физически  тошно,  а
нравственно...
   - Отчего?
   - От всего. От дворца этого, от Мишки, от пира этого чумного...
   - От меня тоже тошно?
   - Нет, от тебя не тошно. Ты хороший. А мы - сволочи.
   Прислушиваться  и  искать  какой-то  смысл  в  болтовне  бабы,  принявшей
примерно 300 граммов, - дело неблагодарное. Особенно если и  сам  не  совсем
как стеклышко.
   Но тем не менее, я,  в  общем  и  целом,  был  не  пьян.  Меня  отчего-то
заинтересовали Зинкины речуги.

***

   - Это почему это вы сволочи?
   - А потому. Потому что делаем всякую дрянь и радуемся. Хошь скажу, отчего
Лариска ликует?
   - Скажи, если сумеешь. И если это можно, конечно.
   - И скажу! Думаешь, я папашу испугаюсь?  Хрена  с  два!  Пусть  ему  твоя
микросхема все доложит. Я ему уже и в лицо говорила: пакости мы изобретаем.
   Возможно, вообще нам черти все это подсовывают, а мы души губим.  Свои  и
чужие тоже... Так вот: восьмой сектор сегодня сделал хет-трик, понял?
   О том, что хет-триком называется ситуация, когда один футболист  забивает
три  гола  в  матче,  я  слышал,  хотя  в  последнее   время   футболом   не
интересовался.
   Но при чем тут 8-й сектор? Там что -  футболистов  обучают  по  методикам
Чуда-юда?
   Вслух я спросил:
   - Чего-чего? Хет-трах?
   Но Зинка не улыбнулась. Она уже больше не хихикала. Более того,  ее  явно
переполняла ярость.
   - Лариска получила потомство от трех пар  людей,  прошедших  полный  курс
инъекций "Зомби-8", понял? - прошипела она. - А я запрограммировала день  их
рождения. Усек?
   - Ну и что? - Я не воспринял это как нечто экстраординарное. Наверно, 125
граммов все-таки сказывались.
   - Как что? Сегодня, точно в 12.00, родились первые в мире  наследственные
зомби. Три мальчика, поведение которых контролировалось еще в утробе. Каждый
по четыре килограмма ровно. С точностью до миллиграмма - одинаковые.  Потому
что их развитием управляли еще в пузе. Я ими управляла. Понял?
   - А Вика?
   - Вика нам на мозги капала в основном. Убеждала, что  из  этой  затеи  ни
хрена не выйдет. А потом, когда стало ясно, что получается, стала орать, что
мы изверги. И она права, зараза...
   Надо сказать, что, просвещая меня, Зинуля даже потрезвела. И  язык  почти
не заплетался, и ноги шли ровнее.
   Когда мы вошли в апартаменты Мишки и Зинки, то сразу услышали  галдеж  из
детской. Само собой, что обе пары двойняшек, предоставленные сами  себе,  от
души балдели. Когда на четверых сорок лет - это прекрасно.
   Я надеялся, что потомство не обратит внимания на предков и  мне  спокойно
удастся довести Зинулю до спальни. Просто для  того,  чтоб  она  улеглась  и
отдохнула. Оставаться с ней я не  собирался.  В  конце  концов  давать  Вике
лишний повод для сопений было излишне, да и какой  кайф  тормошить  хмельную
бабу? У которой, кстати, тоже  настроение  неустойчивое.  Да  и  возиться  в
спальне, когда ребятня по комнатам носится, - не в масть.
   Однако прошмыгнуть незамеченными не удалось. Иришка выглянула  первой,  а
за ней из дверей детской высунулись еще три бариново-чебаковских гибрида. Их
развитием никто и  никогда  толком  не  управлял:  ни  в  утробе,  ни  после
появления на свет Божий.
   - Мама пришла! - завизжали все четверо. Хотя Зинка, строго  говоря,  была
мамой только Сережке и Ирке. Катька с  Колькой,  как  уже  поминалось,  Вику
принципиально называли тетей. Отчего-то я подумал, что не худо бы пристроить
Вике какой-нибудь опознаватель типа того, что заставлял родственников Брауна
признавать за своего Майка Атвуда.
   Поросята окружили нас, поначалу с улыбками на мордочках. Но тут все та же
Иришка нахмурилась и по-взрослому строго спросила:
   - Вы что, водку пили?
   - Ага, - произнесла Зинка упавшим голосом. - Немножко...
   - Множко! - безапелляционно произнесла Иришка. - Ты шатаешься.
   - Я устала... - пробормотала Зинуля.
   - Пап, - посоветовал Колька, - уложи ее спать. А  то  она  сейчас  начнет
оправдываться и врать.
   - Правильно, - кивнул Сергей Михалыч, поддержав кузена, - пусть спит. Это
лучше, чем по дому шататься и околесицу нести, - А утром у нее голова болеть
будет, - добавила Катюха.
   - Сейчас, сейчас,  -  поспешно  поворачивая  Зинулю  в  сторону  спальни,
заверил я, - сейчас она спать ляжет.
   - Я сама! - Зинуля попробовала меня отпихнуть и чуть не упала.
   - Пошли, пошли... - У меня аж уши горели  от  стыдобушки.  Очень  неловко
было перед ребятней, будто это я Зинку напоил.
   В спальне я закатил Зинку на неразобранную кровать, сняв с нее туфли. Она
что-то пробормотала, повернулась на бок и захрапела.
   Когда я вернулся в гостиную, маломерные Бариновы рядком сидели на  диване
и что-то обсуждали полушепотом. Увидев меня, они примолкли. Колька  ткнул  в
бок Сережку, а тот Ирку: мол, говори!
   - Дядя Дима, - с некоторым волнением  произнесла  Михайловна,  -  мы  тут
сейчас подумали, что...
   Иришка засмущалась и осеклась, но зато духу набралась Катька и выпалила:
   - Тебе надо за маму Зину замуж выйти! А тетя  Вика  пусть  на  дяде  Мише
женится.
   - Ага, - подтвердил Сережка, - разве это папка? То его вообще  дома  нет,
то пьяный приходит, как дурак, и в штаны писает.
   - А так мы будем все вместе жить, - сказала Иришка. - Ты все  равно  нашу
маму любишь больше, чем Вику. Потому что мама на тетю Лену похожа.
   У Кольки, кажется,  было  свое  особое  мнение.  Он  дождался,  пока  все
протараторят, и выдал на-гора:
   - Тетя Вика тоже пусть остается. Она стреляет  классно  и  карате  знает.
Даже в футбол играть умеет. А дядя Миша пусть за Люську выходит.
   - Да он с ней совсем сопьется! - совершенно как взрослая баба,  вздохнула
Иришка. - Нет уж, пусть  лучше  папка  на  Вике  женится.  Она  его  спортом
заниматься заставит, и он перестанет водку пить.  И  еще  Вика  Люське  этой
противной по морде надает.
   Осведомленность молодого поколения была просто  обалденная.  Я  лично  аж
онемел минуты на две, пока господа поросята и поросюшки выступали в прениях.
   Точно, с ними не соскучишься... Я, правда, был не в  курсе,  какие  нынче
существуют детские  организации  для  октябрятского  возраста:  "августята",
может быть, или "демокрята" какие-нибудь, опять-таки, не знал, чему там учат
и какие морально-нравственные качества прививают, но то,  как  эти  младенцы
рассуждали, показывало, что новым мышлением эти граждане  уже  прониклись  и
готовность принимать нестандартные решения у них очень высокая.
   - Знаете что, юноши и девушки, - сказал я,  когда  ко  мне  вернулся  дар
речи.
   - Этот вопрос сложный. Его надо решать спокойно, по-деловому, без  спешки
и оголтелости. Кому на ком жениться и кому за кого замуж  выходить,  мы  еще
подумаем. Тем более что я тут только сам по себе, мама Зина в  отрубе,  дядя
Миша где-то гуляет, а тетя Вика посуду мост. Да дедушка  еще  есть,  который
тоже может не согласиться. Отложим это дело, а? Молчание  -  знак  согласия.
Теперь вопрос практический к лично моим детям: где вы собираетесь  ночевать?
Здесь или дома?
   - Зде-есь! - завизжали Колька и Катька.
   - Места хватит?
   - Конечно! - пискнула Иришка. - Мы в "комнату страха" играть будем.
   - Только не визжите, а то маму разбудите.
   С чувством исполненного родительского долга я покинул Зинкины апартаменты
и отправился восвояси.
   В  родных  пенатах  обстановка  несколько  изменилась,  но   Лариса   еще
находилась там и, похоже, вовсе уходить не собиралась.
   Они с Викой убрали и помыли посуду, налили по здоровенной чашке  кофе  и,
отхлебывая его помаленьку, вели  беседу  вполне  трезвыми  голосами.  Больше
того, это была научная дискуссия.
   На меня они  почти  не  обратили  внимания.  Ну,  подумаешь,  пришел  тут
какой-то полуграмотный. Поэтому я даже не  стал  возвращаться  на  кухню,  а
сразу проскочил в койку. Мне казалось,  что  я  сумею  быстро  задремать  и,
глядишь, до утра отосплюсь нормально.
   Однако не угадал. Бабы, которые в момент моего прихода говорили  спокойно
и вполголоса, вдруг перешли на повышенные тона.
   - Ты так говоришь, потому что ошиблась! - раздраженно воскликнула Лариса.
   -  По-моему,  уже  достаточно  ясно,   что   правы   мы   с   Зиной.   Мы
экспериментально доказали свою  правоту.  А  ты  уперлась  в  свои  дурацкие
предположения, под которыми нет никакой рациональной основы, - и хоть кол на
голове теши! Просто не хочешь признать, что проиграла, вот и все!
   - Я? Проиграла? - вскричала Вика.
   - Конечно! Вспомни, что ты говорила год назад, когда Чудо-юдо  дал  добро
на эксперимент? Кстати, тогда и Зина была на твоей стороне. Как же вы  тогда
на меня набросились! Хорошо еще, что Сергей Сергеевич вас остановил, а то бы
на части разорвали. У него, слава Богу, хватило ума настоять на  продолжении
работы. И сейчас мы имеем то, что имеем!
   - А что мы имеем? - вызывающе спросила Вика.  -  Ты  же,  по  сути  дела,
толком  не  поняла,  какие  результаты  получила.  И  вследствие  чего   эти
результаты получились такими, а не иными, ты тоже не  представляешь.  Потому
что ты - биолог, генетик, а не  нейролингвист.  Больше  того,  ты  вообще  в
данном случае больше выполняла функции зоотехника - ни больше и ни меньше.
   - Ты пытаешься меня оскорбить, потому что завидуешь,  -  зло  усмехнулась
Лариса. - Элементарно завидуешь. И поскольку сказать по  делу  тебе  нечего,
лезешь в бутылку, выдумываешь какие-то псевдоаргументы. Вроде  того,  что  в
ход  эксперимента  вмешались  какие-то  потусторонние  силы,  чуть   ли   не
сверхъестественного происхождения.
   - Псевдоаргументы? - Вика прямо-таки кипела, я даже издалека, находясь  в
спальне, чуял это по  голосу.  -  Это,  милая  моя,  объективные  физические
параметры. И есть четкая корреляция...
   - ...Которая может быть чисто случайным совпадением.
   - По девятнадцати позициям? Случайность?
   -  Бывает,  когда   и   большее   число   совпадений   не   устанавливает
закономерности.
   - Я тебе уже все нарисовала на салфетке. И мне уже сейчас ясно,  что  все
Зинкины сеансы программирования сопровождались изменениями в спецпомещении с
"Black Box'ом". По времени они совпадают почти до секунды.
   Сон начал постепенно отступать. Хотя я  еще  не  очень  врубился  в  суть
бабьей перепалки, мне стало интересно. К  сожалению,  после  того  как  Вика
громко проорала последнюю фразу, они вновь перешли на  спокойный  тон,  и  я
минут десять слушал их,  очень  плохо  различая  лишь  отдельные  слова,  по
которым было трудно разобрать,  о  чем  речь.  По  интонациям,  правда,  мне
удалось понять, что научные бабы не то вычисляют чего-то, не то чертят некие
графики на салфетках. После этого десятиминутного затишья ор возобновился:
   - Ерунда все это! - упрямо выкрикнула Лариса. - Ладно, допустим, что  все
эти  колебания   температуры   и   давления,   изменения   в   напряженности
электромагнитного поля, а также все  прочие  явления  в  спецпомещении,  где
хранится "Black Box", каким-то образом связаны с его деятельностью.  Хотя  и
это еще нелегко доказать. Хорошо, я  даже  готова  допустить,  что  все  эти
выбросы, совпадающие по времени с  сеансами  работы  Зины  на  ГВЭПе,  имеют
какое-то отношение  к  "ящику".  Ну  и  что?  Почему  ты  считаешь,  что  он
вмешивался  в  управление  эмбрионами?  Вполне  возможно,  что   он   просто
реагировал на включение ГВЭПа. Так, как компас реагирует на металл. И все!
   - В ЦТМО, - громко сказала Вика, - ежедневно включают  ГВЭПы.  Их  больше
десятка, причем есть намного более мощные, чем ГВЭП-10с, на котором работала
Зина. Диапазон частот у всех ГВЭПов примерно одинаковый и довольно узкий.
   Многие из генераторов расположены гораздо ближе к спецпомещению "ББ", чем
восьмой сектор. Спецпомещение, между прочим, находится в бывшем бомбоубежище
тяжелого   типа.   Бетонный   бункер   заглублен   на   двенадцать   метров,
непосредственно камера,  где  находится  "Black  Box",  имеет  толщину  стен
полтора метра, двери двойные, раздвижные,  с  освинцовкой.  Вокруг  "ящика",
чтоб  тебе  было  известно,  имеется  трехслойная  защитная  сфера,  наглухо
герметизированная  и  практически  полностью  экранированная  от   волнового
воздействия. По крайней мере, тех видов, которые известны.  Я,  конечно,  не
физик, но у нас их полно, и они убеждены, что  даже  если  бы  самый  мощный
ГВЭП-25мс врубили непосредственно в  спецпомещении  "ББ",  не  фокусируя  на
сферу, то напряженность поля  внутри  ее  могла  измениться  лишь  ничтожным
образом. А ваш восьмой сектор находится черт знает  где,  почти  в  двухстах
метрах, причем  на  поверхности  земли.  Тем  не  менее  на  каждое  Зинкино
включение "ящик" реагировал. Неужели тебе это еще неясно?
   - Ну ладно, - отнюдь не уступчиво произнесла Лариса, - поверю, что "ящик"
реагировал только на включение ГВЭПа  в  восьмом  секторе.  Но  где  у  тебя
доказательства того, что он "вмешивался" в  нашу  работу?  И  вообще  извини
меня, как эта штука может во что-то вмешаться? Я, правда,  мало  что  о  ней
слышала и никогда не видала. Ты что, считаешь, что она обладает интеллектом?
У тебя есть подтверждения?
   - Да не знаю я, что это такое!  -  взвыла  Вика.  -  Не  знаю!  И  прямых
доказательств  насчет  интеллектуальности   "ящика"   не   имею.   Но   могу
предположить,  что  раз  такой  объект  избирательно   реагирует   на   вашу
деятельность в восьмом секторе, значит какая-то связь между ним  и  сеансами
управления плодами есть!
   "Ящик" работает одновременно с Зинкиным ГВЭПом. Вот это я знаю точно.
   Теперь мне в общих чертах стало ясно, куда гнет Вика.  Мол,  нечего  тебе
ликовать,  Лариска,  вовсе  не   вы   управляли   внутриутробным   развитием
сегодняшних новорожденных, a "Black Box". На  хрен  ему  это  было  нужно  -
вопрос особый.
   Но Лариса, как оказалось, была жутко упрямой бабой.
   - Хорошо, - воскликнула она, -  связь  есть,  и  я  даже  готова  условно
принять за истину то, что она не случайна.  Но  почему  тогда,  если  "ящик"
вмешивался, мы не видели никаких отклонений от того, что задумали? Ведь  все
шло исключительно так, как программировала Зинаида.
   -  То-то  и  оно,  -  выкрикнула  Вика,  -  что  по  сравнению  с  вашими
экспериментами на мышах, которые вы с Зинулей вели прошлым  летом,  все  шло
слишком гладко. Сколько у вас тогда мышек сдохло?  Сколько  мышат  оказались
мертворожденными или нежизнеспособными?  Между  прочим,  при  той  же  самой
базовой программе, которую Зинуля на моих глазах наскоро  переделывала  "под
людей".
   - Не забывай, что мы не изучали мышей столь же подробно, как девочек.
   Могли какие-то внутренние  факторы  повлиять.  А  потом  последняя  серия
экспериментов с мышками прошла безукоризненно. В ноябре прошлого года.
   - И именно тогда было принято  окончательное  решение  на  этот  нынешний
опыт.
   Вопреки тому, что мы с Зинкой тебе говорили.
   - А что вы говорили? Что Зинкина программа еще "сырая"? Ну вот она  ее  и
доработала. Наверно, она могла быть  лучше,  если  б  вы  над  ней  посидели
вместе.
   Но  эта  программа  для  "мышиного",  так  сказать,  уровня  была  вполне
работоспособной. Поэтому последняя серия удалась отлично. Будь покойна, если
б Сергей Сергеевич не был уверен в успехе, если б даже чуть-чуть сомневался,
то ни за что не разрешил бы экспериментировать на людях.  Между  прочим,  он
несколько дней изучал наши отчеты, все эти ваши с Зинкой докладные и "особые
мнения", задавал мне вопросы. И пришел к выводу, что программа сработала без
сучка и без задоринки.
   - Да, но это было уже после того, как был привезен "Black Box", - сказала
Вика. - Его привезли в октябре. Он вполне мог вмешаться уже на этом этапе...
А до этого, если судить по вашим отчетам, от 30 до 70 процентов мышей  дохли
или получали наследственные патологии. С чего это в последний раз получилось
100 процентов нормальных?
   - Зинуля же совершенствовала программу...
   - Эти усовершенствования, знаешь ли, напоминали покраску стен в  доме,  у
которого  крыши  нет.  Вам  надо  было  еще  лет  десять,  не   меньше,   ее
дорабатывать...
   - Ну хорошо, пусть нам помог  "черный  ящик",  -  раздраженно  проворчала
Лариса. - Ну и что? Ведь помог, не напортил?!
   - А с чего это он взялся помогать? Ты ему что, премию обещала? -  яростно
вскричала Вика.
   - Какая нам разница? Допустим, просто из филантропии...
   - Ты такую поговорочку слышала. "Бойтесь данайцев, дары приносящих"?
   -  Нет,  мы  это  не  проходили,  -   проиронизировала   Лариса.   -   Мы
естественники, сухари, вивисекторы. Лягушек режем, мышей  морим...  Но  могу
сказать, что тебе твое  гуманитарное  образование,  как  и  Зине,  порядочно
мешает. Все время в какую-то политику, мистику, философию лезете. Ищете  то,
чего нет. Еще бы прямо сказала, что "черный ящик" - порождение Сатаны, сосуд
дьявольский или еще какая нечистая сила. Ну,  на  худой  конец  какая-нибудь
гадость, заброшенная  гнусными  инопланетянами,  прямо-таки  жаждущими  нашу
Землю-матушку колонизировать, а род людской ликвидировать как класс.
   - Между прочим, это действительно вещь внеземного происхождения.
   -  Вполне  допускаю.  Но  почему  подозревать,  что   это   некая   "мина
замедленного действия"? Ничего плохого пока от него не видели.  Никто  ничем
смертельным от него не заразился, радиацию он не  испускает,  компьютеры  не
портит. А если правда, что он умеет выполнять желания, как  лампа  Аладдина,
то это вообще прелесть.
   - Понимаешь, Лариса, ты этот "ящик" воспринимаешь, как  вещь,  в  крайнем
случае как сложный компьютер с  искусственным  интеллектом.  То  есть  такую
штуку, которая всецело подчиняется только физическим законам, которую  можно
путем    определенного     порядка     действий     включить,     настроить,
перепрограммировать, отключить. И если этот порядок не  нарушается,  а  сама
машина исправна, то она неизбежно будет управляемой и предсказуемой. Но ведь
это  может  быть  и  разумное  существо,  которому  присущи  эмоции,   воля,
целеустремленность,  которое  может  само  выбрать,   подчиняться   или   не
подчиняться командам. Мы уже год изучаем материалы исследований, которым  он
подвергался в 70-80-х годах, просматриваем Димину память, в которой об  этом
"ящике" или "камне" много чего содержится. Мы  облепили  "Black  Box"  кучей
датчиков, изучаем изменения в среде, которая его окружает. И хотя ничего еще
толком не добились, но все-таки кое-какие впечатления уже имеются. В  общем,
я чувствую, что это не машина.
   - Который час, а? - спросила Лариса. - Я  чувствую,  что  мне  надо  идти
спать ложиться. А то завтра на работу просплю.
   - У тебя там дежурит кто-нибудь ночью?
   - Конечно. И педиатр, и гинеколог, и  сестры.  Если  будут  осложнения  у
мамочек или детишек, мне позвонят. Ну, до завтра!
   Лариса ушла, а Вика, побрякав немного на  кухне  -  должно  быть,  кружки
мыла, - погасила свет и притопала в спальню.
   - Спишь? - спросила Вика. Можно было промолчать, и она бы поверила, будто
я сплю. Но уж больно любопытные вещи мне довелось услышать.
   - Вы бы и мертвого разбудили, - с  деланной  суровостью  проворчал  я.  -
Крику наделали - хорошо, что дети у Зинки спать остались. А то бы напугались
небось.
   - Ты что-нибудь понял?
   - Понял кое-что. Ты Чуду-юду об этих сомнениях докладывала?
   - Неоднократно.  Правда,  пока  не  все,  а  только  о  корреляции  между
изменениями  среды  вокруг  "ящика"  и  Зинкиными  сеансами  по   управлению
внутриутробным развитием этих несчастных.
   - Ну и что?
   - Пока ничего. Поздравил Ларку и Зинку с успехом.
   - А надо было поздравлять "Black Box"?
   - Думаю, что да. Хотя еще не понимаю, как ему это удается. Зинка работает
ГВЭПом в режиме "У" (управление личностью), чередуя его с "Н"  (наблюдение).
При "У" энергия расходуется, при "Н" - восполняется.  То  есть  имеют  место
колебательные процессы, которые по идее,  если  между  работающим  ГВЭПом  и
"ящиком" устанавливаетс