оно.
     - Цыц! - прикрикнул на юнца Зяблик, но достать в темноте рукой не сумел.
     - То,  что мы  наблюдаем,  по сути есть только проекция на наш мир другого
мира,  устроенного гораздо  сложнее,  -  продолжал Эрикс.  -  Никаких  людей  в
кирквудовском янтаре скорее всего нет.  Это  лишь иллюзия,  вызванная побочными
эффектами в его поверхностных слоях.
     - Значит,  на самом деле все эти люди живы?  -  спросила Лилечка.  - И тот
мальчик, который не успел доесть грушу... И девочка с красивыми ногами...
     - Никто не может сказать,  живы ли люди, попавшие под воздействие вышедших
из-под контроля сил Кирквуда,  и где они все сейчас находятся. Но поверьте, это
намного дальше, чем пресловутое загробное царство.
     - В  интересные игрушки вы  тут играли,  товарищи потомки,  -  присвистнул
Зяблик. - И зачем же вам понадобились эти... силы Кирквуда?
     - А  зачем вам  понадобился уголь?  Или  что вы  там использовали в  своей
технике?
     - Да  уж и  с  атомом баловались.  Пару городов даже успели спалить...  А,
черт!.. - Зяблик зацепился за торчащий из стены кусок арматуры.
     - Тогда вы и сами все должны понимать,  -  вздохнул Эрике. - От угля может
сгореть дом.  От  нефти -  город.  От  атомной энергии -  страна или даже целая
планета.  От  сил Кирквуда -  добрый кусок мироздания...  Но ведь никто в  свое
время всерьез не  пытался отказаться от  нефти в  пользу дров  или  от  атомной
энергии в пользу угля.  Прогресс похож на огромную глыбу,  которую человечество
толкает вверх по бесконечному и крутому склону.  Любая заминка грозит тем,  что
глыба покатится вниз и  раздавит всех.  Необходимо прилагать все новые и  новые
усилия,  выискивать все более и  более мощные источники энергии.  Но  от  этого
глыба только увеличивается в размерах. Силы Кирквуда были лишь очередным этапом
этого Сизифова труда,  благодаря которому мы имели много света,  тепла, хорошей
пищи и  не поддающееся подсчету количество разнообразных вещей,  обеспечивающих
человеку то, что называется комфортом.
     - И давно ты это понял?  - с долей сарказма поинтересовался Зяблик. - Не в
Эдеме ли?
     - Нет.  Сразу после катаклизма неизвестной природы, который выбил ту самую
каменную глыбу из человеческих рук,  и она,  сокрушая все, прокатилась по нашим
городам.
     - Да ты еще и поэт, оказывается!
     - У меня было достаточно времени, чтобы подумать над всем случившимся.
     - Скажите,  пожалуйста,  -  Цыпф прихлюпал к ним поближе, - нам достаточно
много  известно о  природе механической,  химической,  электрической и  ядерной
энергии. А в чем состоит источник сил Кирквуда?
     - В сдвиге и расщеплении пространственно-временных связей. Именно этот тип
энергии   подпитывает  Вселенную,   позволяя  ей   все   более   усложняться  и
совершенствоваться.
     - В  вашей галиматье только знаменитый Дон Будатеус мог бы разобраться,  -
буркнул Смыков,  которому порядочно осточертели все  эти умствования.  -  Лучше
скажите,  кончится когда-нибудь эта крысиная нора или нет? У меня уже пальцы на
ногах сводит!
     - Скоро придем!  -  поспешил заверить его Оська, до этого все время что-то
бормотавший себе  под  нос.  Чувствовалось,  что  он  тоже  хочет задать вопрос
Эриксу, но боится Зяблика.
     Леву Цыпфа между тем уже понесло.  Ни темнота,  ни холод, ни вонь, ни даже
намечавшаяся в  скором  времени  схватка не  могли  помешать удовлетворению его
любознательности.
     - А откуда вы черпали силы Кирквуда?  Из иных пространств? - допрашивал он
Эрикса.
     - Не совсем так. Условно говоря, они пронизывают все сущие миры Вселенной,
как  свет пронизывает стопку стекол.  Система энергоприемников улавливала их  и
передавала на  специальные преобразователи,  до  поры  до  времени  считавшиеся
абсолютно безопасными.
     - Но  тем не менее неведомая космическая катастрофа разрушила их,  и  силы
Кирквуда вырвались на волю, верно?
     - Можно сказать и  так...  Но  то,  что  случилось с  нашим миром,  нельзя
назвать обычной катастрофой.  Это не  было падением метеорита или,  к  примеру,
огромной  вспышкой  на  солнце.  Изменились некоторые  фундаментальные свойства
материи.   Другими  стали  параметры  пространственно-временного  каркаса...  В
результате  этого  из  строя  вышли  самые  безотказные  системы  управления  и
контроля... Глыба покатилась... Видели бы вы, что здесь творилось тогда.
     - Да нам и собственного горя хватило... А как вы думаете, могла катастрофа
ваших энергетических систем повлиять на соседние миры?
     - Вероятно...  Кирквудовский янтарь как раз и служит подтверждением этому.
Кто-то  успел  подсчитать,   что  это  семимерное  образование...  А  куда  вы,
собственно говоря, клоните?
     - Сейчас узнаете... Ох, простите, я, кажется, забрызгал вас!
     - Ничего страшного.  Я  уже давно мокрый с головы до пят...  Подождите!  -
взволновался вдруг Эрикс.  -  Вы  чересчур свободно рассуждаете на эту тему.  А
ведь  теория  многомерных  пространств  была  разработана  намного  позже  того
времени,  в  котором вы  якобы обитали до катастрофы.  Вы не тот,  за кого себя
выдаете!
     - Нет-нет!  Здесь  нет  никакого подвоха.  Дату  моего  и  вашего рождения
действительно разделяют несколько веков.  А эти сведения я получил от человека,
давно потерявшего связь с нашей эпохой и путешествующего ныне от пространства к
пространству.
     - Тьфу!  -  Смыков смачно сплюнул в  зловонную воду  туннеля.  -  Болтун -
находка для шпиона!
     Назревал очередной конфликт,  но  его,  даже не  ведая об  этом,  в  самом
зародыше погасил Оська.
     - Вроде все, - сказал он. - Притопали. Пора по лестнице наверх выбираться.
Но только там всегда караул дежурит.
     - Обойти его как-нибудь нельзя? - поинтересовался Смыков.
     - Можно,  наверное...  Только опасно.  Пока  этот путь разведали,  столько
братвы накрылось...  Ходов тут всяких до фига.  Любой выбирайте, если дубаря не
боитесь врезать.
     - Что будем делать, товарищи? - осведомился Смыков.
     - Я,  кажется,  начинаю немного ориентироваться,  -  сообщил Эрикс.  -  Мы
сейчас где-то в районе гавани.  Разрушения здесь были особенно велики. Туннель,
в  котором мы  находимся,  раньше  имел  вертикальное направление и  обслуживал
подводные терминалы.  Именно таких мест я и советовал избегать...  Где-то рядом
должен находиться разрушенный энергоблок системы Кирквуда...
     - Это опасно? - спросил Цыпф.
     - Чрезвычайно  опасно,  по-другому  не  скажешь.  В  системах  энергоблока
продолжают   идти   неуправляемые  процессы,   влияющие   как   на   окружающее
пространство,  так и на время.  В любой момент и в любом месте могут возникнуть
новые   массивы   кирквудовского   янтаря.    Постоянно   нарушаются   принципы
причинности...
     - Давайте вопросы голой теории пока  оставим в  стороне,  -  строго сказал
Смыков,  -  нам сейчас в бой идти,  а вы о принципе причинности...  Философский
идеализм,  и  больше ничего.  Хотелось бы  знать,  чем  все это конкретно может
угрожать нам. Кого следует бояться? Людей, зверей, чудовищ, стихийных бедствий?
     - В  том-то  и  состоит сложность нашего нынешнего положения,  что  ничего
предугадать невозможно, - сказал Эрикс. - Нарушение принципов причинности ведет
к  тому,  что  объективные события утрачивают связь между собой,  а  одинаковые
причины в  одинаковых условиях вызывают самые различные последствия.  Вода  над
огнем не закипает,  а превращается в лед.  Человек обретает способность летать.
Или  в  его организме вдруг полностью исчезают молекулярные связи.  Железо само
собой превращается в  золото,  а  пуля летит не по прямой,  а по кругу.  Можете
самостоятельно придумать сколько угодно подобных примеров...
     - Емеля,  разъезжающий на печи,  из той же серии? - Верка хотела пошутить,
но ничего не вышло -  ватага на веселье была не настроена, а Эрикс не знал, кто
такой этот знаменитый Емеля.
     Однако,  как  галантный  кавалер  и  воспитанный человек,  он  не  мог  не
согласиться с дамой.
     - Именно...  Кроме  того,  существуют и  другие  опасности.  Кирквудовский
янтарь,  действуя то как клин,  то как таран,  может открыть дверь в наш мир из
любого пространства.  Давно ходят слухи о всяких невообразимых тварях,  которых
видели то в одном, то в другом месте.
     - Причем надо учитывать, что эти твари могут явиться из пространств с иной
мерностью,  чем наша,  - подхватил Цыпф. - Представьте себе волка или крокодила
из  девятимерного пространства в  условиях  нашей  планеты!  Не  можете?  И  не
удивительно.  Это  то  же  самое,  что  абсолютно плоскому двухмерному существу
судить о внешнем облике человека только по очертаниям его подошв.  Страшно,  но
непонятно, а главное, нет никакой возможности защититься.
     - А какое,  спрашивается,  дело человеку до абсолютно плоского существа? -
Зяблик принялся точить меч о стену,  и обильно хлынувшие из-под клинка искры на
мгновение осветили его хмурое лицо.  -  Его ведь на  зуб не возьмешь,  шкуры не
лишишь и в оглобли не поставишь.
     - Не спорю!  -  воскликнул не на шутку распалившийся Цыпф. - Девятимерному
существу  человек  абсолютно  безразличен.  Однако  оно  может  уничтожить  его
случайно,  ненароком, как человек ненароком затаптывает червей или насекомых...
Но вы никак не даете мне закончить мысль, ради которой этот разговор был начат!
     - А  разве вы,  братец мой,  еще не закончили?  -  удивился Смыков.  -  Я,
признаться, уже и слушать вас перестал.
     - Попрошу всего одну  минутку внимания!  То,  что  я  скажу сейчас,  может
пригодиться нам в  будущем...  Значит,  вы считаете,  -  судя по интонации,  он
обращался  к  Эриксу,  -  что  так  называемые силы  Кирквуда  вырвались из-под
контроля вследствие неведомой глобальной катастрофы?
     - Допустим, - осторожно, словно опасаясь подвоха, ответил нефилим.
     - А  если  все  получилось наоборот?  Сначала пошла вразнос одна из  ваших
знаменитых  установок,  черпавших  энергию  в  процессе  расщепления  и  сдвига
пространственно-временных связей,  а  уж вследствие этого произошла катастрофа,
вырвавшая из своих пространств и своих времен наши несчастные страны! Возможно,
все  мы  запечатаны сейчас в  одной  огромной глыбе кирквудовского янтаря!  Вот
почему исчезли солнце и звезды,  вот почему высыхают моря и реки,  вот почему в
недрах  земли  просыпаются древние  неведомые существа,  некогда владевшие всем
этим миром!
     - Лева,  куда тебя несет?  -  простонал в  темноте Зяблик.  -  Нам  сейчас
аггелов зубами рвать, а ты орешь, как слониха в течке. Силы побереги. Нянчиться
с тобой больше никто не будет, учти.
     Лева с трудом, как загнанная лошадь, перевел дух и пробормотал:
     - Простите,  я  что-то  действительно немного не  того...  На  меня иногда
накатывает... Эрикс, я вас ничем не обидел?
     - Абсолютно ничем... - произнес тот бесцветным голосом. - Если мы в чем-то
и виноваты,  то давно расплатились за это. Не будем тревожить память мертвых. И
не  забывайте,  что  в  конце концов мы  ваши потомки.  Ваши грехи,  слабости и
страсти наложили отпечаток и на нас...
     - В общем,  так!  -  как всегда,  последнее слово досталось Смыкову. - Все
раздоры  пока  оставим.   Идем  на  прорыв,  а  это  дело  нешуточное.  Решение
принимается без голосования.  Минута страха -  и мы будем иметь все.  Настоящее
оружие,  приличную одежду,  человеческую пищу,  табак.  И запомните! Главное не
это,  -  он чиркнул острием меча по камню,  -  не железо.  Все равно мы железом
махать как следует не умеем. Главное - нахрап и внезапность.
     Чья-то рука коснулась щеки Цыпфа.  Из всех тех,  кого судьба загнала в эту
мрачную   нору,    такая   мягкая   и    прохладная   ладонь   могла   быть   у
одного-единственного человека.
     - Ты обижаешься на меня? - прошептала Лилечка.
     - Нет, - не сказал, а выдохнул Лева.
     - Нам нельзя открыто любить друг друга, пока творится весь этот ужас.
     - А тайно?  -  Душа Левы взлетела куда-то к невидимому потолку,  попорхала
там немного и вернулась на место, изрядно облегченная.
     - Тайно тоже нельзя. Но потом у нас еще будет время.
     - А если не будет?
     - А  если времени уже не  будет,  одну минутку перед концом мы обязательно
выкроим. Правда?
     - У нас будет время,  -  как можно более твердо сказал Цыпф. - У нас будет
много времени. И у наших детей тоже.
     - Хотелось бы верить...
     - Плохо, что стоит такая темень и я не вижу тебя.
     - Хорошо, что стоит такая темень. Ведь я почти голая.
     Рядом заскрипело и заскрежетало,  словно парочка скелетов занялась любовью
на жестяной крыше.  Это члены ватаги -  один за другим - стали взбираться вверх
по  хлипкой и  ненадежной конструкции,  которую лестницей мог  назвать только с
детства сильно обделенный жизненными впечатлениями экс-аггел Оська.
     Подъем был долгим и мучительным.
     Одно  дело  брести (пусть и  по  колено в  жидкой грязи) темным,  но  зато
горизонтальным туннелем,  и  совсем  другое  -  карабкаться в  полном мраке  на
неведомую высоту.  По  словам  Эрикса,  этот  колодец  когда-то  выполнял  роль
обыкновенного коридора и  поменял положение в  пространстве почти на  девяносто
градусов после того, как весь комплекс зданий гавани в ночь катастрофы встал на
попа.
     Естественно,  что до этого никаких лестниц в нем не имелось. Да они вообще
почти не применялись в  Будетляндии,  где любое здание было буквально напичкано
лифтами самых разнообразных конструкций.  Вот и пришлось аггелам, из всех видов
техники  сносно  разбиравшихся только  в  огнестрельном оружии,  состряпать для
своих нужд шаткое сооружение.
     Но хуже всего,  конечно,  была темнота, царившая в колодце. Приходилось на
ощупь находить наперекосяк вбитые в стену штыри,  хлипкие скобы и небрежно,  со
слабинкой  натянутые  тросы.  Лестница  явно  строилась  в  спешке,  из  первых
попавшихся под  руку материалов.  Уже это доказывало,  что аггелы не  чувствуют
себя здесь хозяевами.
     - Вы  проверяйте,  за  что  цепляетесь и  куда ногу ставите,  -  неустанно
предупреждал Оська.  -  Сначала подергайте,  покачайте...  У меня один знакомый
был.  Фогарм.  Хотя на самом деле его Яшкой звали.  Недавно сорвался примерно в
этом же самом месте.  До самого низа,  правда,  не долетел.  На какой-то крючек
пузом напоролся.
     - Ой, мамочки! - заскулила Лилечка. - Не могу больше! Не долезу! Сорвусь!
     - Вперед!  Ну пожалуйста!  - уговаривал ее Левка, и сам чувствовавший себя
медведем,  которого заставляют ходить по  проволоке.  -  Спуститься мы  уже  не
сможем. Если что, ставь ногу мне на плечо.
     Он  поднимался сразу вслед за  девушкой и,  когда та в  страхе замирала на
зыбких воздушных трапециях (иначе и  нельзя было назвать эту небрежно сляпанную
конструкцию), подталкивал ее головой в зад.
     - Да  ты нас,  падла,  заделать всех хочешь начисто!  -  Слышно было,  как
Зяблик,  пыхтя,  пытается поймать Оську за ногу,  а тот,  повизгивая от страха,
уворачивается.
     - Я  здесь ни  при чем!  -  оправдывался он.  -  Не  первый раз ведь здесь
лезу...  Когда  светло,  так  никаких  забот...  И  пленных гоняли,  и  раненых
поднимали...
     - А почему сейчас темно? - вопрошал Зяблик.
     - Вот я и сам об этом думаю...  Наверно,  накрыли чем-то выход. Раньше там
всегда дырка светилась.
     Как бы в ответ на его слова что-то вверху стукнуло. На миг появилось и тут
же  снова  исчезло  светлое  квадратное отверстие.  Мимо  людей,  теряя  искры,
пролетела вниз огненная точка.
     - Чинарик. - Зяблик втянул носом воздух. - А табачок-то приличный...
     - Люк,  значит,  поставили,  -  констатировал Смыков.  -  Вот вам и фактор
внезапности.
     - Может, все же вернемся? - Даже у отчаянной Верки голос заметно дрожал.
     - С  каких это пор бабы взяли моду мужикам в  бою указывать!  -  взорвался
Зяблик.  - Наполеоны, мать вашу в три погибели! Все заранее знали, на что идем!
Назад поздно поворачивать!
     - Да и вряд ли возможно, - добавил Эрикс спокойно.
     Между ним,  Зябликом и  Смыковым началось какое-то  совещание.  Изредка на
правах эксперта привлекался и Оська.
     - Сколько человек обычно в карауле? - спрашивал Смыков.
     - По-разному.  Три-четыре.  Но  не  меньше  трех.  Да  и  другие частенько
приходят поболтать. Девки наши тут тоже постоянно вьются.
     - Оружие у них какое?'
     - Пистолеты,  это уж обязательно.  По стволу на рыло. Гранаты. Ружья могут
быть. Один раз я автомат видел.
     - Эх... - Зяблик только заскрежетал зубами, но ничего не сказал, не желая,
видимо, окончательно подрывать боевой дух своих сотоварищей.
     А положение ватаги в самом деле было отчаянное.  Внизу - глубокий колодец,
стены которого утыканы ненадежной арматурой, вверху - глухой люк, охраняемый до
зубов вооруженными врагами,  а посередине они -  почти голые, исцарапанные, еле
живые от усталости, висящие, как обезьяны на лианах, но только не между небом и
землей, а между смертью и смертью.
     Зяблик позвал к себе Толгая,  находившегося в арьергарде,  и тот неловко -
степняк не альпинист - полез наверх, едва не выколов при этом саблей глаз Цыпфу
и по ошибке вместо очередной скобы лапнув Лилечку за грудь.  Последовал краткий
инструктаж (то,  что Зяблик говорил Толгаю,  никто, кроме них двоих, никогда не
понимал), после чего Смыков не без патетики объявил:
     - Двигаемся вверх в прежнем порядке.  В победе не сомневайтесь,  поскольку
наше дело правое. Но верующие могут помолиться.
     Снова  тяжело задышали карабкающиеся вверх  люди,  снова заскрипело ржавое
железо,  снова посыпались вниз мелкие камушки,  пугая слабые души длительностью
своего падения,  снова раздались проклятия и вскрики тех, кто напоролся ладонью
на что-нибудь острое или получил чужой пяткой по макушке.
     У  люка все сбились в  гроздь,  словно пчелиный рой,  готовящийся покинуть
улей. Сквозь щели между досок пробивались узенькие полоски света, что позволяло
людям хоть  немного разглядеть друг  друга.  Честно говоря,  сейчас они  больше
всего походили на чертей в преисподней:  черные от грязи, голые, взлохмаченные,
с  лицами,  искаженными яростью предстоящей схватки или ужасом грядущей гибели.
Оська постучал в люк.
     - Эй! - позвал он. - Эй, откройте!
     - Что надо?  -  раздался сверху голос,  по которому очень легко можно было
представить себе его обладателя,  -  грубую, зачерствевшую в насилии и разврате
скотину, оттрахавшую, наверное, не одну кастильскую монашку и сверх всякой меры
насосавшуюся чужой крови.
     - Открой,  тебе говорят!  -  Оська по наущению Зяблика повысил голос: - На
хрена вы тут люк поставили! Ведь не было же его раньше!
     - Для того и поставили, чтобы всякие птички вроде тебя сюда без дозвола не
залетали, - ответил аггел веско. - Доложись, кто ты есть такой.
     - Иавал из пятой сотни.
     - А кто сотник ваш? :
     - Арфаксад,  -  не задумываясь, ответил Оська и на радостях даже подмигнул
Зяблику.
     - Ты мне гвозди не забивай!  Тут каждый третий Арфаксад.  Как его в натуре
зовут?
     - Сахно Валерий Кузьмич.
     - Правильно...   -   Аггел  умолк,   похоже,  удивленный  осведомленностью
невидимого собеседника. - А откуда ты, Иавал, путь сейчас держишь?
     - Из Эдема, откуда же еще...
     - Долго там был?
     - Порядочно. Дней двадцать.
     - Вместе с сотником?
     - Конечно. Куда же нам без него.
     - Хорошо погуляли?  - Допрос затягивался, и это было плохим признаком: или
Оську не признавали здесь за своего, или, наоборот, давно ждали и сейчас ловили
на противоречиях.
     - Всякое было...  Чего ты  прицепился?  Открывай,  а  не то я  сейчас вниз
свалюсь.
     - Туда тебе и дорога!  -  Судя по шуму,  аггел вскочил, и то, на чем он до
этого сидел, отлетело в сторону. - Все, кто с сотником Арфаксадом последний раз
в Эдем ходил,  там и остались!  Даже их оружия мы не нашли!  Как же ты, шустрый
такой, спасся?
     - А вот повезло!  -  Оська уже почти вопил.