Я человек не привередливый и за всякой там кошерной едой не гонюсь,  как
некоторые, но хотелось бы знать, химия это или натуральный продукт, - сказал он
важно.  -  А не то мне и водку из древесины подсовывали,  и хлеб из отрубей,  и
даже мясо из сои.
     - За абсолютную точность не ручаюсь,  но тут есть масса полезных вещей.  -
Эрикс подкинул на ладони оставленную на завтра гранулу.  -  И мясо,  и злаки, и
витамины. Это собачий корм.
     Наступила долгая неловкая пауза. Обстановку разрядила Верка.
     - Вот и дошли мы до собачьей жизни,  - сказала она. - Но если честно, я бы
еще от одной мисочки не отказалась.
     Следующую ночь  они  провели  как  цивилизованные люди  -  развалившись на
панцирных сетках и  завернувшись в синие солдатские одеяла.  Единственное,  что
немного досаждало,  -  так это чрезмерное внимание клопов, которым тоже нашлось
место  в  сновидениях  Зяблика  (Верка  по  этому  поводу  даже  заметила,  что
способность забывать всякие несущественные мерзости -  благодеяние, дарованное,
к сожалению, не всем).
     С  утра,  по  укоренившейся уже  привычке,  они тронулись в  бесконечный и
бессмысленный путь по причудливо-обманчивым пространствам Синьки.  Долго искали
свой  прежний  скромный бивуак  -  жалко  было  бросать  добытое в  Будетляндии
барахло,  а в особенности бдолах,  - и в конце концов с помощью Эрикса отыскали
его.  Встреченные будетляндцы уже не чурались их и  даже останавливались иногда
поболтать.  Эрикс не  успевал переводить слова благодарности,  надо  надеяться,
искренние.   Ватаге  подарили  немало  полезных  вещей,  в  том  числе  изящные
маникюрные ножницы,  при  помощи которых Верка в  тот  же  день подстригла всех
своих порядочно заросших спутников.
     Но  самым  ценным  приобретением оказалась  миниатюрная шахматная доска  с
комплектом фигур,  при  желании способных трансформироваться и  в  шашки,  и  в
костяшки домино,  и в фишки для го, и во что-то такое, до чего в двадцатом веке
еще не додумались.
     На  радостях тут  же  уселись  играть  -  Зяблик  против  Цыпфа,  которому
ассистировали Смыков и Лилечка.  Однако даже дебют толком разыграть не успели -
неизвестно откуда  появившаяся фиолетовая стрекоза недвусмысленно напомнила им,
что герои вчерашнего дня нынче должны вкалывать на  общих основаниях.  Пришлось
уступить.  На конфликт нарываться не хотелось -  теперь ватаге было что терять.
Человек,  имеющий собственный матрас и  миску,  в  психологическом плане сильно
отличается от другого человека, обо всем этом только мечтающего.
     Правда,  ближе к  сумеркам кое  у  кого из  членов ватаги стала замечаться
легкая нервозность.  С одной стороны,  все,  конечно,  надеялись, что их вернут
ночевать на новое,  благоустроенное место,  но,  с другой стороны,  мало ли что
может взбрести в  голову этим неведомым хозяевам.  Они  приз дали,  они  его  и
отобрать могут. Своя рука владыка.
     Однако все эти опасения оказались напрасными,  и в положенное время ватага
вкупе  с  Эриксом и  Барсиком оказалась у  порога  так  полюбившейся их  сердцу
тюремной камеры.
     - Что еще надо человеку для счастья,  -  глубокомысленно заявила Верка.  -
Хлеб с водой да крыша над головой.
     - Мелко пашешь,  краля,  -  заметил Зяблик. - Какое может быть счастье без
любви! Правда, Лилечка?
     - Правда,  -  согласилась девушка,  хотя  и  глянула на  Зяблика несколько
снисходительно: что, дескать, может знать о любви этот заматерелый мужлан?
     Никто тогда еще не понял, что Зяблик затеял этот разговор неспроста.
     - Мы,  собственно говоря,  какую  цель  перед  собой ставили,  когда через
Будетляндию шли?  -  продолжал он с подъемом.  - До дома добраться. Гульнуть на
радостях. И, само собой, свадьбу козырную отгрохать.
     - Чью свадьбу? - удивился Смыков.
     - Ну уж точно не твою, блудодей старый... Левки с Лилечкой, конечно...
     - Ты куда это клонишь? - сразу насторожился Цыпф.
     - А все туда же! До дома, чует моя душа, нам уже не добраться. Вот наш дом
на долгие годы,  а может,  и навечно.  -  Зяблик постучал костяшками пальцев по
притолоке дверей,  висящих в пустоте.  -  Значит,  обживать его надо. Хватит по
белу свету таскаться,  как неприкаянным. Ну а коль нам суждено судьбой на одном
месте осесть,  пусть Лилечка и  Левка семьей живут.  Как говорится,  в  любви и
согласии.  Отгородим им лучший угол у окна,  поможем хозяйством обзавестись. Но
первым делом,  конечно,  свадьбу отгрохаем.  Чтоб  все  законно было.  Благо  и
выпивка есть, и закуска.
     - Слушайте,  а это мысль,  -  неожиданно поддержала Зяблика Верка. - Давно
Лилечке пора семьей обзавестись,  а  Левке остепениться.  От  их счастья и  нам
кусочек перепадет.  Что  мы  -  не  люди?  Гулять так  гулять.  Только я,  чур,
посаженой матерью буду.
     - Конечно,  будешь,  - заверил ее Зяблик. - Кроме тебя, похоже, никто и не
претендует. Разве что Барсик...
     - Как - прямо сейчас и начнем? - У Цыпфа глаза на лоб полезли.
     - А зачем откладывать! - чуть ли не хором воскликнули Зяблик и Верка.
     - Подождите,  - голос Лилечки был холоден, как вода в проруби. - А меня вы
спросили?
     - Так...  это самое...  -  Зяблик слегка смутился.  -  Я думал, все ясно с
тобой...  Шло к  этому...  Какая же девка от своего счастья бегает...  Выходит,
отказываешься от свадьбы?
     - Нет,  не отказываюсь.  -  Лилечка подбоченилась.  -  Я  о  свадьбе давно
мечтаю.  Который месяц белое платье и  туфли в  мешке таскаю.  Да только вам не
свадьба нужна,  а попойка! Я ведь замуж по всем правилам хочу выйти. Чтоб нас в
церкви венчали. Чтоб документ был.
     - С церковью сложнее,  -  развел руками Зяблик. - Ближайшая церковь от нас
так примерно в  миллиарде миллиардов верст.  Это если по  прямой.  До  Престола
Господнего легче добраться,  чем до  той церкви.  А  документ мы тебе забацаем,
можешь не сомневаться.  Смыков выпишет,  а  мы заверим хором.  По закону ксива,
составленная в полевых условиях командиром части,  имеет официальную силу...  У
кого хочешь спроси.
     - Да ну вас! - Лилечка вскочила, как ужаленная, и исчезла в проеме дверей.
Верка усмехнулась:
     - Знаете,  как раньше говорили:  "Смиренье -  девичье украшение". Ну прямо
про нашу Лилечку!
     - Это она от тебя дури понабралась,  -  произнес Зяблик удрученно. - Ты не
то что девку глупую,  а архиерея с панталыку собьешь. Ох, не завидую я Левке...
Что же теперь делать?  Если свадьба расстроилась,  так,  может,  хоть новоселье
отпразднуем?
     Обсудить толком этот вопрос ватага не успела,  потому что на пороге камеры
появилась Лилечка.  Словно оживший персонаж картины, она вылезла из рамы дверей
наружу.   Отсутствовала  девушка  всего-то  минуту,  но  измениться  успела  до
неузнаваемости -  из  вспыльчивой гордячки-недотроги превратилась в  испуганную
мышку.
     - Там кто-то спит, - прошептала она, приложив к губам палец.
     - Ага, - ехидно скривился Зяблик. - Знаем мы эту сказку. Кто сидел на моем
стульчике, кто хлебал из моей мисочки, кто в моей постельке спит...
     - Я серьезно,  -  от недавней Лилечкиной фанаберии и следа на осталось.  -
Сделайте что-нибудь. Мне страшно.
     - Ну  вот,  нашла проблему!  -  Зяблик хлопнул себя по коленям.  -  Набрел
какой-то бродяга на нашу берлогу и завалился спать.
     - Исключено,  - покачал головой Эрикс. - Бродяг здесь нет. Каждый держится
за свое место. Кто покидает его, тот лишается доступа к кормушке.
     - А если это Басурманов вернулся?  -  высказал догадку Смыков.  -  С него,
дурака, станется.
     - Вряд ли,  -  возразил Цыпф. - Басурманов нас теперь за километр обходить
будет.
     - Что  вы  за  мужики!  -  презрительно сощурилась  Верка.  -  Пойдите  да
посмотрите. А вдруг это кто-то из хозяев пришел нас поздравить.
     - Ну конечно!  - Зяблик встал и машинально проверил, на месте ли пистолет.
- Делать им больше нечего... Надо будет, они "шестерок" своих пошлют.
     - Кто бы там ни был, а познакомиться придется. - Смыков с великой неохотой
последовал примеру приятеля.  -  Только всем  лезть туда  необязательно.  Здесь
покуда побудьте.
     Вдвоем они  вошли в  сумрачное помещение,  а  те,  кто остался снаружи,  с
любопытством пялились в дверной проем.
     Верхняя койка  в  самом  дальнем углу  камеры  действительно была  занята.
Кто-то спал на ней (или только делал вид, что спит), накрывшись с толовой сразу
двумя одеялами.  Возле тумбочки стояли сапоги - ничем не примечательные, далеко
не новые сапоги из добротной яловой кожи,  правда,  сильно запыленные. Уже одно
это было подозрительно - в Синьке пыль практически отсутствовала.
     Обменявшись  многозначительными  взглядами,  Зяблик  и  Цыпф  на  цыпочках
двинулись  в  угол.   О  серьезности  их  намерений  свидетельствовало  заранее
приготовленное оружие.
     К  койке они подобрались с  разных сторон,  но одновременно.  Смыков сунул
руку  под  подушку,  а  Зяблик приставил ствол к  тому месту,  где  должна была
находиться голова неизвестного.
     Увы,  их обоих ждало разочарование. Под подушкой ничего не оказалось, даже
девичьего гребешка или  грязных  носков.  Зато  на  подушке  вопреки  ожиданиям
обнаружились ступни  ног,  одна  из  которых,  обмотанная полотенцем,  довольно
успешно имитировала голову.
     - Простите,  это я по привычке.  -  Человек, лежавший на койке, сел, и его
ноги  уползли под  одеяло  (Зяблик успел  подумать,  что  если  бы  его  сейчас
хорошенько отоварили пяткой  в  лоб,  то  выпущенная вслепую пуля  скорее всего
угодила бы  в  стоящего напротив Смыкова).  -  Когда  долго скитаешься в  чужих
землях, вырабатывается некий стереотип поведения. Вы со мной согласны, друзья?
     - Артем... - пробормотал ошеломленный Зяблик. - Вот так встреча!..
     - Спать предпочтительно в углу,  желательно головой к стенке,  -  как ни в
чем не бывало продолжал гость. - В незнакомом месте лучше всего не раздеваться.
Не следует на ночь принимать из чужих рук ни пищу,  ни воду.  Можно прикинуться
немым, но ни в коем случае не больным.
     Артем говорил так,  будто расстался с ватагой совсем недавно. По проходу с
восторженным воплем:  "Дядя Тема!" -  к ним уже бежала Лилечка,  а вслед за ней
шествовали остальные.
     - Не,  ну в самом деле удачный день! - Зяблик толкал то Смыкова, то Верку.
- И как такое не отметить!
     Верка решительно оттеснила мужчин на задний план и  с наскока приступила к
расспросам..
     - Ну мы-то ладно,  сдуру сюда попали,  - говорила она. - А вы-то, Господи,
как здесь оказались?
     - Вас искал, - спокойно ответил Артем.
     - Неужели? И за что такая честь?
     - Мне кажется, ваше место сейчас на родине.
     - Случилось там  что-нибудь?  -  Тут не  одна Верка насторожилась,  а  вся
ватага.
     - Ну, скажем так... - уклончиво ответил Артем.
     - Там всякая фигня каждый день случается! Неужели все так плохо?
     - Плоховато... - слова Артема никак не соотносились с выражением его лица,
невозмутимым, как лицо небожителя.
     - А вы сами,  что же... не справитесь? - не совсем любезно поинтересовался
Смыков.
     - Почему вы полагаете,  что я должен решать ваши проблемы? - Артем перевел
на  него  свой  взгляд,   внешне  спокойный,   но  в  некоторые  моменты  такой
пронзительный, что попадать под него второй раз не хотелось.
     - Это я так... - Смыков поежился. - Сдуру брякнул.
     - Ты,  остолоп, всю свою жизнь сдуру прожил! - накинулась на него Верка. -
Вот и  держи язык за зубами!  К  тебе человек с добром,  а ты шипишь,  как змея
подколодная!
     Веркиной вспышкой не преминул воспользоваться Цыпф.
     - Я  так понимаю,  что в  подробности происходящих в Отчине событий вы нас
посвящать не собираетесь, - уточнил он.
     - Не беспокойтесь, домой вы вернетесь достаточно информированными. - Артем
отбросил одеяла и легко спрыгнул с койки. - Но есть ряд обстоятельств... как бы
это  лучше сказать...  не  способствующих долгому разговору.  Первое из  них  -
время.  Возможно,  вы  уже могли убедиться,  что здешнее время не соответствует
времени,  к  которому мы  все  привыкли.  Его  упущено уже  достаточно.  Второе
соответственно -  место.  Нам необходимо любым способом покинуть этот мир,  что
представляется мне не  такой уж  простой задачей.  Тут уж  не  до разговоров...
Есть, знаете ли, во вселенной местечки, куда вход свободный, а выхода просто не
существует.
     - Верно,   -   кивнул  Зяблик.  -  Знаю  я  одно  такое  местечко.  Пеклом
называется...
     - Но вы ведь сами здесь неплохо ориентируетесь, - сказала Лилечка. - Сразу
нас нашли.
     - Нет,  не сразу.  - Артем натянул правый сапог и притопнул им. - Раньше я
был немного наслышан о мирах,  подобных этому. Вот и не полез в парадную дверь,
так  любезно открытую для  всех,  как  живых,  так и  мертвых.  Счел за  лучшее
воспользоваться проломом в стене, если такое определение здесь уместно...
     - У нас это кабуром называется,  -  подсказал Зяблик.  - Проломить там что
или подкоп устроить...
     - Замечательно,  -  едва заметно улыбнулся Артем.  -  Считайте,  что  и  я
совершил пространственный кабур...  При  всей  сомнительности такой  затеи  она
имела одно существенное преимущество -  скрытность.  Ведь до сих пор я пребываю
здесь инкогнито. Те, кто властвует в этом мире, пока еще не догадываются о моем
присутствии.
     Дождавшись, когда Артем обует левый сапог, Цыпф поинтересовался:
     - Как можно понять из  ваших слов,  мы покинем этот мир в  самое ближайшее
время?
     - Попробуем покинуть...  так будет ближе к  истине.  Но  если кто-то хочет
остаться...
     Ватага загалдела:
     - Нет! Нет! Ни за что! - и только один Эрикс тихо, но твердо заявил:
     - Я,  с вашего позволения,  останусь. На это есть весьма веские причины, о
которых осведомлены ваши друзья.
     - Вольному воля,  -  Артем внимательно глянул на Эрикса. - Жаль, что мы не
успели познакомиться ближе. Будем надеяться, вы приняли правильное решение.
     - Так нам уже собираться? - спросила Лилечка.
     - Да, и поторопитесь. Но возьмите с собой только самое необходимое.
     Ватага  бросилась упаковывать свое  имущество,  часть  которого  уже  была
разложена по тумбочкам и развешена по стенам.
     - Не берите ничего здешнего!  -  уговаривал друзей Цыпф.  -  Ни мисок,  ни
ложек.  Они реальны только в  этом мире,  а  в  Отчине обратятся в ничто!  Вера
Ивановна,  ну зачем вам одеяло?  Новое оно?  Да ваше старое в  тысячу раз лучше
этого нового!
     Смыков,  до сих пор не знавший, как загладить допущенную недавно промашку,
лебезил перед Артемом как мог.
     - Уж если в  Отчине такая каша заварилась,  вам надо было сначала к  Мишке
Монаху  обратиться за  содействием,  -  говорил он,  коленом трамбуя содержимое
своего мешка.  -  Или к  Приданникову.  На  худой конец к  Вадику Кумку.  Очень
авторитетные товарищи.  Они  бы  до  нашего возвращения ситуацию под  контролем
держали.
     - Ситуация вышла из-под контроля окончательно и бесповоротно,  - обыденным
голосом произнес Артем.  -  Люди, о которых вы здесь упомянули, или мертвы, или
пропали без вести.  Не  исключено,  что вы  разделили бы их участь,  если бы не
оказались в таком отдалении.  Как говорится,  не было бы счастья,  да несчастье
помогло.
     - Ну и дела!  -  присвистнул Зяблик. - Верка, Лилька, выкидывайте к хренам
собачьим свой ширпотреб!  Не пригодится он.  Представляю, какая сейчас в Отчине
заваруха,  если даже Монах накрылся!  Его же ни пуля, ни стрела не брали... Ох,
чую, не до свадьбы нам там будет!
     - Пусть я на верную смерть иду,  - со страстностью Орлеанской Девы заявила
Верка.  - Но взять с собой ажурные трусы и гипюровый бюстгальтер ты мне, козел,
не запретишь!
     - Все, мы готовы, - спустя пару минут доложил Смыков. - Попрощаться можно?
     - Даже обязательно, - кивнул Артем.
     Эрикс пожал все протянутые ему руки,  стойко перенес Веркины поцелуйчики и
Зябликовы дружеские тумаки, после чего дрогнувшим голосом произнес:
     - Что я  могу вам пожелать?  Только удачи и долгой жизни...  Берегите друг
друга.  Иногда вспоминайте обо  мне.  Может быть,  мысль о  том,  что где-то  в
неимоверной дали у вас есть преданный друг, согреет ваши сердца.
     - Прощайте,  - всхлипнула Лилечка. - Барсику привет передайте. Не надо его
только обижать.
     Все дальнейшее запомнилось Цыпфу как череда фантасмагорических,  а  потому
не  столь уж  и  страшных сцен (хотя их грандиозный размах свидетельствовал как
раз  об  обратном),  в  которых он  принимал примерно такое же  участие,  как и
грудное дитя, спасаемое родителями из гибнущего под ударами, стихии дома.
     - Мы уйдем тем же путем,, которым я пришел сюда. - Артем указал на окно. -
Внешняя структура этого помещения вывернута совсем в иное измерение.
     Только сейчас присутствующие заметили, что жестяной намордник отсутствует,
а вырванная из пазов решетка держится лишь на честном слове.
     - Чистая работа,  -  сказал Зяблик с  уважением.  -  С  тобой любую тюрягу
хлебать не западло. Не раз, видать, винта нарезал?
     - Убегал, что ли? - переспросил Артем. - Бывало. Уж и не упомню сколько...
Но то были совсем другие тюрьмы. Не дай Бог вам в них побывать.
     Пришел он  сюда,  как  видно,  налегке и  так же  налегке сунулся в  окно,
предварительно отставив в сторону решетку. Ватага выстроилась за ним в очередь.
     Вот тут-то и пошли косяком всякие напасти и несуразицы. Что-то у Артема не
вытанцовывалось. Он так и остался сидеть на подоконнике, ощупывая пустоту перед
собой.  Потом спрыгнул на пол и, ни слова не говоря, отошел в угол. Лицо Артема
оставалось все таким же бесстрастным,  но все понимали -  ситуация складывается
не совсем так, как он хотел.
     Воспользовавшись заминкой, к окну подобрался Зяблик. В той, прошлой жизни,
представлявшейся ему  сейчас  как  сплошной  мучительный и  постыдный сон,  он,
бывало,  часами просиживал на  этом  месте,  ловя  ртом  скудные порции свежего
воздуха.  Намордник не позволял рассмотреть что-нибудь снаружи, но Зяблик знал,
что  из  окна  открывается унылый вид  на  внутренний дворик изолятора,  где  в
бетонных,  крытых  сверху  решетками загонах подследственные совершали недолгий
моцион.
     Сейчас,  естественно,  он  узрел совсем другие дали  и  другие горизонты -
какую-то иную ипостась Синьки,  совершенно непохожую на то,  к  чему они успели
привыкнуть. Мир был отлит не из сиреневого хрусталя, а сметан на скорую руку из
сизых лохмотьев, свисавших с блеклого неба на столь же блеклую землю. От дверей
до  окна было не  больше двадцати шагов,  но  в  реальном пространстве две  эти
конструкции разделяли неимоверные расстояния.
     Протянув вперед  руку,  Зяблик  сразу  уперся во  что-то  прозрачное,  как
стекло, но, видимо, несравненно более прочное (иначе откуда бы взялись проблемы
у  Артема,   способного  срывать  стальные  решетки  дореволюционного  литья  и
проламывать стены, разделяющие сопредельные миры).
     - Ну  что  же,  -  Артем,  похоже,  уже принял какое-то  решение.  -  Если
пользоваться терминологией нашего друга,  пострадавшего от неправедных судей, в
кабур хода  нет.  Прорываться к  дверям,  открывающимся только в  одну сторону,
бессмысленно. Попробуем какой-нибудь иной способ.
     Он покинул камеру,  и вся ватага,  понурясь, последовала за ним. Бродивший
на  некотором удалении  грустный Эрикс  удивленно уставился на  эту  процессию.
Появление из пустоты стольких людей сразу заинтересовало и Барсика.
     - Всем вам лучше отойти подальше,  -  Артем остановился и закрыл глаза.  -
Мне нужно сосредоточиться...  Похоже,  кое в чем я был не прав... Мое появление
здесь не прошло незамеченным...  Чувствую,  как кто-то пристально рассматривает
меня сейчас...  Случалось мне общаться с разными существами,  но это,  кажется,
особый случай... Как жаль, что я не обладаю даром Великого Отче...
     Силуэт двери,  порог  которой уже  не  суждено было  переступить человеку,
перекосился,  сжался в  овал,  а затем