ее на церковь, переделанную в  концертный  зал.  Без
стульев и без публики. Два года назад, на  Хайди,  я  увидел  три  "дурацких
сна", которые одновременно со мной смотрела Таня-Кармела-Вик.
   Теперь, правда, зал выглядел немного по-иному.  Например,  по  краям  его
появились сводчатые арки, которые раньше  были  как  бы  заложены  кирпичом,
заштукатурены и побелены. Теперь в этих арках  была  загадочная  темнота,  и
поначалу было непонятно, то ли проемы этих арок  все-таки  заделаны,  но  не
освещены, то ли  они  открыты  и  за  ними  открываются  дороги  в  какую-то
космическую беспредельность.
   Судя по всему, я вышел в этот зал через один из  таких  проемов.  Логично
было подумать, что сюда придет еще кто-то и, естественно, появится откуда-то
из арок.
   Почему-то мне казалось, будто опять явится  Таня,  точнее,  Вик  Мэллори,
хотя и неизвестно с какой начинкой. Но на сей раз я ошибся.
   Из двух диаметрально противоположных проемов, находившихся справа и слева
от меня, вышли Чудо-юдо и Сарториус. Разумеется,  виртуальность  этих  фигур
для меня секретом не  была.  Оба  бывших  чекиста  напоминали  анимированные
плоскостные фотографии. Это настраивало на какой-то несерьезный лад, тем  не
менее я не сомневался, что они имели более чем серьезный повод для  встречи.
Я был убежден, что им необходимо было срочно провести  свои  переговоры  "на
высшем уровне".
   Разыскивать друг друга в  зоне,  встречаться  наяву,  вызывая  подозрения
подчиненных,  они  не  хотели.  Им  необходимо  было  пообщаться  с   полной
откровенностью, и лучшего места, чем моя черепушка, они, конечно,  подобрать
не смогли.
   Они понимали, что эта встреча на  "моей"  территории  не  может  остаться
абсолютно конфиденциальной. Но  в  данном  случае  их  заботила  не  полнота
секретности, а желание оказать на меня воздействие.
   В чем это воздействие должно было заключаться, я понял довольно быстро.
   Но начало общения было неожиданным. На меня, то правлениям.  Я  прекрасно
помню, как докладывал через три разных канала и все попусту.
   - Ладно. Это не вернешь, это ушло. И мы ушли, понимаешь?  Каждый  в  свои
дела. Я здесь, а ты - там. Каждый понимал, что  произошел  чудовищный  крах,
и... не верил в то, что это всерьез. Вот ты говорил, будто не веришь, что  я
- враг.
   Да, мне поначалу казалось, что мы все успокоимся, помиримся, найдем  свои
ниши.
   Но их оказалось мало, меньше, чем хотелось бы.
   - И вы не догадывались, что на всех не хватит?
   - Видишь ли, Сережа, тогда я думал, как занять свою  нишу.  И  оказалось,
что она многим приглянулась. То, что я оказался при козырях, а  другие  -  в
пролете, всего лишь удачная лотерея. Я боролся за выживание и  вынужден  был
принять криминальные правила. У тебя же, после того как ты рубанул Чалмерса,
особых  проблем  не  было.  Ты  дружишь  с  хорошими  людьми,  твоя  клиника
процветает.
   И никто тебя не трогает, между прочим, хотя наверняка на тебя есть  много
всякого и в Интерполе, и в ФБР, и в ЦРУ, и в АНБ. Странно? Не то  слово.  Ты
сам суешься в разные дела и  делишки,  мочишь  направо  и  налево,  вербуешь
людей, носишься через границы, а  тебя  практически  не  тормозят.  Даже  из
Грозного усвистал. Конечно, ГВЭП и прочие средства  имитации  ты  применяешь
артистически.
   "Прибор переселения душ", который ты невзначай "подарил"  нам  в  прошлом
году, - вообще шедевр. И все же,  Серега,  ты  регулярно  прокалываешься,  а
остаешься целым.
   - Ну да, - теперь уже Сорокин ехидничал, - двойной агент, перевербованный
провокатор. Это мне уже шили. Даже штатники. В этом-то  и  трагедия,  Сергей
Сергеевич. Я тоже держусь на криминалах. Мне приходится заниматься  тем  же,
чем и вам. Поэтому вы правы, мне есть над чем подумать. Хотя  стержня  я  не
потерял.
   Поторопились вы с выводом.
   - Выводов, скажем так, я еще не делал.  Я  только  анализирую.  На  твоем
месте, если б уж я взялся решать ту задачу, которую ты перед собой  ставишь,
то не разменивался бы на мелочи. Не лез бы в каждую дыру,  а  сосредоточился
бы на главных направлениях. Возможно, перенес бы центр тяжести  операций  из
России  на  тот  берег  Тихого   океана.   Или   Атлантического,   например.
Присмотрелся  бы  к  сепаратистским  устремлениям  в   Штатах.   Там   такие
прослеживаются. Тебе, конечно, на месте виднее, но мог бы поиграть с латинос
- их нынче в Штатах пруд пруди, а любят их англосаксы и иные европеоиды чуть
больше, чем в России кавказцев.
   Искал бы тех, кто  мечтает  отделаться  от  ФБР,  от  Пентагона,  который
ограничивает продажу разных технологий тем, кто  не  нравится  Белому  дому.
Пригляделся бы к фрицам - там  вскоре  опять  пожелают  быть  "юбер  аллес".
Поискал бы корешков среди бывших "варшавян",  ведь  многие  просто  до  поры
попритихли. А когда увидят НАТО поближе и узнают, что атлантисты  не  только
деньгами сорят, но и на шею садятся, - задрыгают ножками. На Балканах  завел
бы друзей - там тоже не разучились по-македонски шмалятъ. Наконец,  если  уж
знаться с исламистами, то не  с  теми,  которые  нам  поперек  горла  кинжал
пристраивают, а с теми, которые его для янки приберегают. Пощупал бы "третий
мир", негров, китайцев, всякие притухшие очаги.
   В России исходил бы не из желаемого, а из  действительного.  Не  тряс  бы
пыльными знаменами, не вспоминал бы, как вчера было хорошо, а напирал бы  на
то, как сегодня хреново, и убеждал бы, что  ты  не  во  вчера  зовешь,  а  в
завтра. И уж только потом, когда разобрался бы, кому чего надо, а кому  чего
не надо, начал бы дело. Не спеша бы проанализировал все возможные  заморочки
из вышеперечисленных, прикинул, пару раз все процедил и взвесил. А потом  уж
с  осторожностью  выбрал  два-три  перспективных  направления  и  взялся  их
разрабатывать. Причем так, чтоб поначалу ни  пальбы,  ни  большого  шума  не
было. И все свои краснознаменные причиндалы убрал бы в долгий ящик.
   - Знаете, Сергей Сергеевич, - усмехнулся Сарториус, - по-моему, вы на эту
тему кое-что практически готовили.
   - Да,  я  много  что  готовил.  И  поверь  мне,  у  меня  немало  хороших
аналитиков, которые тем, что имеются у правительства России, сто очков  форы
дадут. Да и забугорные исследования мы помаленьку посматриваем.  Есть  очень
много перспективных направлений.  Которые,  кстати,  для  получения  искомых
результатов даже не потребуют от тебя беготни по горам с автоматом, захватов
заложников и прочих эффектных хулиганств. Не забудь, Сережа, тебе пятьдесят,
а не тридцать, как было Фиделю в 1959-м. И Россия - это не Куба, где можно с
двенадцатью молодцами поднять бучу. Я, если хочешь  знать,  как  раз  в  это
время в институте  учился  и  мечтал  куда-нибудь  добровольцем  записаться.
Хорошо, что вовремя умные  люди  на  дороге  попались  и  растолковали,  что
добровольцем надо вызываться, когда прикажут.  Иначе  поехал  бы  английский
язык чукчам преподавать, а не туда, куда послали.
   - В общем, все понятно, - посуровел Сорокин, - двойку вы  мне  ставите  и
профнепригодность шьете.
   - На правах бывшего преподавателя - да.  Во  всяком  случае,  если  б  ты
сейчас работал на Комитет, то был бы отозван без долгих раздумий.  Причем  я
еще не знаю, как это мотивировали бы. Лично я бы  отозвал  тебя  по  мотивам
недоверия.
   Даже если бы ты не нарушал  всех  канонов,  не  действовал  партизанскими
методами и не водился с криминалом. Ну а уж если рассматривать твою нынешнюю
деятельность по классическим гэпэушным меркам - это полный маразм.
   - Сергей Сергеевич, - хмыкнул Сорокин, - если б я  мог,  то  работал  как
положено. То есть законсервировался, как мне было приказано, и ждал  ЦУ.  Но
меня бы точно отозвали, если не в августе, то в ноябре - наверняка. Конечно,
трудно сочетать и силовые акции, и агентурную работу. И  нормальные  люди  в
нормальной  обстановке  так  не  делают.  Но   я-то   был   в   ненормальной
обстановке...
   - И не был нормальным человеком, - добавил Чудо-юдо. - Да, согласен. Тебе
захотелось поиграть в самодеятельности. В амплуа  романтического  героя.  Не
верю!
   - Вот видите, Сергей Сергеевич, - заметил Сарториус, - вы так толково мне
объяснили, что и как  следовало  делать,  а  потом  бьете  себя  в  грудь  и
цитируете Станиславского. Почему вы не идете на сотрудничество?! У нас резко
вырастут возможности. Особенно в научно-технической сфере. Мне во много  раз
легче устроить вас в Оклахоме, чем вам - открутиться  от  ваших  "друзей"  в
Москве. И будьте покойны, там вас не достанут.
   - Достанут, если очень захотят, - усмехнулся Чудо-юдо. - И быстрее, чем в
Москве. Вообще-то, Сережа, мои российские трудности преувеличивать не надо.
   Пробьемся, не девяносто первый. Я понимаю, что  тебе  очень  хотелось  бы
видеть меня припертым к стенке, но до этого еще надо дожить.  Боюсь,  многие
до этого дня не доживут.
   -  Будем  резюмировать   дискуссию   по   первому   вопросу?   Соглашение
недостижимо?
   - Пока такая формулировка возражений не  вызывает.  Будем  переходить  ко
второму вопросу, если таковой имеется.
   - Согласен. Вы сознаете, что ваша миссия здесь закончилась провалом?
   - До определенной степени. Хотя я не слишком пессимистично настроен.
   Вертолет жалко, Лукьяна с Трофимом. Хорошо хоть Димка с Лусией уцелели  и
соловьевцы накрылись. Но я сейчас сам себе удивляюсь - замахнуться на такое!
   - А я вот ничуть не удивляюсь. - Сарториус неожиданно  начал  меняться  и
через пару секунд из плоскостной фигуры превратился в  объемную  и  выглядел
вполне натурально. То же через несколько мгновений произошло и с отцом.
   - Видишь ли, - не отказываясь от менторского тона, произнес Чудо-юдо, - я
ждал твоего появления здесь, тем более, что  у  тебя  тут  поблизости  база,
которую  ты  уже  несколько  лет  эксплуатируешь.  Ты  превратился  почти  в
аборигена, если иметь в виду твои знания здешних мест. Мне уже известно, что
ты был осведомлен о странностях этого района! И даже знал о том, что в  1936
году здесь побывала экспедиция НКВД.
   - Да, - сказал Сорокин, - знал. Только слишком долго искал ее материалы.
   А твоему Диме по дурацкой случайности, как это у него бывает в 99 случаях
из 100, удалось заполучить то, за чем я третий год гоняюсь.
   - Слышал, оболтус? - сказал Чудо-юдо, повернув свою виртуальную  бородищу
в мою сторону.
   - Слышал, - кивнул я. - Извините, Сергей Николаевич. Я больше не буду.
   - Не зарекайся, Дима, -  теперь  и  Сарториус  обратил  внимание  на  мое
присутствие, - еще не вечер. А вообще-то, господа Бариновы, у меня  для  вас
есть одно пренеприятное сообщение.
   - А я-то думал, после того как Димуля  сбил  "Ми-26"  и  нагрел  меня  на
кругленькую сумму, ничего неприятного быть уже  не  может,  -  саркастически
проскрипел Чудо-юдо.
   - Я?! "Ми-26"?! - Наверно, более оскорбленного тона даже  Пресвятая  Дева
не могла себе позволить. - Вы чего, в натуре?
   - В натуре, братан, в натуре! - покривлялся  Сарториус.  -  А  ты  небось
думал, что НЛО рубанул?
   - Блин... - только и выдавилось из меня. Я уже понял, что  "Черный  ящик"
показал мне вместо "Ми-26" дирижаблеобразный НЛО. А я его сдуру ГВЭПом...
   - Именно так, - кивнул Сарториус, который и во сне умел читать мои мысли.
   - На режиме "О", ГВЭПом. Ребята уже застроповали "Черный камень", подняли
его в воздух и понесли в "Котловину". А он возьми да и заработай...
   - Да, - смущенно пробормотал Чудо-юдо, -  этого  я  не  предусмотрел.  Он
засек мой канал связи с Димкой через микросхему, вошел туда и дал команду на
уничтожение НЛО. Я и не догадывался, что он на это способен.
   - Правильно, - сказал Сарториус, - и я бы не догадался. Потому что у всех
нас стереотипное мышление. Мы привыкли, что мыслящее существо должно быть  с
руками, ногами или хотя бы со щупальцами. Оно должно  двигаться,  ползать  и
так далее. А то, что  неподвижно,  -  камень,  ящик  или,  на  худой  конец,
компьютер.
   Нормальная человеческая тупость - судить о других по себе.
   - Выходит, - пробормотал я подавленно, - это я весь кайф поломал?
   - Любой другой на твоем месте поступил бы так же, - ободрил Сарториус.  -
Ты честно выполнил приказ  родителя,  за  которого  говорил  "Черный  ящик".
Теперь он лежит на дне кратера, под обломками вертолета.
   - Ладно, - сказал Чудо-юдо, - не переживай. Ну, вычту у тебя из зарплаты,
по линии "Rodriguez AnSo incorporated", куплю новый, выплачу компенсации  за
двенадцать трупов. Еще на комиссию по расследованию причин катастрофы,  чтоб
все было в ажуре. Сколько  миллионов  долларов  в  общей  сумме  -  пока  не
посчитано, но прилично. А сейчас нам синьор Умберто  подбросит  пару  дохлых
кошек.
   - Ну, насчет дохлых  кошек,  -  усмехнулся  Сарториус,  -  это  несколько
преувеличено. А вот кое-какими результатами  исследований  могу  поделиться.
Лусия вчера в полете, наверно, много интересного намерила, но  у  меня  есть
статистика  за  три  года.  Хорошие  физики  все  это  обсчитали  и  провели
корреляции по  ряду  моментов.  А  я  сопоставил  все  это  дело  с  фактами
наблюдений за НЛО над "Котловиной". И теперь по  изменениям  в  магнитосфере
можно почти точно предсказать, когда тут появится очередной корабль.
   - Даже так? - недоверчиво переспросил Чудо-юдо. - Кто же  у  тебя  такими
исследованиями занимался?
   - Лисовы, - усмехнулся Сарториус. - Максим  и  Генка.  Им  все  равно  по
капканам ходить  надо,  на  "Буране"  семь  верст  -  не  крюк.  С  Дмитрием
Петровичем  и  Женькой  я  в  контакт  не  входил,  они  слишком  далеко  от
"Котловины" промышляли. А с теми - столковались. Конечно, не  за  бесплатно.
За двести долларов в месяц.
   Расставили  приборы,  показал  им,  как  менять   записывающие   системы,
рассказал, когда это нужно делать, -  вот  и  все.  На  сопке  "Контрольная"
установил видеокамеру, продублированную ГВЭПом, и дешифратор  Лопухина.  Там
они тоже кассеты и магнитооптические диски меняли.
   - Может, ты и с "Черным камнем" в контакт вошел? - прищурился Чудо-юдо.
   - Мы все с ним в контакт вошли. - Сергей  Николаевич  был  очень  доволен
тем, что может чуть-чуть сбить спесь с Чудо-юда. - Все, кто переходит на эту
сторону Порченой, вступают с ним в контакт, даже если и  не  подозревают  об
этом.
   - Но у тебя-то, конечно, особые отношения?
   - Видите ли, Сергей Сергеевич, это между равными интеллектами могут  быть
"особые" отношения. А какие могут быть особые отношения  между  человеком  и
букашкой? У человека напряженная мозговая деятельность,  много  всяких  дел,
трудов, забот, а у букашки на каждый день жизни две основные задачи: сожрать
что-нибудь и постараться,  чтоб  самое  никто  не  сожрал.  Ну  и,  конечно,
потомство после себя оставить.
   - Если по большому счету, - хмыкнул отец, - то у человека эти задачи тоже
не на последнем месте.
   - Согласен.  Но  человек  вокруг  этих  своих  основных  жизненных  задач
накрутил еще немало всякой всячины, а  букашка  -  ничего.  Поэтому  человек
полагает, будто он намного лучше и умнее ее. И считает  себя  вправе  походя
решать судьбу попавшейся на глаза букашки. Придавить или нет, например.
   Посадить живьем в коробку или уморить эфиром, а потом наколоть на булавку
и поместить в коллекцию. Или, что бывает намного реже, наблюдать за букашкой
в естественных условиях. Ставить ей разные тестовые задачи,  чтоб  выяснить,
какие у нее физические и интеллектуальные возможности, - вот это все и есть,
по-моему, те особые отношения, в которые могут вступать человек и насекомое.
А в остальное время, если эти насекомые не кусачие, человек на них  внимания
не обращает.
   - Но мы, естественно, насекомые кусачие... - задумчиво произнес Чудо-юдо.
   - Да,  и  похуже  клопов.  В  принципе  что-то  вроде  диких  африканских
пчел-убийц. Они и человека, и даже слона, говорят, могут зажалить до смерти.
И этот самый "человек", то есть "Черный камень", отдает себе в этом отчет.
   Конечно, он бы, наверно, мог и  всерьез  взяться  за  дело,  перетравить,
например, всех кусачих к чертовой матери, но боится экологическое равновесие
нарушить.
   Поэтому  старается  регулировать  численность,  отпугивающими  средствами
пользоваться, репеллентами всякими.  Ну  а  если  уж  припечет  какая-нибудь
особь, тогда и прихлопнуть может.
   Мне, слушавшему Сорокина, стало ужасно неприятно. Хотя я уже знал, что  в
этой зоне всем заправляет "Черный камень", мне как-то не думалось, что он  -
мыслящее существо. А эти, "длинные-черные", которые хоть и  без  лиц,  но  с
головами, они кто?
   - Периферийные устройства, - ответил Сарториус на мой мысленный вопрос. -
Их основное назначение - психологическое воздействие.  Самое  примитивное  -
служить  пугалом.  Во-первых,  они  чисто  внешне   производят   устрашающее
впечатление - три с лишним  метра  рост,  непроглядно  черные,  безликие.  А
во-вторых,  на  них  установлено  оборудование,   позволяющее   генерировать
импульсы, внушающие безотчетный страх. Это  оборудование  работает  как  наш
ГВЭП, только оно намного совершеннее.
   Вот это мне уже совсем не понравилось. Я прекрасно помнил наш разговор  с
Сорокиным сразу после пурги. Тогда он считал, что "Черный камень" - это ГВЭП
плюс какой-то аналог универсального регенератора, созданного в том "почтовом
ящике",  где  начинал   свою   трудовую   деятельность   Вася   Лопухин,   а
"длинные-черные"
   - управляющие этой машиной, разумные существа. Неужели за  сутки  у  него
так поменялись представления? Или он прошлой ночью врал, не  желая  со  мной
откровенничать? С какой стати? Что он от этого выигрывал? В душе  зародилось
неясное подозрение...
   - Ладно, - вмешался Чудо-юдо, -  это  уже  детали.  Димулю,  как  всякого
мелкого хулигана, беспокоит вопрос,  что  ему  будет  за  тех  трехметровых,
которых он поломал этой ночью.
   - Этого я не знаю, - помрачнел Сарториус. - То, что этих "длинных-черных"
можно валить пулей с крестообразным пропилом,  я  знаю  только  по  рассказу
Антонины Кисловой. Есть такая дама средних лет  в  поселке  Нижнелыжье,  она
Леонтию Кислову доводится, если так можно выразиться, "внучатной невесткой",
то есть женой его внука. Ей где-то около полтинника, муж постарше  был,  уже
умер.
   Зачем мы с ней знакомились, вам знать не  интересно,  да  и  рассказывать
долго. Но у нее от  мужа  осталась  тетрадка,  в  которую  сам  дед  Леонтий
Савельевич внуку поучения надиктовывал, поскольку  думал,  что  он  тоже  на
промысел пойдет. Внук вместо  этого  всю  жизнь  на  трелевке  проработал  в
Нижнелыженском леспромхозе, пока от цирроза не умер. А  записи  остались.  И
там много интересных подробностей насчет  поведения  в  зоне.  В  частности,
написано  такое:  "На  Порченой,  бывает,  в  тайге  черные  кажутся.  Страх
нагоняют. От них не бегай! Побегишь - либо сам со страху  помрешь,  либо  на
смерть наскочишь. Крестом Святым спасайся, нечистая  его  не  любит.  Но  не
всякий крест свят. Главно дело, после лба прикладывай щепоть к пупу, а не на
грудь. Плечи если попутаешь  -  не  беда,  а  вот  если  руку  шибко  высоко
приложишь, то еще на себя страху нагонишь. И руку может  паралик  разобрать.
Когда так будет, тут же левой крестись по-правильному, до пупа.
   Иначе помрешь или дураком останешься.  А  от  правильного  креста  черные
спиной поворачиваются, и у тебя страху убывает. Трижды покрестишься -  уйдут
и страх унесут.
   Но можно черных и вовсе расшибить. Сам один раз стрелял, а Парамон Лисов,
если не врет, уже аж пятерых развалил. Ему они теперь и не кажутся вовсе,  и
к "Черному камню" он без опаски ходит. Распили пуле  острие  крестом,  держи
патрон от других отдельно,  на  ерунду  не  трать,  берега  и,  как  увидишь
черного, - бей цельно. Он враз рассыплется, на  искры  разлетится,  а  куски
синим пламенем погорят - углей-пепла не найдешь. Если  хоть  одного  черного
разбил, то они хоть и кажутся, но уже не пугают".
   - Все это  хорошо,  -  сказал  Чудо-юдо,  -  но  отчего