╤ЄЁрэшЎ√: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
ько дней климат так изменился, что дальнейшее
существование жизни, созданной и поддерживаемой человеком, стало вызывать
сомнения.
Мэси надел форму офицера Службы Освоения Планет, украшенную эмблемами с
изображением пальмовой ветви. Ничто не могло быть неуместней этого символа
на планете с шестидесятифутовым слоем вечного льда. Мэси неторопливо шел
по коридору, связывавшему его спальную кабину с административным сектором,
не забывая ни на минуту - только ради престижа Службы - о своем ранге. Это
было очень невеселое занятие - всегда помнить о своем положении. Если бы
Хэндон не смотрел на него так почтительно, если бы он был просто
дружелюбным! Но Хэндон благоговел перед ним. И даже сестра Хэндона Рики...
Тут Мэси решительно выбросил из головы всякую мысль о ней.
Он прибыл на Лэни III, чтобы проверить все сооружения колонии. В их
комплекс входила гигантская посадочная решетка для космических кораблей,
которая получала из ионосферы энергию, необходимую для приземления
грузовых космических лайнеров. При необходимости эта же энергия
использовалась для колонии. Кроме того, здесь была подъемная космическая
лодка, поднимавшаяся на пять планетарных диаметров, и энергохранилище на
тот маловероятный случай, если произойдет авария на решетке. Конечно,
имелись продовольственные запасы и необходимое оборудование для их
постоянного возобновления - то есть гидропоническая система. Словом,
ничего необычного, хотя и была причина, делавшая колонию значительной, -
ее рудник. Все эти законченные и уже вступившие в строй сооружения должен
был проинспектировать квалифицированный Инспектор Службы перед тем, как
колония получит лицензию на неограниченную эксплуатацию. В этом также нет
ничего особенного, но Мэси был очень молодым Старшим инспектором. Это была
его первая самостоятельная работа, и временами он чувствовал себя
неуверенно.
Мэси проследовал через вестибюль одной из спальных кабин, вошел в
следующий переход и направился прямо в кабинет Хэндона, который совсем
недавно стал администратором. Он был горным инженером и считался
специалистом с большим будущим, но когда управляющий колонией заболел и
улетел на родину, его обязанности возложили на Хэндона.
"Интересно, - подумал Мэси, - чувствует ли он иногда неуверенность, как я?"
Хэндон сидел за столом в кабинете управляющего и слушая настоящую мешанину
звуков, вылетавшую из репродуктора. Это было одновременно ревом, воем,
треском, визгом, рычанием и завыванием. На фоне этой дикой какофонии
выделялся тонкий прерывистый высокий звук. Иногда он был еле слышен, почти
исчезал, временами становился резким и отчетливым. Но всегда был отдельным
звуком: короткие и длинные отрезки всего лишь двух длин. Увидев Мэси,
Хэндон облегченно вздохнул.
- Я попросил Рики транскрибировать передачу, - сказал он. - Я велел ей
поставить короткие значки вместо кратких звуков и длинные - вместо долгих
и сказал ей, чтобы она попыталась выделить определенные группы. Мы
принимаем передачу уже полчаса.
Мэси слегка кивнул:
- Уверен, что это одно сообщение, повторяемое снова и снова. Думаю, что
передача должна расшифровываться буквами в двухбуквенных и трехбуквенных
словах - как ключом к более длинным. Это быстрее, чем производить
статистический анализ частоты.
Хэндон немедленно нажал на кнопки перед экраном. Он передал Рики слова
Мэси как откровение. Мэси же виновато подумал, что это просто трюк,
всплывший в памяти из детских лет, когда он страстно интересовался
шифровыми кодами.
Хэндон повернулся от экрана:
- Рики говорит, что ей уже удалось выделить отдельные группы, - доложил
он, - но благодарит за совет. Что делать дальше?
Мэси сел. Ему хотелось кофе, но к нему относились с великим почтением, как
к полубогу, и эта роль подавляла его.
- Мне кажется, - заметил он, - что увеличивающийся холод не может быть
локальным явлением. Солнечные пятна...
Хэндон заметно вздрогнул. Он взял со стола лист бумаги и протянул его
Мэси. Это были ежедневные измерения солнечной константы на Лэни III.
Черная линия на графике в нижней части листа резко падала вниз.
- Можно подумать, что солнце убегает, - сказал Хэндон. - Конечно, это
невозможно! - торопливо добавил он. - Но наблюдается ненормально много
солнечных пятен. Может быть, они и исчезнут, а между тем количество тепла,
получаемое планетой, значительно убывает. Насколько я знаю, здесь такого
еще не бывало. Ночная температура на 30° ниже среднего уровня. И не только
здесь: все метеороботы, находящиеся в разных местах планеты, отмечают как
минимум -40° вместо -10°. И потом это невероятное количество солнечных
пятен...
Он с надеждой взглянул на Мэси.
Мэси нахмурился. Солнечные пятна - это то, с чем ничего нельзя поделать.
Условия жизни на планете, где бы то ни было, сильно зависят от них.
Бесконечно малое изменение температуры солнца может оказать сильное
воздействие на температурный режим любой планеты. В книгах о древней
планете - матери Земле - говорилось, что и на ней были ледниковые периоды.
Как предполагали, эти явления, послужившие толчком к возникновению
человечества, объяснялись случайным совпадением максимума солнечных пятен.
Лэни III почти обледенела на экваторе. И на ее солнце было огромное
количество солнечных пятен. Возможно, именно они и были всему виной.
"Передача может принести очень плохие вести, - думал Мэси, - если принять
во внимание, что солнечная константа падает и конца этому не видно". Но
вслух он сказал:
- Это не могло, во всяком случае, привести к необратимым изменениям. Лэни
- звезда типа Солнца, между ними нет большой разницы, хотя, конечно, любые
одинаковые динамические системы имеют циклические модификации. Но обычно
они погашаются.
Это звучало довольно ободряюще, даже для него самого. В этот момент он
почувствовал за спиной какое-то движение. Рики Хэндон молча вошла в
кабинет брата, положила на стол пачку бумаг.
- Циклы иногда погашаются, а временами они усиливают друг друга. Они
становятся гетеродинными. Это-то как раз и случилось, - спокойно заявила
она. Рики кивком указала на стопку принесенных ею бумаг:
- Там все сказано. - Она опять кивнула, на этот раз Мэси. - Вы были правы.
Это одно сообщение, повторяемое снова и снова. Я расшифровала его так, как
делала в детстве. Когда Кену было двенадцать, я расшифровала его дневник,
и он страшно злился, так как я узнала, что у него нет там никаких секретов.
Рики попыталась улыбнуться. Но Хэндон ничего не слышал - он быстро читал.
Мэси видел на листках ряды точек и тире и подставленные под каждой группой
знаков буквы.
Лицо Хэндона совсем побелело, когда он кончил читать.
Он протянул Мэси листки, исписанные ровным и четким почерком Рики. Мэси
прочитал:
"ДЛЯ ВАШЕГО СВЕДЕНИЯ: СОЛНЕЧНАЯ КОНСТАНТА СТРЕМИТЕЛЬНО ПАДАЕТ ИЗ-ЗА
СОВПАДЕНИЯ ЦИКЛИЧЕСКИХ ВАРИАЦИЙ В ОЧЕВИДНО РАСТУЩЕЙ АКТИВНОСТИ СОЛНЕЧНЫХ
ПЯТЕН С ПРЕДЫДУЩИМИ ДОЛГИМИ ЦИКЛАМИ. МАКСИМУМ ЕЩЕ НЕ ДОСТИГНУТ, И
ОЖИДАЕТСЯ, ЧТО НА ВРЕМЯ ПЛАНЕТА СТАНЕТ НЕПРИГОДНОЙ ДЛЯ ЖИЗНИ. СТРАШНЫЕ
МОРОЗЫ УНИЧТОЖИЛИ ПОСЕВЫ В ЛЕТНЕМ ПОЛУШАРИИ. МАЛОВЕРОЯТНО, ЧТО ДАЖЕ ОЧЕНЬ
НЕБОЛЬШАЯ ЧАСТЬ НАСЕЛЕНИЯ СМОЖЕТ ЗАЩИТИТЬСЯ ОТ ХОЛОДА. ОБЛЕДЕНЕНИЕ
ДОСТИГНЕТ ЭКВАТОРА ЧЕРЕЗ 200 ДНЕЙ. ПОДСЧИТАНО, ЧТО НОРМАЛЬНАЯ СОЛНЕЧНАЯ
КОНСТАНТА ВОССТАНОВИТСЯ НЕ РАНЬШЕ ЧЕМ ЧЕРЕЗ 2000 ДНЕЙ. ЭТО СООБЩЕНИЕ
ПОСЛАНО ВАМ, ЧТОБЫ ВЫ НЕМЕДЛЕННО РАСШИРИЛИ ГИДРОПОНИЧЕСКОЕ ПРОИЗВОДСТВО И
ПРИНЯЛИ ДРУГИЕ ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНЫЕ МЕРЫ. КОНЕЦ. ДЛЯ ВАШЕГО СВЕДЕНИЯ:
СОЛНЕЧНАЯ КОНСТАНТА СТРЕМИТЕЛЬНО ПАДАЕТ ИЗ-ЗА СОВПАДЕНИЯ ЦИКЛИЧЕСКИХ..."
Мэси оторвался от бумаги. Лицо Хэндона было мертвенно-бледным. Мэси мрачно
сказал:
- Кент IV - ближайший мир, который может помочь вашей планете. Почтовый
лайнер доберется туда через два месяца. Оттуда смогут послать три корабля
- еще два месяца. Это не выход!
Населенные планеты находятся далеко. Среднее расстояние между звездами
всех типов - четыре-пять световых лет. Это - два месяца полета. К тому же
не все звезды типа Солнца имеют населенные планеты. Колонизованные миры
подобны одиноким островам в громадном океане, и космические корабли
ползают между ними со сверхсветовой скоростью. В древние времена на
планете-матери Земле люди месяцами плавали по морю на своих утлых судах.
Нельзя было послать сообщение быстрее, чем мог доставить его человек.
Сейчас положение было примерно таким же. Сообщение о катастрофе на Лэни
нельзя передать по эфиру, его можно только доставить.
На внутренней планете, Лэни II, было двадцатимиллионное население, а в
колонии на Лэни III - триста человек.
Внешняя планета почти замерзла, и через двести дней та же участь ожидает и
внутреннюю. Обледенение и жизнь взаимно исключают друг друга. Человек
может держаться, пока есть продовольствие и энергия, но настоящей защиты
от холода для двадцати миллионов человек создать нельзя! И, конечно,
трудно рассчитывать на помощь извне. Сообщение об этой катастрофе будет
идти слишком долго. Нужно около пяти земных лет, чтобы прислать на Лэни II
тысячу кораблей, которые спасут не более одного процента населения, а
через пять лет немногие останутся в живых.
Хэндон облизнул пересохшие губы. Он отвечает за триста человек, живущих в
замерзшей колонии. У них есть продовольствие, энергия, надежные жилища,
они могут позволить себе остаться здесь. Но их родному миру тоже грозит
обледенение, и там нет возможности снабдить всем каждого так, как здесь.
- Наш народ, - слабым голосом сказала Рики, - все они... Мать, отец, наши
двоюродные сестры и братья. Все наши друзья. Наша планета станет... такой
же, как эта!
Она резко повернулась к оконцу, за которым в ослепительном свете дня лежал
обледеневший мир. Ее лицо дрожало.
Мэси поразило горе, которое слышалась в ее голосе. Для него это не
казалось столь непоправимым несчастьем. У него не было семьи, а друзей -
очень мало. Но он подумал о том, что его собеседников сейчас совершенно не
занимало.
- Все так, - проронил он, - но ведь это не только их беда. Если солнечная
константа действительно будет падать, положение здесь дьявольски
ухудшится. У нас будет много работы, чтобы спасти самих себя.
Рики даже не взглянула на него. Хэндон кусал губы. Было ясно, что
собственная судьба сейчас их не заботила. Когда гибнет твой родной мир,
чья-либо личная гибель воспринимается как незначительное происшествие.
Стояла тишина, лишь на столе Хэндона потрескивал репродуктор. Где-то в
глубине хаоса звуков дрожал пульсирующий, прерывистый, высокий звук; он то
усиливался, то исчезал, то снова становился четким.
- Мы, - неуверенно сказал Мэси, - уже находимся в таком положении, в
котором они очутятся еще не скоро.
Хэндон вяло ответил:
- Но мы не могли бы жить здесь без их помощи. А им неоткуда ждать помощи,
они погибнут!
Он судорожно вздохнул, в горле что-то клокотало:
- Они... они, конечно, это знают. Поэтому они... предупредили нас, чтобы
мы попытались спастись сами, так как... они ничем не могут нам помочь.
- Я хочу... быть там... и разделить с ними их участь, - сказала Рики. Ее
голос звучал хрипло.
Мэси чувствовал себя одиноким. Он понимал, что никто не захочет жить,
оставшись единственным живым существом. Но ведь каждый считает свою родную
планету единственным миром. "Я так не считаю, - думал Мэси, - но,
возможно, и я испытывал бы те же чувства, если бы Рики должна была
умереть. Естественным было бы желание встретить любую беду или несчастье
вместе с ней".
- Послушайте! - воскликнул он, слегка заикаясь. - Вы ничего не понимаете.
Если ваша планета станет такой же, как эта, что же будет здесь? Ведь мы
еще дальше от солнца! Похолодание начнется отсюда! Вы думаете, мы
останемся в живых к тому времени, когда они очутятся в нашем теперешнем
положении? Располагаем мы запасами продовольствия и снаряжения или нет,
это не имеет никакого значения! Вы думаете, у нас есть хотя бы один шанс?
Пошевелите же мозгами!
Хэндон и Рики пристально взглянули на него. Затем в лице и фигуре Рики
исчезла напряженность. Хэндон сощурился и медленно сказал:
- Что ж, пусть так! Мы ведь знали о риске, на который шли. Здесь будет
намного тяжелее - это ясно!
Он немного пришел в себя: краска опять появилась на его лице. Рики удалось
даже улыбнуться. А потом Хэндон заявил почти спокойным голосом:
- Положение заставляет нас более трезво смотреть на вещи. Мы должны
сражаться и за нашу жизнь. И у нас очень мало шансов выжить! Что вы
думаете об этом, Мэси?
II
Солнце стояло высоко над горизонтом, но все еще было окружено своими
ложными двойниками, хотя и более слабыми, чем при восходе. Небо, похоже,
потемнело. Горные пики стремились к нему, безмятежные и безразличные к
делам людей. Это был ледяной мир, где нет места людям.
Город представлял собой комплекс металлических коробок, строго и изящно
расположившихся по ложу долины. В верхнем конце долины высилась посадочная
решетка: массивные опоры, уходящие к соседним холмам, гигантский скелет
стальных конструкций, вздымающийся вверх на две тысячи футов. Закутанные
до неузнаваемости фигуры людей передвигались в разных местах по опорам и
растяжкам. Там, где они появлялись, что-то сверкало. Это работали звуковые
ледоскалыватели, сбивая наледь, покрывшую фермы за ночь. Решетка нуждалась
в чистке примерно каждые десять дней. Если этого не делать, то постоянно
увеличивающаяся ледяная подушка опрокинула бы фермы. Но и задолго до этого
установка перестала бы работать, а без нее невозможны полеты в космос.
Ракетные двигатели оказались непомерно громоздкими для взлета и посадки
космических кораблей. Посадочные решетки успешно поднимали их в зону
невесомости, где начинали действовать ускорители Лоулора.
Мэси добрался до цоколя башни. Он казался карликом рядом с одной из
растяжек опоры. Через холодную камеру Мэси прошел в контрольный пункт
управления, кивком поздоровался с человеком у пульта и с трудом стал
раздеваться.
- Ну что? - спросил он. Дежурный оператор пожал плечами. Мэси был из
Службы; его обязанность искать виновных, находить конструктивные дефекты в
оборудовании колонии. "Я уже привык, - думал Мэси, - что не нравлюсь
людям, чью работу я проверяю. Если я одобряю что-нибудь, это не
принимается во внимание, если возражаю против чего-нибудь - еще хуже".
Мэси всегда был одиноким.
- Я полагаю, - сказал он, тщательно подбирая слова, - что должны быть
кое-какие изменения в максимуме напряжения неэксплуатационного тока. Мне
бы хотелось это проверить.
Оператор снова пожал плечами. Он нажал на кнопку у экрана и, когда на нем
появилось чье-то лицо, приказал:
- Переключите на резервную мощность и приготовьтесь к проверке напряжения
неэксплуатационного тока.
- Это еще зачем? - удивился человек на экране.
- Вы же знаете, что это не моя идея, - ядовито ответил оператор. - Может
быть, мы чего-то утаиваем, может быть, появились другие инструкции, а мы
хлопаем ушами. Может, еще что-нибудь, почем я знаю! Переключайте на
резервную мощность.
Человек на экране что-то проворчал. Мэси вздохнул. Инспектор Службы не
обязан поддерживать дисциплину, да и не так-то уж она была сейчас
необходима. Он взглянул на шкалу одного из приборов - расход энергии за
день немного превышал обычный. Но это было понятно: внешняя температура
падала, и для отопления жилых помещений требовалось больше энергии.
Львиную ее долю, как всегда, забирал рудник колонии. Стрелка прибора
упала, постояла некоторое время неподвижно и потом снова упала, уткнувшись
в ограничитель.
Мэси был вынужден обойти дежурного оператора, чтобы взять вольтметр. Затем
он подошел к генератору, спокойно подвесил прибор к теплым вакуумным
трубам, подключил контакты. Он записал показания вольтметра и облизнул
внезапно пересохшие губы. Переставил клеммы и сделал еще одну запись.
Быстро перевел дыхание.
- Теперь мне хотелось бы, чтобы подключили какую-нибудь секцию, -
обратился он к оператору, - хотя бы шахту, мне все равно. Я хочу записать
показания напряжения при использовании энергии на разных участках.
Оператор раздраженно отдал распоряжения человеку на экране, и тот с
ворчанием проделал все необходимое, чтобы Мэси записал нужные ему сведения.
Дверь холодной камеры открылась, вошла Рики Хэндон.
- Пришла еще одна передача, - взволнованно сказала она. - Это ответ на наш
запрос о дополнительной информации, которая вам нужна.
- Пойдемте, - сказал Мэси, - все, что мне здесь было нужно, я уже узнал.
Он оделся и вышел вслед за ней из контрольного пункта.
- Вести из дому очень плохи, - сказала Рики сразу же, как только они
остались вдвоем. - Кен говорит, что положение намного хуже, чем он думал.
- Да, да, конечно, - машинально ответил Мэси.
- Это абсурд! - гневно воскликнула Рики. - Это просто чудовищно! Были же
солнечные пятна и раньше! Я читала об этом еще в школе, помню и
четырехлетний и семилетний циклы и все другие! О них должны были знать! Их
должны были высчитать заранее! Теперь они болтают о шестидесятилетних
циклах, входящих в стотридцатилетний вместе со всеми другими... Ну какой
же прок от ученых, если они не могут как следует делать свое дело! И из-за
этого должны погибнуть двадцать миллионов человек?!
Мэси не считал себя ученым, но ему было стыдно. Рики бушевала.
- Они все равно победят! - заявила она с какой-то злой гордостью. - Они
начали строить посадочные решетки, сотни решеток. Не для посадки
звездолетов, конечно, а чтобы добывать энергию из ионосферы. Они
подсчитали, что одна посадочная решетка может дать достаточно энергии,
чтобы отеплить около трех квадратных миль. Они строят крыши над городами.
Они превратят улицы, площади и парки в поля и насколько возможно расширят
систему гидропонических культур. Они не уверены, что успеют сделать все
так быстро, чтобы спасти всех, но они не сдадутся!
- Нет, - сказал Мэси.
- Почему нет? - требовательно спросила она.
- Я только что сделал замеры. Напряжение и проводимость слоя, откуда мы
берем энергию, прямо зависят от ионизации. Если интенсивность солнечного
света уменьшится, напряжение и проводимость поля сбора также упадет. Это
значит, что решетка получит меньше энергии с площади ее забора, и
напряжение упадет.
- Молчите! - крикнула Рики. - Больше ни слова!
Мэси умолк. Они спустились с последнего холма и миновали вход в рудник -
громадный тоннель, врезавшийся прямо в гору и сверкавший двойными рядами
огней в штольнях. Они почти дошли до поселка, когда Рики спросила слабым
голосом:
- На самом деле все так плохо?
- Очень, - ответил Мэси. - Мы сейчас в тех условиях, которые наступят там
через двести дней. С самого начала мы могли получать лишь пятую часть того
количества энергии, которая считается на Лэни II минимумом для одной
решетки.
- Дальше! - вызывающе бросила Рики, стиснув зубы.
- Ионизация на Лэни III упала на десять процентов, - сказал Мэси. - Это
означает, что напряжение слоя тоже упало - однако больше чем на десять
процентов, намного больше. И сопротивление слоя растет. Очень сильно
растет. Самое большее, что они могут добыть у себя на одну решетку, это
столько энергии, сколько мы получаем сейчас.
Они подошли к поселку. Мэси почему-то бросилось в глаза, что к ячейке, где
находился кабинет Хэндона, вели чистые ото льда ступеньки: все пешеходные
дорожки и ступени обогревались.
Рики нетерпеливо потребовала:
- Вы должны объяснить мне все до конца!
Мэси мрачно ответил:
- Вывод из всего, что я говорил, может быть" только один: одна решетка не
сможет обогреть три квадратные мили. Около одной трети этого - пожалуй,
вернее. Но...
- Не может быть! - сказала Рики, задыхаясь от волнения. - Ну скажите же,
что это неправда! Сколько может обогреть одна решетка?
Мэси не ответил.
Внутренняя дверь холодной камеры скользнула в сторону. Хэндон сидел за
столом бледнее обычного, слушая хаос звуков, исходящих из рупора.
Он с отчаянием взглянул на Мэси.
- Вам уже известно? - глухо спросил он.- Они надеются спасти половину
населения планеты.