пить в дело, а не пятиться раком.
   Ручных гранат у меня было четыре, включая  ту,  фосфорную,  которой  меня
едва не спалили. Остальные были простые, осколочные, по типу нашей "РГД-5".
   Поскольку до противника и двадцати метров не было, я не стал ждать,  пока
"тигры" сами начнут гранатами кидаться. А они уже собирались, между  прочим,
причем намеревались использовать химию, тот самый  CS,  которого  в  прошлые
разы им так не хватало, чтоб меня сцапать.
   Наверно, если б я еще малость помедлил, то  коммандос  закидали  бы  меня
этой крепкой  гадостью.  Но  повезло.  В  тот  самый  момент,  когда  я,  не
высовываясь из-за дерева, начал  швырять  гранаты  одну  за  одной,  "тигры"
малость  приподнялись  на  локтях,  чтобы  напялить   противогазы.   Поэтому
осколочки не одного-двух серьезно зацепили. А  одного,  который  думал,  что
сперва бросит гранату, а уж  потом  натянет  противогаз  на  морду,  осколок
ударил почти точно в момент броска.
   Граната с выдернутой чекой полетела не вперед, а куда-то вбок, туда,  где
сами "тигры" еще не надели свои намордники.
   Эффект от этого дела  получился  просто  классный.  Едкий  газ  выпорхнул
желтоватым облачком прямо на  парней,  которые  хоть  и  натянули  маски  на
физиономии, но при этом  подцепили  в  них  по  несколько  кубиков  пакости.
Кашель, ругань, рыгающие звуки были прямо-таки бальзамом на мою душу.
   Последней  гранатой,  которую  я  кинул,  была  фосфорная.  Вот  это  был
фейерверк! Белый едкий дым, оранжево-огненные капельки, разлетавшиеся во все
стороны со змеиным шипением, дикие вопли  тех,  кому  эти  капли  попали  на
тело...
   Симфония, е-мое! Но самое главное - там, где взорвалась  граната,  начали
гореть кусты и лианы, трава и деревья... Стена огня и дыма встала между мной
и "тиграми". К тому же ветер потянул ее в сторону полянки.
   Я понял - это шанс. Перекатился сперва к ближнему дереву, потом подальше,
еще дальше. Не стреляли "тигры", видать,  опешили.  Зато  вовсю  разгавкался
"ПК"
   Валета - нет, он явно  воспринял  укус  жарараки,  как  комариный  или  в
крайнем случае, пчелиный. Бойцы, должно быть,  на  слух  определили,  что  я
начал отходить, и стали исполнять приказ, то есть перемещаться за мной.  При
этом они двигались, что называется, по всем правилам.  Валет  потарахтел  из
"ПК" - и перебежал. Ваня в это время молотит  из  автомата.  Потом  отбегает
Ваня, а Валет прикрывает.
   Кое-какие пули со стороны "тигров" еще посвистывали, но,  по-моему,  они,
спасаясь от пожара, который накатывал на них по ветру, сами начали отходить.
Не знаю, как бы я поступил на их месте, потому что их проблемы  меня  сейчас
волновали мало. Мне не хотелось, чтоб ветер поменялся и погнал пламя на нас.
   Поэтому я прибавил шагу, то есть уже не перекатывался от дерева к дереву,
а попросту бежал, пригнувшись. Ваня и Валет держались за мной  и  прекратили
отстреливаться, так как "тигры", похоже, перестали без толку жечь патроны.
   Джунгли стали заметно пореже, зато склон, по которому мы наискось сбегали
в долину, - заметно покруче. Бежать стало полегче, скатываться  вниз  -  еще
проще. К тому же мы выскочили на какую-то узкую тропку, прорубленную  то  ли
охотниками, то ли туристами, и помчались по  ней  вниз,  уже  не  продираясь
через заросли, а более-менее свободно. Треск  пылающих  деревьев  и  шипение
лопающейся от  закипевшего  сока  влажной  растительности  слышались  теперь
достаточно далеко от нас. Мы удалились от пожара на  километр,  а  то  и  на
полтора.
   В воздухе опять затарахтело. На этот раз  из-за  гор  на  противоположной
стороне долины выпорхнули два "ирокеза". Они  помчались  в  сторону  пожара,
нас, должно быть, не заметили. Конечно, не исключалось, что наземные "тигры"
свяжутся с ними по рации и поправят "вертушки", указав им, где  нас  следует
искать.
   Тропа  неожиданно  вывела  нас  на   асфальтированную   дорогу.   Никаких
указателей, поясняющих, куда ведет это шоссе, поблизости не  было.  С  обеих
сторон были джунгли. Дорога шла вдоль склона  и,  по  идее,  должна  была  в
конечном итоге закончиться где-то на Кольцевом шоссе, опоясывающем Хайди.
   Поскольку "ирокезы" все  еще  крутились  где-то  в  стороне  -  возможно,
эвакуировали "тигров" из зоны пожара, я  решил  не  светиться  на  шоссе,  а
скоренько его перебежать. В  какой-то  степени  это  было  подстраховкой  на
случай, если ветер переменится  и  погонит  пожар  нам  вслед.  Через  шоссе
шириной в двадцать метров огонь перескочит не сразу.
   За дорогой продолжился склон горы. Тропы тут не было, но  между  стволами
деревьев было достаточно места. Мы быстро сбежали вниз и вновь  оказались  у
дороги, судя по всему, у той же самой, сделавшей зигзаг по серпантине.
   Едва мы перебежали дорогу вторично и буквально съехали вниз,  срезав  еще
один зигзаг серпантины, как впереди и справа услышали гул  моторов,  на  сей
раз сухопутных. Полязгивая  гусеницами,  на  нас  катили  бронетранспортеры.
Этого следовало ожидать, в конце концов идиотами здешних военных считать  не
следовало. Головной "М-114" уже выползал на дорогу в сотне метров от нас,  а
остальные ревели двигателями ниже по серпантине.  Сверху  опять  послышалось
нарастающее стрекотание "ирокезов", правда, в нашу  сторону  полетел  только
один, а второй удалился куда-то за горки. Должно быть,  тот,  что  летел  на
нас, принял на борт более-менее  здоровых  десантников,  а  тот,  что  ушел,
поволок на базу убитых и раненых. Что же  касается  нас,  то  нам  и  одного
"ирокеза" хватило бы, чтоб  концы  отдать.  Мы  оказались  в  узкой  полоске
джунглей, зажатой между двумя ярусами серпантины. Снизу катила колонна  БТР,
сверху нависал вертолет, который к тому же мог высадить отделение  коммандос
за нашей спиной. Бу-бу-бу-бу! Привет родителям! Первая очередь  из  пулемета
калибра  12,7  мм,  установленного  на  "ирокезе",  уже  срезала   несколько
здоровенных ветвей над нашими головами.
   Заметили!!!
   Вот тут я впервые за несколько десятков минут подумал о  "черном  ящике",
который висел у меня на пальце Он  ведь,  если  хотел,  мог  быть  абсолютно
невесомым. Подумал я  о  нем  по  той  простои  причине,  что  ситуация  мне
представлялась абсолютно безнадежной. Правда, обращался я к  этой  бесовской
коробке далеко  не  самым  вежливым  и  уважительным  образом,  а  попросту,
по-рабочему, так сказать. В несколько адаптированном виде, без  откровенного
мата, это звучало примерно так:
   "Спасай, падла! Тащи куда хошь, только убери меня с этой дороги! В  ЦТМО,
в Эмираты, к Сарториусу... Только быстро!!!"
   В этой матерной молитве я как-то позабыл упомянуть о Валете и Ване.
   Известное дело: в иные моменты своя кожа чужой рожи дороже. Тем более что
я сомневался, не подведет ли меня чертова  хреновина  в  этот  ответственный
момент.
   Но вспышка, полоснувшая меня по глазам, прекратила все сомнения разом.
   "Black Box" сработал!

Часть третья

КОГОТЬ С ЧЕРТОВА ПАЛЬЦА

РЫЖИЙ КРАСНОГО СПРОСИЛ...

   Скажем так: в этот раз я ожидал большего, но  дареному  коню  в  зубы  не
смотрят. То, что "черный ящик" утащил меня с дороги, где вот-вот мог настать
тот самый, который "подкрался незаметно", было, в общем и целом, неплохо.
   Конечно, совсем хорошо было бы очутиться в ЦТМО, а лучше прямо во "дворце
Чуда-юда", но, видать, ящик исполнил то, чего ему больше хотелось.  То  есть
он перенес меня на относительно небольшое расстояние,  но  зато  поместил  в
хорошую компанию.
   Итак, когда я открыл глаза, то обнаружил,  что  нахожусь  в  каком-то  до
ужаса знакомом помещении. Правда, бывал я здесь довольно давно и недолго.  К
тому  же  принужден  был  очень  быстро   покинуть   это   благотворительное
учреждение. Причем под сильнейшим, ожесточенным ракетно-пулеметным обстрелом
с вертолетов, принадлежащих  "G  &  К".  Был  еще  тут  и  бой  в  подземных
горизонтах, объемный взрыв, угробивший  на  моих  глазах  главного  здешнего
бодигарда Ромеро, ползание по дренажам и коллекторам, бегство на вагончике -
стандартный набор обычных хайдийских приключений. Честное слово,  не  думал,
что здесь, в Горном Шале,  бывшей  диктаторской  асиенде  "Лопес-28",  после
тогдашних событий хоть что-то уцелело.
   Но нет, уцелело. Точнее, было восстановлено из руин. И  всего-то  за  три
года. Почти по-стахановски. Правда, на чьи деньги - неизвестно. Может  быть,
что и на мои. По крайней мере на те, которые  числятся  за  "Rodriguez  AnSo
incorporated". Между прочим именно здесь три года  назад  я  познакомился  с
такими  выдающимися  хайдийскими  правоведами,  как   юрисконсульт   Доминго
Ибаньеса (Косого) сеньор Салинас и адвокат Эухении Дорадо сеньор Ховельянос.
В итоге этой судьбоносной и знаменательной встречи я неожиданно узнал,  что,
благодаря эксплуатации местных трудящихся и заботам здешних мафиози "скупил"
на корню 7/8 хайдийской недвижимости.
   Правда, встреча происходила в  кабинете  супергадалки,  а  "черный  ящик"
выгрузил  меня  посреди  пустынного  холла,  где  на  диванчике  подремывала
несколько пополневшая,  но  вполне  узнаваемая  служанка  Хосефина,  которую
сеньора Дорадо именовала Пепой или Пепитой. Вообще-то  три  года  назад  она
выглядела довольно бойкой девочкой, хотя и  классической  инженю  по  уровню
развития. Я даже помнил, что у нее голосок  точь-в-точь,  как  у  продавщицы
Пилли  из  испанского  сериала  "Дежурная  аптека",  хотя  сериал  уж  давно
закончился и в последних сериях вместо Пилли была какая-то другая артистка.
   Кроме Пепиты, в холле никого не было. Ни охранников, ни слуг. А я был, и,
судя по всему, целый, не разобранный, при всей своей полной или  сверхполной
выкладке. Но без Валета и Вани, а самое главное - без "черного ящика".  Куда
он делся - непонятно. Должно быть, не захотел со мной оставаться.  Это  было
самое дурацкое и самое правдоподобное объяснение. Впрочем,  надо  сознаться,
что в  течение  нескольких  минут  я  находился  в  состоянии  забалдения  и
пофигизма.
   Судя по всему, если Пепа и видела вспышку, которой  могло  сопровождаться
мое появление из ничего, то только сквозь сон. Но тем не менее,  мои  первые
шаги вывели ее из сомнамбулического состояния.
   Я, конечно, думал, что появление до зубов вооруженного человека,  да  еще
неведомо откуда, должно вызвать либо жуткий визг, либо  полное  онемение  от
страха. Последнее было предпочтительнее. Но я не угадал. Пепита поглядела на
меня весьма равнодушно и спросила:
   - Сеньор, вы тоже из канализации?
   Из этого вопроса следовало, что ей сегодня пришлось видеть  не  одного  и
даже не двух граждан, появившихся откуда-то из-под земли и принесших с собой
специфический  аромат  канализации.  Я  лично  такого  аромата  от  себя  не
унюхивал, поскольку там, где путешествовали мы  с  Валетом  и  Ваней,  пахло
сыростью, плесенью, но не канализацией.
   - Пепа, - спросил я, - вы меня не узнаете?
   - Узнаю, - сонно ответила служанка, - вы с вашей супругой три года  назад
были в гостях у сеньоры Дорадо на Боливаро-Норте, а  потом  захватили  ее  в
заложники вместе с Лусией Рохас и Сесаром  Мендесом.  А  потом  вы  ночевали
здесь, в Горном Шале, и переодевались в форму охранника. Вас зовут, кажется,
Деметрио Родригес...
   - Около дела, чикита, - кивнул я, - хотя меня надо называть либо Деметрио
Баринов, либо Анхель Родригес.
   - Хорошо, сеньор, я буду называть вас  так,  как  вы  сказали.  Так  вот,
сеньора Дорадо сказала, что всех, кто будет приходить из  канализации,  надо
отправлять к дону Умберто. Вы знаете дона Умберто?
   - Да, только как его найти?
   - Все, кто с ним приехал, сейчас собрались в подвале. Вот тут, справа, за
шкафом, будет небольшая лестница. Спуститесь вниз, пройдете  по  коридору  и
зайдете в третью дверь слева. Там вам скажут, что надо делать.
   Лестница  оказалась  очень  короткой,  и  вела  она  в  какой-то   мирный
хозяйственный подвал. Возможно, даже в винный, но  убедиться  в  этом  я  не
сумел.
   Потому что в этом слабо освещенном коридоре из-за небольшой,  но  плотной
баррикады, сооруженной из каких-то мешков, на меня поглядели  два  автомата.
Но тут же убрались.
   - Привет, - сказал Агафон, когда я подошел ближе, - а где пацаны?
   - Разминулись, - произнес я неопределенно, - может, еще придут.
   - А могут и не прийти? - вякнул Налим, тоже  несший  тут  службу.  Агафон
посмотрел на него с укоризной, а я просто прошел  мимо  в  ту  самую  третью
дверь слева.
   Как  говорится,  знакомые  все  лица.  Окромя  тех  уцелевших  охранников
гостиницы, которых мне не успели представить. Компаньеро Умберто  Сарториус,
мадемуазель Элен Шевалье, месье Пьер Клык, то  есть,  тьфу  ты,  -  Князефф.
Девица Потапова, то бишь Любаня. Граждане  Фрол,  Гребешок  и  Луза.  Ахмед,
представитель одного из братских народов Кавказа, - мне в какой-то  степени,
через прапрабабку Анастасию-Асият, почти что родня.
   Чуть позже разглядел два новеньких блестящих чемоданчика - с  компроматом
и долларами, а также потертый и видавший виды вьюк группы "Пихта".
   Народ был при оружии, но явно особо  не  ждал  нападения.  Точнее,  может
быть, и ждали, но не очень всерьез. Пост Агафона и Налима был скорее  чем-то
вроде подтяжек при ремне. Некоторые  что-то  жевали,  а  большинство  просто
сидели  расслабленно  и  слушали  задушевное   пение   компаньеро   Умберто,
бренчавшего  на  гитаре.  Мотив  был  известный  и  весьма  затертый  еще  с
перестроечных времен гласности - "Поручик  Голицын".  Однако  слова  в  этот
эмигрантский шлягер были вставлены совершенно новые, так сказать,  на  злобу
дня.
   Четвертый уж месяц живем без зарплаты, И нечем кормить наших жен и детей.
   Полковник Корягин, прикройте заплаты!
   Майор Парамошкин, тужурку зашей!
   Публика даже вроде бы подтягивала повтор двух последних строчек. Может, и
раньше это песнопение слышала, стало быть.
   А где-то ведь строят дворцы и палаты!
   И "мерсы" лихие по трассам летят...
   За нашим стаканом сидят "демократы"
   И денежки наши в Женеве хранят!
   Потеряна доблесть, открыты границы.
   Все меньше отваги в российских войсках.
   Давно  уж  расстрелян  поручик  Голицын,  Корнет  Оболенский   сгноен   в
Соловках...
   Недолго вам, гады, транжирить мильоны!
   Для вас уже вырыт Колымский карьер.
   Полковник Корягин, поднять батальоны!
   Майор Парамошкин, заправь бэтээр!
   Компаньеро Умберто, как я понимаю, очень хотелось бы спеть  эту  песню  в
другой аудитории. Тут его далеко не все понимали. Мулаты из охраны хотя  бы.
Да и мне не очень ясно было, кто такие полковник Корягин и майор Парамошкин.
Опять  же  я  догадывался,  что  поручика  Голицына  и  корнета  Оболенского
израсходовали отнюдь не демократы. В Колымский  карьер  я,  конечно,  охотно
верил, но мне туда очень не хотелось. Вообще-то я имею  свойство  упираться,
когда меня урыть хотят.
   Насчет подъема батальонов - тоже весьма спорно. Поднять легко, уложить  -
еще проще, особенно ни за что ни про что. Да и  БТР  заправить  по  нынешним
временам - недешевое дело.
   - Это вы сами сочинили? - спросил я, когда Сорокин накрыл  струны  рукой,
гася звук.  Сергей  Николаевич  повернулся,  особенно  не  удивившись  моему
приходу.
   Опять небось прочитал все, что надо, непосредственно с моих мозгов.
   - Нет, это мне родной братишка напел в прошлом году. В подпитии, конечно,
по случаю встречи. А кто сочинил, я так и не узнал. Да сам  Юрка  не  знает,
наверно. Кроме того, в данном сочинении можно признаки статьи 280 нового  УК
РФ найти при желании. А Юрик уже лампасы  примеривает  -  областной  военком
как-никак. Поэтому, хоть  ему,  правда,  не  больно  жирно  живется,  насчет
"поднять батальоны" - это треп и ничего больше... Ладно,  оставим  лирику  в
покое. Ты что, действительно на "черном ящике" прилетел?
   - А как бы я еще мог вас найти?
   - Верно. Я вообще-то думал, что вы "тиграм" сдадитесь. Точнее, ты сдашься
и пацанят сдашь. Уже снял тебя с довольствия.
   - Придется восстанавливать, - хмыкнул я. - Если сюда "тигры" не пожалуют.
   - "Тигры" не пожалуют. Их операции против  нас  приостановлены.  Приказом
здешнего главкома, президента Морено.
   - Ни фига себе, "приостановлены"! - возмутился я. -  Да  я  с  Валетом  и
Ванькой всего пять минут назад с ними махался. Они бэтээров чуть не  роту  в
горы пригнали, вертолеты в воздухе мотаются.
   - Значит, еще приказ не  дошел,  -  с  невозмутимым  спокойствием  сказал
Сарториус.
   - Вот когда они сюда подвалят и нас месить начнут, - заметил я, -  тогда,
глядишь, и дойдет.
   - Не переживай. - Компаньеро не рассердился. - Нас не тронут.
   - Интересно, - хмыкнул я, - а с чего бы это дон Фелипе такой  миролюбивый
стал? Кстати, вы бы уж рассказали, Сергей Николаевич, с чего он  против  вас
выступил. А то неудобно как-то - бегаешь, стреляешь, гранатами кидаешься - и
хрен знает из-за чего.
   - Начнем с того, - медленно произнес  Сорокин,  -  что  "джикеев"  кто-то
осведомил о твоем прилете. Причем и о том, что ты прилетел с компроматом  на
Сергея  Сергеевича.  Тем  самым,  который  для  них  собирал  Равалпинди.  И
благодаря отсутствию этого компромата на судебном процессе в Швейцарии  твой
отец наполовину выиграл дело...
   - Кто бы мне сказал: какое? - проворчал я.
   - "Джикеи", Воронцофф и Соловьев-старший решили  подстраховаться  на  тот
неудачный для них случай,  если  твой  отец  сумеет  собрать  весь  комплекс
паролей для управления фондом О'Брайенов. Включая и пресловутую  "Богородицу
с бриллиантами". Они затеяли судебный процесс с целью доказать, что  Баринов
повинен по меньшей мере в отмывании денег и хотя бы часть его капитала имеет
криминальное происхождение. Если б им удалось это сделать, то твоему бате не
видать фонда О'Брайенов, как своих ушей. Они нашли много документов, но  все
это были копии, причем такие, что ваш адвокат легко их отводил. Сейчас  ведь
с помощью компьютера, сканера и ксерокса можно изготовить убедительную копию
с несуществующего  в  природе  документа,  даже  есть  программы,  способные
воспроизводить почерк реального человека. Экспертизы, которые проводились по
решению суда, ничего не дали. Поэтому адвокат добился, чтобы суд  потребовал
от истцов предоставить подлинники документов, с которых были сняты копии.
   - Потому что заранее знал, что таковых не найдут? - догадался я.
   - Да, конечно. Самые крутые бумажки были  уничтожены.  То  есть  доказать
напрямую получение Чудом-юдом денег, допустим, от заведомо мафиозных контор,
тех, чьи представители уже были уличены и посажены, оказалось невозможно.  А
сами эти спалившиеся "представители", которые могли  бы  стать  свидетелями,
либо  были  убиты,  либо   признаны   невменяемыми   судебно-психиатрической
экспертизой.
   Наверняка ты не хуже меня знаешь, что  твоему  отцу  легко  превратить  в
невменяемого самого здравомыслящего человека. И ни один стопроцентно честный
психиатр не поставит иного диагноза, чем запрограммировал Чудо-юдо.
   - Лихо! - порадовался я.
   - Да, лихо. Однако он не учел, что Равалпинди  будет  искать  и  собирать
документы не только о его участий в отмывании денег, не только разбираться в
источниках прибылей контролируемых Бариновым  банков  и  компаний,  но  и  в
некоторых аспектах обеспечения научной  деятельности  ЦТМО.  И  этот  массив
документов, которые сами по себе были относительно невинны, твой  папаша  по
непонятной причине оставил без  внимания.  Я  уж  тебе  говорил  об  этом...
Наверно, понадеялся, что  они  слишком  разбросаны  по  миру.  Но  получился
прокол. А самая непростительная ошибка - это известный тебе набросок  плана,
написанный от руки.
   До сих пор не могу понять, отчего он себя так подставил.
   - Сергей Николаевич,  -  произнес  я,  вспомнив  ту  "еретическую  идею",
которая проклюнулась у  меня  в  голове  буквально  за  несколько  минут  до
нападения "тигров". - А все-таки если  не  он  сам  себя  подставил,  а  его
подставили?
   - В