и негритенок, трахающий  белую  даму,  и  горящий  костер,  в
котором индейцы  жарят  испанцев,  причем  кто-то  из  них  был  один-в-один
Круглов...
   Наконец, я очутился во дворе дома, из  которого  стреляли  в  Адлерберга.
Там, в скверике, где сидела Таня Кармелюк. Тани  не  было,  но  на  скамейке
осталась ее скрипка в футляре. И голос, неясный, глухой,  но  все  же  очень
похожий на тот, каким разговаривал "главный камуфляжник"  из  дурацкого  сна
десятилетней давности, приказал мне:
   - Открой!
   Я повиновался и открыл футляр. Там лежала скрипка  из  темного  дерева  и
смычок. Но голос, не унимаясь, потребовал:
   - Нажми вот на этот шуруп!
   Я нажал. Что-то щелкнуло, звякнуло, и открылась нижняя крышка футляра.  Я
перевернул его и увидел в обшитых материей гнездах винтовку, разделенную  на
две части, и компактный оптический прицел...
   ...Проснулся я после этого практически мгновенно. Было еще темно,  только
чуть-чуть посерело небо. Ленка сопела и в ус не дула, а у меня холодный  пот
прощупывался на шее и на спине.
   "Черт побери! - подумал я. - А если именно  так?  Кто  знает,  что  может
быть, а что не может? Если эта сучка действительно держит там винтарь?  Что,
баб-снайперов не бывает?!"
   Сон скатывался с плеч, с головы, я ощутил четкость и отсутствие тумана  в
голове. "Руководящая и направляющая" меня никогда  еще  не  подводила  и  не
обманывала. Именно на нее, а не на  мой  криминалистический  дар,  которого,
честно скажем, ни хрена не было, всегда рассчитывал  Чудо-юдо.  В  этот  раз
руководящая и направляющая мурыжила долго, не  торопилась.  Видно,  ей  было
плевать на разборки Кости Разводного с его друганами, а  вот  за  Адлерберга
она уцепилась.
   Я постарался вспомнить эту самую Кармелу-скрипачку.  Не  очень  верилось,
что она в состоянии лупануть в череп из хитрого  винта,  а  потом,  разобрав
винтовочку, с лицом, полным интеллекта и отрешенности от мира,  присесть  на
лавочку почитать Тютчева. Наверняка зная при том, что  минут  через  пять  в
этот двор вбегут не самые милые ребятки, жаждущие отловить на месте гнусного
стрелка.
   Затем начало очень быстро выстраиваться, как выражаются менты, "дело".
   После того, как Разводному вкатили девять миллиметров, где-то на  гаишном
посту промелькнул белый "Запорожец" с бабой за рулем. Дальше больше -  белый
"Запорожец" стоял совсем рядом с нашей машиной, которая перекрывала выезд со
двора. Да и сама Таня эта самая тоже говорила, что кто-то выехал со двора на
белом "запорожце". Правильно, чего ей стесняться! Она просто понимала логику
нашего мышления. Если сказать, что вовсе ничего не видела - подозрительно. А
так, сказать, что, мол, вроде бы стоял  тут  белый  "Запорожец"  и  какой-то
мужик сел на него и выехал со двора -  значит,  дать  нам  ложный  след,  по
которому мы, словно гончие, помчимся, истекая слюной. И притом - без  риска,
что ее поймают на вранье. "Запорожец" - то действительно стоит у  выезда  со
двора. Опять нас просчитала: сразу решим, что "мужик" сменил тачку и ушел  в
отрыв. И улица пустая - спросить не у кого, не выходил ли кто из "Запорожца"
и давно ли он здесь стоит. Да, если  все  так,  то  штучка  нам  попалась  с
ручкой. Вставать, поднимать Кубика-Рубика, мчаться в сороковую  квартиру?  С
такой деточкой без шума не выйдет. Если она вообще там постоянно  проживает,
а не только Марьяшке показывается. Врубит  стереосистему  с  записями  своих
скрипичных импровизаций, а сама - на дело. Или в другой  конец  города,  под
бочок к своему пахану...
   Нет, не верилось.  Не  хотелось  верить,  точнее.  Верить  я  вообще  уже
перестал почти во все. Тем более странно, что не хотелось верить в плохое  и
хотелось - в хорошее. Что я, убежден, у меня каждый сон вещий? Мало ли что у
меня в ненормальной черепушке складывается и выкладывается! А ведь если даже
окажется, что девчушка эта совсем ни  при  чем,  но  мы  за  нее  возьмемся,
получится, что ее надо будет  убирать  насовсем,  через  трубу  котельной...
Гадов, сук, пидорасов и прочей нечисти мы  пропустили  через  нее,  родимую,
немало. Дурачков, случайных, лишних, бомжей, слишком много на себя  бравших,
- тоже. Но эту, если загубим зря, я себе по гроб жизни не прощу. Потому  что
если такие переведутся, наш мир превратится в один сплошной гадючник...
   И тут же мне словно бы напомнил  кто-то:  "Самые  опасные  гадюки  -  те,
которых принимаешь за ужей".

НА ПАПИНОЙ "ВОЛГЕ"

   Утром я выкатил из  подземного  гаража  старую  "Волгу",  на  которой  мы
когда-то с отцом ездили прописывать меня в ту самую 39-ю квартиру, где нынче
обитала Марьяшка. "Волга" действительно была на ходу, Лосенок  ее  помыл,  и
теперь она выглядела почти как новенькая, хотя на спидометре  было  намотано
шестизначное число.
   Я давно не водил сам, как-то все не случалось. Одно дело сидеть на заднем
сиденье и капать на мозги Лосенку, Коту,  Фрицу  и  прочим  водителям-профи,
другое - самому крутить баранку. Конечно, машину мне Чудо-юдо дал неспроста.
"Чероки" уже примелькался, вчера его видели у места гибели  товарища  барона
Адлерберга и скорее всего привяжутся к нему. Опять надо будет выходить через
подвал, а сегодня это почти невозможно. В "Барме"  слишком  много  ментов  и
комитетчиков, которые интересуются, задают вопросы Михаилу и его  персоналу.
Мне сегодня в "Барме" нечего делать.
   Я порулил к Кубику-Рубику. Он самый  толковый  из  всех  трех,  и  с  ним
приятно поболтать. Еще ни разу не было, чтобы я от него не  получал  дельных
советов.
   Контора Кубика-Рубика выглядела как частный ресторанчик-погребок. Уютный,
довольно недорогой. Здесь был небольшой бар на  пять  стульчиков  у  стойки,
шесть или семь столиков на четырех человечков каждый, что-то вроде  эстрады,
на которой вечерком брякали четыре патлатых пацана, изображавших рок-группу.
Сбоку  от  эстрады  имелась  дверца,  за  которой  находилось  что-то  вроде
подсобки.  Там  обычно  дежурил   крутой   человек,   который   выпроваживал
посторонних. Ну, я-то здесь был не посторонний...
   Дежурил Ухват, детинушка, способный наглухо  закрыть  проем  двери  своим
торсом.
   -  Здравствуйте,  Дмитрий  Сергеевич!  -   сказал   он   с   подчеркнутой
вежливостью.
   Прямо примерный ученик-отличник.
   - Хозяин дома? - спросил я.
   - Ждем-с, - улыбнулся детинушка. - Обещал быть с  минуты  на  минуту.  Вы
пройдите вниз, пожалуйста.
   Я и без приглашения знал, куда.  Внизу,  на  минус  втором  этаже,  Кубик
заделал себе бункер. На данный момент там сидел Брамин, он же  Брахман.  Его
так прозвали за то, что перед приходом  к  Рубику  он  полгода  тусовался  у
кришнаитов, "Кришну харил", как он сам выражался. Видать,  познание  великих
истин до чувака так и не дошло, но кликуха зацепилась прочно.
   При моем появлении Брамин,  читавший  "Андрея",  немного  засуетился.  Он
торчал  при  телефоне  вместо  автоответчика,  опять  же  приглядывал  через
телекамеру за машинами, припаркованными у ресторанчика. Моя "Волга" тоже там
стояла.
   Кубик-Рубик строго-настрого требовал, чтобы  мужик,  которому  доверялась
такая работа, зырил только на экран, а на всякую порнуху  не  засматривался.
Поэтому Брамин постарался спрятать журнальчик, прежде чем  я  возьму  его  с
поличным.
   - Ни одной еще не увели? - спросил я с ехидцей.
   - Чего? - опешил Брамин.
   - Машинки твои подотчетные. Пересчитай хотя бы. А  то  у  меня  там  тоже
тачка стоит.
   Я поглядел на экран. "Волга", конечно, была на месте. Если уж уводить, то
прикорнувшую рядом "Вольво".
   Сверху затопали. Судя  по  знакомым  торопыжистым  шажкам,  это  был  сам
местный босс с конвоем.
   Кубик он и есть Кубик - метр шестьдесят с беретом, вес 90. И голова,  как
кубик, без шеи, и плечи из кубиков, и  кулаки,  короче  -  Кубик-Рубик.  Был
когда-то борцом-классиком, потом разожрался, но прыткости не потерял. И  что
самое главное - голова у него  при  своей  кубической  форме  очень  неплохо
варила.
   - Здорово, Димон, - сказал он. - Есть беседа или так, отдохнуть?
   - Есть беседа, - кивнул я. - В курсе вчерашних дел?
   - Пошли, - пригласил Кубик, беря меня под руку. - Поскольку ты за  рулем,
коньяк не предложу. Хлебнем чего-нибудь на букву "ха".
   Это оказалось "Хиро". Прямо как из Вовочкиной рекламы.
   - Я в курсе, - произнес Кубик-Рубик, когда мы сели в  небольшую  клетушку
позади стола, за которым заседал Брамин. Она имела хорошую звукоизоляцию.
   Застрелишь - и не услышат.
   - В курсе чего? - спросил я испытующе.
   - Что вашего немца приложили так же, как Костю Разводного.
   - С ментами общаешься? - прищурился я.
   - Естественно. По Рожману тебе отец все объяснил?
   - В сжатом изложении.
   - Зря, - усмехнулся Кубик, - тут деталей много, и не самых кислых.
   Конечно, вы знатную месиловку наладили, когда подбросили  Белова  на  той
дачке. Я сразу уловил - ваш с Джеком стиль.
   - Оставь догадочки, мне они неинтересны. И вообще забудь, что есть  такой
парень - Джек. Назидательно советую.
   - Понял! - охотно согласился  Кубик.  -  Но  тебя-то  самого  хоть  чуток
интересует, что ты творишь в этом бренном мире, а?
   - Иногда. Особенно перед  сном.  Пусть  мертвые  спокойно  хоронят  своих
мертвецов. Царствие небесное им,  конечно,  далеко  не  обеспечено,  но  это
проблема не наша. Мне лично сейчас все эти Разводные, Крендели, Сваты и Гоши
Гуманоиды уже не нужны. Там сработала автоматика. А вот немного подробнее  о
Лехе и его друге Антонове я бы послушал.
   - Хоп! - сказал Кубик по-узбекски. - Это можно.
   - Вот и излагай... - посоветовал я.
   - Рожман хорошо знал, сукин сын, что если доберутся до Круглова, то и ему
обеспечат отдых от жизни, - Кубик подпалил "Мальборо", - поэтому и  ушел.  У
него загранпаспорток уже был нашлепан, по нему мы  и  вышли  на  эту  дачку.
Пацан, который для него этот  паспорт  получал,  нас  туда  привел  прямо  к
воротам.
   Остальное - техника. Конечно, по фамилии там  Рожковым  и  не  пахло,  но
морду-то не спрячешь. Леху он отдал вместе с адресом и Антоновым. Но вот что
любопытно - их кадры с ними напрямую не  контачат.  Наверно,  есть  почтовые
ящики, но где - хрен поймет. Леху сейчас водим  -  тихо,  без  назойливости.
Антонов, кроме рынка и домашней кухни, нигде не бывает.
   - А ты точно уверен, что Рожман тебя перед смертью не кинул?
   - Какой ему резон? Детишкам на молочишко  пенсион?  Так  нет  у  него  ни
детишек, ни верной жинки. Он сугубый холостяк, опять же в  загран  собирался
на долгие года... Нет, он надеялся. Мы ж никогда надежду не отнимаем.
   - Так. Значит, как мне объяснили, Петя и Леша сами все варят?
   - Вот этого, извините, я не говорил. Леха -  бегунок,  мы  уже  отследили
трех бабок вроде Сигизмундовны, откуда ему заказы капают. Может,  их  и  еще
штук шесть набежит. Две из них только с иногородними  имеют  дело,  так  что
фирма должна быть всероссийского, а то  и  эсэнговского  масштаба.  Не  могу
поверить, чтоб Антонов  все  заказы  распределял  и  всем  ворочал.  Не  его
масштаб. У него касса должна быть большая, а ее нет.  Он  даже  на  выходные
никуда не выезжает, даром что есть "Жигули" обтрюханные.
   - А жена, теща, прочая вода на киселе?
   - У него жена два раза в дурдоме побывала. Дети в интернате. Теща  отдала
Богу душу, тесть, отец, мать - тоже. Кроме Лехи, у него никто не  бывает.  А
ведь киллерам надо наликом платить, причем - "зелеными".
   - Рынок посмотрели?
   - Само собой. Водяру ему привозят три оптовика. На точках у него пацанва,
лет 17 - 18, не старше. Клиенты  -  алкашня.  Оборот  в  день  -  не  больше
"лимона" в дереве.
   - А он через оптовиков не переплачивает?
   - Пока не замечали, но оптовиков мы проверим. Пацанов тоже прощупаем.  Не
сомневайтесь, гражданин начальник.
   - Вот еще что, - я сильно не хотел, но все же решился. - Это сверх плана.
   Приглядитесь к  ресторану  "Чавэла",  если  такой  знаешь.  И  как-нибудь
неназойливо, скромно погляди, что  в  скрипичном  футляре  у  девочки  Тани,
которая там играет.
   - Кармела, что ли?  -  удивленно  проворчал  Кубик.  -  На  хрена?  Я  по
музантиквариату не спец. Могу подсказать мужичка, у него была ходка  на  эту
тему, но и так скажу, что "Страдай, Варя!" у ней не будет.
   - Это очень хорошо, - кивнул я.  -  Мне  тоже,  "Страдивари",  "Амати"  и
"Гварнери" - по  фигу.  А  вот  если  у  нее  невзначай  "винторез"  в  этой
упаковочке отыщется - считай,  что  твои  доходы  на  три  тысячи  "зеленых"
выросли.
   - Не хило, если сразу! - ухмыльнулся Кубик-Рубик. - Хотя, конечно, что-то
я сомневаюсь, чтоб она и то, и другое в одном футляре таскала. Я  ж  слушал,
как играет. У нее футляр во время выступления на сцене лежит. Раскрытый.
   - Дай бумажку и карандаш, - попросил я Кубика. Тот  вытащил  замусоленную
записную книжку и долго искал чистый листок. Я  по  памяти  нарисовал  замок
скрипичного футляра.
   - Вот этот шурупик, - сказал я, - надо  нажать.  Тогда  откроется  нижняя
крышка. Конечно, на выступления в "Чавэлу" она, может быть, только скрипку и
берет. Но место для винтаря должно быть.
   - Откуда ты-то знаешь?
   - Я догадываюсь, понял? Вчера она была во дворе того дома...
   - Ладно. Попробуем неназойливо. А если найдем?
   - Перевезите ее на дачу к Симе. Пальцами лучше не трогать, ладно? Она мне
нужна в целом виде.
   - Обижаешь, начальник! Мы завсегда нежно...
   - ...Но по самые уши! Слышал. Я ведь не самый шутливый, верно?
   - Да не тронем мы ее... - пообещал Кубик. - Она такая... Не  шибко.  Если
наголодаешься или там выпьешь много, то, конечно, может  быть.  Но  я  лично
столько не выпью. Ладно, привезем мы ее к Симе, сохраним  девочкой,  а  если
она уже "не", то новую поставим...
   - Не балабонь, - посоветовал я. -  После  того,  как  доставите  к  Симе,
свяжитесь со мной. А там уж я решу, куда ее девать.
   - Хоп, рахим! - ответил Кубик-Рубик. - Как скажешь, начальник!
   - Ладно. Засиделся я тут у тебя. Счастливо оставаться!
   "Волга" дожидалась меня на месте.  Я  влез  за  баранку  и  первым  делом
посмотрел на часы. Не было и половины двенадцатого. Само  собой,  Кармелы  в
"Чавэле" быть не должно. И все же я прокатился по этой улице, чуточку сбавив
скорость у цыганского заведения. Само собой, это был погребок с полукруглыми
оконцами на уровне земли, отделанными изразцами  в  виде  коней  и  повозок.
Решетки на окне были кованые, тоже, должно быть, в цыганском стиле, но их  я
как следует не разглядел.
   Я катил, не торопясь, все еще соображая, не заехать ли к этой самой  Тане
прямо сейчас. В конце концов могла она мне понравиться?  Куплю  роз  тыщ  на
пятьдесят, не разорюсь... Зайду и скажу: "Танечка, я  видел  вас  всего  два
раза, но не могу понять, что со мной творится..." Ну и дальше  что-нибудь  в
этом духе.
   Я подкатил к ближайшим цветочницам, притормозил, но  в  это  самое  время
какой-то мужик на "БМВ" с белокурой спутницей  на  правом  переднем  сиденье
как-то неловко дернул баранку вправо и боднул меня бампером.
   Получилось все очень быстро, а главное - неожиданно. Я и думать  не  мог,
что этого дурака так поведет. Но, кроме того, этот ударчик сильно качнул мою
голову, и я рассадил лоб, разбив стекло левой передней дверцы.
   Козел со своей курвой резко сдали назад, объехали меня и дали газу.  А  я
единственное, что успел сделать, так это вовремя выдернуть носовой платок  и
прижать ко лбу, чтоб не замарать в кровянке свой референтский костюмчик.
   Матюков у меня было вдоволь, но ругаться просто, без конкретного  адреса,
не хотелось.
   В аптечке, лежавшей в бардачке, нашлись вата, йод, но не было  ни  бинта,
ни пластыря. Порез, правда, был не ахти какой, но все же... Я уже  вышел  из
возраста, когда считал, что ссадины, синяки и прочее украшают мужчину. Очень
не хотелось, чтобы Елена и Зина с ехидством, достойным  лучшего  применения,
заметили: "Наконец-то Димуля сам получил по лбу! Нашелся же  мужик,  который
рискнул!"
   Накапав йода на ватку, я приложил к ране, поморщился от щипка и  подержал
немного. В зеркальце заднего вида, которое я повернул  к  себе  для  лучшего
рассмотрения физии, удалось разглядеть, что кровь  уже  не  сочится,  однако
йод, размазанный вокруг пореза,  придавал  ему  вид  мерзковато-страшный.  С
такой  личностью  интеллигентная  девушка  типа  Тани-Кармелы  разговаривать
постесняется.
   Во всяком случае, на теплые,  дружеские  слова  от  нее  рассчитывать  не
приходилось.
   Сквозь стекло мелькнуло: "Аптека". Я вылез из  машины,  стряхнув  с  брюк
осколки стекла, и шагнул было к вывеске, но тут же  сообразил,  что  "Волга"
моя осталась, можно сказать, вполне подготовленной к  угону.  Открыть  ее  с
выбитым стеклом дверцы мог даже пятиклассник.  Ключ  зажигания  я,  конечно,
забрал, но он ничего не решал сам по себе - напрямую заделать было просто  и
элементарно. А "кочерги" на баранку и каких-либо иных противоугонов на  этой
старой фигне не имелось.
   Взгляд мой упал на группу пацанов, толкавшихся у киоска.
   - Эй, - сказал я, - кому полтинник нужен?
   Повернулись почти все. Недоверчиво, готовые в случае чего разбежаться.
   Ссадина на моем лбу не слишком располагала к общению, да  и  вообще  рожа
была злая.
   - Присмотрите за  "волжанкой"  минут  десять,  -  сказал  я,  вынув  пять
десятитысячных. - Я в аптеке буду, если что.
   - Да кому она нужна... - протянул один из пацанят, ушастый, в захватанной
бейсболке и китайском спортивном костюмчике с фальшивой вышивкой "Пума".
   - Мне, - твердо заявил я, протягивая десятку. - Остальные, как приду.
   Пацан взял и спросил:
   - А посидеть можно?
   - Садись, - разрешил я. - Пропадет что - убью...
   Он  поверил.  Я  пошел,  зная,  что  из  "Волги"  тащить  нечего,  а  эти
тринадцатилетние еще не совсем спятили, чтобы заводить напрямую  и  угонять.
Им бы получить остальные сорок штук. Новое поколение выбирает "пепси"...
   Я уже приближался к аптеке, когда решил еще раз глянуть на  "Волгу".  Она
стояла на месте,  в  ней  сидело  уже  три  пацана,  остальные  презрительно
хмыкали, расхаживая вокруг: эка невидаль, совковое старье! То  ли  дело  вон
"мерс" подкатил!
   "Мерседес-600", солидный, вишневый, само собой затмил все, что торчало  у
этого базарчика: и "Волгу", и  "жигулят",  и  "Самару".  Из  него  никто  не
выходил, зато к нему пошли в  явном  волнении  несколько  заметных  дядей  в
кожанках, видать, местных хозяйчиков, которых решил навестить крупный пахан.
   - Пластырь есть? - спросил я у бабы в штучном отделе.
   - Где это вы так? - спросила она сочувственно, и мне даже  не  захотелось
ругаться.
   - Бандитская пуля! - процитировал я старый прикол.
   - Не шутите так, - вздохнула аптекарша, - к нам вчера только приходили  с
пулевым ранением. Ужас! Чикаго какое-то...
   - Да нет, - сказал я, - чуть-чуть машиной стукнулся...
   - Я бы на вашем месте, - заметила  аптекарша,  -  в  травмпункт  сходила.
Вдруг сотрясение мозга или внутреннее кровоизлияние какое-нибудь? У вас ведь
повреждение на виске почти...
   - Да ерунда, - сказал я, выбил за пластырь, залепил ссадину и  хотел  уже
идти, когда сердобольная тетка еще раз сказала:
   - Сходите в травмпункт, это недалеко, в доме 10, два квартала  всего.  Не
рискуйте!
   Не знаю, отчего меня все-таки потянуло в этот травмпункт? Только двинул я
туда. Наверно, мне вдруг показалось неприятным,  что  я  из-за  какой-нибудь
дурацкой трещины или нескольких граммов крови, пролившейся в черепушку, могу
отбросить копыта. К тому, что меня как-то невзначай могут пришибить во цвете
лет, я стал уже привыкать, но вот чтобы так, из-за козла и сучки, толкнувших
по дури бампером?
   В травмпункте сидело не так много народу: бабка, охавшая и державшаяся за
задницу - поскользнулась на лестнице; мальчишка лет десяти с разбитым носом,
в сопровождении разъяренной мамаши; наконец, понурый мужик - кто-то настучал
ему по роже среди бела дня. Пока я ждал, за мной очередь никто  не  занимал.
Ког