влекали
воспоминания обитателей XVII столетия, не было рядом второго ложемента,  где
в той же позе,  что  и  я,  пристегнутая  эластичными  ремнями  и  утыканная
датчиками, располагалась Таня Кармелюк. И не могло быть, поскольку  я  сумел
отловить ее только ПОСЛЕ того, как прожил неделю в XVII веке.
   - Привет, - сказал отец. Да, это был именно он. Я еще не совсем очухался,
но ощущение вины перед ним уже возникло. Был я у Сорокина? Был. Не  выполнил
приказ? Не выполнил...
   - Я не смог, - выдавил я. - Не получилось... Чудо-юдо  расхохотался  так,
что задребезжал плафон какой-то лампы, висевшей на потолке.
   - Знает кошка, чье мясо съела! - ухмыльнулся он и погладил свою поповскую
бородищу.  -  А  ты,  Зинуля,  утверждала,  будто  он  сразу  различит,  где
реальность, а где нет...
   - Жестоко это, Сергей Сергеевич, - заметила Зинаида.
   Чудо-юдо перестал смеяться, но не рассердился, а просто посерьезнел.
   - Видите ли, Зинаида Ивановна, насчет того,  что  жестоко  резать  бедных
лягушечек, говорили еще Сеченову, да и Павлову досталось из-за  собачек.  Но
если бы они не резали,  не  экспериментировали  и  не  открывали  того,  что
открыли,  мы  бы  ни  черта  не  понимали  в   физиологии   высшей   нервной
деятельности. А нам с вами, увы, нельзя ставить эксперименты на собачках, не
тот  уровень.  Поэтому  и  приходится  работать  с  людьми.  Рискованно,  но
необходимо. Иначе не продвинуться вперед...
   - Знать бы только, ради чего... - сказала Хрюшка. - Вы, Сергей Сергеевич,
по-моему, увлеклись.
   - Леночка, не забывай, что для меня Дима тоже не чужой человек... Я бы  с
удовольствием поставил эксперимент на себе. Но у меня нет  уверенности,  что
вы сможете его провести до конца и достаточно корректно.
   - Во всяком случае, доводить дело до  пограничного  состояния  мы  бы  не
стали, - заметила Ленка.
   - Да, - согласился Чудо-юдо, - грешен. Увлекся! Давайте поладим на этом.
   Но 329М-3 испытан. Это масса материала.
   И тут вдруг послышался голосок Тани-Кармелы.
   - Вы преступник, Сергей Сергеевич.
   - А-а, Спящая красавица обрела дар речи! -  обрадовался  отец,  будто  не
слышал  только  что  брошенного  обвинения.  -  Кларуня,   перебазируй   ее,
пожалуйста, в 216-ю комнату.
   Клара Леопольдовна взяла в руки пульт, которым, как я  помнил,  открывали
двери, и нажала несколько кнопок. Ложемент с  Кармелой  под  легкое  гудение
электромотора сдвинулся с места  и  поехал  в  направлении  большого  сейфа,
стоявшего позади ложементов. Повернув голову, я  увидел,  что  дверцы  сейфа
автоматически открылись и за ними оказался  коридорчик.  Это  был  вовсе  не
сейф, а потайной переход. Клара вошла в  сейф  следом  за  уехавшим  куда-то
ложементом, и дверцы закрылись у нее за спиной.
   - А ты случайно меня преступником не считаешь? - спросил отец.
   - Я еще ничего толком не понял... - голосок у меня был явно слабенький.
   - Врешь, - сказал Чудо-юдо. - Все ты понял. Точнее, начинаешь понимать.
   Чтоб не травить тебе душу,  скажу  сразу:  никакого  полета  на  "Ан-12",
похищения террористами и встречи с товарищем Сорокиным не было.
   - А что было? - спросил я. - Вообще что-нибудь было или нет?
   - Что-то было, а чего-то - нет... - ухмыльнулся отец.  -  На  основе  тех
данных, что были получены после экспериментов по разархивации закрытых ячеек
памяти Брауна и  анализа  памяти  Тани  Кармелюк,  мы  с  девочками  создали
ИСКУССТВЕННУЮ РЕАЛЬНОСТЬ, в которой ты прожил более суток. Это не совсем то,
что ты испытывал, когда "превращался" в Мануэля, Мерседес и  О'Брайена.  Там
просто развернулась совершенно обычная,  естественная  человеческая  память,
хотя и сохраненная  покамест  не  слишком  понятным  способом.  Те  события,
которые ты "переживал", ощущая себя,  допустим,  негритенком,  действительно
произошли в 1654 году. А  вот  все,  начиная  с  поездки  к  Белогорскому  в
обществе Салливэна, - есть смесь иллюзии и реальности. Примерно  такая,  как
та, что получилась в памяти капитана О'Брайена.  Дело  в  том,  что,  изучая
запись импульсов, которую мы сделали при  разархивации,  удалось  достаточно
четко отделить "зерна от плевел",  то  есть  определить,  что  действительно
запомнилось капитану во время его  скитаний  по  верховьям  Ориноко,  а  что
явилось  старику  О'Брайену  в  результате  возрастных  нарушений  мозгового
кровообращения.  История  с  перенесением  его  в  Ирландию  из  Бразилии  -
следствие склеротических явлений. Но она  запечатлелась  в  его  памяти  как
реальность и через поколения пришла в мозг Дика  Брауна  в  заархивированном
виде.
   - Погоди, - сказал я, переваривая информацию, поскольку мой личный  мозг,
хоть и не страдал склерозом, но все-таки работал еще не  в  полную  силу,  -
выходит, никаких перстеньков от Белогорского я не привозил?
   - Нет, привозил. Только все было  немного  по-иному.  Вспомни,  ты  хотел
позвонить мне по радиотелефону Салливэна. Это ты должен помнить!
   - Да, - продираясь сквозь дебри собственной памяти и наморщив лоб,  будто
намеревался таким образом выдавить из головы нужное воспоминание, ответил я,
- но я им вроде бы не воспользовался... Я только хотел и собирался  просить,
но так и не попросил.
   - А на самом деле ты позвонил мне, и даже сказал, что едешь по Ленинскому
проспекту.
   - Не помню... Абсолютно не помню!
   - Правильно. Потому что этот кусок твоей памяти я стер, и не только стер,
но и ЗАМЕНИЛ.
   - Зачем?
   - Мне нужно было проверить, воспримешь ли ты эту "вставку" как реальность
или нет. Так вот, теперь я точно знаю, рассчитал верно и величину импульсов,
и вектор вихревого электромагнитного поля. В  самом  примитивном  виде  могу
сказать, что, воздействуя этим полем на структуру  белков  мозга,  можно,  в
принципе,  записать  любую  запрограммированную  заранее   картину,   и   ты
воспримешь ее как абсолютно реальную.
   - Ладно. Значит, я позвонил и даже не догадывался об этом?
   - Нет, в тот  момент,  когда  ты  звонил,  ты  прекрасно  все  понимал  и
действовал  осмысленно.  Если  хочешь,  могу  дать  тебе  послушать  запись,
сделанную на диктофон телефонного аппарата...
   - Да зачем? Я верю.
   - Ну и хорошо... Так вот, ты позвонил и прекрасно все  помнил  в  течение
нескольких часов, но потом с моей помощью наглухо это забыл. И  то,  что  за
тобой шла наша контрольная машина, ты,  конечно,  тоже  не  должен  помнить.
Дальше твоя память не подвергалась изменениям до  самого  главного  момента,
когда  Белогорский  взялся  за  свое   шарлатанство.   У   тебя   ведь   был
зонт-револьвер?
   - Да, это я помню. И я пустил его в ход?
   - Ты это помнишь или сейчас догадался?
   - Если честно, то не помню. Но раз ты  спрашиваешь  про  него,  то  очень
может быть, что я из него стрелял...
   - Молодец, логика у тебя работает. На, прочти маленькую заметочку...
   Чудо-юдо сунул мне под нос вырезку из газеты. Не знаю, был ли  это  "Бред
наяву", с удостоверением которого я ходил на  пресс-конференцию  Сорокина  и
Кш, или еще какая-то "Клюква".  Под  веселеньким  заголовком  "Два  трупа  и
никаких следов" некий Бр.Потемкин повествовал о том, как такого-то  числа  в
16.20  на  охраняемой  даче  в  охраняемом  поселке  были  обнаружены  трупы
известного врача-экстрасенса Вадима  Белогорского  и  корреспондента  "Today
review of Europe" мистера Дональда Салливэна.  По  свидетельству  охранников
никто, кроме мистера Салливэна, на дачу Белогорского не  проходил,  а  через
внешние ворота ни один посторонний не выезжал...
   - Вот так теперь можно делать алиби... - прищурился Чудо-юдо.
   - Погоди-погоди! - припомнил я. - Ты мне  что-то  говорил  в  этом  духе,
только все наоборот... Когда мне привиделось, будто я, как О'Брайен,  пролез
через пространство с  помощью  перстеньков,  ты  сказал,  что,  может  быть,
Белогорский со своими парнями внушил мне все это, а затем, заполоскав  мозги
нашей охране и вообще всем-всем-всем, привез меня на спортплощадку... Так?
   - Все было действительно совсем наоборот. Вот эта штука, -  тут  Чудо-юдо
показал мне прибор, похожий на видеокамеру, - портативный генератор вихревых
электромагнитных полей, вот  эта,  -  он  показал  на  куда  более  солидную
хреновину, установленную перед ложементами  и  уже  давно  мне  знакомую,  -
стационарный. С их помощью можно стирать память и заменять ее,  если  нужно.
Больше  того,  при  определенном  режиме  можно  индуцировать  искусственную
реальность. Лосенок отвез меня к воротам поселка, где жил Белогорский. Но он
и по сей день не знает, что был  там.  Внешняя  охрана  увидела  не  меня  с
Лосенком в "Чероки", а... самого Белогорского с Салливэном в "Вольво". То же
самое увидели и телохранители самого господина экстрасенса. В это  же  время
ты, пристрелив и Белогорского, и  Салливэна,  спокойненько  спускался  вниз,
собираясь, видимо, прорываться с боем.
   Но на кой черт мне была нужна стрельба, если перстеньки ты уже добыл? И я
тихо вывез тебя оттуда,  а  потом  придумал  фантастический  сюжет,  которым
зарядил твою память...
   - И где началась настоящая реальность?
   - Со спортплощадки. А вот  продлилась  она  до  того  момента,  когда  ты
проглотил перстеньки. Точнее, глотал ты их уже в  искусственной  реальности.
Это, конечно, был небольшой абсурд, но тем не менее... В капсулах  на  самом
деле был препарат ь 329М-3, одна из вариаций на тему "Зомби-6".
   - Значит, я все это время не сходил с ложемента?
   - Да, почти все, за исключением тех нескольких минут, что тебя перевозили
в Центр, раздевали, закрепляли и готовили к работе.
   - А Кармела?
   - И она соответственно. Хотя вся эта история с экспериментом на  полигоне
- не выдумка. Мы действительно намечали его провести, и,  как  ни  упирается
твоя супруга, все равно проведем. Правда, без вашего участия. Можете ехать и
отдыхать в свое удовольствие...
   - Банзай! - заорали мы с Ленкой  в  один  голос.  Нас  больше  ничего  не
колыхало...
   Впрочем, с чего это я взяла, будто мне помогает Бог? Ведь то же самое мог
сделать и враг рода человеческого... Ведь я насквозь греховна. Насквозь,  до
последней капельки крови. Я лгала, убивала, развратничала  -  и  не  каялась
почти никогда. Малыш Мануэль, хотя мы с Роситой и забавляемся с ним, по сути
- безгрешен. Он лишь повинуется нам, безумным девкам, вырвавшимся  на  волю.
Он обрел мужские познания, но в нем еще нет вожделения. Для  него  это  лишь
запретная игра, которой его научили взрослые дуры. Он кается сам,  сознавая,
что согрешил, а я,  напротив,  всякий  раз  нахожу  оправдание  и  впадаю  в
гордыню.
   И уж не дьявол ли подбросил нам эти странные перстеньки?


   Леонид ВЛОДАВЕЦ
   ШЕСТЕРКИ САТАНЫ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

Часть первая

ОДНАЖДЫ УБИТЫЕ

ОДНОРАЗОВЫЙ КИЛЛЕР

   - Капрал, мы его доставили, - доложил Варан. - Посмотришь?
    -  Только  через  щелочку,  боюсь  испугаться.  Сам  выбирал   или   кто
посоветовал?
   - Считай, что сам. Об ответственности за  подбор  предупрежден.  О  мерах
взыскания - догадываюсь.
   - Это приятно. Ты вообще очень повзрослел, как мне кажется, за  прошедшие
годы. Мне тут пояснили, что ты, оказывается, уже на прямой связи работаешь?
   Быстро подняли, однако. Покойный Джек четыре года до этого подрастал.
   - Не знаю такого. Я сам за себя. Между прочим, никто еще не жаловался.
   - Это я догадываюсь. Ладно, показывай своего кадра так, чтоб он  меня  не
видел.
   Конечно, Варан меня ни к какой щелочке или дверному глазку не повел -  не
то время, как-никак XX  век  на  финише.  Телевизор  включил  какой-то  -  и
пожалуйста, любуйся гражданином во всей  красе.  Если,  конечно,  это  можно
назвать "красой". Поскольку протеже Варана "красивым" мог показаться  только
жуткому сюрреалисту.
   Сказать проще, Варан со товарищи раздобыли стопроцентного бомжа. То  есть
представителя  славного   интернационального   племени   люмпен-пролетариев,
которые уже и цепи потеряли, и остатки человеческого облика.
   Однако и при социализме эти самые бомжи появлялись как-то сами собой, без
посредства ЦРУ,  и  при  переходе  к  рынку  их  размножение  началось  тоже
спонтанно, а не благодаря вредительской акции бывшего  КГБ.  Впрочем,  ежели
взять более древнюю историю, то бомжи на Руси были  всегда.  В  незапамятные
времена, как мне как-то раз поведал отец, таких ребят  называли  бродниками,
попозже - бродягами и босяками, к которым, например,  одно  время  относился
небезызвестный Максим Горький.
   В общем и целом, Варан привел мне на погляд типичного представителя  этой
древней  профессии,  которые  при  всех  режимах  и  общественных  формациях
считались  отбросами  цивилизации.  Подразумевалось,  что  их  надо  держать
минимум за 100 километров от Москвы, на том самом знаменитом 101-м, где, как
полагали соответствующие органы, наличие оборванцев  уже  не  может  бросить
тень на достижения династии Романовых и Петра Аркадьевича Столыпина, потом -
на завоевания КПСС и  Советского  государства,  ну  а  теперь  -  на  успехи
демократии и рыночной экономики.
   Впрочем, хватит истории. В конце концов, Варан и его ребята  привели  мне
бомжа  не  в  качестве  музейного  экспоната  или  объекта   социологических
исследований, а для вполне конкретного дела. Сейчас мне  предстояло  принять
довольно ответственное решение. От  этого  решения  зависело  прежде  всего,
будет ли этот бомж продолжать свое существование еще пару дней или накроется
медным тазом уже сегодня к вечеру. Если я скажу "нет",  то  Варан  спровадит
нашего нового знакомого в топку кочегарки, а то, что останется,  разотрет  в
порошок  шаровой  шлакодробилкой.  Если  скажу  "да",   то   господин   бомж
превратится в  одноразового  киллера,  который  должен  будет  сделать  одно
небольшое,  но  гнусное  дело,  после  чего  опять  же  исчезнет  совершенно
бесследно и начисто. Неприятно, но я  решал  не  то,  будет  ли  этот  почти
человек жить, а лишь то, когда и каким образом он умрет.
   Конечно, духан,  шедший  от  кандидата  в  покойники,  по  телевизору  не
передавался, за что я, естественно, претензий предъявлять не собирался. Но о
том,  что  таковой  имеет  место,  можно  было  судить  по  поведению  Бето,
находившегося вместе с бомжем в одном помещении. Бедный  парень  то  и  дело
морщился, отворачивался, делал глубокие вдохи и еще более  глубокие  выдохи.
По собственному опыту я знал, что после трех-пяти минут нахождения с  бомжем
в одном помещении у нормального человека появляется  нервный  зуд  на  коже,
охватывает горячее  желание  вымыться  с  ног  до  головы,  обработать  себя
чем-нибудь дезинфицирующим  и  даже  сделать  какую-нибудь  профилактическую
прививку.
   На вид этому начавшему лысеть  и  седеть  мужику,  можно  было  прикинуть
далеко за полста. Морщин у него было на все 60 с  гаком.  Нос  приплюснутый,
малиновый,  весь  в  каких-то  пупырышках  или,  наоборот,  дырочках.  Пасть
огромная, щербатая, уцелевшие зубы даже не желтые, а коричневые и черные.  А
вообще его рожа была чисто обезьянья, очень похожая на те, которые бывают  у
некоторых умных орангутангов. Возрастных таких, долго  поживших,  но  так  и
недоразвившихся до homo sapiens. Человеки такими становятся только на пороге
глубокой старости и  подступающего  маразма,  годам  к  90,  если  доживают,
конечно.
   - Ну что, хмырь, знакомиться будем? - спросил Бето.
   - Будем, - ответил бомж, протягивая свою темно-бурую, в три слоя заросшую
грязью лапу.
   - Спасибо, - вежливо отстранился  Бето,  -  ручкаться  мне  с  тобой  без
надобности. Лучше скажи просто, как тебя зовут? Меня, например, зовут Костя,
а тебя?
   - По паспорту? - спросил  орангутанг,  удивительно  по-обезьяньи  почесав
лоб.
   Это и обнадеживало, и настораживало. Если этот мужичок еще помнил  насчет
того, что существуют паспорта, то не был полным дебилом. С  другой  стороны,
он вполне мог и вовсе иметь  здравый  ум  и  трезвую  память,  что  тоже  не
позволяло его считать пригодным кадром.
   - А у тебя и паспорт есть? - недоверчиво поинтересовался Бето.
   - Был, - кивнул тот, - только я  его  потерял...  А  закурить  не  будет,
начальник?
   - На. - Бето выдернул из пачки сигарету и подал бомжу.
   - Спасибо. Огоньку тоже, если можно. Бето подпалил сигарету, бомж глубоко
затянулся, едва не искурив "мальборину" в одну затяжку до фильтра.
   - Ну, паспорт ты потерял, - вернулся к  теме  разговора  Бето,  -  а  как
звали-то, не забыл?
   - Тимофеев Иван Петрович, - гордо ответил бомж.
   - Год рождения?
   - Тысяча девятьсот сорок восьмой. 6 июля родился.
   - А где?
   - В Саратове.
   - В самом городе или в области?
   - В самом городе.
   - Долго там жил?
   - Долго.
   - Улицу, номер дома помнишь?
   Бомж наморщил лоб, не то действительно вспоминая, не то  делая  вид,  что
вспоминает.
   - Как вы вообще на него вышли? - спросил  я  у  Варана,  воспользовавшись
паузой. - Или первого попавшегося сцапали?
   - Зачем первого попавшегося? - обиделся тот. -  Все  культурно.  Посадили
Чупу принимать посуду  на  недельку,  с  задачей  по  ходу  дела  приглядеть
подходящего. Ну, она вот этого и  присмотрела.  Сегодня  прибрали  его,  под
видом ментов...
   В это время гражданин Тимофеев, или как  его  там,  соизволил  прекратить
мучительные воспоминания и произнести:
   - Забыл. Улицу помню, Чернышевского, кажется, а дом забыл, на фиг.
   - Родителей как звали? - спросил Бето.
   - Отца не знаю, не было. А мать - Валентина Петровна. У меня отчество  по
деду.
   Это вроде бы было логично, хотя и ровно настолько, чтоб  не  пробудить  у
нас подозрений в том, что он соображает лучше, чем нам требуется.
   - Год рождения матери помнишь?
   - Не-а. Лет семьдесят с гаком должно быть, если жива.
   - Проживала там же?
   - Нет. Уехала куда-то, пока я в армии служил.
   - А когда ты служил?
   - Не помню. При Брежневе еще. Гречко министром был.
   - В каких войсках?
   - В стройбате. Я только восемь классов закончил.
   - Судимости есть? - строгим тоном дознавателя спросил Бето. Надо же,  как
подросли мои крестнички! Поглядишь на такого юношу  и  подумаешь,  будто  он
честно отбарабанил свое в школе милиции.
   - Нет. Не было. Забирать, вот как сейчас, забирали, а судить - не судили.
   - А за что забирали?
   - Не знаю. Я ничего такого не делал. Пьяный  был  иногда,  а  так  ничего
такого.
   - Ладно. Когда, ты говоришь, из армии пришел?
   - Не помню, я ж говорил.
   Нет, по-моему, он все-таки косит. Четко держит свою линию.  Действительно
придурковатый бомж наверняка бы запутался. А этот нет. Следит за  тем,  чтоб
не брякнуть чего-нибудь противоречащего ранее сказанному. Зачем?  Может,  за
ним  какая-нибудь  мокруха  есть?  Или  просто  что-нибудь  такое,  чреватое
статьей? А может, он вообще не случайно "показался" нашей  милой  Чупе?  Как
там в старом фильме говорилось? "Батьков казачок, а выходит, засланный..."
   В  общем,  я  пришел  к  выводу,  что  надо  этого  кадра  для  страховки
забраковать.
   - Не нравится он мне.
   - Серьезно? - озабоченно спросил Варан.
   - Да, Сашок. Очень не нравится. Можно нарваться на какую-нибудь ерунду.
   Надо бы подстраховаться, хотя как тебе объяснить свое мнение, я не знаю.
   - Капрал, может, еще послушаешь?
   - Нет. У меня на это дело времени нет. То, что он  слишком  хитрый,  чтоб
выполнить эту работу, мне уже ясно. В принципе, ты мог его и не  показывать,
решай сам. Если считаешь, что прав, - делай все  сам  и  сам  отвечай  перед
Чудом-юдом. Сроки работы остаются те же, так что думай. За ручку я тебя  уже
не обязан водить. Ты созрел, два года сам работаешь. Просил совета - я  тебе
его дал.
   - Понятно, - вздохнул Варан, - значит, не поглянулся мужик? И его  теперь
за просто так - в печку?
   - Саша, это вообще не тема для обсуждения. Порядок ты знаешь. Оставишь  -
наделаешь проблем. В общем, я поехал.

ПЕРЕСНЯТАЯ КИНОЛЕНТА

   От подвальчика, в которо