╤ЄЁрэшЎ√: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
его
движения, то она, скорее всего, пройдет где-то рядом с одной из планет,
так, Малыш?
- К третьей планете.
- Командир, зачем ему понадобилось тащить нас к какой-то планете? Мне
кажется, среда его естественного обитания - космос. О чем ты задумался,
Дэви?
- Я пытаюсь связать появление "яйца" с тем, что произошло с нами раньше.
Трудно предположить, что этот район Галактики населяют несколько
цивилизаций. Значит, все то, что с нами случилось, как-то связано и с этим
"яйцом". Или другим, ему подобным. Кстати, мы как будем их называть?
- Мне больше нравится слово "черепаха". Космическая черепаха. Звучит
красиво, - предложил Андрей.
- Пусть будет "черепаха", - улыбнувшись, согласился Дэви.
- Так что ты хотел сказать?
- Эта черепаха... Мне кажется, она ждала нас. Она дала нам немного времени
поразмыслить обо всем случившемся, прийти к каким-то выводам и вот
появилась перед нами как прямое доказательство своей сопричастности
последним событиям. Не знаю, была ли на самом деле первая зона, или это
только плод нашего воображения, но теперь, не сомневаюсь, впереди уже не
будет никаких зон. Нужно только следовать за ней.
- Значит, теперь можно передвигаться дальше, ничего не опасаясь?! - скорее
подтвердил слова Дэви, чем спросил, Андрей. - Конечно, какие теперь могут
быть зоны? И почему только мы так в них уперлись? Хотя, наверное, в логике
нам не откажешь. Арвид, ты знаешь о результатах проведенного Дэви
структурного анализа корабля?
- Да.
- И о том, что резус-фактор...
- Дэви обо всем рассказал мне подробно.
- И что ты об этом думаешь?
- Дэви проверил мою кровь...
- Ну?
- Группа прежняя, резус-фактор изменился. Я уверен - Дэви прав; мы попали
в катастрофу. Ну, скажем, в какую-то область пространства, которая
мгновенно убивает все живое...
- А корабль?
- Корабль могло разрушить деформированное пространство-время.
- Ты возвращаешься к нашим первоначальным предположениям.
- Пока неважно что, - заметил Дэви.
- Так вот, за какое-то мгновение мы прошли сквозь смерть, воскрешение и
всю эту сопутствующую им чертовщину. Нас собрали, сделали, вылепили,
родили - назови это как хочешь - заново. С одной стороны, это вроде бы и
неприятно, но с другой... Что для нас в сущности изменилось? Многие люди
живут с искусственными органами. Корабль тоже не пострадал... Знаете, он
стал мне как-то даже дороже. С Малышом все в порядке... И если все это
так, то, может быть, мы должны даже радоваться? Что, если перед нами,
перед кораблем откроются новые возможности? Если наши новые тела
практически бессмертны?
- А что, если вместе с новыми бессмертными телами нам подсунули и новые
мозги, предварительно введя в них некоторые изменения? Ты можешь с
уверенностью сказать, что эти изменения не скажутся как-то отрицательно на
нас, на всех людях? Вот мы вернемся домой и привезем с собой что-то вроде
заразы, скажем, моральной инфекции...
- Ну почему мы должны везде и во всем видеть своих потенциальных врагов? -
горячо возразил Дэви.
- Я говорю не о врагах, а об элементарной предосторожности.
- Хорошо, если предосторожность не граничит с агрессивностью.
- Ну да, ты говорил, что они могут прочитать наши побуждения и неправильно
их истолковать, но... - Андрей вдруг замолчал, потер ладонью лоб. -
Прочитать побуждения... Материализация побуждений... кажется, так ты
говорил. Они ведь действительно могли попытаться материализовать наши
побуждения... и материализовали спецпрограмму, заложенную в мозг
компьютера! Вот она, отгадка. И то, что должно было произойти с нами, со
мной на обратном пути в виде некой иллюзии, обыкновенной проверки,
случилось на самом деле, взрыв и пожар или что-нибудь в этом же роде.
Дэви и Арвид переглянулись, они были сильно взволнованы.
- Это объясняет многое, если не все, - сказал Дэви. - Вспомним строение
черепахи - мириады клеток, мозг под крепчайшей оболочкой. Она могла
принять (может быть, и сейчас принимает!) наш "Колумб" за живое существо.
За живое существо, себе подобное, с единым мозгом, клетками которого,
частями которого являемся все мы, а также... компьютер. Более того, она не
отделяет наши воспоминания от общих "воспоминаний" корабля, от общей
памяти корабля, в частности сокрытой в многочисленных кассетах с
мнемофильмами из библиотеки! А спецпрограмма могла показаться ей как бы
нашим конечным побуждением!
- "Угасание" звезд, - вставил Арвид, - было вызвано прямым воздействием на
нас черепахи. Она приступила к изучению, возможно, она "изъяла" нас из
временного потока...
- Ну, дальше! - с азартом в голосе сказал Андрей.
- Дальше тоже все более или менее понятно, - ответил Дэви.
- После взрыва черепаха принялась восстанавливать "Колумб", все так же
принимая его за единое целое, за единый организм. То, что с нами
произошло, не было галлюцинациями.
- Почему же тогда она не восстановила и корабль, и нас сразу же в нашем
прежнем, нормальном виде? - спросил Андрей. - Почему мы не были похожи на
людей?
- Сейчас попытаемся понять и это. Давайте начнем со сбоев в работе Малыша.
Черепаха "изъяла" нас из общего потока времени и приступила к изучению.
Компьютер связан со всеми службами корабля, он отвечает за нормальное
функционирование корабля, то есть, по представлению черепахи, единого
живого организма. Вероятно, она решила, что, выключив его память, сможет
безболезненно покопаться во всем "Колумбе", не оставив при этом ни следа
своего вмешательства. Что-то вроде анестезии. Компьютер "отключился", и
соответственно вышла из строя связь. Вот почему мы не могли связаться с
Арвидом. Я его искал, но он находился в нижнем отсеке энергоблока. Потом
она попыталась материализовать наши побуждения, то есть побуждения
"Колумба", и материализовалась спецпрограмма. Приступив к восстановлению,
она не могла знать, что для нас, для "клеток" общего организма, важны
внешние характеристики этого организма, и приводила в порядок лишь
функциональные связи единого целого. Восстановила нас, не позаботившись о
нашем внешнем облике, не придав ему никакого значения. Но общий фон разума
"Колумба", если так можно сказать, сильно изменился: мы, "клетки",
чувствовали себя очень неуютно, нас что-то беспокоило, что-то не давало
нам возможности работать нормально. Черепаха это отметила и начала вносить
коррективы...
- Нужно учесть и тот факт, что, например, перед моими глазами постоянно
стоял мертвый Дэви, - сказал Андрей, - обезображенный взрывом и пожаром.
Мое воображение невольно искажало его черты...
- А она посчитала, что именно такая "клетка" Дэви тебе и нужна, раз ты ее
себе так представляешь! - добавил Арвид.
- Вот именно, - сказал Дэви.
- Интересно, что она о нас подумала, когда Арвид уничтожил эту "клетку"?
- Наверное, она попыталась понять, что привело его в состояние такой
нервозности.
- И, придя к определенным выводам, восстановила тебя снова, уже совершенно
нормальным. Кстати, Дэви, как ты объяснишь все то, что происходило с тобой?
- Видимо, восстанавливая "Колумб", она продолжала его изучать: сначала
посмотрела, что будет, если вернуть к жизни только одну "клетку" - тебя, а
меня и Арвида хоть и материализовала, но не оживила. Ты отнес меня в
холодильник. Общий фон разума корабля не соответствовал норме. Тогда она
оживила меня, но я не мог долго жить в холодильнике. Черепаха
материализовала меня в коридоре, я пошел в рубку. Наша встреча не
восстановила общий фон разума, и тогда она оживила Арвида. Наконец, мы
собрались все вместе. И тут одна "клетка" уничтожила другую, что, мягко
говоря, оказалось для нее, думаю, полной неожиданностью... Ну дальше все
вроде бы понятно. Прокрученная мною моя же энцефалограмма за истекшие
сутки помогла ей восстановить "Колумб", все в нем в нормальном, привычном
для нас виде.
- Получилось довольно гладко, - сказал Арвид, - и тем не менее это только
наши предположения.
- Конечно, - подтвердил Дэви, - и мы должны будем выявить истину.
- Как мы ее сможем выявить? - взволнованно спросил Андрей. - Как? Ты в
течение получаса старался убедить меня в том, что мы не сможем найти общий
язык, что никогда не придем к взаимопониманию.
- Ну, во-первых, это тоже только предположение, а во-вторых, даже если и
не придем к взаимопониманию, то узнать друг о друге все же кое-что сможем.
Я боюсь, что черепаха получила о нас слишком превратное представление.
Вспомните о спецпрограмме. За кого она нас приняла, за камикадзе? Ведь
наши, так сказать, помыслы были направлены на самоуничтожение. Откуда ей
знать, что это только учебная программа? И как мы ей это сможем объяснить?
Далее, можно не сомневаться, что вместе со всем остальным она "прочитала"
и все находящиеся на борту "Колумба" мнемофильмы, которые восприняла как
нашу общую память или как наше подсознание. А в библиотеке, кроме всего
прочего, находятся и такие, как "Ричард III" и "Ромео и Джульетта"
Шекспира. Что она могла там понять? Могла ли она понять наши чувства,
вызываемые этими произведениями? Могла ли хоть как-то разобраться в
моральных терзаниях человека и человечества, в наших поисках истины? Не
увидела ли только потоки крови и все ту же жажду самоуничтожения? Так за
кого она нас, "Колумб" принимает, за чудовище, которое и на самом деле
лучше как можно скорее уничтожить?
Ни Арвид, ни Андрей Дэви не ответили.
- Почему же тогда она не уничтожила нас сразу? - через минуту спросил
Андрей.
- Если она продолжает воспринимать "Колумб" как единое целое, то,
вероятно, собирается выяснить место, район Вселенной, где обитают другие
"колумбы". Скорее всего, я не точно выразился, сказав "уничтожить", быть
может, как-то изолировать. Если она все-таки сумела догадаться о том, что
"клетки" в гораздо большей степени индивидуальны и могут существовать вне
общего организма корабля, то...
- Вознамерится уничтожить или изолировать всю Землю? - воскликнул Андрей.
- Ну уж это ты хватил!
- Нужно ей помешать! -сказал Арвид.
- Как?
- Оружие? - Арвид посмотрел сначала на Андрея, потом на Дэви. - Самим
уничтожить черепаху?
- Пока я не говорю о нравственном аспекте подобной акции, - ответил Дэви.
- Но давайте просто представим себе, что из этого может получиться. Мы
попытаемся и не сумеем ее уничтожить. В ответ, предположим, она уничтожит
нас. Ладно, пусть... Но где гарантия того, что она уже не знает дорогу к
Земле, сумев расшифровать и понять находящиеся в памяти компьютера
навигационные карты? Где гарантия того, что она тут же не отправится к
Солнечной системе?
- К тому же нельзя забывать о том, что мы можем просто во всем ошибаться,
- сказал Андрей.
- Нет, ни в коем случае не насилие, - заключил Дэви.
- Может быть, нужно немедленно уничтожить все, так сказать, агрессивные
записи?
- Нет.
- Почему?
- Не уничтожить, а объяснить, все объяснить.
- Как?
- Надо придумать. Рассказать ей о людях, о Земле, о наших мечтах, о наших
действительных помыслах...
- Мы можем передать ей по лучу лазера все, что захотим, - сказал Арвид.
- Даже наши чувства?
8
- Объект исчез. Курс прежний? - взрывом прозвучал в рубке голос компьютера.
- Что значит "исчез"? - воскликнули все трое.
- Был и нет.
- Ну и болван! - Арвид не проявлял особой почтительности к своему
подопечному. - Куда он исчез?
- Отсутствие информации.
- С кораблем все в порядке?
- Все системы в норме, в норме, в норме...
- Начинается, - прошептал Андрей.
Космос вокруг "Колумба" снова затянул серый туман. Точно так же, как и в
прошлый раз. Только теперь туману не предшествовало "угасание" звезд - их
просто не было видно.
И вдруг Андрей почувствовал, как дрожит, как трепещет корабль. Все вокруг
едва уловимо изменилось, что-то тревожное расплылось в воздухе. Он вжался
в кресло и зажмурил глаза, пытаясь усилием воли отогнать наваждение.
- Все в порядке, - услышал он голос Дэви. - Черепаха собирается с нами
поговорить. Думайте о желании контакта, представляйте себе "Колумб"
плывущим рядом с ней в глубины космоса. Старайтесь показать свою
доброжелательность, свою любовь ко всему живому...
Корабль лихорадило все сильнее. Они услышали тонкий вибрирующий звук,
исходящий от стен, которые на их глазах превращались в ожившие, дышащие
органические образования. Пульт управления оплавился, дверь лопнула, и ее
проем заполнили стены, опускался вниз потолок. Корабль наваливался на них
всей своей многотонной массой, готовясь раздавить, вплавить в разбухшие
стены... Но они почувствовали, что их тела стали легче, изменили привычные
формы, раздались вширь, ввысь, коснулись приблизившихся стен, слились с
ними, образовав тело новое, и корабль стал частью их, их внешней
крепчайшей оболочкой.
Им стало легко и просто общаться друг с другом: их общий мозг свободно
оперировал такими понятиями, о которых они раньше не подозревали, он
впитывал в себя незнакомые им прежде впечатления, которые дарил ему вдруг
изменившийся, как бы оживший космос: реликтовое излучение казалось теплым
ветерком, нежно ласкавшим его большое, послушное тело (у этого тела не
было глаз и все-таки оно умело видеть), он впитывал каждой своей клеточкой
свет далеких звезд, он чувствовал, что теперь является неотъемлемой частью
огромного мира, в котором все-все, даже скрытое от него бесконечностью
расстояний, вдруг стало как-то понятнее и ближе.
Андрей, Арвид и Дэви увидели свой "Колумб". Они знали: что-то позволило им
заглянуть в прошлое и еще раз стать свидетелями разыгравшейся на
импровизированных подмостках космоса драмы. Теперь они одновременно и
принимали в ней непосредственное участие, и были сторонними зрителями.
Они увидели в стороне от "Колумба" огромное черное яйцо-черепаху.
Исходящий от нее яркий пучок света накрыл сферой корабль. Один за другим,
во много раз увеличенные, к черепахе поплыли Арвид, Дэви, Андрей...
стеллажи и блоки компьютерного отсека. Отсек осветил другой, более мощный
луч - корабль треснул, полыхнуло пламя, и в разные стороны полетели
обломки.
Словно показанный им фильм пустили в обратном направлении, обломки тут же
стали собираться в корабль. Они проникли в его помещения и еще раз стали
свидетелями всех последовавших событий...
- Все более или менее понятно. Почти именно так, как мы и предполагали...
Ничего особенного, просто корабль собрали заново, а нас воскресили из
мертвых. И во всем этом виновата спецпрограмма, будь она неладна!
Перед ними в космосе снова появился "Колумб", рядом с ним - черепаха. Вот
она начала отдаляться... дальше, дальше. Совсем исчезла. Появилась около,
снова начала отдаляться, но теперь не исчезла, а приблизилась. И так
несколько раз.
- Она спрашивает нас: уйти ей или нет? Что мы ответим?
- Думайте о нашем желании продолжить знакомство. Представляйте себе
"Колумб" плывущим за ней следом. Нужно ей дать понять, что нас необходимо
оставить вот в таком состоянии. Ее язык - язык материализованных образов,
будучи уподобленными ей, рано или поздно мы овладеем этим языком...
Черепаха опять поплыла прочь, но тут же ее стал нагонять "Колумб"...
- Она нас поняла! Мы обязательно найдем общий язык, обязательно, ведь они
чем-то очень похожи - эта черепаха и наша Земля, люди которой, как
клеточки мозга черепахи, только все, вместе взятые, и образуют Разум...
Артур Ч. Кларк
ДВОЕ В КОСМОСЕ
ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ
Грант делал запись в бортовом журнале "Стар Куин", когда дверь за его
спиной отворилась. Оглядываться он не стал: на корабле кроме него был
только еще один человек. Но так как Мак-Нил не начал разговора и не вошел,
затянувшееся молчание в конце концов удивило Гранта, и он круто развернул
свое вращающееся кресло.
Мак-Нил просто стоял в дверях с таким выражением, точно увидел призрак.
Грант и не подозревал, насколько эта мелькнувшая у него избитая метафора
близка к истине. Мак-Нилу и впрямь виделся призрак, самый страшный из всех
- его собственный.
- В чем дело? - сердито спросил Грант. - Вам дурно или случилось что?
Инженер покачал головой. Капельки пота, срываясь с его лба, блестели,
повисая в воздухе. Мускулы гортани шевелились, но с губ его не слетало ни
звука. Казалось, он сейчас заплачет.
- Нам крышка, - просипел он наконец. - У нас нет больше запаса кислорода.
И тут он заплакал. Он был похож на тряпичную куклу. Упасть он не мог из-за
отсутствия тяготения - он просто сложился.
Грант промолчал. Совершенно машинально раздавив в пепельнице сигарету, он
со злостью ждал, чтобы погасла последняя искра. Ему уже сейчас не стало
как будто хватать воздуха: горло его сжимал извечный космический страх.
Медленно высвободившись из эластичных ремней, создававших, пока он сидел,
слабую иллюзию весомости, Грант с привычным автоматизмом двинулся к двери.
Мак-Нил не пошевелился. Даже со скидкой на пережитый шок поведение его
казалось Гранту непростительным. Поравнявшись с инженером, Грант сердито
толкнул его и грубо велел очухаться.
Трюм был выполнен в форме полусферы, в центре которой проходили кабели к
пульту управления, контрольным приборам и другой половине растянувшегося
более чем на сто метров гантелеобразного космического корабля. Клети и
ящики, сюрреалистической грудой заполнявшие помещение, весьма
незначительно увеличивали гравитационную массу искусственного небесного
тела.
Но даже исчезни внезапно весь груз. Грант едва ли заметил бы это. Взгляд
его был прикован к большому баку с кислородом, укрепленному на переборке у
выхода в воздушный шлюз.
С виду все казалось таким же, как всегда: тускло поблескивала алюминиевая
краска, хранил еще приятную прохладу металл, оставались неповрежденными
отводные трубки. Все было в полном порядке, и только одна мелкая деталь
указывала на беду: стрелка индикатора неподвижно застыла на нуле.
Грант смотрел на этот молчаливый символ, как много веков назад, во время
чумы, мог смотреть какой-нибудь вернувшийся домой лондонец на входную
дверь, перечеркнутую в его отсутствие грубо нацарапанным крестом. С
полдюжины раз Грант тщетно стучал по стеклу, сознавая в глубине души, что
дело здесь не в случайно застрявшей стрелке. Дурные вести каким-то образом
сами несут в себе гарантию достоверности. Только хорошие нуждаются в
подтверждении.
Когда Грант вернулся на пульт управления, Мак-Нил снова был уже самим
собой. Причину столь быстрого выздоровления выдавала открытая аптечка.
Инженер даже попытался сострить:
- Это метеор. Нам твердят, что корабль таких размеров может столкнуться с
метеором раз в сто лет. Мы, видать, сильно поторопились.
- Но почему не сработала сигнализация? Давление воздуха нормальное. Откуда
же у нас могла взяться пробоина?
- Она не у нас. Известно вам, что по затененному борту проходят трубы, в
которых охлаждается жидкий кислород? Вот их-то метеор и продырявил.
Грант молчал, собираясь с мыслями. Случившееся было серьезно, чертовски
серьезно, но не обязательно грозило гибелью. Как-никак больше трех
четвертей пути осталось за плечами.
- Но даже если воздух ухудшится, регенератор спасет нас от удушья? - с
надеждой спросил он.
Мак-Нил покачал головой.
- Детального расчета я еще не произвел, но ответ знаю заранее. Из двуокиси
углерода свободный кислород восстанавливается не полностью, а с потерей
примерно десяти процентов. Поэтому мы и вынуждены таскать с собой резерв.
- Скафандры! - с внезапным волнением воскликнул Грант. - Как насчет
скафандров? - Он сказал это, не подумав, и тут же понял свою ошибку,
отчего на душе у него стало хуже прежнего.
Они рассчитаны на непредвиденный случай, и сжиженного газа в ранце минут
на тридцать - подразумевается, что за это время вы успеете добраться до
основного резерва.
- Какой-нибудь выход найдется - пожертвуем в крайнем случае грузом. В
общем не будем гадать, давайте уточним обстановку.
Он был зол не меньше, чем испуган. Он был зол на Мак-Нила за проявленную
тем слабость. Он был зол на конструкторов за