меня - ресурс. Что взамен  надо  -  сделаю  с  нашим
удовольствием.
   - Ребятами, в смысле Валеркой и Ваней, ты управляешь?
   - Ну, допустим. Что, желаешь их в первозданный вид привести? Зачем? Давай
я из них лучше "длинных-черных", как ты их называешь, доделаю? Всего  ничего
осталось, к полуночи дозреют. И ты сможешь ими управлять,  только  ты.  Они,
знаешь, что могут,  если  поднапрячься?!  У-у,  только  держись!  Небоскребы
кулаком расшибать, линкоры кверху брюхом переворачивать, ядерные  ракеты  за
хвост ловить! Или наоборот, город там в тайге  соорудить,  яблони  на  Марсе
вырастить...
   Чего еще вам, дуракам, надо?
   - Нам много чего  надо,  -  проворчал  я.  -  И  не  только  то,  что  ты
перечислил.
   У этих ребят, между прочим, мамы имеются, а у одного даже  папа.  Если  я
ихним родителям этих "длинных-черных"  покажу,  которых  друг  от  друга  не
отличить, они что, обрадуются? В жизни не поверю...
   - Твоя-то какая печаль? Тебе бы посмотреть разок на  эту  самую  Валетову
маманю,  алкашку  сизую,  которая  полжизни  по  зонам  за  всякую  бытовуху
отсидела!
   Ей что Валерка, что тумбочка в доме - что-то из мебели, не больше. Иногда
вроде бы жалко, что пропила, свое как-никак, нажитое. А по большей  части  -
хрен с ней и с тумбочкой, и с Валеркой... Самому-то Валерке приятно будет  с
ней встретиться, спрашивал ли? Нет. Потому что ты  его  и  не  знал  никогда
настоящим.
   Ты видел биоробота, послушного солдатика, который ничего не  боится,  все
приказы выполняет точно и в срок, все умеет и кого хошь завалит.  Точно  так
же и Ваня Соловьев. Ты его папу порадовать  хочешь,  который  спит  и  видит
твоего отца в гробу? Думаешь, от этого Антон Борисович с Сергеем Сергеевичем
помирятся? Черта с два! Там завязки не через одного Ваню, а  разборка  между
ними на тот период, пока кто-то из них жив. Да и то, пожалуй, не закончится,
будет идти сто лет, как корсиканская вендетта.
   - Понимаешь, мы и так с батей перед этими пацанами  кругом  виноваты.  Он
побольше - потому что зазомбировал их, превратил в головорезов и  душегубов.
Я поменьше, потому что бросил их там, в лесу, сам свою шкуру спас, а тебе их
оставил...
   - Между прочим, если б они были обычными, то давно бы,  уже  минимум  три
часа, числились бы в покойниках. Валет помер бы от укуса жарараки, а Ваня  -
от того яда, который отсасывал. То,  что  они  живы,  между  прочим,  прямая
заслуга твоего родителя, а также Зинули  с  Ларисой,  которые  им  препараты
вводили. Да, конечно, этот яд  даром  не  прошел.  Помнишь,  тебе  в  Сибири
Зинаида говорила про разные варианты? Или уже забыл?
   - Почему? Помню. Только ведь это было там, в другом потоке времени...
   - "Зомби-8" и препарат "331" здесь и там одинаковые...
   В этот самый момент у меня в мозгу отчетливо зазвучал Зинкин голос:
   "Лариса, которая работает с животными, проверяя на  них  наши  препараты,
чисто  теоретически  обнаружила,  что  возможен  очень  неприятный   вариант
биохимической реакции. Долго объяснять,  но  суть  в  следующем.  Этим  двум
ребятам, которые у тебя в команде, Валерке и  Ване,  были  сделаны  по  семь
уколов "Зомби-8" и его синтетического аналога препарата "331". Полный курс -
восемь инъекций -  приводит  не  только  к  необратимому  превращению  их  в
биороботов,  как  при  употреблении  "Зомби-7",  но  и  к  закреплению  этих
изменений на генетическом уровне. Мы в прошлом году, весной, хотели  сделать
все восемь уколов. Но сделали только семь, чтобы проверить,  возможно  ли  в
принципе восстановление у  них  самостоятельности.  По  тогдашним  Ларисиным
выводам, получалось, что они  в  течение  десяти  месяцев  должны  полностью
очистить организмы от препаратов и  обрести  возможность  совершать  волевые
действия. На самом деле ничего похожего не происходило. Они остались  в  том
же состоянии, что прошлой весной, и никаких  изменений  в  их  поведении  не
наблюдается. В общем,  вопреки  теории  суперсолдатики  остаются  такими  же
биороботами.  У  Чуда-юда   есть   препарат   "330",   предназначенный   для
нейтрализации "Зомби-7", он, в принципе, должен был, по идее, снять действие
и "Z-8", и "331". Но он боялся сразу применять его на людях, заставил Ларису
произвести аналоговые эксперименты на мышах и на компьютере. Оказалось,  что
в зависимости от групп крови, количества эритроцитов,  резус-фактора  и  еще
целой кучи параметров, возможно различное течение взаимодействия препарата с
организмом. Опуская всякие незначительные нюансы - четыре варианта исхода.
   Первый - вполне приличный. "330" и "331" нейтрализуют друг друга.  Ребята
возвращаются  к  доинъекционному  состоянию.  Второй  -  очень   плохой.   В
организмах нарушается обмен веществ, сильнейшие реакции на печень  и  почки.
Смерть в течение трех дней, не дольше,  но  мучения  страшные  -  и  никакие
наркотики боль не снимают. Третий вариант практически нулевой: все остается,
как было. Наконец,  есть  еще  четвертый,  с  нынешней  точки  зрения  самый
опасный.   Парни   становятся   неуправляемыми,   с   повышенным    чувством
самосохранения, обостренной агрессивностью... Но при этом они сохраняют  все
боевые навыки, живучесть и прочее".
   - Значит, у них развился "четвертый вариант"? - спросил я, когда  Зинкина
"фонограмма"  перестала  звучать.  -  Но  ведь  тогда   ничего   такого   не
случилось...
   - Тогда до этого дело не дошло, - прокомментировал "Black Box". -  Потому
что в том потоке времени вы с компанъеро  Умберто  устроили  катастрофу  для
всей Галактики - нарушили Великое Равновесие. Что это такое - объясню позже.
Но угроза такого развития  была  и  там.  Одна  лишняя  вспышка  на  Солнце,
магнитная буря в  ионосфере,  повышение  уровня  ультрафиолетовой  радиации,
лишний миллиграмм на литр какого-нибудь биологически  активного  вещества  в
воздухе или воде - и все пошло бы тем же порядком. После того, как Зинуля  с
покойной Кларой Леопольдовной сделали им  по  7  инъекций  из  8,  у  них  в
организме установилось равновесие. Такое же, как при полном курсе "Зомби-7".
И Рейнальдо Мендес, и твой отец, и Зинка, и  Лариса  ошибочно  считали,  что
эффект действия препарата состоит в том, что он при однократном  введении  в
организм подавляет, а при семикратном  -  атрофирует  группу  клеток  мозга,
благодаря  которым   полноценный   человек   способен   принимать   волевые,
сознательные решения. Мозг в целом при этом  сохраняет  работоспособность  и
даже, более того, улучшает ее.  Потому  что  исчезает  механизм  внутреннего
выбора и принятия стратегических решений. В  мозгу  образуется  нечто  вроде
компьютера, в который голосом вводится задача.
   Нормальный человек, которому поставили какую-то  задачу,  получив  приказ
извне, может, в принципе, выбирать,  выполнять  его  или  нет,  сомневаться,
спорить или исполнять подневольно, без  концентрации  своих  сил,  думать  о
чем-то другом или даже  мечтать  о  результате,  совершенно  противоположном
тому,  который  он  должен  достигнуть  согласно  приказу.  А  компьютер  не
сомневается, он только выбирает наиболее оптимальный вариант  исполнения,  в
зависимости от формулировки задачи.
   - Ну а в чем же состояла ошибка?
   - Ошибка  состояла  в  том,  что  механизм  действия  препаратов  "зомби"
несколько сложнее. Дело в том, что после семикратного  введения  в  организм
меняется биохимический режим некоторых желез внутренней секреции.  Изменения
в мозгу, происходящие под воздействием препарата, настолько ему  "нравятся",
что  он  отдает  приказ  железам  вырабатывать  "Зомби-7",  поддерживая  его
постоянное присутствие в организме. А "Зомби-8" закрепляет этот механизм  на
генетическом уровне.
   - То есть волевые центры на самом деле не атрофируются?
   - Не совсем так. Они атрофируются, но если бы организм сам не вырабатывал
"Зомби-7", как секрет своих собственных  желез,  то  волевые  центры  быстро
восстановились  бы,  и  человек  снова  обрел   бы   возможность   принимать
независимые решения. Зина и Лариса подошли к пониманию этого  только  совсем
недавно. И все те варианты, о которых тебе говорила Зинаида, на  самом  деле
есть нарушение за счет каких-то внешних причин того не  слишком  устойчивого
биохимического равновесия, которое складывается в организме после того,  как
он начинает сам вырабатывать "Зомби-7" или  "Зомби-8".  Зина  тебе  говорила
только о  том,  что  эти  "варианты"  возможны  лишь  при  введении  ребятам
"нейтрализующего" препарата "330". Но на самом деле, как я уже говорил,  все
они могут разыграться  по  вине  какого-нибудь  внешнего  фактора,  из  тех,
которые уже назывались, или еще каких-то, которые трудно предположить.
   - Например, укус змеи?
   - Да. Укус жарараки, который был получен Валетом, и яд, который  попал  в
организм Вани, высасывавшего его из ранки, стимулировали  защитные  системы.
При этом увеличилась выработка организмом препарата "зомби" - то есть уже не
препарата,  а  секрета  желез.  Это  привело  к   повышению   агрессивности,
обострению боевых навыков и увеличению физических возможностей, в том  числе
живучести.
   Мне тут же вспомнилось то, что давным-давно, в 1983  году,  я  слышал  от
Киски:
   "Во время  эксперимента  два  подопытных  сломали  клетку,  сваренную  из
арматурных прутьев диаметром в  дюйм,  разбили  ногами  чугунную  станину  и
проломили железобетонную стену толщиной в десять  дюймов.  Чтобы  их  убить,
потребовалось всадить в них по двадцать с лишним автоматных пуль".
   - Да, это вполне похоже на то, какие возможности приобрели Валет и Ваня.
   Валет за  сегодняшний  день  получил  шестнадцать  пулевых  и  осколочных
ранений, из них четыре, которые для обычных людей были бы смертельны.  Ваня,
соответственно, - двенадцать и три.  Однако  примерно,  через  десять  минут
после попадания пули, любое ранение затягивалось, кости сращивались, а объем
крови  в  организме  восстанавливался  до  нормального.   Кроме   того,   их
великолепная реакция позволяла им уворачиваться  от  большинства  выстрелов,
принимать наиболее выгодное положение  при  взрывах,  которое  позволяло  им
избегать поражения воздушной волной и динамическими ударами.
   - А в голову им не попадали?
   - Попадали, - ответил "Black Box", - правда,  только  в  лобную  кость  и
калибром 5,56. Результат - ссадина и рикошет. Но, в принципе, калибром  7,62
и выше возможно смертельное поражение. Височная кость, глаз - даже меньшими.
Но они надели шлемы с забралами, захватив их на базе "тигров".  После  этого
простое стрелковое оружие им практически не вредило. Теоретически на большом
расстоянии такие шлемы поражаются только калибрами 12,7 и выше.  С  близкого
расстояния можно пробить стекло пулями 11,43, 9 и даже 7,62 , но они на этом
расстоянии поражали любого, кто пытался навести на них оружие.
   - Зачем тебе понадобилось превращать их в "длинных-черных", это ведь  уже
не люди, верно?
   - Верно. Это мои периферийные устройства. Я решил переделать  их,  потому
что вы уже сделали большую  часть  работы.  Но  мне  удобнее  иметь  дело  с
привычными образцами.
   - Сделай милость, верни их в нормальное человеческое состояние,  а?  Могу
вместе с Сесаром отдать Атвуда.
   "Черный ящик" опять захохотал смехом Чуда-юда.
   - Нет, это мне не к спеху. Я  могу  за  одного  Сесара  это  сделать.  Не
пожалеешь?
   -  Постараюсь.  Если  ты,  конечно,  перебросишь  меня  вместе  с   ними,
президентом, Гребешком и Лузой в "Горное Шале".
   - Ну, было бы спрошено. Желание клиента для нас - закон!
   И тут же сверкнула вспышка!!!

Часть четвертая

ГОЛ В ОВЕР-ТАЙМЕ

ПРИБЫТИЕ

   Надо сказать, что это перемещение  в  пространстве  в  кое-каких  деталях
отличалось от тех, что мне уже доводилось переживать и в снах, и наяву.
   Например, оно длилось, по-моему, несколько дольше.  По  крайней  мере,  я
смог открыть глаза никак не раньше, чем через десять секунд. Кроме  того,  в
ушах был какой-то странный звук, не то свист, не то писк.  Причем  временами
казалось, будто он напоминает то ли сигналы азбуки Морзе,  то  ли  невнятную
человеческую речь. Такую, которую слышишь из приемника,  плохо  настроенного
на волну. Пока этот  самый  свист-писк  продолжался,  глаза  открываться  не
хотели и, наверное, не могли.
   Тем не менее они все-таки открылись, и я убедился, что "Black  Box"  меня
не подвел. Во всяком случае, он точно выполнил все мои просьбы.
   Мы находились точка в точку там, где я очутился после того, как  трусливо
удрал с шоссе, оставив Ваню и Валета разбираться  с  "тиграми".  То  есть  в
пустынном холле "Горного Шале", где на сей раз даже Пепиты не было. Смотреть
и ужасаться на наше появление из пустоты никому не довелось. Но я об этом  и
не жалел особенно.
   Все были в сборе. То есть здесь же, в холле, кроме меня, находились:
   Гребешок, Луза, Валет, Ваня и дон Фелипе Морено. Все они к тому  моменту,
когда я открыл глаза, сидели в креслах, стоящих вдоль стен холла, и пока еще
не пришли в сознание. Я подумал, что процесс переноса  затянулся  на  десять
секунд, потому что "черному ящику"  пришлось  затратить  какое-то  время  на
поиск и изъятие с моего носителя (то есть с мозга) памяти Сесара Мендеса. Ее
отсутствия в голове я почти не ощущал. Кроме  того,  наверно,  потребовалось
время на приведение в человеческий вид Валета и Вани. Они были одеты  в  тот
же  самый  камуфляж,  который  был  на  них  во  время  боя  в  джунглях   у
вентиляционной шахты.
   Необходимо было также какое-то время на  то,  чтоб  отыскать  Гребешка  и
Лузу, которые, как известно, по моему приказу выпрыгнули в окно и убежали  -
я лично не знал, в каком направлении.  Президента  Морено  особо  искать  не
требовалось, к моменту переноса  он  находился  в  двух  шагах  от  "черного
ящика". Все трое последних были одеты в ту же самую одежду,  в  какой  я  их
запомнил по президентскому дворцу, с тем же оружием и  снаряжением,  даже  с
теми же дырами, которые были приобретены по  ходу  той  возни,  которая  там
происходила.
   Я уже окончательно освоился, а остальные что-то не приходили в себя.  Мне
даже на пару секунд показалось, будто "Black Box" вернул мне не  совсем  то,
что надо... Например, трупы. С него ведь, строго говоря, не  спросишь  и  на
бабки не поставишь. Начнешь вякать, а он скажет:  "Ты,  сука,  радоваться  в
натуре должен, что тебя самого с душой оставили! Понял?!"
   Но эти леденящие душу сомнения  длились  недолго.  Первым  пошевелился  в
кресле сеньор Морено. Он открыл глаза и тут же закрыл,  помотал  головой  из
стороны в сторону и пробормотал:
   - Боже мой, где я? - Хорошо еще, что он не  узнал  ни  Ваню,  ни  Валета,
потому что они, мирно сидючи в креслах, совершенно не походили на тех жутких
"терминаторов", которые едва не разгромили все хайдийское войско.
   Валет очнулся следующим и тут же толкнул в бок Ваню:
   - Э, Вань, смотри!
   - Да-а... - протянул тот, ошарашенно озираясь. - Ничего не понимаю...
   Шумно чихнув, очухался Луза, сидевший между Валетом и Гребешком. Он сразу
узнал своего юного товарища по "Белой куропатке" и испуганно  отшатнулся.  А
когда такая  махина  отшатывается,  то  даже  далеко  не  маленькие  люди  с
атлетической фигурой, к каким относился Гребешок, рискуют слететь с кресла.
   Гребешок не слетел, но сурово выматерился.
   - Ну ты, слонопотам! - проворчал он. - Аккуратнее!
   - Миш, - совсем по-человечески спросил Валет. - Где мы, а?
   - По-моему, в "Горном Шале"... - похлопал глазами Гребешок. - Ты лучше  у
Барина спроси, он знает...
   - У этого, что ли? - Валет прикинул, что на Барина  в  этом  доме  больше
всего похож сеньор Морено.
   - Шале - это ж в Швейцарии, - со знанием дела сказал Ваня,  -  меня  отец
года два назад туда возил.
   - Во болтун, - пробухтел Луза. - В Швейцарии он, с понтом дела, был! Вы с
Валеркой к нам в "Куропатку" попали зимой 1996-го, так?
   - Так... - согласился Ваня, недоуменно поморгав.
   - Вы к этому времени уже по году отслужили, верно?
   - Знаешь же, - нахмурился Валет, - чего спрашиваешь?
   - Потому что у тебя друг фигово соображает. Сейчас 1997-й, стало быть, он
два года назад уже в армии был, а не по загранкам катался.
   - Девяносто седьмой? - округлил  глаза  Валет  и  переглянулся  со  своим
друганом. У Вани тоже фары выкатились. Он явно считал, что сейчас 1996 год.
   Потом ему показалось, что "куропаточники" их разыгрывают.
   Мне лично было очень жалко и Валерку, и Ваню. Потому что я уже понял: они
ничегошеньки не помнят про то, что с ними было!
   Со мной  такое  тоже  было  в  прошлом  году,  когда  я  вышел  из  комы,
провалявшись два года на  койке  в  клинике  Сан-Николас  на  Гран-Кальмаро.
Впрочем, я довольно быстро все вспомнил. По крайней мере вспомнил  все,  что
делал, пока не попал в больницу. Может быть, чуть-чуть неясностей  осталось,
но не так, чтобы много. Был, конечно, в моей жизни и такой случай,  когда  я
абсолютно не запомнил то, что делал в пьяном виде. Это относилось к временам
первой высадки на Хайди, когда нынешний президент, а тогда  всего  лишь  мэр
захолустнейшего  и  придурковатого  города  Лос-Панчоса,  после  совместного
распития  местного  рома  в  компании  со  мной  и  Капитаном  начал   вести
политические дискуссии. Убей меня Бог, если я хоть что-нибудь  помню,  кроме
того, что мне рассказала утром супруга мэра  супертолстуха  Мануэла  Морено.
Поскольку социал-демократические взгляды мэра нам по пьяни  не  понравились,
он был заперт в туалете.  Капитан,  кажется,  после  этого  задремал,  а  я,
выкрикивая здравицы в честь Брежнева и Фиделя (Ильич-2 к этому  времени  уже
полгода как помер), начал макать мэра головой в очко,  и  тот  был  вынужден
пить воду из унитаза. По словам все  той  же  сеньоры  Морено,  я  вроде  бы
объявил ее национализированной и переспал с  ней.  Если  ей  это  показалось
прекрасным, то я  устыдился  так,  будто  меня  уличили  в  скотоложстве  со
свиноматкой.  Позже  все  эти  события   создали   дону   Фелипе   репутацию
несгибаемого демократа, пострадавшего от рук коммунистических варваров.
   Но подобные случаи бывают со  всеми.  А  Валерка  с  Ваней  полтора  года
прожили, как роботы, действуя в разных углах России и  мира,  но  ничего  не
запомнив... Хотя, может, и запомнили все-таки?
   Чтоб не делать поспешных выводов, я спросил:
   - Где вы вчера были, помните? Валера смешно наморщил лоб:
   - По-моему, на базе.
   - На какой базе?
   - В "Куропатке"... - ответил за него Ваня.
   - Ну ни фига себе! - пробормотал Гребешок. - Вас там контузило, что ли?
   - Погоди. - Я отодвинул Гребешка в сторону.  -  Ваня,  скажи  четко,  что
помнишь последним?
   Хоть  я  и  сам  не  больно  четко  задал  вопрос,  Ваня  все   понял   и
сосредоточился.
   - Последним... - пробормотал он. - По-моему, нам какой-то укол сделали.
   - Точно! - подтвердил Валет, хлопнув себя по лбу. - Было такое дело.  Нас
Фрол отдал для каких-то экспериментов. Там, в "Куропатке", была  лаборатория
устроена. Самая главная была врачиха, такая  полная,  с  длинными  волосами,
блондинка.
   - Ага! - заторопился Ваня. -  Ее  Зинаида  Ивановна  звали.  А  еще  была
старушка. Рыжая такая, крашеная - Клара Леопольдовна.
   - Еще Катя и Настя  были,  -  почему-то  хмыкнул  Валерка,  должно  быть,
вспомнив какой-то смешной эпизод.
   - Вообще нам много уколов сделали, - сказал Ваня, - и тогда  тоже  память
пропадала. А потом еще был отходняк, просыпались как мухи, еле ходили.
   Только-только отойдем - опять укол делают.
   - И опять все no-новой, - добавил Валерка.  -  А  этот  укол,  последний,
где-то в апреле сделали.
   - Точно, точно! - подтвердил Ваня. - Уже весна начиналась,  но  снег  еще
лежал.
   - Теперь, блин, все понятно! - воскликнул Луза. - Я-то думал, что их Фрол
тогда надул, а он их просто загипнотизировал.
   - Ни хрена себе, - пробормотал Гребешок. - Год без памяти! Ну,  вы  точно
монстры!
   Наш базар, в котором не