить сеньору Эухению? - спросил он.
   - Да...
   - Пройдите в фойе и не забудьте зарегистрироваться у администратора!
   Счастливых предсказаний вам, сеньоры!
   Чаевых, по-моему, ему  не  требовалось,  а  его  белозубая  улыбка,  явно
предназначавшаяся  Хрюшке,  отпускалась  бесплатно.  Пройдя   между   витыми
колоннами, на которые опирались стрельчатые  арки  мавританского  стиля,  мы
оказались перед  входом,  где  стоял  гвардейских  статей  швейцар  в  белом
мундире. По числу галунов, размеру эполет  и  количеству  блестящих  пуговиц
такой  мундир  подошел  бы  для  полного  адмирала,  не  меньше.  Не   менее
ослепительно выглядела и надраенная медная вывеска "Эухения Дорадо.  Частный
центр научной  астрологии,  экстрасенсорики,  прогностики  и  нетрадиционных
методов лечения".
   - Так это целая фирма! - покачала головой Ленка. - А мне  представлялось,
что тут какая-нибудь бабка с картами сидит...
   "И здесь "нетрадиционные методы лечения"! -  отметил  я  про  себя.  -  А
может, это та же контора?"
   Взяв Хавронью под руку, я прошел в то самое фойе, где  размещалось  нечто
похожее  на  зал  ожидания  какого-нибудь  вполне  приличного   европейского
вокзала.
   Здесь  сидели  несколько  десятков   человек,   с   некоторым   комфортом
устроившихся  на  довольно   удобных   мягких   диванчиках.   Публика   была
разнообразная. Целый ряд диванчиков был забит румяными  и  очень  довольными
своей жизнью фрицами-студентами,  видимо  приехавшими  на  автобусах.  В  их
компании, как ни странно, пребывала и немолодая супружеская пара с какими-то
подозрительно знакомыми, даже родными штришками во внешнем виде. То  ли  эта
пара всю сознательную жизнь прожила в остзоне, которую  некогда  оккупировал
Колька Коротков, то ли вообще свалилась на голову  фатерланда  откуда-нибудь
из Казахстана. Все бундесы сидели чинно, хотя в принципе могли погорланить и
поржать во всю глотку. Зато примерно такая же по размерам компания янки хоть
и не орала громко, но болтала вовсю. На удивление  много  оказалось  местной
публики. Мне почему-то думалось,  что  Эухения  -  это  элемент  туристского
бизнеса.
   Видимо, ждать своей очереди требовалось немало времени.  Для  того  чтобы
избавить посетителей от скуки, было придумано немало развлечений. Можно было
почитать газеты, журналы  или  брошюры  по  всяким  оккультно-мистическим  и
экстрасенсорным наукам, которые лежали на столиках. Те,  кому  это  было  не
интересно, могли пройти в бар, зал игровых автоматов или казино.
   Прием сеньора Эухения, судя по всему, вела где-то на втором  этаже.  Туда
поднимались по парадной лестнице, застланной багровым  ковром.  У  входа  на
лестницу стояли два охранника в такой же униформе и при той  же  экипировке,
как у того, что встречал нас на автостоянке  во  дворе.  Был  еще  парень  с
наушниками и мегафоном, а также несколько дежурных девочек для сопровождения
посетителей  на  аудиенцию  к  супергадалке.  Перед  лестницей  стоял   стол
администратора.
   Администратор,  точнее,  довольно  изящная   сеньорита   с   осветленными
волосами,  восседавшая  у  вполне  приличного  486-го  компьютера,  ослепила
улыбкой, которая должна была произвести впечатление уже не на  Ленку,  а  на
меня.
   - Добрый день! От имени сеньоры Эухении  я  сердечно  приветствую  вас  в
нашем   центре   научной   астрологии,   экстрасенсорики,   прогностики    и
нетрадиционных методов лечения. Присаживайтесь, сеньоры.
   На бордовом жакетике администраторши был значок с надписью "Aurora", и  я
предположил, что эта цыпочка - тезка нашего родного легендарного крейсера.
   Мы с Хрюшкой уселись в кресла, стоявшие у стола Ауроры.
   - Прошу вас представиться, сеньоры. Просьба назвать свои настоящие  имена
и фамилии, ибо точность предсказаний гарантируется  только  в  этом  случае.
Кроме того, вы должны точно назвать страну, из которой приехали, год,  число
и месяц своего рождения. Все это является необходимой  исходной  информацией
для составления научного прогноза независимо от  того,  какие  проблемы  вас
интересуют. Если вы считаете невозможным дать  о  себе  необходимый  минимум
информации, то сеньора Эухения,  как  правило,  отказывает  в  консультации.
Вместе  с  тем  от  сообщенных  вами  данных  зависит   время   ожидания   и
протяженность встречи с сеньорой Эухенией. В некоторых случаях, не  терпящих
отлагательства, сеньора Эухения принимает вне очереди.
   - Это в каких же случаях? - с подозрением спросила Ленка,  и  я  мысленно
произнес за нее конец фразы: "По блату, что ли?"
   - Только  тогда,  когда  требуется  неотложная  помощь,  сеньора.  Иногда
сеньора считает своим долгом немедленно предупредить клиента о грозящей  ему
опасности.
   Иногда  необходимо  срочное  экстрасенсорное   вмешательство.   Если   же
экстренной необходимости нет, то прием ведется в порядке записи.
   Как раз в это время парень с наушниками и мегафоном объявил на  весь  зал
по-испански и по-английски:
   -  Сеньора  Пилар  Контрерас,  вас  ждет  сеньора   Эухения.   Время   на
консультацию - десять минут.
   Дама лет пятидесяти вскочила с диванчика и прытко  потопала  к  лестнице,
несмотря на солидную комплекцию. По лестнице в это время уже спускалась юная
чета, сопровождаемая дежурной девицей. Видимо, молодоженам было  предсказано
блестящее будущее, потому что эти оболтусы сияли как медные пятачки.
   Мы  с  Ленкой  продиктовали  Ауроре  свои   паспортные   данные,   а   та
добросовестно ввела их в компьютер.
   -  Сейчас  я  сообщу,  сколько   вам   придется   ждать,   -   улыбнулась
администраторша,  пробегая  пальчиками  по  клавиатуре.  В   машине   что-то
пискнуло,  хрюкнуло  и,  наконец,  зазудело.  Личико  Ауроры  приняло  очень
озабоченный вид.
   - Мне не хотелось бы вас сильно  тревожить,  сеньоры,  -  произнесла  она
тоном  докторши,  подготавливающей  родственников  к  сообщению   о   смерти
больного, - но по данным компьютера вы нуждаетесь в экстренной консультации.
Сеньора Эухения примет вас вне всякой очереди.
   - А в чем дело? - Хавронья испуганно заморгала. Все-таки "Дунька"  -  это
навсегда...
   - Об этом вам сообщит сеньора Эухения, - развела руками Аурора.
   Дежурная девочка, уже собиравшаяся вести наверх сеньору Пилар  Контрерас,
вежливо залопотала что-то толстухе,  объясняя,  насколько  ужасно  положение
сеньора и сеньоры Бариновых, приехавших из России, и заболтала дуру до такой
степени, что та посмотрела на нас таким сочувственным  взглядом,  будто  нам
предстояло отправиться в газовую камеру. Другая девочка тем временем  повела
нас по лестнице.
   На втором  этаже  мы  угодили  в  длинный  коридор,  освещенный  каким-то
странным образом: по стенам, потолку и полу были  в  хаотическом  беспорядке
размещены тысячи мелких лампочек. С трудно  определимой  периодичностью  они
гасли и загорались - цепочками, кучками, пятнами, и создавалось  впечатление
какой-то зыбкости, непостоянства, меняющегося объема. Кроме того,  возникало
ощущение космической пустоты. Звучала  некая  астральная  музыка,  вселявшая
настроение тревоги и растущей угрозы. В общем, психологическая  обработка  у
сеньоры  Эухении  была  поставлена  на  два  порядка  выше,  чем  у   нашего
доморощенного экстрасенса Вадима Белогорского, у которого я  полтора  месяца
назад добывал перстни Аль-Мохадов...  Само  собой,  финансовое  положение  у
покойного было похуже.
   Вспомнив о Белогорском-Вайсберге я поежился, ибо то, что хранила  на  эту
тему моя память, было не то фильмом ужасов, не то лженаучной фантастикой. Не
очень верилось мне и в ту версию событий, которую поведал Чудо-юдо. Все-таки
мое пионерское воспитание сказывалось.  А  вот  подсознание  реагировало  на
светомузыкальные эффекты, и кое-какая жуть отчего-то находила...
   В конце концов мы уперлись в массивную черную дверь, которая открылась  с
неким музыкальным звоном.
   Девочка как-то незаметно испарилась, и в дверь мы вошли только  вдвоем  с
Ленкой.

ЭУХЕНИЯ ДОРАДО

   Кабинет "Хайдийской Кассандры" был оформлен примерно в том же стиле,  что
и кабинет Белогорского. Прежде всего было много  черной  драпировки.  Именно
она должна была производить впечатление потусторонности и  прочего.  Эухения
восседала под каким-то сооружением из черной материи - не то шатром,  не  то
балдахином.  Там  горели  свечи,  расставленные   в   каком-то   продуманном
беспорядке на высоких шандалах из темной  бронзы,  и  стоял  стол,  покрытый
черной скатертью.
   На столе лежали стопа книг устрашающе древнего вида, желтый череп (скорее
всего отштампованный из пластика, а не натуральный, как  у  Белогорского)  и
что-то  вроде  магического  кристалла,  но  значительно  более   качественно
выполненное, нежели стекляшка, которой пользовался Вадим.
   Отчего-то я предполагал, что увижу косматую бабку с крючковатым  носом  и
костлявыми пальцами. На самом деле сеньора Эухения  Дорадо  оказалась  дамой
весьма моложавой. Смотрелась она лет на сорок, не  больше.  Нос  у  нее  был
длинный, но прямой и ровный, а руки явно  носили  следы  заботливого  ухода.
Волосы были аккуратно уложены вокруг головы в скромную прическу, похожую  на
ту, что носили партийные тети 50-х годов. Примерно те же ассоциации  вызывал
ее серый жакет - только депутатского значка не хватало. Правда, парттетя  не
нацепила бы на шею золотую цепочку,  на  которой  словно  бы  напоказ  висел
крестик-распятие.
   - Подойдите, дети мои, - сказала сеньора Эухения.  -  Садитесь  в  кресла
поудобнее.  К  сожалению,  прежде  чем  приступить  к  разговору,  я  должна
убедиться, что вы действительно те, кем представились. Не обижайтесь, но это
действительно необходимо.
   Едва мы с Ленкой уселись в кресла, стоявшие у стола, как  Эухения  нажала
какую-то кнопку под крышкой стола. Откуда-то  из  недр  этой  хитрой  мебели
мгновенно выдвинулись и защелкнулись некие не  тяжелые,  но  вполне  прочные
захваты. Туловище оказалось перехвачено под мышками и поперек талии, ноги  -
под коленями, руки - под локтями. Автоматика сработала так быстро, что мы  и
пикнуть не успели.  Чуть  позже  включился  еще  один  захват,  наши  головы
оказались прочно зафиксированы "в фас", то есть мы вынуждены  были  смотреть
прямо перед собой.
   Вслед за этим дважды сверкнула фотовспышка. Потом кресла  повернулись  на
девяносто градусов, и нас сфотографировали в правый и левый профиль.
   - Теперь отпечатки пальцев, - предупредила Эухения.
   На  сей   раз   все   обошлось   без   автоматики.   Бесшумно   появилась
девочка-ассистентка и нежными лапками ловко  дактилоскопировала  все  четыре
пятерни, после чего аккуратненько протерла наши пальцы спиртом.
   Карточки с отпечатками девочка передала своей хозяйке. Та взяла со  стола
одну из книг, открыла... Оказывается, под переплетом прятался компьютер типа
ноутбук, с  плоским  цветным  экранчиком.  В  другой  псевдокниге  скрывался
компактный сканер. Эухения тут же сканировала наши "пальчики", ввела туда же
наши фото в фас и оба профиля, а затем поручила компьютеру разбираться -  мы
это или не мы. Вероятно, все эталонные данные у нее уже  были.  Естественно,
что попасть к Эухении они могли только от Сергея Сергеевича.
   Меня немного беспокоило, не ошибется  ли  компьютер.  Его  скрупулезность
могла сослужить дурную службу. Увидит какую-то лишнюю царапину на  лице  или
порез на  пальце  и  не  захочет  нас  узнавать.  А  я  подозревал,  что  от
результатов компьютерной идентификации наших личностей во многом зависит  не
только содержание нашей беседы с супергадалкой, но и общая продолжительность
нашего земного бытия.
   Однако, как видно, программу для компьютера разработали не дураки.
   Пошуршав  и  похрюкав,  ноутбук  дал  положительный  ответ,   и   Эухения
улыбнулась.
   - Все в порядке, - сказала она.  -  Вы  действительно  те,  кого  я  жду.
Эухения Дорадо сердечно приветствует вас, сына и невестку дона Серхио, моего
давнего,  хотя  и  заочного,  знакомого.  Сейчас  у  нас  мало  времени  для
обстоятельного разговора. Я должна завершить прием посетителей. Сейчас  Пепа
проводит вас в столовую, вы пообедаете,  немного  отдохнете,  и  через  пару
часов  мы  сможем  продолжить  нашу  беседу  более  обстоятельно.  Вас   это
устраивает?
   -  Вполне,  -  ответил  я,  ибо  от  возможности  пожрать  на  халяву  не
отказывался нигде и никогда.
   Захваты отпустили нас, вновь появилась девочка, бравшая у  нас  отпечатки
пальцев, и пригласила нас пройти в малоприметную дверцу, закрытую полотнищем
черной ткани.
   Как я понял, мы очутились в закрытой  для  посетителей  части  дома,  где
размещались личные апартаменты Эухении.
   Непосредственно за дверцей был короткий коридорчик, который вывел нас  на
галерею внутреннего дворика,  сработанную  все  в  том  же  испано-арабском,
мавританском стиле, с витыми колоннами и арками. Посреди дворика в  овальном
бассейне  журчал  фонтан,  симметрично  которому   располагалось   несколько
небольших прямоугольных клумб,  пестревших  цветами  самых  ярких  оттенков,
ароматы которых хорошо пронюхивались даже на втором этаже.
   Пепа,  скромно  помалкивая,  провела  нас  с